Смерть человека

Знойное утро обнажило свой нрав. Прихотливые золотые лучи слепили глаза красавицы. Инна - как говорили ее друзья - была «comme si comme ;a» (ни то, ни се). Субтильная, вытянутая, со странным выражением лица, крупными глазами и длинным носом. И тем не менее окружающие находили ее красивой. Ухажеров у нее было хоть отнимай, но молодого человека она стремилась не заводить. «Какое пошлое слово - «заводить» - думала она, - как животное какое». Ее и так ничего не заботило в жизни, а бесхитростное существование только усиливало любовь к одиночеству.
Спрятавшись от солнца и присев в тенек, Инна расположилась возле кафе. Тут рядами стояли столики, к которым подходили суетливые официанты с надеждой выбить побольше чаевых. Нисколько не раздумывая, девушка заняла один из них и достала из сумочки книжку. Это была какая-то легкая детективная история, не пленяющая своей лихой логикой, но располагающая к душевному покою.
«Что-нибудь будете?» - спросил молодой паренек. Она подняла на него глаза и улыбнулась. «Мы, кажется, виделись», - подумала она, но не решилась сказать. Пусть это делает мужчина, первый шаг со стороны женщины - знаете ли, некомильфо. «Так вы что-нибудь будете?» - переспросил он равнодушно, будто не заметив интереса в ее глазах. Это был удар по капризному самолюбию. Девушки прощают даже подлецов, но не прощают безразличие. «Я еще подумаю», - прозвучало в ответ.
И она продолжила читать. «Когда убийца заколол третью жертву, ему ничего не оставалась, как покончить с собой. Больше трех - перебор для религиозного фанатика, оставляющего вырезанные кресты на груди у трупов». Волнительно. Инна перелистнула страницу и принялась грызть ногти на руке. Такое чтение в некотором роде освобождало от мятежной волокиты. Все страсти умещались на страницах занимательной книжки, а реальность играла роль площадки для отдыха.
- Простите, пожалуйста, - послышался резкий мужской голос.
- Я же сказала, что еще подумаю. Не ясно, что ли?
Она отвела взгляд от книги и уперлась в лицо незнакомого человека. Это был явно не тот прекрасный официант.
- Простите, можно присесть? Мне очень дурно.
Он проговорил слова как-то мучительно, словно на последнем дыхании.
Из-за его спины раздалось:
- Да дайте ему присесть. Я сейчас закажу ему простой воды.
Похоже, они не удосужились дождаться ответа: тотчас принялись за свое. Первый уселся напротив, а второй рванул внутрь кафе. Инна даже не успела смекнуть что произошло. Но оценить незнакомцев успела. Парню, который присел рядом с ней, было около 25 лет. Молодой, незрелый еще. Другу, пожалуй, побольше, но тот тоже не отличался ярко выраженной мудростью на лице. Так... девять классов образования и курьерские подработки вкупе с ночными пьяными посиделками. Вот и вся жизнь.
Сделав вид, что она не заметила присутствия инородного тела за столом, Инна взялась за книгу. «Но выяснить загадочную личность убийцы так и не удалось. В тот день произошло больше десятка самоубийств - по-видимому, на литературной почве. Скончался немецкий романтик Вертер, вечная память ему». 
- Сегодня мы очень много пили, - перебил плавное чтение молодой человек своей угловатой речью, - голова болит, и я ничего не соображаю.
- А почему вы много пили? - вступила в разговор она.
- Да как обычно бывает? Собрались и выпили. Ничего не помню.
Оставалось развести руками, да и только. Инна неуклюже опустила плечи, силясь изобразить сожаление.
- Вы уже выбрали? - подошел привлекательный официант. Он улыбнулся своей кальцевой улыбкой. Видимо, на этот раз он таки интерес проявил.
- Нет, спасибо, мы уже заказали воды, - подошел второй паренек и отсек официанта.
Огорчившись, Инна не показала это на своем лице. Одним ухажером меньше. Они, впрочем, и не нужны. Пусть гуляет, такой красивый. Идет важно, чинно. Вот повернулся, посмотрел...
