Одиссея Криса Паркера - глава 3

Глава 3. Банда следит за Крисом.
Онейда отошла от зеркала. Постояла с полминуты, закрыв глаза, и снова подошла к нему с решительным видом. За его поверхностью в полутьме сияла маленькая полусфера белого света, окружающая какой-то металлический предмет на полу. Эта картина сливалась с отражением ее лица и предметов за спиной. Черные глаза Онейды застыли в пристальном внимании. Она всеми силами пыталась разглядеть детали мерцающего изображения, но место было слишком далеко и освещено слишком скупо. Девушка раздраженно отвернулась. Потом повернулась снова, и махнула рукой перед зеркалом. Изображение поплыло, двигаясь вместе с бегущим мальчиком. Шарик света пронесся по мозаичному полу, скользнул по валяющимся створкам высоких дверей…
– Стой! – чья-то рука резко опустилась на ее плечо, – покажи момент, когда он выбегает из зала.
Картинка в зеркале прокрутилась обратно как в кино.
– Вот, смотри на двери… Видишь? – ее глаза встретились с голубыми глазами высокого мальчика лет тринадцати, одетого в белую рубашку и шорты.
– Вижу: птицы нет.
– А теперь посмотри тот момент, где он выбегает из временной воронки.
Застывшее кино еще раз двинулось, но уже вперед, до того места где мальчик в панике вбегал в узкий каменный коридор храма.
– Потолок над самым началом воронки. Видишь?
– Вижу… Но… Это невероятно, Марк! – Онейда еще и еще раз возвращалась от одной картинки к другой, но все было верно: изображение хищной птицы с человеческими глазами, красовавшееся на потолке и дверях зала, исчезло за какие-то двадцать минут, пока Крис был там.
– Похоже, мандала исчезла. Сколько нам не хватило?
– Буквально пары минут, – в глазах обоих читалась крайняя досада, смешанная с удивлением, – она была там около шести тысяч лет, и нам не хватило двух минут, чтобы до нее добраться?! Это…
– Это невероятно, – подхватил Марк.
– В этом зале, как я понимаю, вообще давненько никого не было? – Еще одна фигура отделилась от густых теней, царивших в комнате, и вошла в круг света. Она принадлежала мальчику примерно того же возраста, что и Марк, но чуть ниже и гораздо более тощего. На его голове красовались сразу две пары цветных очков с какими-то проводками.
– По нашей информации, чуть больше двух тысяч лет – по времени того мира, конечно. Эти скелеты на полу – последние посетители мандалы.
– Им явно не повезло. Это был, так сказать, не их день, да? – Мальчик в очках испытующе посмотрел на друзей.
– Мандала их убила или жрецы – мы не знаем, но факт остается фактом. А ты-то сам что думаешь, Грэмм? – Обратилась к нему Онейда.
В ее черных глазах царил мрак, в котором время от времени мерцали маленькие зеленые искорки. Все черты лица Онейды было тонко очерчены, а оно само как бы выточенным из сердцевины какого-то редкого дерева и отполированным до матового блеска смуглой кожи.
– А вот для этого бегущего пацана денек выдался… Ну, как бы один на миллион? Да? – Грэмм проигнорировал вопрос Онейды и продолжал свои ернические словесные построения.
– Да! Черт тебя возьми! К чему ты клонишь? – Онейда явно закипала.
– Да к чему же еще? Ты сама подумай: это не может быть случайностью. Мало того, что мандала сама по себе опасна как тысяча бомб и всю историю убивала всех, кто даже просто подходил к ней, так ведь она еще и была надежно спрятана. Кому взбредет в голову протиснуться в эту тараканью щель посреди развалин, и кто это может сделать кроме ребенка? Любой человек, даже забравшись в этот коридор в храме, должен был просто упереться в каменный тупик и все на этом. Пара ссадин на коленках, воняющие плесенью волосы и тоска по дому – вот чем это должно было закончится. В такие гости без приглашения не приходят, вот что я имею в виду, Онейда. – Когда Грэмм уставился на нее, верхняя пара очков упала на нижнюю, так что она невольно улыбнулась его нелепому виду. Буря прошла.
– Похоже, теперь нам нужен сам мальчик, если мандала еще не потеряна. Жалко столько месяцев подготовки…
Они вышли из зала вместе и направились в Большую гостиную, оформленную в стиле старой Англии. Мрачновато, но если учесть, что обстановка менялась одним нажатием кнопки, терпимо.
– Ты опять наводишь эту тоску, Онейда? – Марк нахмурился, глядя на обстановку гостиной.
– Мне нравиться. Но если хочешь, можешь поменять, – Онейда уселась в большое кресло, которое прямо под ней превратилось в высокий стул, обитый красным шелком. Гостиная раздвинулась в размерах. Старинные шкафы превратились в мраморные колонны, между которыми просвечивало море. Сам Марк расположился на мягкой кушетке у открытого очага, который еще минуту назад был столом со стоящей на нем большой китайской вазой. Онейда с недовольным видом вернула своему сидению желаемый облик, наплевав на то, как вольтеровское кресло вписывается в обстановку древнеримского поместья.
Грэмм зарылся в какие-то шкуры с гигантским бутербродом в руках. В это время к ним присоединился тонкий как трость мальчик в черном шелковом костюме. Ничего не говоря, он нажал на пульт, и Большая гостиная превратилась в совершенно пустую просторную залу с бумажными стенами и четырьмя циновками. Посреди нее стоял столик с чашками и чугунным чайником на огне.
– Доброе утро, Лу! Ты крайне некстати! – Все трое, лишившись излюбленной мебели, сейчас поднимались с пола. Грэмм при этом держал бутерброд как грозное оружие, нацеленное на выглядящего беззащитным Лу.
– Доброе утро всем нам. Как дела с мандалой? – Лу одним плавным движением уселся на циновку.
– Спасибо, что спросил, Лу. С мандалой у нас не очень. – Марк с Грэммом начали усаживаться на циновки и потянулись за чашками.
– Если рассказать, не поверишь, – Онейда снова сидела в своем излюбленном кресле, – Можно было представить себе что угодно, но произошло нечто совсем невероятное!
– Мандала пропала? – Лу хитро посмотрел на Онейду.
– И да и нет, – сказал Марк, разворачивая обертку какого-то студенистого пирожного, – Неужели такое делают на праздники у тебя на родине, Лу? Оно же почти безвкусное.
– Хочешь кусочек? – Грэмм торжественно поднял над готовой половину своего бутерброда.
– Давай!