Жил-был мальчик

 
     ««Жил-был мальчик», — буквы ложились на бумагу бодро и обещали занимательную историю. Но о чем, Мамкин не представлял даже смутно. Накануне в городе он записался на курсы «Как написать рассказ», где учительница велела в первом задании для начала взять именно эти слова. Но всё началось ещё раньше, со злополучной печатной машинки - подарка от дочки в день его выхода на пенсию.
Потом оказалось, что ею выплатили зарплату зятю в конторе лесничества.
    «Вот отец, будешь теперь мемуары писать. Всё лучше, чем думами маяться». Спьяну Мамкин и сам поверил в свою способность написать так, что зачитаешься. «И о том, как на рыбном промысле в страну Чили заходили... И как в Армии восточным немцам бензин продавали... А в шахте! Как со Снегурём зимой в обледеневшей «клети-лифте» несколько часов висели... О-о-о... Та, что ты!..»
   
    Раньше Мамкин обдумывал рассказы, лёжа с карандашом и листом бумаги, пока не засыпал. Теперь он научился спать сидя. Время поджимало. Жена разрешила писать только до весенних работ, а с крыш уже капало. И до печатания было еще далеко. Поэтому курсы писателей Мамкин воспринял как подарок. Но энтузиазм скоро иссяк. Рассказ не шёл, как заколдованный.
    — Жил-был мальчик, — читал Мамкин уже вслух, разными голосами, меняя выражения лица. Мысли в голове то замирали, то вертелись волчком, но вхолостую, как шестерни без сцепления. «Какой мальчик? Где жил?». Мамкин попытался вспомнить своё детство. Вот он на руках у отца возле комбината шахты среди плачущих людей. Позже он узнал, что в тот день хоронили Сталина. Потом провал в памяти,  и уже доносится звук затрещины от матери за первую папиросу.
   
    Вечером, покормив собаку, он вбежал в дом и вихрем, до смерти напугав жену, промчался в свой «кабинет». «Мальчик»- это кличка пограничной собаки! А там уже…. Но «жил-был» всё портил.
 
    Ночью Мамкин дважды вставал и, как лунатик, записывал обрывки снов, но -  прочитав утром - поспешил стереть, от греха подальше.
    Ел он теперь в одиночестве, чтобы жена не сбивала с мысли глупыми разговорами. Но ведь читала же Людмила Ивановна перед классом его сочинение «Как я провел лето»!..
   
    На другой день Мамкин написал: «Жила-была девочка», — это было ему ближе. В полдень добавил: «а в соседнем доме жил мальчик». В голове время от времени начинало что-то булькать. «С крыши капает?» Нет, там текло уже вовсю. Воробьи на подоконнике за стеклом грелись на солнце и нахально пялились в рукопись.
    — Ну что, написал рассказ? — заглянул в дверной проём Валерка Снегурь. С улицы донёсся стук лома о камни. Жена долбила лёд — заливало погреб.
    «Всё, — подумал Мамкин. Не успел…»»
               
                * * *
               
    Закрыв кавычки, я перечитал написанное, карандашом почесал свою плешь и победно крякнул. В этот момент с улицы донёсся стук лома о камни.

      
                Весна 2008 г.