Вампир-ботаник - Глава 17 части 1 и 2

Часть 1
Клуб «Арена». Ричард

Меня будит не тихое посапывание уткнувшегося в мою макушку Алекса, а отвратительные ощущения занемевшего от длительного лежания на кровати тела. Интересно, сколько же времени я проспал?
В комнате царит сумрак. Из-за отсутствия окон не ясно день сейчас или ночь.
Алекс ворочается во сне и плотнее обхватывает меня руками, словно боится, что сбегу… но если так, то он прав. Я ещё не готов объясняться с ним, особенно по поводу нашего свидания. У меня самого накопилось много вопросов. Как я оказался с ним в одной комнате? Что со мной произошло во время лечения измученного вампира? Я ничего не помню кроме странных видений, но про них говорить совсем не хочу. Слишком они красочные и жуткие.   
Медленно и аккуратно пытаюсь освободиться. Алекс как-то нервно выдыхает и неожиданно стискивает меня. Вот ещё собственник нашёлся! Мне аж не по себе становится. Он такой горячий, словно печка, да и в бедро мне утыкается явно не полицейская дубинка и не бейсбольная бита… а утренняя экрекция... Вот блин!  Нужно сматываться, пока он не проснулся! А то картина маслом – оба голые, лежим в обнимочку. Вдруг он захочет отыграться на мне за все мои проделки? Поэтому приходится освобождаться для побега, потихоньку разжимая его руки. Это сложно - стоит  чуть отстраниться, как он снова пытается меня обхватить, и лишь замена меня любимого новым объектом для затискивания помогает избавиться от его объятий. Наилучшим предметом для моего отвлекающего манёвра оказывается подушка. Вот она возражать точно не будет. Ей всё равно, ведь у неё нет чувств и нет души… почему-то при этой мысли вырывается непроизвольный вздох. Стараясь не беспокоить своего соседа, я с непреодолимым желанием как можно быстрее оказаться подальше от Алекса начинаю отползать к краю постели, но резкое «Лежать, засранец!» замораживает на месте.
- Куда это ты собрался? Сбежать надумал? – Холодный тон вгоняет меня в дрожь. - Нам с тобой есть о чём побеседовать. Например, о том чудном вечере, когда ты впервые пришёл ко мне в гости…
«Ага, в первый и последний раз», - мелькает мысль. После того свидания мы только на занятиях и виделись, да и не очень-то хотелось встречаться...
- А может не стоит объясняться? – пытаюсь я оттянуть время и ещё чуть-чуть отодвигаюсь.
Мой манёвр явно замечен и, отбросив подушку, Алекс хватает меня и подтягивает к себе. Я не сопротивляюсь, зачем будить зверя? Вдруг всё-таки получится договориться по-хорошему.
- Знаешь, мелкий, у меня было время подумать над твоим предложением…
Алекс явно готовит какую-то гадость, но промолчать у меня не получается:
- Это каким же?
- Ты же хотел по минетику вдарить во время ужина, в то наше первое свидание…  вот я и созрел.
«Он что, издевается?! Возможно так и есть, но по глазам этого не видно, и морда каменная… А вдруг на самом деле хочет? И что, я теперь должен всякую гадость в рот брать? Не хочу!..» –  Мысли роятся как пчёлы, и они такие же кусачие. Наконец отвечаю:
- Долго же ты думал над этим! Во-первых, я уже забыл, когда это было, а во-вторых, даже если когда-то и хотел, то этот вопрос уже давно отпал! – Не выдержав, я ехидно хихикаю…
Лучше бы я промолчал! Алекс даже повеселиться толком не даёт, одним резким движением переворачивает меня вверх тормашками и распластывает на себе словно жабу. Перед моими глазами во всей красе открывается… его возбуждённое естество.
«Какой огромный!» От его вида мне становится плохо… и… обидно - мой меньше раза в два. Конечно, в доме отца мне приходилось обучаться минету и на таких размерах, но леденец или шоколад – это одно, а живая упругая плоть – совсем другое. Боюсь, на вкус он мне точно не понравится… разве что шоколадной глазурью его покрыть или залить сахарным сиропом, но, думаю, здесь сам владелец будет категорически возражать – всё-таки высокотемпературная обработка. Однако непроизвольно представшая перед глазами картинка – Алекс в шоколаде – поднимает мне настроение, и я еле сдерживаюсь, чтобы не засмеяться. Ощущения непередаваемые – адская смесь эмоций от неуместного веселья до холодного пота из-за переживаний за собственную шкуру. Пока я пытаюсь разобраться в своих чувствах, Алекс подло пользуется моей беспомощностью. Раздвинув мне ноги, он с наглыми словами тыкает пальцем в самое дорогое:
- Кто это тут говорил, что вопрос отпал? Вот он, ещё висит, если меня не подводит зрение.
Я дергаюсь в попытке освободиться и задать стрекача, но у меня не выходит даже пошевелиться: «Вот же гад, вцепился намертво, не рыпнешься».
- Ричард, я тут подумал и решил тебя наказать… - он делает небольшую паузу, а затем продолжает совершенно серьёзным голосом, - минетом.
«Мама! Раз решил наказать, то наверняка покусает! Но у него же зубы как у акулы! Это настоящая гильотина!»  Я начинаю в панике метаться, вырываясь из железной хватки, забыв, что это бесполезно… Через пару секунд слышу надрывный кашель Алекса, и его руки безвольно разжимаются. Мне некогда задумываться над тем, что происходит с моим партнёром,- главное, вовремя смыться. Я лёгкой птичкой вылетаю из злополучной кровати, сдёргивая простынь. Очутившись возле двери, оглядываюсь на Алекса, и лишь тогда  меня накрывает понимание произошедшего. Я невольно применил защитное заклинание, и на ничего неподозревающего Алекса обрушился резкий запах скунса. Он так силён, что мой партнёр лежит беспомощный, безвольно растянувшись на постели. От едкой вони Алекс стал серо-зелёным, скорее похожим на орка, чем на охотника. С мощными накачанными мышцами. Из общей картины выбиваются красные, как у вампира, глаза, и еще у него текут слёзы… и не только они. Ох, страшно представить, что он со мной сделает, если только поймает. Нужно не дать этому осуществиться!
Завернувшись в похищенный трофей, как победитель Древнего мира в тогу, я устремляюсь к моим подружкам. Жаль, не хватает лаврового венка. Правда,  Алекс мне быстрее организует терновый венец… всё-таки он мстительный тип! Надеюсь, девочки помогут  сейчас избежать гнева моего пока беспомощного партнёра… Я быстро добираюсь до их комнаты, но почти у самой двери меня внезапно посещает мысль, что Алекс меня просто разыграл. Не для того же он со мною возился, чтобы потом кусать, да и эльфийские кольца защищают от опрометчивого причинения боли партнёру… Почему же я ничего не чувствую? Состояние Алекса мне не передалось, а ему действительно плохо. Может, у нас нет обратной связи, потому что артефакты верности надевал только я? Значит, у нас неравноправные отношения? Я в шоке от этой мысли. Выходит, что Алекс заложник этих колец, но… дать ему власть надо мной нельзя! Он, скорее всего, сразу же постарается освободиться от зависимости, а это в мои планы не входит… я очень хочу жить.
Но он мне нравится! А если любишь, нужно уметь отпускать. Я совсем запутался. Боюсь, что сейчас всё равно ничего не смогу решить. Тем более,  у меня есть кому подсказать, как лучше поступить в таком случае. Я беру себя в руки, делаю пару шагов и наконец прохожу к своим девушкам…

