Ещё одна музыка закончилась

Сегодня, 3-го февраля 2007 г., хоронили Пачку. На новом кировском кладбище, в Арбузово, что недалеко от поворота на Мгу из Павлово. Народу было много, мы с женой слегка опоздали (просто приехали к назначенному времени, без запаса), и прибыли чуть-ли не к самому погребению. Нас подождали, спасибо! Слов не было, постояли, народ кругом, Машка объявил прощание, стали подходить. Не верилось – Пачка, ты ли это, Господи! Нет (в смысле – Да), закрыли (я завинчивал последний шуруп на крышке), и вниз. Монетки, куски земли – все полетело. Быстренько закопали, все! Крест. Я же и опускать помогал.
Умер прямо на корабле, где Саша прослужил последние 20 лет, говорят  - даже  больше. Болел он только последние два года – давление, нитроглицерин в кармане. Здесь, рассказывают сослуживцы, на корабле в последний день он таскал какие-то канаты, работал, потом ночью долго ходил по палубе. Зашли будить на смену в 2 ночи – готов!
Он рождения 56-го года. Мы как раз тогда первую квартиру получили во Мге, на Шоссе Революции в доме 40. Соседями были через стенку, и до 70-го года так и жили. Уже в конце, студентом, я включал магнитофон с Битлз, а Пачка за стенкой слушал. На этом и сошлись, и затем почти 5 лет простояли на одной сцене – я на басе, а он на лидирующей гитаре.
Смотрю старые фотографии – на свадьбе моей. Пачка, Машка и Бажен – волосатые, как Led Zeppelin, точно! Все им тогда было – фуфло!!! Это 74-й год. Все молодые. Юра Люнгвиц тоже.
Что мы играли тогда:
Shadows,
Moody Blue (это от Гришуты Левина),
White Shade of Pale (оттуда же),
And I love Her,
Всякую свою шизню моего, в основном, сочинения,
Советские – вальсок! – словно замерло все до рассвета…; там на шахте угольной…. Орленок, орленок, взмахни опереньем...; Песняров много – Александрина, Бывай, абуджанная сердцам дарагая… 
И еще много чего…
Битлз я не играл, я стеснялся, я преклонялся, и пронес это чувство через всю жизнь. Т.е. человек я творческий, но не коммерческий.
Пачка – моя самая большая положительная эмоция в этой жизни, связанная с одним человеком. Не жена, и тем более не дети. Ну, может быть, мама сравнится. Но Пачка – это факт – абсолютная положительная эмоция. Музыка! Молодость, конечно.
Я его выделял из всех. Как-то особо: «Ну, тебе ли говорить? Ты-то со мной работал, и с тобой все в порядке. Ты посвящен, ты приобщен в творчеству». Да, Пачка – человек, которого я приобщил к творчеству. Это раз! И два – он никогда не делал мне гадостей. Это удивительно, но факт! Упокой, Господи, душу раба твоего грешного, Александра! Совместное творчество было, и это одна из ярчайших сторон жизни, как его, так и моей.
До 73-го года мы играли, затем я закончил институт и ушел, а Пачку забрали в армию, затем он вернулся, и я его еще раз заманил, на этот раз в НИИЭФА, где он несколько лет отработал и познакомился с группой «Земляне», потом он ушел оттуда и стал боцманом, и вот теперь мы его похоронили.
Помню как я, уже озлобленный своей жизнью, кричал на их свадьбе: «Никогда…». Потом, известное дело, его жена Галина Федоровна была, мягко скажем, нелояльна к Александру, и, практически, с самого начала. Ну и чего вы хотите? Война! Победители милостиво хоронят побежденных. А как выиграть в этой войне, и стоит ли в ней выигрывать?
Старые мгинские музыканты (уж не помню их имен), которые, конечно, приехали на похороны, и сказали мне: «Одним музыкантом стало меньше на земле, и больше на небе…». Помнят! Не забыли...

СПб, 2007