Метрополия. 13. Прогулка

Допив остатки кофе из чайника-термоса стоящего на моём столе, я пошёл в мой номер,  быстро пробежав мимо рецепции. В лифте звучала песня Slade «Merry Xmas Everybody»,  напоминая о праздничной атмосфере. В моём номере была открыта дверь, перед ней стояла тележка горничной, с кучей белья и полотенец. В спальне, чернокожая уборщица, ловко орудовала пылесосом, одновременно успевая, вытирать бумажной салфеткой, чистую, стеклянную поверхность столика. Я поздоровался с ней, почему-то на английском языке, взял с гардеробной полки куртку, плейер, телефон, проверил на ощупь, лежит ли  в кармане брюк пухленький пакет с деньгами и вышел наружу. Чтобы не натыкаться снова на рецепцию, я спустился вниз по лестнице,  выход с которой был  несколько дальше от неё, чем холл с лифтами.
   
Спустившись, прячась за большую дверь, я глянул туда, надеясь уловить момент и незаметно проскочить мимо. Сцена, которую я увидел, меня сильно озадачила, дав почувствовать импульс тревоги и беспокойства.
 
Около клерка, с которым я разговаривал, ошивался, серьёзный, толстый, пожилой, мужик в костюме и дорогих, стильных очках на голове с большими залысинами, держа в руках, как мне показалось  мой паспорт. Он что-то неторопливо говорил кому-то, сидевшему в маленькой комнате, за рецепцией. Одна рука его машинально шарила по стойке, как бы ища там что-то. На лице его отчётливо читалось недоумение. C каждой секундой, мне становилось всё беспокойней и как только,  толпа вышедшая из лифта, могла меня заслонить, я быстро, не оглядываясь, проследовал к выходу из отеля, поздно вспомнив,  что мой ключ остался в номере. Но не идти ведь назад, уборщица наверняка, сама отнесёт его на рецепцию! Прямо перед входной дверью отеля, невзирая на запрет парковки, и топтавшегося  неподалёку швейцара в яркой форме, нахально занимал половину проезжей части,  небрежно оставленный,  новый, чёрный „Mercedes“  Е- класса, с нервно сигналящей  аварийкой. Я интуитивно почувствовал, что на нём как раз и приехал тот серьёзный тип, который стоит сейчас в рецепции, держа в своей лапе мой паспорт. Из любопытства я посмотрел внутрь «Мерседеса»  и увидел, под противный шёпот навязчивого страха, что на переднем сидении, вместе с чёрным, шерстяным пальто с пижонской тёмно-малиновой подкладкой, лежала съёмная, синяя мигалка, что определённо указывало на то, что хозяин «Мерса»,  работает в полиции или в какой-либо другой спецслужбе. Нешуточное беспокойство, мигом прошило меня с головы до ног. Я в несколько шагов буквально слетел с крыльца, мгновенно смешавшись с многочисленными прохожими, неторопливо идущими по Языкову переулку, а в моё бытьё -  Торжковской улице.
 
Погода была самая противная, которая может быть в Питере в конце декабря. В лицо хлестал не то снег, не то дождь, поддуваемый холодным, пронизывающим ветром. Асфальт под ногами был  непривычно чистым, поток воды быстро стекал в боковые отводы, вдоль бордюра, прикрытыми чугунными решётками. Сплошной  поток машин быстро катился по некрасивому, серому, виадуку от высокого Строгановского моста, часть машин медленно сползала по двухполосному съезду, на узкий мост через Чёрную речку, выплёскиваясь на односторонний  Языков переулок. На месте, где был «Макдональдс», стоял небольшой доходный дом в три этажа, начала 20-го века, за ним, вдоль  Чёрной речки, вплотную стояли большие коттеджи, к ним по маленькой улице, сворачивал почтовый, синий грузовичок, за ним проезали две небольших легковушки. Массивный, бетонный, с пятнами от затёртых граффити, виадук, издающий непрерывный гул, с большой развязкой где-то ближе к Ланскому проспекту, выглядел ужасно, возвышаясь над  малоэтажной застройкой, затеняя собой Чёрную речку, не давая любоваться  отражением деревьев и облаков в тёмной и тихой воде.
      