- Вадик, - перебил ее поток сознания старший по возрасту, точно так же, как минутой ранее он отсек милейшего официанта, - А его - Олег. Мы немного выпили сегодня. Ему очень плохо. На, держи. Холодная.
- Вадик, нафига мне вода?
- Давай, пей. Не спрашивай.
- Я не смогу. Пролью.
- Не прольешь. В рот суй стакан.
- Пролью...
- Глотай его, как ты глотаешь чипсы.
- У меня голова кружится.
- Подноси ко рту. Вот так. О-оп!
Пролил на голову. Инна истошно засмеялась. Таких ярких эмоций не может подарить даже роман. Тут, что называется, видеть надо. Нелепость, одним словом. Как в фильмах Чарли Чаплина.
В ответ Инна и не думала представляться. К чему? Краткосрочное знакомство, да еще и без пользы. Что взять с юных сорванцов? Ей уже было за тридцать, она успела выйти замуж и развестись - и все по юности наивной, - и эти пацаны едва ли могли ее хоть чем-то заинтересовать.
- Ему совсем плохо, - беспокоился Вадик. Олега шатало в разные стороны, и если он о чем-нибудь в данный момент и думал, так это о том, как побыстрее оказаться в постели. Вадик продолжал:
- Нам некуда идти.
- Почему же? - поинтересовалась Инна.
- Родители убьют. А передвигаться уже не можем.
Она почесала в затылке. Дома никого не было. Хандра не отступала. Найдись сейчас человек со словами: «Да что же ты делаешь? Ты с ума сошла?», она бы непременно ответила: «Мне все равно». Ей действительно было все равно. Жаль только, что солнышко оставалось на улице, но и квартира прельщала своим удобством. Переместиться к себе - переместиться шалашик на границе с Раем.
- Клади его на постель, - указала она пальцем место дислокации. В комнате, помимо кровати, почти ничего не было: так - жалкие предметы мебели первой необходимости.
Олега положили спать, а сами ушли на кухню.
- Не стоит так много пить-то, - сказала Инна.
Он промолчал, так как не ведал ответа. А что можно ответить на назидание - правильное по сути?
- Будешь чаю?
- Буду.
Инна сняла с себя часть верхней одежды: все-таки дом есть дом и тут не нужно блюсти ложные формальности, а можно чувствовать себя непринужденно. Впрочем, непринужденность возбудила Вадика - обнаженные плечи не могли не воспламенить в нем страсть, тем более еще нетрезвом. Она поставила чай и пошла в ванную, умываться. Болезненное сознание Вадима рождало иные образы. Его извращенное понимание мира, увы, сформировалось на темных улицах спальных районов - а там само собой девочки лишались девственности уже в 13, а парни начинали курить в 14. Он достал что-то из карманы и подсыпал это в чай. И себе, и ей. «Чтобы слаще было», - лукаво улыбнулся он.
Вернувшись на кухню, Инна безмолвно села возле Вадима. Она пила чай и думала: «Как жалко мне этого парня. За ним ничего нет. Бедняга». Но меланхоличные думы минута за минутой ускорялись и начинали колебаться. Наркотик действовал. Память потуплялась, организм лихорадило. Инна и не заметила, как проснулась на следующий день в постели в Олегом и Вадиком. Судя по разбросанным вещам, они ее насиловали. Затем удалились, сопровождаемые горестным взором жертвы. Вот и она почувствовала себя героем детективной истории.
Когда она вернулась на то же место, солнца уже не было. Забыть произошедшее невозможно, но Инна и не собиралась. Ее жизнь была кончена, вероятно, раньше, но эпилог оказался совсем не впечатляющим. В этот раз она взяла с собой легкомысленный романтический роман. Вытирая слезы, она листала его, многое, впрочем, забывая из-за невнимательности. Дьявольский красавец-официант подошел к ней и справился:
- Так теперь вы решили, что хотите заказать?
Он был обаятелен. И, наверное, стоило ему ответить раньше - тогда бы история пошла по сценарию сегодняшней книги, а не вчерашней.