Путешествие в Израиль

Самолет все еще набирал высоту, а пассажиры, утомленные ожиданием рейса и поздним временем, уже мастились в креслах, выбирая удобную позу для сна. Рядом с Наташей погрузилась в сон молодая женщина с длинными каштановыми волосами. Наташе было не до сна. Она находилась в состоянии какого-то душевного восторга. Ах, если бы соседка не спала, она рассказала бы ей эту странную историю, заставившую ее, в конечном итоге, собраться в путешествие по Благословенным  местам.
Все начиналось очень просто. Просто ей приснился ночью сон – в этом сне она почему-то попала в Израиль, на берег Мертвого моря. Просто во сне опустила свои ноющие ноги в его соленые воды, и боль исчезла… Это было так неожиданно и так необычно, что она проснулась… Впервые за многие годы она проснулась не от очередного приступа боли, а от ее отсутствия… Наташа боялась пошевелиться и нарушить возникшую гармонию. Но надо было вставать. Она осторожно спустила ноги с кровати и окончательно проснулась – все вернулось на круги своя, и боль тоже.
- Вы, не знаете, мы уже пролетели Украину? – неожиданно обратилась к ней соседка. – Кстати, давайте знакомиться. Меня зовут Валя.
- А меня – Наташа.
Улыбнувшись приветливо друг другу, женщины разговорились. Наташа заметила, что для пролета над Украиной прошло мало времени. Затем она посмотрела в иллюминатор, но на черном фоне мелькали одиночные скопления огоньков… Значит, еще не Черное море. А дальше будет Турция, Сирия…
- Вы, впервые летите в Иерусалим? – спросила она Валентину.
- Нет, мне приходится по работе летать ежеквартально.
-А я вот впервые.
И не дожидаясь вопросов, Наташа начала рассказывать о том, как ей приснился сон, и, как в сказке, вслед за сновидением раздался звонок из Израиля с приглашением приехать.
Она вновь увидела себя в освещенной солнцем комнате спешащей к телефону (ведь звонок из Израиля, такая даль и, наверное, такие деньги)… Кто это может быть? Там есть старые знакомые, но они уехали несколько лет назад, и никто из них никогда ей не звонил и не писал…
-Але, – раздалось в трубке, – это я, Лена. Звоню тебе, так как получила квартиру. Живу недалеко от моря. Живу хорошо. Хочу видеть тебя. Можешь приехать одна или с кем-либо, хоть на месяц. Питанием обеспечу. Будешь купаться, лечить ноги. Копи денежки на билет. Записывай адрес: …
- Понимаете, – продолжала Наташа, – под руками не было ни бумаги, ни ручки. Все надо искать, а телефонное время идет… От волнения куда-то пропал слух… А в голове полная сумятица. Представляете, этот наспех записанный адрес, чтобы не потерять, я впопыхах положила в тайное место, и, как бывает, когда очень волнуешься, навсегда забыла, где оно.
Я никогда не собиралась в Израиль. Во-первых, это очень дорого. А если куда и хотела поехать, то в Италию, чтобы приложиться к мощам апостола Павла… Это все же не так дорого… А в Израиль…
- Ну, что Израиль. Обычно все затраты окупаются. А какой комфорт и чистота!
- Но мне так захотелось увидеть Лену, – продолжала Наташа. – Ближе ее подруг в последние годы не было, что я позвонила нашему однокурснику Изе, на которого в телефонном разговоре сослалась Лена. Дозвонилась я до него, но тот, как всегда, заволновался о себе, о своей больной сестре, живущей в Израиле, которую, оказывается, периодически наведывала Лена, чем-то помогая. Ни о Лене, ни о ее семье Изя не захотел мне ничего рассказывать, хотя регулярно бывал в Израиле у сестры…
- Вот жлоб! – произнесла Валя.
-Она не так свободна, как ты предполагаешь. Не пиши к ней, – добавил он, – я, думаю, она в эйфории…
Зная Изю и его странности, от которых страдали многие, я не предала значения его поведению и даже не обиделась. А еще и еще раз настойчиво дозванивалась, надеясь застать в просветленном состоянии… Но не повезло…
- Ну и человек. Уж телефон-то сестры у него наверняка был под рукою, его-то он мог дать для связи с вашей подругой…
- К сожалению, он был тверд в своем нежелании. Так тогда все и закончилось ничем.
