Сухой воздух обжёг легкие

Сухой воздух обжёг легкие….  Я отравлена и знаю об этом.
Я отравлена уже давно… и продолжаю принимать яд каждый день, это что-то вроде детской привычки выпивать чашку теплого молока с печеньем на ночь.
Я вдохнула воздух еще раз, осознанно и глубоко, и он снова обжёг легкие, иссушая мой организм изнутри. Солнце стояло высоко, на дворе был полдень, жаркий, летний, без намека на тень и спасение -  лишь зной и песок на мостовых, и еще ветер, ветер, ветер – свободный гуляка, развевающий моментально высыхающее на веревках белье, словно флаги на кораблях. Только кораблей здесь никто никогда не видел.
 А я видела корабли, не здесь конечно, далеко отсюда, но я видела их!
Зеркало, висящее на стене, отражало мой профиль, мне было безразлично это, впрочем, как и самому зеркалу, но кошка, уютно устроившаяся на покрывале кровати, внимательно следила за отражением в нем. Ее занимало, как я борюсь с занавесками, упрямо облипающими мое лицо. Зеркало отражало. Спокойно и холодно оно отражало меня в детстве – маленькую синеглазую куклу, нарядно одетую по любому случаю; в юности – упрямую и одинокую мечтательницу с длинными русыми волосами; и вот сейчас, в расцвете сил -  молодую и сильную и столь равнодушную к молодости и силе.
А впрочем, это лукавство, конечно же меня занимала та форма, в которую облачена моя душа, какую девушку не занимает данная безделица  в преддверии 25летия? Честно признаться, выданная природой оболочка может на многое сгодиться, помимо банального поддержания жизни: многие украшают ее всю жизнь для того, чтобы привлекать к себе внимание; кто-то нещадно эксплуатирует её физико-химические свойства, дабы получать наслаждение, вызванное физиологическими импульсами; кто-то пользуется дарованными возможностями для достижения поставленных целей - каждому свое… что же касается меня, меня всегда наиболее привлекала в ней сама возможность не замечать её. И тем не менее, это было не возможно в полной мере. С всепоглощающим постоянством тело нуждалось в уходе и заботе, и если упустить хотя бы маленькую деталь ежедневного  ритуала,  нахождение в теле могло доставить множество неудобств. При этом с каждым годом обслуживание тела становилось все сложнее и многослойнее, что несколько огорчало поначалу, но быстро входило в привычку.  Как говорится, человек ко всему привыкает.
Кошка потянулась, спрыгнула с покрывала и, покачивая бедрами, не торопясь, приблизилась, муркнула для проформы и лениво потёрлась об ноги. Мне было также лениво двигаться, как и ей, и поэтому я не стала брать ее на руки и гладить, а продолжила стоять у окна, ощущая застывшую фигуру возле своей ноги. И обе мы были счастливы в этот миг, обе прикрыли глаза от блаженства и утонули каждая в своих ощущениях.
Я обожала это пушистое существо!  Я обожала её с первого мгновения встречи, безоговорочно, всецело, глубоко и страстно - всепоглощающе!! Обожала и знала, что данное чувство вряд ли повторится вновь, также знала, что моя кошка не сможет быть со мной всю жизнь – её век короче человеческого -  и от того еще сильнее отдавалась я радости нашей связи, не желая терять ни одной секунды.
Человеческое существо испытывает множество чувств за свою жизнь, но как мало из них имеют возможность развиться до своего высшего качества. Моя кошка не была идеальной кошкой, но для меня не было и не будет на свете более совершенно существа.
Я все свое детство обожала животных и страстно мечтала о том, чтобы родители завели мне маленького пушистого друга. Животные, в основном кошки, появлялись в доме, и также быстро исчезали, не устраивая взрослых своим поведением. А я продолжала мечтать… к моменту появления ЕЁ в доме, я была на пике своего желания, мне было 8 лет.
Забегая вперед, могу сообщить, что ОНА прожила с нами 17 счастливейших лет, и все 17 лет она занимала одно из центральных мест в системе моего мироустройства. Угасла она без меня, я в то время уже давно жила в дали от родительского дома и не могла вырваться, дабы проводить её. Но до минуты её кончины, мысленно я была рядом, поглаживая её по её мягкой шерсти, ощущая вибрацию мурчания в её утробе, шепча ей тихие слова любви, чтобы не страшно ей было уходить в другой мир. Впрочем, я чувствовала, что ей не страшно. Легко и безоблачно она прожила свою долгую для кошки жизнь и также легко ушла, оставив мне свой ласковый голубоглазый образ в утешение.
А в тот жаркий день, я гостила в доме моих родителей, и она еще была жива и была рядом, как была она рядом все время моего взросления, наблюдая за мной своим ровным проницательным взглядом, разваливаясь под лампой на моих тетрадках, мешая мне делать уроки, засыпая на моей груди каждую ночь, тщательно вылизывая меня своим шершавым языком…  я обожала её, давно смирившись с непременным условием ее потери и в тайне каждый раз радуясь еще одной дарованной небесами нашей встрече.
Короткая стрелка часов приблизились к единице, на улице стало только жарче.