Монастырь Сен-Грегори.

В полутьме кабинета с трудом угадываются силуэты трёх сидящих за письменным столом мужчин. Свеча уже погасла, но этого словно не замечают. Тихие голоса собеседников не нарушают царящий покой в помещении, но если прислушаться, то можно понять, что у них далеко не мирный разговор…

- Сегодня  нам нужно  обсудить детали одного важного дела… важного государственного дела… Полагаю, все понимают секретность нашей встречи, и это значит - никаких имён, - звучит уверенный голос Сикхта. - Один мой воспитанник должен был разобраться с вампиром и стать на путь истинной веры, но он оступился. Его душой завладел коварный демон. Думаю, его отсутствие в последние дни вызвано не противостоянием искусителю, а упрочением с ним связи…
- Святой отец, всем нам дано свершать ошибки, - прерывает его Патрик. - Послушник должен быть сурово наказан для его же блага.
- К сожалению, я не могу этого сделать сам, так как уже официально отказался от воспитания заблудшей души в попытке вернуть ей благоразумие, но дьявол редко выпускает свою жертву. В данном случае исчадие ада не только обманом заставило свернуть с пути истинного моего воспитанника, но и, прославившись чудесными исцелениями, смогло обеспечить себе защиту от карающего возмездия церкви, склонив на свою сторону людей и охотников…
- Кажется, я понимаю, о ком идёт речь.  О некоем Ричарде – шамане-целителе хосписа на Артельной, - раздаётся хриплый бас третьего собеседника. - Это хороший товар. Многие владельцы гладиаторов дадут за него достойную плату. Я уже присматривался к нему, но браслет с маяком скверная штука, а снять его очень рискованное занятие…
- Да, браслет служит хорошей защитой, но не он является непреодолимым препятствием. Необходимо, чтобы или на вампира надели ошейник, или чтобы он исчез… испарился… растворился в воздухе… само его имя стёрлось из памяти … Я дам своему воспитаннику последнюю попытку на очищение от скверны, и если он провалит ее, то вампир ваш. Можете делать с ним всё что угодно, главное - не оставляйте следов. Не нужно превращать его в святого мученика инквизиции…
- Я понял, сделаем чисто. Вы помните наш уговор?
- Да, конечно, вот плата… остальное получите после…
Один из сидящих встаёт и, подойдя к одной из стен кабинета, скрывается за неприметной дверью. Молчание, возникшее после ухода гостя, прерывает Сикхт:
- Надеюсь, у Вернинского выродка хотя бы получится заставить вампира снять университетский браслет, если не хватит духа надеть на него ошейник…
- Ты хочешь подарить этого кровососа послушнику, после всех его грехов?
- Нет, я дам ему ошейник абсолютного подчинения. Целитель для храма – хорошая находка. Тем более что здесь не всё просто. Мелкая тварь явно использует какую-то магию, но не крови.
- Интересно…  Это что-то врождённое, как и природное обаяние вампиров? – задумчиво спрашивает Патрик.
- Скорее всего, так и есть, правда в этом случае он не представляет для нас особенного интереса. Именно поэтому я его и отдаю. Алекс более ценен.
- Ты уверен? Может, стоит сначала изучить природу его магии?
- Нет времени для этого, да и я не уверен, что этот сучий выкормыш наденет ошейник на вампира. А исчезновение же столь популярного нечистого всколыхнёт волну недоверия к церкви у тех, чья вера недостаточна крепка… Боюсь, и среди послушников найдутся нестойкие к обаянию этого кровососа. Слух об исцелении Секки и его пребывании в обнищавшем хосписе уже распространился. Поэтому мы должны быть вне подозрений. К тому же ошейник открывает большие возможности для использования способностей этого вампира.
- Я правильно понял, что ты хочешь применить один из тех экспериментальных образцов? – звучит неуверенный голос Патрика.
- Именно так, да прибудет с нами вера Господня!
- Мне кажется, что использовать их… слишком рискованно.
- Не волнуйся, про те ошейники так никто и не вызнал. – Чуть помолчав, Сикхт продолжает: - Уже пять десятков лет как минуло. Один из них и послужит Алексу для послушания… пусть наденет его на кровососа. Пора, наконец, их  использовать.
- Алексу?! Ты хочешь отдать его Алексу? Я не ослышался?
- Да, ему. Он должен хранить верность ордену и его главе, а не прислуживать нечистому.  Думаю,  мы ничем не рискуем – время умеет скрывать все следы прошлого…
- Но как ты заставишь вампира снять университетский браслет? Ведь добровольно он вряд ли это сделает…
- Ты ошибаешься, вампир поступит так, как  нам нужно. Скоро он останется без этой защиты…