- Очень жаль, что вам обеим не повезло.
-Но я же лечу. Хотя прошел ни один год. Адрес подруги выяснить так и не удалось, но еще надеюсь на случай… Лечу по турпутевке с коротким пребыванием на Мертвом море. Даже хочется себя ущипнуть, чтобы проверить, не сон ли это.
- Интересно, мистическая прямо история, – проговорила Валентина.
- Знаете, Валя, я все же всегда в тайне надеялась на возможность излечения каким-либо необычным, но очень простым способом… Так как все самые сложные  перепробовала без эффекта. Не решилась только на операцию, хотя и консультировалась у хирургов занимающихся протезированием. И вот это Чудо.
Наташа откинулась в кресле и прикрыла веки. С каждой минутой чудо приближалось к ней или она к нему…
Шум турбин за бортом стал глуше. Наташа прислушалась, огляделась – пассажиры  продолжали спать. Валентина тоже задремала. Вероятно, увидев ее встревоженное лицо, к ней подошла стюардесса- очаровательная блондинка и попыталась успокоить ее беседой.
- Отчего вы не спите? Самолет летит по курсу. Экипаж отличный. У нас однажды в полете даже одна из турбин отказала, и то мы долетели благополучно. Никто из пассажиров ни только ничего не ощутил, но даже и не заподозрил…
Наташа вежливо улыбнулась в ответ на увещевание. Все же обидно было бы погибнуть на пути к цели. Да какой там цели, на пути к исцелению. Чтобы отвлечься она стала читать путеводитель по Израилю.


Спускаясь по трапу с борта самолета, Наташа с замиранием сердца ждала свершения чуда. Она ждала его, и пребывая в гостинице, и в машине по дороге из аэропорта. Правда в голове у нее где-то застряли слова, сказанные ей священником, что ждать улучшения состояния следует от предстоящего лечения на Мертвом море, но преступать к нему надо не прежде, чем она посетит Святые места. Израиль встретил ее неожиданностями, так с первых шагов по этой земле она ощутила благожелательное отношение незнакомых людей, их радушие. Ночь показалась ей чрезмерно черной, а луна необычно большой. Дома городов были только каменные и располагались в маленьких оазисах. Удивило, что в гостиницах не только стены, но и полы были каменными, только с разными узорами в ванной и спальне. И никого это не раздражало, так как обустроенность была на высшем европейском уровне. Вот почему, подумала Наташа, никого не смущает, что Богородица нашла убежище в каменных яслях. Это так просто, так естественно…
Она воспринимала окружающее в каком-то полусне. Возможно, поэтому и к посещению Святых мест она вначале относилась, как обычно относятся к экскурсиям – интересно, очень интересно, но это не Мертвое море, в которое она для исцеления должна опустить свои ноги… Хотя  все необыкновенно. И, вероятно, это последнее слово преобразило ее восприятие. Она ходит по тем же улицам Назарета, по которым ходила Богородица! Вот Храм Богоявления и место, где архангел Гавриил сообщил об Ее Богоизбранности и, чтобы она не страшилась этого… Ведь это действительно невероятно, что можно войти, спустившись по ступеням, и даже присесть на скамью… Да, это было, хотя очень давно. Но было… Все сменяется… Много лет тому назад Россия была империей, существовал Русский император. Ведь в Эрмитаже еще можно потрогать карету, которой пользовалась Екатерина II. Наташа помнит, как она из окна Эрмитажа смотрела во двор дворца, где лежал поваленный памятник Александру III, которого яро ненавидели террористы, убившие его отца. Они возненавидели его за то, что он придавил все их террористические организации, поняв всю антинародность их.
