Ее волосы пахли цветочным лугом...

   Ее волосы пахли цветочным лугом. Мне нравилось обнимать ее за плечи и опускать лицо в это чудесное великолепие. В мыслях проносились воспоминания, которые всегда будут украшать мою жизнь. Я мог так часами сидеть и дышать ароматом ее волос. Она задумчиво улыбалась, сжимая ладошкой мой локоть.

   Когда она говорила, казалось, журчал ручей, чистая ледяная вода которого исцеляла все душевные раны и смывала тяжелые воспоминания. Мы вместе ложились, глядя на огненное солнечное зарево на горизонте, от которого во все стороны тянулись бардовые, зеленые и золотые полосы. Мы предавались любви под этими вечерними лучами, сплетаясь в единое целое, способное все преодолеть. Любой аромат, дуновение ветра с луга, или далекий звон засыпающих колокольчиков, радовали наши сердца, рождая улыбки.

   Ночью, когда любимая тихо сопела возле уха, уткнувшись носом мне в щеку, я смотрел на ночное небо, усеянное звездами, и слушал тихие трели сверчка за старым шкафом. И такое спокойствие было в душе, что слеза выступила на веке, размыв очертания окна. Умиротворение и счастье…. Как долго я этого ждал!

   Свет луны на обнаженном теле любимой подчеркивал все ее округлости, заставляя меня замирать от восхищения. Так и засыпал я возле той, кого любил больше всего на свете…

   А утром, пока она спала, я готовил завтрак, обязательно собрав на лугу ее любимые цветы, чтобы поставить букет возле нее. Когда она открывала сонные глаза и потягивалась, мне казалось, что нет ничего прекраснее на свете. Ее шелковистая кожа манила, и я опускался перед ней на колени, и покрывал ее тело поцелуями. От милых пальчиков на ногах до головы, ничего не пропуская, я целовал самую любимую и желанную женщину на свете.

   Мне нравилось слышать ее тихий стон, срывающийся с губ во время моих ласк. Как она выгибала спину, впиваясь ногтями в обшивку дивана. Ее золотистые локоны, словно золотые нити украшали грудь и шею. Соски возбужденно смотрели на меня, ожидая моего прикосновения, и я не заставлял ее долго ждать…

   И снова солнце, но уже бодрое. Снова аромат любимых волос, смешанный с ночными воспоминаниями, вновь сорванный невзначай поцелуй, который дарит больше радости, нежели ожидаемый…

   С нежностью я ласкал ее ступни, покрывая поцелуями каждый пальчик,  не торопясь, двигаясь вверх по внутренней стороне бедер. Она уже часто дышала и млела, но я не спешил, зная, что ей это больше нравится…

   И снова вечер, и снова ночь…. Она не просто позволяла мне любить себя. Она любила сама. И вот это было настоящим счастьем!