***
Клуб Арена. Алекс.

Кажется, проходит целая вечность… С той минуты, как мелкий удрал из комнаты, Алекс ощущает себя рыбой… нет, скорее, китом, выбросившимся на берег. Дразнить Рича было чистой воды самоубийством, и Джордж об этом предупреждал. Но, к сожалению, тогда его слова больше воспринимались насмешкой, брошенной вслед, поэтому Алекс и не принял их всерьёз… о чём сейчас сожалеет.
Так глупо, беспомощно и плохо он чувствовал себя, наверное, лишь во младенчестве… Даже в плену у вампиров он смог держать себя в руках и сдержать крик, не дать пролиться слезам во время пыток. А сейчас… сейчас происходит что-то невероятное, он рыдает как… ребёнок. Мир расплывчат, болит голова... И виноват во всём этом один мелкий, на вид беззащитный гадёныш. Кто бы мог подумать, что он ядовитый? А если следовать стереотипам, то каждому охотнику с детства внушают, что вампиры стараются покорить свою жертву видимой покладистостью и красотой. Ошейник или браслет, контролирующие поведение нечисти, не дают возможность пить кровь и использовать магию. Но даже лишившись всего этого, вампиры не теряют способности очаровывать и ловко ею пользуются. Так где же у Ричарда всем известное вампирское обаяние, которое он должен был испробовать на Алексе?! Если верить утверждениям дяди, то мелкий обязан был применить своё секретное оружие, против  которого трудно устоять и не потерять голову… Сикхт постоянно говорит, что стоит только немного расслабиться, как сразу же угодишь в невидимую, но прочную сеть зависимости от нечисти… Впрочем, последняя уже имеется… через кольца верности. Хотя природа их магии совершенно другая и её никак нельзя назвать незаметной, особенно учитывая материальность надетого артефакта. В общем, по общеизвестным фактам выходит, что обаяние Рича сшибает с ног, заставляет пускать слюни и… сопли, - правда, они обыкновенного цвета… не розовые.
Как этому поганцу удаётся застать его, опытного охотника, врасплох? Почему все правила поведения и жизни вампиров рассыпаются в прах… как только пытаешься применить их к мелкому? Что в нём такого особенного?
Но… если подумать, таких как он больше нет, и это дикое чудо надо потихоньку приручать.
Алекс задумывается. Он теперь уверен, что до него у мелкого точно никого не было. Ведь не станет же кто-то в противогазе сексом заниматься?! В резиновой душной маске  не до интимных отношений, а без этого средства защиты появляется риск умереть от удушья, нанюхавшись «благовоний», щедро отмерянных вампирёнышем. 
Резкий запах постепенно выветривается из проклятой комнаты в клубе, и отступают слёзы, застилающие окружающий мир. Прорисовываются очертания мебели… Потихоньку прибывают силы. Наконец-то их хватает, чтобы подняться с кровати, с которой Алекс уже сроднился за это долгое время. Его шатает от слабости, но нужно идти в университет, ведь дядя наверняка заметил длительное отсутствие на занятиях как самого Алекса, так и Ричарда, и сделал соответствующие выводы.
Наказание вряд ли будет. Сикхт чётко заявил, что Алекс не оправдал его доверия… Он так и не заставил мелкого покинуть университет. С другой стороны, дядя, скорее всего, не знает, что Рич очень отличается от всех известных вампиров. Конечно, Сикхту говорили о его шаманском даре и работники хосписа, и Секка, но дядя мог не придать этому значения. Слишком редко такое встречается. Алекс уверен, что вампиров-целителей, да ещё и бескорыстных – единицы. Ему, по крайней мере, не приходилось даже слышать о таких. Нужно попробовать уговорить дядю не забирать Ричарда, позволить оставить его себе... Вдруг получится? Алекс не питает иллюзии на этот счёт, будет трудно, почти
невозможно… но он станет бороться за мелкого. У Алекса не было ничего своего, сколько он себя помнит: ни комнаты, ни стола, ни кровати… всё менялось с такой частотой, что не удавалось привыкнуть к новой обстановке, а уже нужно было снова переезжать в другое помещение, захватив лишь пару носильных вещей. Дядя всегда говорит, что служители господа не должны страдать зависимостью от мирских забот… Лишь бы он не решил, что и Рич должен принадлежать кому-то другому.
«Главное, сделать так, чтобы он смог полностью доверять мне и стал действительно моим… нахальный, пугливый вампирёныш…»