Спустя двадцать лет после Революции памятник все лежал на боку, еще не пришло время вспомнить о нем… Но это случайное отвлечение послужило новым штрихом в Наташином отношении к Святым местам. Постепенно ею овладело чувство, что она соприкасается с Божественной  силой, находясь в тех местах, где ходил Господь. Вот здесь на Генисаретском озере он встретился с рыбаками, ловившими рыбу, будущими апостолами. Вот на этот камень он наступал, не мог не наступить, входя в воду – тихое и спокойное овальное озеро распласталось перед базальтовыми утесами. В отдаленные времена берег озера был заселен и оживлен. Как описывают, на его берегах располагалось девять больших богатых городов, а на пути от города к городу множество селений, жители которых занимались земледелием и скотоводством. Но испытавшая столько войн земля, пропитанная кровью и страданиями, теперь изменилась. Нет селений, сохранился лишь один город, и тот не процветает. Только озеро осталось неизменным. Иногда оно бушует, как море. Но Наташа его увидела тихим, каким, по преданию, оно чаще всего и бывает… Она вошла в церковь Преумножения хлебов и рыбы, центральный алтарь которой возведен над камнем, помнящим чудо, совершенное Иисусом… Невдалеке оказалась церковь Первенства Святого Петра, воздвигнутая на базальтовой скале. Наташа вошла и осторожно обошла стол Христа. Слева в этом храме она обнаружила икону стоящих Петра и Павла, копию с которой ей подарили почти перед самым отъездом…
Перекрестившись перед иконой, она подошла к столу и дотронулась нежно до него рукой.
От Галилейского, или Тивириадского моря дорога вела мимо плантаций индиго к Иордану, к месту, где Иоанн Предтеча крестил Иисуса…
В Наташе с большей силой оживает жажда чуда, и она устремляется к Иордану, протекающему мимо довольно крутых берегов, над которыми склонились деревья, похожие на ракиты. По каменной лестнице она спускается к реке и окунается в еще прохладную воду. К ее удивлению ни чувства ожога холодной водой, ни озноба не возникает. По телу разливается тепло, освобождение от подспудных забот, отягощавших душу. Чувства радости и восторга властвуют над ней… С этим ощущением легкости она так и засыпает, возвратившись в гостиницу.
На рассвете знакомство с Обетованной землей продолжается. Из гостиницы она спускается к экскурсионному автобусу, направляющемуся в Иерусалим, к сердцу Святой земли. Экскурсовод, бывший учитель из Крыма, сухощавый, кареглазый подвижный мужчина с интеллигентными манерами своим живописным рассказом невольно принуждал глубже вникать в историю. От Володи – так звали гида – она услышала, что Иерусалим, возведенный на широкой плоской возвышенности горы Мориа, величается «Основанием Мира». Наташа подумала, что надо запомнить и другое название города «Жилище Мира». Оно произошло оттого, что в этом городе поселились и, главное, уживаются, заключая гласные и негласные договоры совершенно различные народы: славяне, греки, армяне, евреи, турки вместе со своими верованиями и общинами. Именно здесь, на горе Мореа Авраам был готов принести в жертву Богу своего первенца…
Наташу все удивляло: и бесконечная пустыня, и тянущиеся на многие километры парники и банановые рощи с автоматически управляемым поливом… Но вот вдали показался Иерусалим.
Первая остановка у Стены Плача. Много народу приходит помолиться и вложить свои записки в расщелины стены с мольбой к Богу, так как, по преданию, он слышит эти обращения. Мимо проходят парни и девушки в защитной форме с автоматами – нет покоя и под оливами. Наташа спешит к Стене с заранее приготовленной запиской и тщательно закрепляет ее в щели. Надо бежать к экскурсии, чтобы не отстать. Только вечером она вспоминает, что обо всем попросила в записке Господа, но о своих ногах – забыла. Так много более важного… Господь рассудит – решает она. Экскурсовод Володя ведет к Сиону, где находится Дом Тайной вечери… И хотя зал был невелик, группы не мешали друг другу, вероятно от того, что большинство погружалось в давно прошедшее, как и Наташа, и пытались вообразить себя среди принимающих первый обряд причастия. Во всяком случае, Наташа настраивалась на покаяние в своих грехах и, что в дальнейшем отпустится хотя бы какая-то часть их.
К Храму Гроба Господня экскурсия подошла уже к концу дня – в лавках по дороге уже включили освещение. Как Володя не торопил, все же южный базар и лавочки с драгоценными сувенирами притягивали… Перекрестившись перед входом в храм, большинство отбросило мирские хлопоты и погрузилось в то давнее время. Напротив входа лежала длинная плита известняка розоватого цвета, окруженная канделябрами и освещенная восьмью необычными лампадами, так что казалось, что свет идет изнутри их.