Я оторвалась от созерцания, пересекла комнату и с  огромным удовольствием бросилась на постель, кошка ловко проскользнула между моих ног и оказалась на постели за секунду раньше меня, бодро задрав хвост – я сгребла её в охапку и притянула к себе, крепко сжав в объятьях… было жарко и щекотно от её шерсти, но так сладостно.
И все же и в тот миг блаженства, какая-то часть меня помнила о том, что я отравлена. Боролась ли я с ядом, о да, я не из тех, кто смиряется – и я боролась, все более увязая в этой бессмысленной битве, лишь замедляющей, но не искореняющей действие яда.
У меня были дела в городе. Таким образом, повалявшись еще немного, я была вынуждена поднять и одеть себя, выходить на улицу совершенно не хотелось, но выбирать не приходилось.
Город радовал своей полуденной пустынностью, случайные прохожие прятались в тень от ярких солнечных лучей. Я шла по горячему асфальту, щурясь от яркого светила и не заметила, как передо мной возникла чья-то фигура. Фигура появилась откуда-то справа, взяла меня за руку и назвала по имени. Найдя угол зрения, позволяющий рассмотреть мне лицо случайного встречного, я с удивлением обнаружила в нем давнего своего знакомца, некогда  бывшего моим рьяным поклонником. Впрочем, отношения у нас сохранились весьма приятные и я несколько смущенно, но очень радостно поприветствовала его.
Он составил мне компанию в моей деловой прогулке и в окончании увлек меня в кустистый парк, прохладный и независимый от окружающей жары. Там, примостившись на лужайке, под раскидистым тополем, мы принялись поедать заранее купленное и уже изрядно подтаявшее мороженое, болтая обо всем, чем угодно.
Было легко и спокойно. Мой спутник смотрел на меня, изучая.
- Что ты выискиваешь, так меня рассматривая? – уточнила я.
- Ищу тебя прежнюю, - улыбнулся он.
- И как?
- Знаешь, я так любил тебя!  – вдруг признался он. – Не мог дышать, жить без тебя, мне хотелось видеть тебя каждый день и слушать-слушать твой голос, помнишь те наши бесконечные полуночные разговоры, ты щебетала, щебетала, а я словно музыкой наслаждался каждым произведенным тобой звуком!  Когда ты брала меня за руку, я ощущал себя живым и я страдал, когда ты была далеко. Я читал книги, которые читала ты, наизусть помнил твои письма, обожал каждое твое движение, мне не важно было, что именно делаешь ты, главное, что ТЫ ЭТО ДЕЛАЕШЬ. И я знал, что ты не будешь со мной и заранее смирился с этим, но от этого еще сладостнее становились наши встречи. Я был так счастлив, когда ты просыпалась рядом, и я счастлив теперь, видя тебя цветущей. Я рад, что ты однажды появилась в моей жизни, пробудив желание жить и чувствовать…
Я слушала своего собеседника и понимала, что была для него той же, кем для меня моя кошка… никогда он не мог знать моих мыслей и лишь покорно принимал мои действия как данность, радовался, когда я ласкалась, и отпускал, когда я уходила. Не требуя взаимности у существа чуждого по своей природе, но с благодарностью принимавшего саму возможность близости, саму возможность возникновения чувств.
Он любил меня, не потому что данное чувство даровало ему невероятные блага,  а потому, что сама возможность любить была потребностью, неукоснительно требующей исполнения.
- Я так любил тебя и продолжаю любить… и я благодарен судьбе за эту возможность!  - в завершении своего монолога он взял и поднес к губам мою руку, а я нежно улыбнулась ему в ответ.
Мой спутник проводил меня до дома, вечер вступал в свои права, но полуденный зной все еще властвовал над городом.
Когда за моей спиной закрылась дверь, домашний запах защекотал рецепторы, кошка заспанная приподняла голову с пуфика в коридоре, с кухни раздался шум приготовления ужина домашними, ветер зашелестел занавеской в спальне…  - мир  столь знакомый и привычный закружил меня в своем танце, и я каждой клеточкой ощутила, что жива, что отравлена жизнью, с каждым прожитым днем приближаясь к вечной разлуке с ней же, но невозможно всецело и безвозвратно влюбленная в нее…!
***
Сухой воздух обжёг легкие….  Я отравлена и знаю об этом. Я помню об этом ежеминутно и чувствую, как яд разливается по венам, перекачивается сердцем вместе с кровью, достигает мозга и каждой клеточки моей оболочки. Я встречаю и теряю людей, предметы, ощущения. Я бреду куда-то порой только, чтобы брести, и так редко нахожу себе успокоение, и так мало, так безоговорочно мало в этой вечной суете того самого настоящего, ради чего моя душа рискнула пройти этот путь. И каждый раз за очередным поворотом я замечаю ускользающую тень пустоты, она пока еще чуть-чуть впереди.. но яда становится все больше и однажды пустоте надоест бегать и она встретит меня. И когда это случится лишь одно будет иметь значение, что почему-то совершенно неоправданно и необъяснимо, вне зависимости от моих достоинств и недостатков, но я была, была для кого-то тем самым безгранично обожаемым существом, чувства к которому затмевали боль отравления, и я улыбнусь, переступая порог вечности…