***
Алекс быстро оказывается на территории университета, но попасть к себе в общагу не успевает.
Его окликает отец Патрик:
- Алекс! Ты где был?! Сикхт переживает за тебя!
Алекс пытается объяснить, что он был в безопасности, но Патрик в ответ только начинает злиться и, схватив его за руку, тянет к стоящему на обочине «Туману». Алексу приходится  подчиниться. Он понимает, что сопротивляться бесполезно - отец Патрик сильный воин, один из лучших охотников на нечисть и преданный делам церкви, для него не существуют личности, есть только приказы. А распоряжения Сикхта для него первостепенны.
Машина срывается с места, как только они садятся в неё.

Часть 2

***
Монастырь Сен-Грегори

Сикхт, словно зверь в клетке, ходит от стены к стене своего кабинета. Он очень зол на своего подопечного, впервые так явно вздумавшего ему перечить. Мелкий кровосос уже давно должен был покинуть учебное заведение. Но вместо этого два придурка, которые обязаны быть злейшими врагами, где-то вместе проводили время. Похоже, оправдались самые худшие предположения – они действительно симпатизируют друг другу.
Ну ничего, они поплатятся за свои привязанности! Осталось лишь уговорить Алекса надеть ошейник на вампира. Для этого всего лишь нужно заставить племянника раскаяться за сочувствие к нечисти.
Сикхт останавливается и, ухмыльнувшись возникшим мыслям, садится за свой стол. Сделав пару упражнений для восстановления дыхания, он успокаивается. Придав своему лицу выражение глубокой скорби, при котором его шрам становится особо уродливым, и сцепив кисти рук в замок, он набирается терпения для новой встречи. Ждёт он недолго. Торопливые шаги предупреждают о приближении гостей. Дверь открывается и заходит Патрик, а Алекс, заметив настроение дяди, застывает на пороге и явно чувствует себя неловко.
- Заходи, сын мой… - в тишине сумрачного кабинета шелестит голос Сикхта.
Алекс вздрагивает и, потупив взгляд, приближается.
- Молодость склонна совершать необдуманные поступки, - горестно продолжает хозяин кабинета, заставляя почувствовать своего воспитанника неблагодарной скотиной. - Я переживал за тебя. Исчез, не оставив записки, не послав весточки… А ведь у меня так много врагов! Я обзвонил все морги и больницы, надеясь не услышать плохих вестей. Но слава Богу, он оградил тебя от самого страшного: ты так и не выполнил своего послушания и случись с тобой что, то сама твоя душа бы не нашла покоя!
Интонация его голоса становится всё более обвиняющей и тяжёлой.
- Зачем, скажи мне, мы молимся в наших храмах? Для чего взываем к Господу в своих молениях? Почему лишаем себя земных радостей?
- Чтобы вечно служить Отцу нашему, - смиренно отвечает Алекс, опускаясь на колени и не смея поднять головы.
Зловещая гримаса на мгновение искажает лицо священника, а в глазах Патрика загорается торжество, но искренне раскаивающийся юный грешник не замечает эту смену настроения у своих наставников, потому что судорожно думает, как вернуть доверие своего дяди. Даже мысли о вампирёныше временно исчезают из его сознания.
- Сын мой, ты обязан искупить свою вину, покаяться в совершённых грехах и очистить свою душу от скверны. Я назначаю тебе новое послушание, - лицо Сикхта вновь принимает горестное выражение, - ты должен надеть на вампира… Ричарда этот ошейник.
Звук выдвигающегося ящика стола заставляет вздрогнуть Алекса, застывшего в покорности. Однако слова, что он произносит в следующее мгновение, ввергают в шок обоих священников:
- Я не могу согласиться с вашим выбором. У меня никогда не было своих вещей, но я и не просил их. Сейчас же… Ричарда считаю своей собственностью. Только в том случае, если вы признаете мое право владения им, я надену на него ошейник. Пока же прошу назначить мне другое послушание.
Сикхт бледнеет, его глаза загораются от ярости, но он быстро берёт себя в руки и вновь надевает маску глубокого сожаления.
- Сын мой, я действительно иногда был слишком суров с тобой, но ведь мне приходилось заботиться о твоей заблудшей душе. Я разрешаю тебе взять в своё владение раба… и назначаю сорок плетей за ослушание. Получишь их после того, как приведёшь Ричарда в этом ошейнике. - священник протягивает Алексу упомянутый аксессуар с необычной отделкой.
Он встаёт с колен, подходит ближе и, немного замешкавшись, берёт его, а затем застывает, словно ожидает дальнейших инструкций.
- Ты свободен. Можешь идти.