У этого Камня Помазания, на котором после снятия с жены-мироносицы помазали миром тело Христа, уже стояла, преклонив колени, армянская семья – ярко одетая, с шарфом на голове, супруга, рядом широкоплечий полноватый муж и около них два мальчика. Наташа присоединилась. Недалеко была часовня Адама и Алтарь Святой Матери… А вот Алтарь Гвоздей Святого Креста, который находится на месте Голгофы. Рядом в часовне икона распятого безжизненно повисшего Христа в человеческий рост. В ногах его видна даже часть скалы, на которую крепился крест. Наташа изнемогала от впечатлений, как будто она проходила этот тяжкий Крестный путь. Недалеко справа шла католическая служба. У раки Святой Гробницы перед священным помещением она получила у монаха свечи, чтобы по заведенному обычаю с горящей свечей войти в погребальную комнату. Наташа почти обезножившая вынуждена была осторожно присесть рядом с отмеченным местом, где когда-то сидел ангел, прежде чем приблизиться к Гробнице Христа. Тут закончилась земная жизнь Христа… Это символизирует камень с могилы Иисуса. Но бывший в Священной комнате Ангел сообщил женщинам мироносицам о Воскресении Христа. На этой Израильской земле произошли и первые встречи с воскресшим Иисусом, и одна – на том озере, где Наташа была вчера… Как незначительно внешне выглядела эта встреча, что даже ученики не сразу поняли, что перед ними стоит воскресший Иисус.
Вряд ли Наташу ожидает такая награда, но встреча с чудом ей кажется вполне возможной.
Когда на следующее утро по дороге на Мертвое море возникает разговор Володи с парой молодоженов, совершающих свадебное путешествие, о действительной возможности существования Христа, Наташа только грустно улыбнулась… Дело не в том, что у нее не было никаких сомнений в истинности его пребывания на этой земле, она сочувствовала тому, что молодые люди не понимают, чем их одарили, и не могут наслаждаться близостью Духа Божия.
И вновь дорога через пустынные места, желтые скалы и оазисы зелени к морю без признаков живой жизни, наполненному  до предела лечебными  солями. И вот она из окна автобуса видит расстилающееся Мертвое море… Вот и гостиница – временное пристанище. Оставив вещи в номере, Наталья задержалась на миг, услышав через открытое окно номера воркование горлиц, мягким приятным гульканьем ведущих свой нескончаемый разговор. К морю, скорее к Мертвому морю!
Желтый песчаный пляж, зонтики, затеняющие лежаки, несколько в отдалении пальмы, шевелящие огромными листами, и современные гостиницы, целиком созданные из камня, уже не удивляли. Сейчас ее манило море… Она попыталась с разбега войти в воду. Вода была еще прохладная, но окунувшись, можно и поплавать, – подумала Наташа. Не тут-то было. Вода была плотна от солей и сопротивлялась движению. Дно оказалось усеянным кристаллами, и передвигаться по ним было больно. Преодолевая вяжущую тяжесть воды, Наташа медленно входила в глубину, чтобы погрузиться на миг целиком и почувствовать разогрев тела. Вода была прозрачна и совершенно спокойна, но нырять в нее было просто не возможно, так как она переворачивала при всяком неосторожном движении, выталкивая из себя.
Наташа медленно стала выходить на берег. Ноги стали легкими, но как будто смазанными маслянистой жидкостью, долго высыхавшей, так как смывать «дары моря» Наташа не стала. Она с интересом наблюдала, как рядом шли по воде детишки к  находящемуся на глубине навесу, для защиты от солнца. Навес был обнесен поручнями, за которые малыши и держались, чтобы не поскользнуться. Входили они в воду по-хитрому – по расстеленной по дну дорожке, держась за эти протянутые к навесу поручни. Зато Наталья нашла в воде веточку, покрытую кристаллами солей. Она сверкала на солнце всеми красками, как изысканная драгоценность.
На берегу было много приехавших лечить суставы туристов, слышалась немецкая речь. Так что хоть говорят, что море мертвое и в нем нет жизни, но используется оно во благо довольно широко. Наслаждаясь покоем и теплом, Наташа прилегла на лежак и задремала. Она впервые за последние годы почувствовала расслабление во всем теле. Ни о чем не хотелось думать, а, тем более, беспокоиться. На душе было легко.