Мне здесь не хватало привычного шума и суеты большого города. С одной стороны, я оказался в прошлом с размеренным пригородным укладом, когда ещё здесь не были построены, привычные, длинные, многоэтажные типовые дома 70х годов и насильно втиснутые в небольшое пространство между ними, хорошо заметные, современные высотки. С другой стороны, я был в будущем, с хорошими дорогами и чистыми, безукоризненно аккуратными фасадами домов,  с красивыми витринами магазинчиков на первых этажах и гармоничными  вывесками над ними, с этими мозолящими мои глаза, буквами „Ъ“, „Ь“  „i“.

От вполне осязаемого уюта вокруг, у меня появилось вдруг хорошее настроение, которое подкреплялось ощущением толстой пачки денег, оттягивающей правый карман брюк, при каждом широком шаге. Я решил, не думать об истории с паспортом, в конце концов, всё утрясётся, тот подозрительный дядя не должен быть работником полиции, приехавшем по мою душу.  Я ведь даже не мог иметь возможности хорошо разглядеть, что он держал в руке, может это был вовсе не паспорт.
 
Вдруг в переднем кармане куртки зазвонил мой телефон. Вначале, я не поверил ушам своим. Кто может мне звонить здесь? Привычная мелодия рефлекторно напомнила мне, что меня все уже давно разыскивают. Кто и как смог дозвониться до меня? Вдруг этот  сказочный «мираж» вокруг меня растает и  я увижу на этом месте вокруг себя то, что каждый день привык здесь раньше видеть? Я впервые поймал себя на мысли, что меня тянуло назад меньше, чем хотелось остаться здесь. Понятно, что я должен стремиться вернуться назад, к нормальной жизни, но раз такое со мной случилось, то можно и  использовать уникальную возможность.

Я достал телефон и посмотрел на его экранчик и неожиданно увидел имя Нина. Я с радостью вспомнил мою вчерашнюю попутчицу в электричке.

-Привет, ты меня помнишь? Это я Нина! Ты, я надеюсь, никого не нашёл пока ещё, в Петрограде?

Её голос по телефону отличался, я бы и не узнал. Он был низкий, уверенный, с нотками требовательности, как будто мы были с ней знакомы не полчаса, а добрых несколько лет. Я почувствовал волнение и радость, уже с первых слов было понятно, что у меня с ней получится.
 
-Привет Нина, я очень рад тебя слышать!
 
-А я думала, ты мне позвонишь, наверно хорошо провёл вечер?

-Я приехал на Чёрную речку, поужинал на Вилле Роде и устроился в Холидей Инн.

-А, значит ты в Новой Деревне, понятно, город ещё не смотрел. А я сегодня выходная, могу показать тебе Невский проспект, если у тебя нет других планов на сегодня.   

-Ну конечно, нет. А где и когда мы встретимся?

-Ты ведь город не знаешь.

Я хотел было возразить, но мой мозг быстро включился.

-Да я понятия не имею, запутаюсь в линиях метро.

-Хорошо, иди от «Холидей» на другой берег по Строгановскому мосту, за ним через метров двести, будет станция метро «Каменный остров». Спускаешься на платформу в сторону Невского,  и возле последнего вагона мы встретимся.

- А когда?

-Я могу приехать не раньше, чем через час. Буду подъезжать, позвоню!
 
Закончив разговор, я ускоренным шагом, пошёл в строну моста, который как гора возвышался впереди. Под виадуком-продолжением моста, пролегала небольшая дорога, связывающая  поток  из  центра города, со старенькой Новодеревенской набережной.  На мост надо было подниматься по неудобной, крутой, железной, лестнице. Зато  наверху, я был вознаграждён прекрасным видом на город.
   