***
После ухода послушника Патрик не выдерживает первым:
- Ты отдашь ему Ричарда?!
- А разве я это обещал? Насколько я помню, то предложил раба, но не назвал его имени, - откровенно веселясь, заявляет Сикхт.
- О, тогда нашего героя ждёт большой сюрприз! Но что может помешать ему снять этот проклятый ошейник, когда он поймёт, что обманулся в своих надеждах?
- Он не в состоянии его расстегнуть… этого никто не сможет. Ксиф – мразь, он надул меня! Скорее всего, он думал, что сможет сохранить себе жизнь, если не посвятит нас в тайну открытия этого чёртового замка, но… забыл об этом сказать. Только обезглавив вампира можно освободить его шею, именно поэтому кровосос никогда не сможет освободиться из-под моей власти. Так что осталось совсем немного до того момента, когда Алекс и эта мелкая тварь окажутся у нас в руках. Я наконец-то сломаю упёртого выродка Вернера, заставив смотреть, как насилуют его «собственность», а затем и участвовать в этом действе. Вампир же станет изображать из себя развратную шлюху, не взирая на боль и собственные желания. Думаю, что это послужит великолепным уроком…
- Сикхт, ты гений! Можно я приведу ещё пару парней для групповухи?
- Конечно можно. Если наберётся человек десять, то Алексу очень понравится такое представление! Но прежде, чем вести его на это шоу, нужно сначала тщательно проверить его на наличие оружия. Нам не нужны проблемы.
- Я понял. Всё будет исполнено.

***
Оштинский университет, Ричард, чуть ранее

Я до сих пор не могу придти в себя…
Мне так попало из-за Алекса! И от кого?! От моих девушек! Еле ноги унёс! И когда это он успел их так к себе расположить? Чем они без меня там занимались?.. Думаю, он им в чём-то помог, иначе почему еще им быть такими недовольными из-за того, что я сбежал и не объяснился с Алексом?
Мне не по себе от их напористости. Да и невесёлые мысли посещают: а вдруг Алекс в кого-нибудь из них влюбился? Они же красавицы. Но в этом случае мне бы, скорее всего, посочувствовали, а не устроили вселенский нагоняй, отвесив пару подзатыльников. Вот и верь после этого в дружбу! Ага, стоило их без присмотра оставить, так сразу же все ополчились против меня. И если бы это были все неприятности!.. А то мне сегодня прямо везёт на них…

***
- Бедный Алекс! Мне его жаль, хоть мы никогда и не были друзьями, - это громкое высказывание одного из парней, ведущего беседу со старшекурсником, заинтриговывает меня.
Я стараюсь смешаться с небольшой группой студентов, изучающих стенд с расписанием занятий, висящий неподалёку от заинтересовавших меня охотников.
- Я ему не сочувствую. Он сам во всём виноват! Променять единственного родственника на какого-то незавидного вампира… - говорит один из беседующих.
- А мне кажется, тут не все так чисто! Просто так родственников не бросают, особенно тех, кто ради тебя рискнул жизнью! Возможно, Алекса удерживают насильно… но он ведь в шантаже не признается. Слишком гордый.
- Да брось ты! Кто может удержать старосту элитной группы?! Он же боец. Да и просьба была вполне выполнимая: чтобы чёртово отродье ушло из университета. Не убить же просили, а только очистить стены. Короче, слабак этот Алекс! И ты меня не убедишь в обратном.
- Откуда ты можешь знать про условия? Может, сам придумал?! – недоверчиво спрашивает первый.
- Нет, Дерик рассказывал, ну и невеста самого Алекса…
От этих слов мне становится больно… но в тоже время как-то не верится в её существование. Иначе об этой девушке говорил бы, по меньшей мере, весь наш факультет. Как будто услышав мои мысли, звучит голос, полный недоверия:
- Невеста?! Ты ничего не напутал?
- Как я могу напутать, если меня на свадьбу приглашали?! Она состоится через полгода, – уверенно произносит второй парень.
Это меня пугает. Через полгода… время летит слишком быстро. И мне все еще хочется верить, что это лишь слухи.
- А почему об этом никто не знает?! Его девушка была бы очень известна в универе.
- Она жила за границей, но недавно приехала. Алиссия сегодня придёт, ты и сам скоро увидишь её. Она прелестна! Я так завидую ему…
От услышанного мне становится сложно трезво мыслить.
Алиссия? Невеста?! Бракосочетание?!
Но с другой стороны, я действительно мало знаю об Алексе. Ещё и кольца верности на него надел… не зная ничего о его жизни и интересах. А теперь расплачиваюсь за это, оказавшись лишним.
Как я был слеп! Мне всегда хотелось чего-то добиться в жизни, но не такой ценой. Нужно исправить свои ошибки, и освободить Алекса от магических оков. Я должен уйти с его пути.
Сейчас самое простое – это расстаться с университетом, ведь без Алекса я всё равно не смогу выжить… а там посмотрим. Вдруг это окажется сплетней! Мало ли есть в мире любителей перемывать чужие косточки.
Слегка успокоившись от этой мысли, я направляюсь на занятия.

