7. 22

Мне стало трудно читать книги. У компьютера подсветка, поэтому и читать и чертить легко. Хуже с обычными книгами. Через полчаса глаза устают.
Но нельзя жалеть себя и позволять другим. Жалость делает нас слабыми. Любовь к себе порождает слепоту духовную.
Безудержная любовь. Безудержная страсть. Что такое «нет удержу»? Откуда взялось представление о том «удерже», который должен любовь исправить и страсть угасить? Вероятно древние много думали об этом. Искали гармонию. Понимали, что опрометчивые поступки, чувства «без удержу» могут сильно навредить не только тебе, но и предмету вожделения. И не только в физическом мире.
Лишенные средств массовой информации, древние люди больше думали и сильнее чувствовали. Дамы долгими вечерами за рукоделием старались постичь значение бессмертной души. Единственная книга в каждом доме — Библия — фантастическая феерия, дававшая множество жизненных примеров с поучениями.
Древние люди были натурами цельными. Так как в свою судьбу вкладывали долгие размышления. Мы же ищем способ все упростить. Сложный ситуация... Не спится ночами... Значит, мы покупаем телевизор в спальню.
Как же все успевать, ведь время бежит все быстрее. Это не шутка. Это хорошо продуманный факт. Я помню в детстве один день включал в себя события, равные целому году в зрелости. А если научиться сравнивать опыт поколений? Неужели спираль закручивается все сильнее? Мы гордимся, что наша благополучная жизнь гораздо продолжительнее, чем у неандертальцев. Считая, что время — это витки, накручиваемые вокруг солнца.  А если поражена сама основа времени и в каждом витке его все меньше. И кто может оценить сколько его в последнем вздохе... Время бежит скачками. Иногда останавливается.
Бесполезно говорить о потерянном времени. Иногда время также, как и действия, и мысли - замирают. Мы не контролируем эти вещи. Древние майя веровали в полосатость времени. И в плохое время ничего не делали. Такое было при встрече с испанцами. Казалось бы они поэтому и проиграли, но кто знает, сохранился бы этот  народ, не выйдя из игры. Сейчас их гораздо больше, чем до встречи с европейцами. И они ушли от традиции убивать пленников. И кушать их. И все-таки как никакой другой народ они чувствовали изменения потока времени. Может быть у них было время думать о времени. И, может быть, они почувствовали необходимость приобщится к цивилизации не как троглодиты, не просто поедая ее носителей.
И заключительная шутка. Пребывая в среде переполненной людьми, мы более одиноки, чем допотопные охотники, блуждавшие в лесах. Те несли заботу о близких в своем сердце. Нам же некогда оглянуться. Подумать. Поговорить. Нет желания поделиться опытом и, уж тем более, выслушать кого-то. В юности в окружении родных по крови, мы растем озлобленными волчатами. Может быть мы просто ничего не успеваем, так как времени совсем мало. Может быть это и есть глобальная катастрофа.