Пришельцы 9. Виктория

начало http://www.proza.ru/2012/02/18/780


Виктория.

Виктория Засыпкина проделала тот же путь до английского «замка», что и  Малышева, но в отличие от неё не прониклась восторгом, примечая в окружающей  картине только безнадёжную провинциальность, замшелость и запустение.
Завод представлял собой странное сооружение, олицетворяющее собой смесь всех стилей и направлений. Здесь мирно соседствовали здания немецкого времени с современными безликими железо — бетонными конструкциями. Стены   некоторых  цехов были выложены из камней, добытых  вручную в прошлом веке. Визитной карточкой заводика служила площадка перед проходной, где под аккуратным навесом расположилась «стоянка» для велосипедов, припаркованных строго в ряд, явление скажем совершенно непривычное для  заезжих гостей из Союза. Цветочная композиция, была составлена с дальним прицелом.  Увядшие  растения заменялись новыми, образовывая яркий естественный  ковёр, радовавший глаз почти  с  ранней весны по глубокую осень.

На территорию завода безлошадный посетитель  попадал через калитку, а на «боевом коне» можно было заехать только через автоматические ворота. Проходная  носила чисто формальный характер. Пропусков  никто не требовал. После прохождения практики на крупных заводах, где запускали на территорию чуть ли под прицелом пистолета, Викторию приятно удивила свобода передвижения по заводу. 
По иронии судьбы Засыпкину занесло  в ту же гробоподобную комнату, что и восторженную  Юлечку.

—Здравствуйте, —  улыбаясь, поздоровалась Вика.
Это был голос победительницы, ощущавшей своё превосходство над всеми этими людьми каждой клеточкой тела.

—On alles tots*,  — дамочки, мерно чирикающие на досуге дня внезапно смолкли, не способные сказать ни слова, увидев незнакомку, неожиданно вплывшую в кабинет белой стильной яхтой.

Вика  с удивлением разглядывала полки, заставленной засаленными папками, и дивилась обилию ценных антикварных предметов. Уж она — то знала толк в таких делах.
—Какая симпатичная вещица, — цокала она языком, разглядывая старинную лампу из старой бронзы.

—Не разбейте, пошшалуйста,— вздрогнул Вальтер, дрожавший над своими находками.

Вальтер, долговязый как велосипедная спица очкарик, был страстным собирателем антиквариата. Он рыскал по заброшенным хуторам с несвойственной его возрасту прытью. Древний бронтозавр имел чуткий нюх на старинные вещицы. Прекрасно воспитанный, образованный, свободно говоривший на трёх языках Вальтер  представлял собой редчайший экземпляр человеческой породы. Уникальный индивид сохранился в условиях сурового климата и долгой изнурительной зимы.   Его разговорный эстонский язык приближался к совершенству и был щедро украшен цитатами, как перламутровыми бусинами.   Вальтера мало интересовали людские страсти, он жил в своём мире, а его мудрая жена умело  поддерживала над его седой лысоватой головой нимб странника и чудака.

—Как  тебе завод? — спросила с интересом Малышева.
—Не о том я мечтала, —  многозначительно улыбаясь, ответила Виктория, кивая на Вальтера.— Как начальство? Лютует?

—Он совершенно безвреден, как ленивец бурогорлый, — сказала Юля, будто огласив на консилиуме окончательный диагноз неизлечимого больного. Но у него безупречная дикция, как у диктора Центрального телевидения,  а манеры как у английского дворецкого.
—Он видит своё предназначение на заводе только в своевременном заказе инструментов и приспособлений, — заговорчески зашептал Петер, которому с первого взгляда приглянулась смазливенькая Виктория. — Всё остальное не сильно волнует старика, основная страсть его жизни это антиквариат. В техбюро он выполняет чисто маскировочную функцию, он здесь как антикварная мебель, которая имеет ценность благодаря своему возрасту.

—Это что всё его барахло? — спросила Вика, оглядывая содержимое стен.  — А почему всё это добро выставлено тут, как на блошином рынке?
— Старик бросил клич среди школьников, нести анкварные горшки, плошки, ложки и поварёшки за умеренную цену в его хранилище, — с удовольствием вещал Петер. — Юные  предприниматели    тащат всё подряд с хуторов, а полученные барыши спускают на всякую ерунду. У  Вальтера нет своего помещения, поэтому он превратил технологическое бюро в музей древностей,   где самым древним  экспонатом является он сам.

Виктория обрела в лице Петера Нидаса пажа, который взялся вести её по тёмным  заводским лабиринтам, как новую фрейлину в Версальский дворец.  Высокий, тонкий, почти невесомый  паж ходил тихо и бесшумно, будто боясь расплескать в карманах воду.  Тёмные волосы ложились неправдоподобными вычурными волнами, навевая мысли о парике времён Людовика. Едва   заметные залысины у висков были похожи на протоптанные зайцами проплешины в лесу. Петер был одного возраста с Викторией, но до сих пор не определился в своих желаниях. Он ещё не знал, чего он хочет от жизни. Молодого инженера  с живыми тёмно-карими глазами несло по течению жизни, как сонную рыбу. Петер твёрдо знал, что теряет время в этой дыре, но не делал ни одного шага, чтобы выбраться из этого захолустья.

*On alles tots, - вот это штучка(эст.,)

продолжение http://www.proza.ru/2012/07/07/1594