***
Две пары пролетели, словно одно мгновение. Я мало помню, что обсуждалось на них. Все мои мысли были только об Алексе и о его… невесте.
Неужели это действительно правда?..

***
Оштинский университет, Алекс

Разговор с дядей оставил неприятный осадок, но худшие ощущения произвел на Алекса ошейник. Странное чувство не оставляет в покое, словно ему пришлось встретиться наяву со своими кошмарами. Он так и не разобрался, почему не хотел прикасаться к этому предмету. Сложно понять, чем такое может быть вызвано. Просто возникает ощущение, словно ты трогаешь ядовитую змею, готовую наброситься на тебя в любую секунду. Учитывая различные переделки, в которых ему пришлось побывать, Алексу приходится доверять своим инстинктам. Они-то и подсказывают, что этот ошейник очень не прост.
Чего одна его отделка стоит! Наружная сторона покрыта крупными металлическими пластинами, изображающими искажённые от ужаса лица, уродливо выгнутые и заходящиеся от крика. Обычные ошейники таких чудовищных украшений не имеют: двойная чёрная кожа с небольшими заклёпками, иногда с маленькими фигурными штамповками или шипами. А тут… такого Алексу видеть ещё не приходилось. У него аж мурашки по коже от этого «произведения искусства». И где дядя его взял?
От одной лишь мысли одеть его на мелкого бросает в дрожь. Алексу страшно. Ему кажется, что может произойти что-то непоправимое и кошмарное. Впервые он не может довериться своему дяде, разговор с которым оставил горький осадок неискренности и недосказанности.
Алекс ясно понимает, что снова не выполнить его приказ он не сможет, такого предательства Сикхт точно никогда не простит. Внезапно мелькает мысль о том, что, может… стоит показать этот ошейник Джорджу? Вдруг он сможет подсказать что-нибудь стоящее? Алексу, стыдно, что у него зародилось недоверие к единственному близкому родственнику, пожертвовавшему многим ради его жизни и будущего. Но даже это не помогает, и по дороге в университет ему очень неспокойно, словно в сумке с учебниками и конспектами вместо простого ошейника лежит подрывное устройство с часовым механизмом.
И отсчёт времени уже пошёл…
 

***
Оштинский университет, Ричард…

В параллельной группе есть невзрачный студент – Йохан. Он потрясающе информирован обо всём, что происходит в мире. Если Йохан вдруг скажет, что через полчаса будут падать камни с неба, то хорошо бы сразу  начать поиски укрытия, а ещё лучше – у него же и узнать адрес ближайшего. Тут же выяснится, что в тени большого крыльца находится скрытый проход, или что канализационный люк, скрытый литой крышкой, на самом деле ведет к заброшенному бомбоубежищу, а под покосившимся надгробием на старом кладбище есть катакомбы. Откуда он черпает все эти знания всегда остаётся загадкой, но все его предсказания обязательно сбываются. Правда, Йохан, категорически отказываясь подработать гаданиями, с удовольствием заглядывает в будущее страждущих этого личностей. Он обосновывает это тем, что его источники надёжны и материальны, а остальное - шарлатанство.
Сам Йохан настолько неприметная личность, что его никто не замечает… до тех пор, пока он сам о себе не напомнит. Вот и сейчас он неожиданно появляется передо мной.
- Рич, жизнь такая несправедливая штука!.. Я знаю, что вы встречались с Алексом, но о его невесте я тоже услышал вчера впервые. Это настоящая сенсация! Все девушки просто умрут от зависти, увидев её… но ты сильно не переживай, я выяснил, что староста тебя не бросает на произвол судьбы. Он даже договорился, что возьмёт тебя к себе! Алиссия тоже не возражает против твоего присутствия. Всё-таки иметь вампира-раба довольно престижно. Многие из вашего племени захотят оказаться на твоём месте и с именным ошейником. Надеюсь, ты поймёшь всё правильно и не разрушишь жизнь того, кто отнёсся к тебе с симпатией…
Йохан уже растворился в толпе, а я все еще слышу его последние слова, словно древнее заклинание, уничтожившее мои надежды. Нет, я не стану мешать счастью Алекса, но и не дам сделать себя рабом. Слишком долгим и трудным был путь к моей свободе, а оценить её вкус может не каждый. То, что получено без труда и усилий, обычно ценится мало. Сейчас некогда расстраиваться, и поздно локти кусать…
Нужно просто исчезнуть из его жизни. Пожалуй, я напишу ему письмо, где объясню причину своего ухода. Мне нужно снять кольца и оставить ему свой браслет, но это всё можно сделать и ночью, а сейчас я постараюсь замести следы и ввести в заблуждение однокурсников. Благо сейчас пара высшей математики будет. Не скажу, что преподаватель меня выделяет: она относится к каждому студенту ровно и без излишней любви. Как она скромно выражается: «Бог знает мой предмет на пять, я на четыре… вы же можете претендовать на всё остальное». Но, честно говоря, она лукавит, ведь у Алекса, Дерика и ещё у нескольких известных охотников с нашего курса есть высокие оценки, в том числе и отлично. Она объясняет эти «завышения» тем, что против системы выступать бесполезно, иногда приходится чем-то жертвовать. Но я, понятное дело, не имею такой защиты, поэтому мои знания всегда оцениваются весьма скромно, как и у остальных студентов. Мы настолько её обожаем и шлём лучи нашей симпатии, что прозвали её «Биссектрисой». Однако если бы кто-то начал искать первоисточник, то был бы слегка разочарован, ибо дословно он звучит так: «биссектриса – это такая крыса, что бегает по углам и делит их пополам». Впрочем, наши шутники порой подбирали и более обидные выражения, не имеющие никакого отношения к математике, но созвучные с остальной частью текста.