Состояние уныния и безнадежности часто посещало ее в этом году. Ограниченная подвижность создавала массу проблем, постоянно сужая круг возможностей. Она и не заметила, как появилась излишняя застенчивость. Душевная неуверенность стала причиной и того, что она не встретилась со своими сверстниками в Израиле. Хитрый Изя перед отъездом все же дал телефон одного из сокурсников, но оказалось, что в названном городе такого телефона нет… А обращаться с призывом о встрече по радио она не решилась. Мучили мысли –  придут и не узнают, или начнут ахать: «как ты постарела, как ужасно хромаешь». Сейчас эти доводы ей кажутся не только нелепыми, но просто идиотскими. Она же помнит, что в течении первого получаса при всех их встречах лица преображались и приобретали черты сорокалетней давности… Надо было устроить встречу. Но, к сожалению, поезд ушел, и через два дня она летит домой. И все же ей здорово повезло. Дома холод, мороз, на улице сумрачно – рано темнеет…  А она ходит по золотому песочку под теплыми лучами солнышка, гулят горлицы, растут бананы… Наташа почему-то медлила с главным своим церемониалом, после которого должно было совершиться чудо. В ужин к ее столу подсела русоволосая полная женщина из Новосибирска и пригласила на следующее утро поехать вместе на экскурсию к городам Содому и Гоморре. Анастасия из-за чрезмерной упитанности передвигалась довольно медленно, так что спутницей была подходящей. В автобусе они доехали до холма, с которого должны были смотреться два древних города. Но городов не было и в помине. Многие тысячи лет назад в наказание за свои грехи оба города были затоплены Богом, ибо не внимали его увещеваниям оставить свои мерзкие грешные развлечения и зажить праведной жизнью. И ей вспомнились строки поэта, побывавшего здесь: «Садому а с ним и Гоморре час судный однажды настал… И плещется Мертвое море тяжелой волною у скал»… Наташа подумала, что в тех городах были и дети, и старики, которые уже не могли грешить или еще не грешили. Почему же они-то были обречены на смерть? Наверное, пример похоти и воздух греха уже наложил на них свой отпечаток. Это, может быть, и не заметно обычным людям, но ведь говорят, что яблоко от яблони недалеко падает. Спасся один праведник Лот. Помилована Богом была и жена Лота, но при условии, что она по дороге из города не оглянется назад. А что значит оглянуться? Это означает пожалеть, что приходится расставаться, а, значит, в мыслях опять согрешить, повторить грех. Оглянулась жена Лота на оставленный город и тут же превратилась в соляной столб. Так и стоит до сих пор в назидание…
Сколько раз Наташа давала себе хорошие обещания забыть о прошедшем, а потом, как жена Лота, соблазнялась по той или иной причине… и окуналась в гневное бесплодное раздражение. При возвращении Наташа развлекала Анастасию своей историей, так что на следующий день у нее не было другого пути, как направиться вместе с Анастасией на поиски места, подобному увиденному во сне. Они шли вдоль берега довольно долго. Ни пляжные спуски, ни крутые берега, ни вдающиеся в море валы земли, которые образовались в результате промышленной добычи соли, Наташе не подходили. И все же они нашли такое место, с которого, сидя на берегу, можно было опустить ноги в Мертвое море.
С трудом примостившись на краю насыпи, Наташа погрузила ноги в совершенно прозрачную прохладную воду. Но дно непривычно колючее и неровное мешало расслаблению. Она сидела настороженно и ждала чуда…Ведь так случилось во сне, а наяву боль не оставляла. Может быть она упустила что-то существенное из сна, поэтому мгновенного освобождения от болезни не произошло.
Может, подумала Наташа, исцеление наступит позже. Как будет замечательно, когда она перестанет ковылять и неожиданно для всех сделает два-три па, как делала их в давно прошедшие времена прежде…
Прежде – зловредное слово, подумалось Наташе, оно затмевает все маленькие успехи и только настраивает на жалость к себе. Уж эти мне сожаления… Им только дай свободу… Бог весть до чего доведут… Все это мы уже проходили.