Где-то, со стороны Петроградки, прямо под низкими облаками, засветились фары, заходящего на посадку самолёта, который через полминуты приземлиться  на   полосу аэропорта, начало которой угадывалось по ярким сигнальным огням, виднеющимися с моста. Я вынул из кармана куртки плейер и включил David Gilmour „On an Island“. Я стоял, повернувшись в сторону Комендантского аэропорта, стараясь больше разглядеть город. Дорога, которая начиналась за этим мостом, переходила постепенно в скоростную магистраль, с несколькими большими развязками. Малоэтажная застройка, монотонно занимала всю поверхность, насколько я мог видеть в пасмурную погоду. Я повернулся направо, в сторону центра всё чаще появлялись, высотные, большие дома, многие здания на берегу, легко узнавались. Но что-то важное отсутствовало в ландшафте, оказывается, я не сразу заметил, отсутствия телебашни. Каменный остров был значительно плотнее застроен, но опять же, небольшими вилами и аккуратными домиками, на многих были  гостиничные и ресторанные вывесками.

«Надо было вчера, лучше здесь поселиться» - Подумал я
 
Церковь «Рождества Иоанна Предтечи» стояла в том же виде, близко  от моста, который, правда проходил в том месте высоко, выше уровня дверей. Под ним, проходила  дорога, которая полукольцом огибала церковь и видимо служила для разворота машин, едущих по проспекту или заезжающих на остров. В таких каменных тисках, издалека, здание казалось миниатюрным.
 
А я ведь раньше примерно, раз в два, три месяца заходил в эту церковь, просто постоять, послушать литургию, но не уходил в веру глубоко, хотя мне это моментами хотелось. Я был чисто «захожанином», а не «прихожанином».  Отсутствующая внутренняя дисциплина, необходимость изучения смысла обрядов, заучивание молитв, всё это заставляло меня отодвигать момент глубокого  знакомства с  религией.
 
Идея зайти внутрь, пришла не сама собой. Вначале я смотрел на выходящих из церкви людей, скорее всего утренняя литургия кончилась, и я толком не знал, что буду делать внутри. Но вдруг снова пошёл противный, декабрьский дождь и мне, тут же захотелось, укрыться от него в тёплом помещении. До встречи с Ниной оставалось ещё много времени, его можно было как раз и провести в церкви.

Моё путешествие в пространстве, против всех научных законов, могло бы иметь единственное объяснение как Воля Божья, соответственно имел смысл пообщаться со священником. Примерно так  рассуждая, я подошёл  к дверям храма. Открыв дверь, я почувствовал приятный запах от горящих восковых свечек. Волна спокойствия и уюта исходящая из тёплого помещения, втягивала  меня внутрь. Я оказался в узких,  сенях, с большой доской для объявлений,   
гду крупными буквами было написано: 24-25 декабря Предъпразднество Рождества, далее висела какое-то расписание.

Я открыл дверь в зал и оглядевшись, к моему удивлению, обнаружил, что всё внутри было почти идентично, как будто со мной ничего не случилось. Подойдя к иконе, без слов помолившись, я почувствовал прилив моральных сил и ощущение, что если я выйду на улицу, то всё окажется как прежде, то, что я видел, вдруг сотрётся из памяти. Все прихожане разошлись, кроме совсем старой, худой старушки сидевшей на скамейки и пожилой женщины в чёрном платке, осторожно зажигавшей свечки. Из-за алтаря вышел священник небольшого роста, молодой, смугловатый, с ярко-чёрными волосами и ухоженной, короткой  бородой, что его делало похожим на античного грека. Пользуясь моментом, я подошёл к нему.

-Батюшка, я бы хотел с Вами поговорить, у меня  серьёзный вопрос.
 
-Я  слушаю Вас! – Он посмотрел на меня внимательно, большими, печальными, чёрными глазами.