Гибель Пса

 Удар за ударом, сердце, захлебывающееся адреналином, пробуждало контуженый мозг Пса. Звон в ушах и боль, тяжелая давящая боль в висках вместо каких-либо мыслей, были первым, что он почувствовал. С лица стекала грязь. Пес машинально провел рукой по лицу, размазывая грязь. Немела чуть выше колена правая нога. Пес открыл глаза - по его лицу стекала не грязь, а кровь, которая покрыла его бледные руки. Он выругался и попытался приподняться, но не смог - онемевшая нога мешала ему. Схватившись руками за армейские штаны, песочной окраски он приподнял корпус.
 Пес сидел вдали от обширной воронки оставленной ста двадцати миллиметровой осколочно-фугасной ракетой, или чем там стреляют эти ублюдские "повстанцы", больше похожие на наемников. Дым еще не рассеялся, и медленно уходил в голубое полуденное небо. Периодически вспыхивали вспышки очередей, которые все отчетливее улавливались ушами Пса. На песке то тут, то там валялись трупы солдат, принадлежащих к разным сторонам. Метрах в пятидесяти горел белый джип, подброшенный взрывом и упавший на спину, словно перевернутый на спину скорпион: его жало - пулемет пятидесятого калибра, сеявший смерть и обещавший ее Псу, воткнулся в песок, придавив голову стрелка, водитель медленно горел в кабине, упершись через лобовое стекло рассеченным лицом в песок.
 Пес, слабо, краешком губ улыбнулся: - Многоствольные пусковые установки не очень точны, особенно если с них стреляют такие придурки, как эти "повстанцы".
 Но улыбка и чувство некоторой радости, быстро сменились тупым недоумением, когда он посмотрел на онемевшую ногу - чуть выше колена, где начинала неметь нога, ее попросту не было, из обрубка хлыстала кровь и торчали короткие нити сухожилий. Багровый песок жадно глотал кровь как впрочем, и любую влагу.
 В глазах потемнело. Пес замешкался на секунду, но опыт и годы тренировок позволили ему совладать с собой. Ничего не чувствуя, он выдернул небольшую аптечку из-за пояса, висящую справа за пистолетом. Пес чувствовал, что начинает терять сознания, чувствовал медленный, но неизбежный приход боли, чувствовал пульс в обрубке.
 Раскрыв темно-зеленого цвета пластмассовую коробочку с красным крестом, которую вырвал из песочного цвета мешка. Достал, дрожащими руками шприц с антишоковым, стянул зубами колпачок, с силой всадил содержимое шприца себе в вену на левой руке и выкинул шприц в сторону. Из места укола медленно засочилась темная густая кровь. Выхватив почти на ощупь гемостатическую повязку, он принялся заматывать ей ногу. Когда повязка закончилась, принялся перематывать ногу бинтом, который быстро краснел, но и ослаб поток крови, почти сойдя на нет.
 Руки дрожали, усталость и легкий дурман в голове. Сердце бешено, но болезненно стучало. Пес медленно поднял голову. Перед ним стояли два "повстанца". Один повыше, с м-шестнадцатой в руках смотрел на Пса, а второй с калашом, с закрытым платком лицом смотрел по сторонам. Пес глянул тому, который смотрел на него, в глаза и услышал на ломаном английском:
- Наемник, тебя сюда никто не звал. - Он направил на Пса ствол.
 Пса слабой рукой схватился за пистолет и с трудом выдернул его из кобуры.
- Тебя тоже... - Слабым голосом выдавил Пса боясь потерять сознание, поднимая такой тяжелый теперь пистолет - глок семнадцатый.
 Пули прошивали тело Пса, а лучи солнца прожигали его душу, но он не чувствовал пять пробоин в корпусе, он ощущал два ожога на душе. Дог упал на песок:
- Простите... - Сказал он в небо, не шевельнув губами, и закрыл глаза, принявшись смотреть свою жизнь...