Про чиновника, которому совесть жить мешала

                Он ел икру, давился, плакал.
                Нет! От бессилия рыдал.
                Когда о бедствиях народа,
                Вдруг, на секунду, вспоминал.

В коррумпированном царстве, в коррумпированном государстве жил да был чиновник, по фамилии Петров.
Этот человек был известен, как страстный борец с воровством и взяточничеством в рядах госслужащих. Бывало, приедет к мелкому коррупционеру, увидит дорогое авто и кричит: "Конфискую!" Это было его любимое слово, произнесения которого боялись до ужаса. Стоит заметить, что хотя этот чиновник и был важной шишкой в антикоррупционном комитете, он не трогал вышестоящее начальство. Должно быть, там работали кристально честные люди.

Как-то раз, после очередного рейда за очередным "конфискую!", сидел этот важный человек в своем кабинете и обедал. Зашла к нему старушка и, несмотря на то, что на двери висела табличка "не беспокоить!" своим дребезжащим, старческим голосом стала рассказывать уставшему чиновнику о своих проблемах с ЖКХ. Мол, нехорошие люди, цены подняли, а у нее пенсия маленькая, не потянет она эту ношу.
Чиновник внимательно выслушал старушку, а затем сказал: "Конечно, бабушка, всех коррупционеров наградим, а тех, кто их сдал - накажем! Ой, то есть наоборот, всех коррупционеров накажем, а тех, кто их сдал - наградим! Не переживайте, все будет хорошо!" И сказав эти заветные слова, выставил пожилую женщину за дверь.
Когда бабушка ушла, чиновник продолжил трапезничать. Чего только не было на его столе: черная икра, куча всяческих деликатесов и дорогой коньяк, в качестве аперитива. Таким был стандартный обед страстного борца с коррупцией.
После обеда чиновник решил хорошенько вздремнуть, так как помнил о том, что работать на полный желудок нельзя. Он прилег на диван, закрыл глаза и не заметил как уснул!
Проснулся Петров довольно быстро, по крайней мере, ему так показалось. Было еще совсем светло, поэтому он подумал, что практически не спал. Петров снова сел за свой письменный стол, обложился бумагами и позвал своего секретаря. Тот был невысокого роста, в очках, в общем типичный "белый воротничок". Он отдал какие-то бумаги чиновнику и вышел из кабинета.
Через несколько секунд в кабинет зашла красивая девушка. Глаза у Петрова заблестели, появилась улыбка на его, до этого хмуром от забот, лице. В это время вошедшая в кабинет девушка улыбнулась ему обезоруживающей улыбкой.
- Здравствуйте! Вы - чиновник, по фамилии Петров?
- Да, это я! Прошу!
Он указал рукой на стул, что означало - девушка может сесть.
Она села на стул, положив ногу на ногу, а Петров еще раз осмотрел девушку и внимательно изучил её прелестные ножки.
- Простите, а зачем я вам?
Девушка придвинулась поближе к Петрову, как будто хотела сообщить ему нечто важное.
- Я пришла для того, чтобы обсудить одно очень деликатное дело.
Петров, потирая руки, воскликнул:
- Да, да! Я весь внимание!
Девушка перебросила одну ногу на другую. Петров сглотнул.
Затем она продолжила, совсем уже перейдя на шепот.
- Видите ли, в чем дело...как бы помягче вам это сказать!
Петров озабоченно нахмурил брови.
- Что именно сказать?
- Понимаете, я ваша совесть! - скороговоркой произнесла она.
Петров подавился слюной и закашлялся.
- Простите, вы кто?
Уверенным голосом она продолжила:
- Я знала, что не поверите, поэтому можете спросить что-то такое, что знаете только вы.
Петров, озадаченно почесав затылок, спросил, не сильно веря в успех этого предприятия:
- Ладно, в каком возрасте я влюбился в первый раз, безответно?
Девушка, нахмурив свои изящные брови и немного подумав, сказала:
- В первый раз вы влюбились еще в детском саду.
- Вы правы! - воскликнул Петров. - Если вы такая могущественная, тогда вспомните - за что мне было стыдно в моей молодости? К тому же это в пределах вашей компетенции.
- Это легко. В молодости вам было стыдно за то, что вы обижали других, иногда...и еще за то, что воровали деньги у своих родителей, - сказала она, не раздумывая ни секунды.
- Вы абсолютно правы, но…все же с трудом верится.
- Я...ваша...совесть, - произнесла она медленно. - Предлагаю перейти на "ты".
Петров махнул рукой и вздохнул.
- Согласен. А как мне тебя называть? Совесть или может по-другому как-то?
Девушка пожала плечами.
- Какое твое любимое женское имя?
- Предположим, Ирина, - не совсем уверенно сказал Петров.
Девушка улыбнулась.
- Хорошо. Можешь называть меня Ириной.
Радостно потирая руки, Петров продолжил:
- Отлично. Ирина, все-таки для чего ты здесь?
Она вытащила из сумки какие-то бумаги.
- Понимаешь, Андрей, я пришла для того, чтобы предоставить тебе выбор: либо ты меняешься сам и меняешь кардинально свою жизнь, либо...
Возникла пауза. Петров нетерпеливо забарабанил пальцами по столу.
- Что либо, Ирина? - он почувствовал растущее напряжение.
Девушка будто бы специально тянула время.
- Либо мы подписываем договор, по которому ты можешь делать все, что хочешь, но я от тебя ухожу! Мне надоело твое подхалимство, твое неприкрытое лицемерие, твоя жадность, в конце концов! Я устала от тебя, Петров! – быстро произнесла она.
Выдохнув, Ирина замолчала, безразлично глядя на стол.
Петров в изумлении поднял брови вверх.
- Ты хочешь сказать, что я могу заключить сделку со своей совестью?
Ирина посмотрела на него внимательно.
- Можешь называть это и так.
В этот момент рот чиновника растянулся в неком подобии улыбки и он кивнул.
- Хм, интересное предложение, Ирина. Я думаю...
Тут он на некоторое время замолчал, но довольно быстро продолжил:
- …соглашусь на сделку с тобой. Исправляться я не хочу, меня и так все устраивает.
Ирина посмотрела на него, как показалось Петрову, с осуждением.
- Подумай! Это твой последний шанс!
Петров наморщил лоб.
- Я уже все решил. Пакуй чемоданы, совесть! - воскликнул он
Ирина, с надеждой, взглянула ему в глаза.
- Это твоё последнее слово?
- Точно так! - Петров кивнул.
Девушка тяжело вздохнула.
- Ты сам выбрал свою судьбу!
Она отдала ему бумаги, которые держала все это время в руках. Петров подписал.
Девушка взяла договор и стукнула им чиновника по голове.

Петров от неожиданности вздрогнул и...проснулся. Он лежал головой на столе, а вокруг были разбросаны его бумаги. Вспомнив то, что с ним произошло, он удивился - насколько реалистичным был его сон. Петров встал, ощупал себя и только тогда вздохнул. Внезапно его взгляд упал на кипу бумаг и он застыл на месте. Перед ним лежал тот самый договор, который дала ему совесть и который он с удовольствием подписал.