Ноги начали потихоньку замерзать, и Наташа, выйдя из воды, хорошенько растерла их. Она приветливо улыбнулась своей спутнице. Анастасия вопросительно смотрела на нее, переводя взгляд с ее лица на ноги и обратно. «На все Божья воля», – произнесла Наташа, пытаясь этой фразой утешить себя, и, опираясь на палочку, медленно направилась с Анастасией к гостинице. Но о чем бы в последующем Наталья не думала, о чем бы не говорила, подспудно в голове крутилась мысль – почему же не случилось чуда? Почему? Она уже ставила результаты в зависимость от времени поездки. Если бы она поехала сразу после звонка Лены, а не оттягивала по разным причинам более чем на два года… Может она попала бы в другой временной цикл… Даже по состоянию души эти времена отличаются.
«Может я неправильно истолковала приснившееся», – сказала Наташа, обращаясь к Анастасии. Мне и раньше  тоже несколько раз снились необычные сны. Предпоследний сон был, когда тяжелобольной дядя Федя лежал в больнице. Он уже пошел на поправку, как вдруг я увидела сон, в котором его умершая жена в черной монашеской одежде, опираясь на клюку, спешила к мужу. Утреннее известие о смерти дяди, таким образом, совпало со сновидением. В какой-то степени, опираясь на этот случай, я так истово поверила сну о возможности чуда…
Анастасия, как могла, утешала разгоряченную Наталью. «У вас просто большая способность к самообману, – проговорила она, – но ведь вам было хорошо в этом путешествии. Значит все не зря». «Да, действительно, – пробормотала Наташа, – мало ли, что может присниться». И тут же возражала себе: « А совпадение, а звонок?»
Грустная, она попрощалась с Анастасией. Завтра на рассвете отъезд в аэропорт, пора лететь домой… Она получила в Израиле с избытком ощущений, что просто переполнена ими, и более не может вмещать. Ей кажется, будто она здесь, в этом блаженном крае, находилась долгие годы.
Машина споро везла в аэропорт. За рулем был бывший дипломат со Старой площади. В России он водил свою машину, а здесь автобус; его рассказы скрасили дорогу… Вот и аэропорт. В зале терминала к Наташе подошла пожилая дама, переехавшая в Израиль несколько лет назад. Сейчас она спешила к дочери в Россию, хотя ей всего две недели назад сделали операцию на коленном суставе, установив протез. Бедной пришлось дважды претерпеть вмешательство, так как первый протез оказался бракованным. Зато сейчас она передвигается вполне свободно.
Ну вот и настало время расставания с Израилем. Время отлета. Вновь место Наташи оказалось у иллюминатора. То ли самолет летел ниже, то ли ночь была прозрачнее, но ей казалось, что она узнает огоньки тех мест, где побывала. На душе было светло. Но неожиданно, как гвоздь, впилась мысль: если не для чуда, то для чего-то все же направил ее сюда приснившийся сон…
Вот и дом. Знакомый аэропорт. Встречающие, дочка и зять не спускают глаз с ее походки, с ее ног. Они огорчены, что чуда не произошло. Почему же Наташа даже не думает о ногах. Она радуется прилету, радуется дочке, радуется зятю. Спешит узнать домашние новости. И только ночью, лежа в своей постели, Наташа вспомнила о самом сне, который обещал ей чудо, которое не сбылось. Но разве не чудесно, подумала Ната, что она со всеми своими немощами собралась и отправилась в такую поездку через моря и страны… И, пройдя по Святой земле, почувствовала, что она не изгой, а страдает просто по делам своим. Исчезло ощущение опустошенности души, будто Господь провел рукой над ее головой, и вот уже нет тяжести, что придавливала ее к земле и мешала радости… как нет и отчаяния от якобы не осуществившейся мечты о чуде… Она невольно вспомнила слова апостола Иоанна, который говорил, что чудо постоянно совершается в жизни. Надо только поверить Богу, и тогда почувствуешь, поймешь. Она поняла – нельзя жить прошлым, страдать из-за прошлых надежд, оглядываться на дела прошедшие, как жена Лота. И нечего искать в будущем дорогое сердцу прошедшее – прошедшие планы, мечты, заслуги. Что будет дальше – будет дальше и видно.