13 ноября 2008г. - 24. 12. 09г. Эпистолярия четырн

13 ноября 2008г.

Я не знаю, кому я пишу, и зачем я пишу, я не знаю….. Я слова словно корку крошу, пусть  с  небес звезды-птицы слетают… Я рассыплю слова, как зерно- нет, не людям, им нужно другое, слово станет из новеньких снов, и звезда  …… над волной ледяною…

24.12.09г.

Я сижу у камина и смотрю в огонь…  И думаю очередное письмо в никуда… Кому нужны эти письма? Зачем, время от времени я начинаю думать письменно?..

      За окном трещит мороз : -30, и с каким то отчаянным озорством распевает песни ветер. Это бодрит с утра. Люди бегают быстрыми перебежками и жалуются на холод. Мне хочется улыбнуться на эти жалобные стоны, чтоб не рассмеяться громко, так как я смеюсь всегда.  За этот громкий смех меня всегда ругали с самого детства.

А в камине потрескивают поленья – березовые, они горят ровным, теплым пламенем и на чернеющем дереве пляшут огневицы. Они очень женственны и пластичны.  Мгновенно возникают, танцуют короткий,  невероятно прекрасный танец и скрываются внутри угольно –красной теплоты. Их прозрачные ало – голубые  юбки завиваются, как  лепестки вокруг  древесины истончая её и покрывая её переливающимся перламутровым пеплом.

Мне не удаются письма всуе… 
    И хочется написать хорошее, доброе письмо, вложить в эти слова то тепло, что сейчас мягкими волнами исходит из горячего жерла камина. Я внимательно смотрю в это постоянно изменяющееся пламя и вдруг замечаю, на обуглившемся полене человеческое лицо. Оно лежит на древесине вдоль, живое, человеческое, с глазами. Выразительными, глубокими и очень грустными. Это не молодой мужчина с древними чертами забытых  скифских  лиц. У него немного искривлённый лоб со шрамом, короткие волосы обрамляют мужественное лицо,  и в них проглядывает щедрая седина. Он пристально, неотрывно смотрит на меня и меня притягивает этот взгляд.
      Я не чувствую себя одиноким, брошенным котенком. Чувство,  которое очень часто меня навещает в последнее время. Ему нужна я со всеми моими стихами. Моим молчанием, в нём  так много слов. Моей безкожестью, она  как крестная мука сопровождает меня сквозь человеческий строй, который,  как  наждак,  царапает меня всю мою жизнь. И,  главное, что б никто и ничего не заметил. Сохранить лицо, а на лице улыбку, а ещё лучше громко рассмеяться. Тем смехом, за который меня ругали с детства.

Стылый, синий ветер залихватски посвистывает за окном. Он несёт позёмку по дорогам, белыми витыми лентами, завязывает роскошными бАнтами, отчего дороги в темноте становятся похожими  на бело-лунные косы, по которым скользят эти живые баАнты. В небе светит пол-дольки Луны. В доме тихо и тепло….

А из камина на меня смотрят огромные, глубокие глаза таинственного портрета, нарисованного огнем на деревяшке берёзового поленца. И мне вспоминаются  давние – предавние  строки романса Петришина на стихи Афанасия Фета: «И неразгаданные лица из пепла серого глядят…»

И глядя на это далёкое лицо, неведомого мне человека, из прошлого… или, может быть, будущего  я чувствую себя не одной, не одиноким брошенным котёнком. Будто это общее лицо всех моих друзей, которые далеко от меня. Но при том, всегда рядом, внутри моего сердца.

 И спасибо этому холоду, который помог мне зажечь камин и увидеть там, в огне эти несдерживаемые танцы огневиц, под диковатые песни льдистого ветра и этот огненный портрет, в одном лице вместивший лица всех моих друзей. Лицо в огне покрывается пеплом, бледнеет и рассыпается на оранжево – багряные уголья. «С Новым Годом!!!» : -  кричу я выходя на улицу,  в полный голос  навстречу шершавому, промёрзшему до ледяного звона, ветру и смеюсь – громким смехом; тем за который меня так ругали в детстве; вытирая глаза рукой…  Нет, я не плачу, это просто  зимний ветер и мой громкий, беззаботный детский смех…. До слёз…