Лышенько

-Ой, бабонькы, рятуйтэ!
Громкий вопль летел по всей  улице.
-Ой, лышэнько! Ой, шо ш цэ такэ! Ой, куды ш тикать! Як жить! Рятуйтэ, люды добри!
Соседки повыглядывали из калиток.
-Шо такэ,  Василёвна?  Хто тэбэ убывае?
- Та хто там убывае…. ухмыльнулся дед Петя, присаживаясь на широкую лавку под забором. – Мою жинку хто тико попробуе  мацнуть, загынэ, як ото есть…
- Замовчь,  бисова нэвИра! Ще зголяиця, змиюка… Хто уси дэньги ухенькав?!  Як жить будэм, шо йисты?
-Та чи ты сголодувала? Ото ж и  морда с  жыру рэпаиця… Дед закурил  папироску, затянулся   и кашлянул.
 -Ах ты ж ошаолэпок  чЁртив! А помрэм, на шо схоронють?  На смэрть, на смэрть копыла,  хавАла,  нэдойидала, а вин узяв и фыкнув зАраз! 
Соседки переглядывались, привычно  посмеиваясь:
- Так на  шо ш ты, Стэпанычь,  потратывся?  За шо  Василёвну на голодный паёк посадыв?
- За хорошее дило… загадочно произнес дед Петька, затягиваясь и щурясь, то ли от дыма, то ли  от удовольствия.
-А ёму и байдужи! – в сердцах констатировала Васильевна. Она, всхлипнув, вытерла  о цветастый сатиновый фартук глаза,  сморкнулась в него же  и   присела рядом с мужем. Потом уже спокойнее и тише выдала:
-Хвотокамару купыв,   прыдурок…
-Шо?!
-Ны  хвото, а видео, тупэньдя,- беззлобно ответил дед, не глядя на жену… снимать буду вас  усех. От побачитэ,  яка така красотища.
- Та нашо вона нам  сдалАся, Стэпаныч, мы ж ны артыстки яки –нЭбудь.
- Та вы шо?!... не стерпел  Виталик, двенадцатилетний  внук Кузьминичны, - то ж -классная штука, последнее слово техники! Она ж вас увековечит!
-Я щас тебя увековечу!- пообещала ему бабка,замахиваясь скалкой
и  притворно   хмуря перепачканный мукой лоб.
 - Деревня…призрительно процедил пацаненок. Он оседлал велик, и хотел было тронуться, но бабка строго приказала:
-Стой! Деньги возьмы на бухвете. Хлиба купышь. Пьять булок.
- А шо ни двацать пять?- огрызнулся внук,-  Запасайтесь, а то,  може,  с голоду помрёте, як  Василёвна.
- Много денех ны давай, Петровна! Щас и Виталик камыру купэ!
-А шо! Начнём кино снимать усим закоулком!
И Дружный хохот разнесся по улице.
Васильевна махнула рукой и затряслась от смеха, прикрывшись  фартуком.  Степаныч выдохнул дым и загоготал беззубым ртом.
Вскоре, не без помощи Виталика,  дед Степаныч освоил скандальное чудо техники.
За  следующие пару лет он отснял целый сериал  и,  время от времени, демонстрировал соседям авторское кино прямо на побеленной стене маленькой летней кухни.
  А на третье лето Степаныч помер. Вышел на улицу, присел на ту самую  лавочку, закурил папироску, затянулся и замер…
  На поминках всей улицей смотрели Степанычево кино.  Васильевна  причитала:
-Ой,лышенько! Ой, шо ш цэ такэ! Як жить … потом она плакала всё тише  и сморкалась в фартук.  Время  от времени Васильевна  забывалась и начинала  смеяться  вместе со всеми.
************************
Лышенько - беда
Рэпаиця - трескается
Байдужи - все равно