***
Тяжёлые, ярко-белые облака постепенно затягивают небо. Но в просветах между ними оно сверкает чистой синевой.
Я сижу возле окна и украдкой поглядываю в него. Какой-то старик кормит голубей в университетской аллее, и птицы доверчиво тянутся к нему. Некоторые безбоязненно едят прямо с его рук, садятся на плечи, а огромный неуклюжий нахал и вовсе пытается пристроиться на голову человека. Мне не слышно воркования и шума хлопающих крыльев, но происходящее завораживает.
- Ричард, - суровый голос Биссектрисы застает меня врасплох, - решите задачу…
Под цепкими взглядами своих одногруппников я выхожу к доске.
- Итак, - продолжает она, - вычислите, сколько мужчин-добровольцев мы можем набрать в отряды быстрого реагирования по борьбе с вампирами в городе, население которого равно ста тысячам жителей.
Она любит издеваться и задавать подобные вопросы, подчёркивая, что я не охотник, но решение задачи довольно простое, и я быстро отвечаю:
- В городе пятьдесят процентов мужчин, из них тридцать подходят по возрасту, лишь десять мечтают прославиться, но из них только десять могут решиться участвовать в боевых действиях… - тут я не выдерживаю и ехидно замечаю, - а из последних семьдесят процентов толерантны к вампирам! 
Нужно было видеть её округлившиеся тёмные глаза, превратившиеся в бездонные чёрные колодцы! Я чуть от радости не заплясал, но закончил расчёты:
- Итак, по закону перемножения вероятностей определяем вероятность интересующего нас события: А=0,00045. При умножении этого значения на число жителей города мы наберём всего сорок пять потенциальных бойцов, но учитывая, что возможность нового призыва появится лишь через год и единично, то не стоит затевать такую кампанию.
Сокурсники откровенно заливались хохотом, сквозь который прорывались изредка фразы:
- Рич, ты жжешь!.. Толерантность на семьдесят… Сорок пять – это круто! Снимаю шляпу... Хана тебе, мелкий!..
Лицо Биссектрисы покрылось пунцовыми пятнами: давно её так никто не выводил, точнее, мне лично такого не приходилось наблюдать. Однако она не привыкла сдаваться и яростно прошипела:
- Как ты думаешь, что тебя ждёт за срыв занятия?
- У меня есть четыре варианта событий, - отвечаю занудно и внешне безразлично, словно решая очередную задачу. - Вылететь в окно, в дверь, остаться у доски или вернуться на место. Так как первый вариант совершенно не приемлем для учебного заведения, то его можно исключить…
В аудитории уже мало кто сдерживается, но смех пока не сотрясает стены, и присутствующие находят в себе силы прикрыться учебниками. Математичка звереет окончательно:
- Если сейчас на шум придёт кто-то из администрации, я напишу на тебя заявление о срыве занятия. А сейчас – вон из аудитории!
- Наиболее вероятно появление старосты - это легко рассчитывается с помощью… - я перехватываю инициативу, но не успеваю договорить, как дверь бесшумно распахивается и в аудиторию входит… Алекс.
От хохота сокурсников закладывает уши, а появившееся мое персональное наказание, похоже, готово испепелить меня взглядом прямо на месте. Алекс мгновенно вычислил из-за кого он был подвергнут осмеянию, но ясное дело, что понять саму ситуацию он ещё не в состоянии. Биссектриса в его присутствии становится адекватной, она понимает, что герой военных действий – это не пустой звук, и его жалоба может омрачить жизнь бедной женщины написанием объяснительных и других документов. Поэтому она быстро находит наивыгоднейшее для себя решение и, поставив «неуд», возвращает  меня на место. В аудитории тут же наступает тишина, и она приступает к дальнейшему опросу.
Очень скоро мне начинает казаться, что эта математика растянулась на целые годы. Кроме того, не покидает ощущение образования дымящихся серьёзных ран в моей спине от сверлящего взгляда Алекса.
Долгожданный звонок воспринимается мною как лучший подарок! С Алексом встречаться мне сейчас страшно, я не знаю, что он может со мной сделать. Пусть остывает без меня! Хватаю учебники и пулей вылетаю в коридор в попытке удрать от него подальше, но еле успеваю притормозить, чуть не сбив с ног незнакомую девушку. Огромные карие глаза, по-детски наивные, распахнуты, словно в изумлении. Её лицо озаряет улыбка, и она делает шаг ко мне, говоря глубоким бархатным голосом:
- Я так скучала по тебе!
У меня аж мурашки по коже, и кажется, будто я попадаю в сон… невероятно приятный сон, который тут же кошмарно заканчивается:
- Алекс, милый! – она отодвигает меня небрежным жестом и на моих глазах его целует. Мир рушится… он отвечает! Обнимая её и теснее прижимая к себе. Они счастливы, и им никто не нужен. А я… меня грызёт ревность и стыд. Я ведь привык уже считать, что Алекс мой.
- Алиссия! – он нежно произносит её имя, а мне становится понятно, что это за невеста… Завидую ему… не только я. Вся группа застывает при виде этой сцены. Девчонки в шоке, куда им всем до этой королевы…
Я тихо, незаметно ухожу.

***
Оказывается, написать обычное письмо так трудно! Испортив несколько листов, я уже подумываю бросить это дело, но через некоторое время всё-таки решаю, что мне нужно объяснить свои поступки Алексу. Как он отреагирует, уже неважно для меня. Пусть будет счастлив со своей принцессой!
Я подготовил пару зелий сна, чтобы спокойно снять кольцо, не дёргаясь от мысли, что он проснётся. Кто знает, вдруг ему браслета будет мало для того, чтобы получить прощение  дяди, а я ошейник не перенесу.
Мой телефон взрывается звонком, уже шестым за этот час. Это Эрни… но я не в состоянии говорить сейчас, поэтому просто отключаю аппарат. Уже темнеет, дождь так и не пошёл, но воздух влажный, плотный, душный. Мне тяжело дышать. Наверное, гроза сегодня ночью всё же будет. От Алекса я пойду к девушкам, - надеюсь, они помогут мне с работой. Не думаю, что теперь они будут настаивать на наших объяснениях, тем более я на всё ответил в своём письме. Оно мне руки жжёт, но было б подло не сказать, кто я на самом деле, и почему с ним так поступил…

***
Оштинский университет, Алекс

Алекс решает не заходить в общежитие, иначе он рискует опоздать на математику. Как обычно, стараясь не привлекать излишнего внимания, он проскальзывает в аудиторию, но дружный хохот сокурсников срывает его планы.
Над ним смеются! Такого ни разу не случалось! И кто зачинщик?! Конечно, мелкий… камикадзе. Ну ничего, теперь он точно объяснит и свой побег, и эту выходку.
Звонок с занятия звучит как выстрел стартового пистолета. Рич мчится вперед, стараясь первым вылететь из аудитории и беспрепятственно исчезнуть.
«Наивный, сегодня мы обязаны поговорить», - мелькает мысль у Алекса, почти догнавшего спасающегося бегством мелкого.
Но неожиданно Рич резко тормозит, и оба еле успевают остановиться, чуть-чуть не врезавшись в стоящую за дверью девушку.
Алекс поражён: он узнал её.
«Алиссия! Глазам своим не верю! Мы столько лет не виделись! Как она сумела меня найти?.. Ведь дядя был всегда настолько против наших встреч, что выслал ее вместе с матерью из Оштена, пригрозив лишением денежного пособия. А может, она нашла хорошую работу и теперь в состоянии ему перечить?»
Она подходит ближе и целует Алекса, сказав приветственные фразы. Обычный поцелуй, но он вызывает вздох разочарования у других девиц.
«Ну, мелкий, я отомщу тебе за утреннюю выходку!» - мелькает мысль, и Алекс отвечает бережно и нежно, как будто девушка из хрупкого стекла. Он смущён, но ощущая, буравящий взгляд Ричарда, старается не выдать своих чувств.
Она отличный повод, чтобы поставить мелкого на место:
 «Пускай ревнует, ему полезно! Возможно, будет думать, прежде чем удрать или напакостить.  Вот это взгляд! Он должен знать, как я обожаю свою сестру, дочь Сикхта… Тем более я её действительно люблю. Она единственная, кто понимал меня в монастыре, поддерживал, и… мне было легче переносить все наказания благодаря ее заботе. Так было тяжело переживать разлуку с ней, как будто мне вырвали сердце. Пусть мелкий наслаждается пока свободой, а завтра мы с ним поговорим. Ричарду полезно думать, что у меня есть девушка, тогда, возможно, сам захочет всё выяснить и больше не сбежит от разговора».