Игра

ИГРА
…Как же это…Может так?
  В детстве мы совершали много глупостей, глупостей ничего не значащих для нас, но почему-то, много значащих для взрослых. Нас наказывали за них, каждого по-разному, у кого-то болело мягкое место, у кого-то душа, но мы явно не понимали, почему, за что. Мы по наитию чувствовали, что благодаря ошибкам, которые совершаем, мы познаём мир, мир, который нам был ещё не известен. Провинившись в глазах взрослого, мы зачастую говорили, отпустите нас, пожалуйста, мы больше не будем и нас отпускали, ну или наказывали. Помню, отец мне всыпал ремня, за то, что я, увидев в телевизоре вражеский танк, сказал: «Сейчас бы бросить гранату, в этот поганый телевизор». Причём самое смешное, что сам он этого не слышал, ему об этом сказал, мой друг, который был старше меня на два года. Мне было пять. Он пришёл ко мне в гости. Что я тогда чувствовал, догадаться легко, если я до сих пор помню это. И помню, как пищал, «не надо, я больше не буду». Что не буду?
Но мы выросли. Отца нет, друг не знаю. Мы выросли, как вырастают деревья, вытягиваясь ввысь, не забывая совершать ошибки и делать глупости. Мы повзрослели и нас уже никто не наказывает. Мягкое место не болит, но почему-то душа не находит места, что же она мечется. Совесть. Так говорят. Это совесть. Ты совершил ошибку, и теперь совесть вместо папы наказывает тебя. Но став взрослым, я всё равно познаю этот мир. Неужели можно жить и не совершать ошибок. Где та книга, которую раскрыв, я буду знать, как поступить, здесь и сейчас. Да, Библия. Книга книг. Она даёт нам веру в себя и в то, что выше нас, но здесь и сейчас, здесь и сейчас. Что должен сделать я, что бы ни совершить ошибку, что бы ни натворить глупостей. Подавить гордыню. Да. Она мутит наш разум и волю, но не душу. Душа чиста у праведника и у грешника, иначе бы, Бог нас не прощал. Найти равновесие с миром. Да. Но жизнь это качели, на которых ты, то внизу, то наверху. А равновесие. Равновесие. Ни упасть. Держать равновесие. Не упасть…


ФОНТАНКА               
Комната. Моя милая конура. Я один. Вековые стены окружают меня. Где-то в углу со мной живёт существо – часы. Они отмеряют время моей жизни, сколько мне осталось и сколько позади. Я отодвигаю штору, смотрю в окно и вижу себя - маленьким, беззаботным мальчуганом, который гоняется за кошками, поджигает скамейки отсыревшими спичками, пинает мяч попадая исключительно в свои ворота, плачущий от боли, прищемив палец в металле старых качель. Что-то очень родное будоражит мою память в этот дождливый день, когда двор пуст, и в нём изредка можно увидеть скачущие зонтики. Дождь шёл,  когда я первый раз водрузил на свою спину школьный ранец. Схватив за руки, папа с мамой тащили меня в школу, не зная что охранять от дождя – меня, ранец или себя. В итоге все трое мокрые, мы оказались на школьном дворе, на котором проходил, не смотря на непогоду, праздник первого звонка…
Родителей моих давно уже нет, они обрели покой, а я…Я до сих пор ощущаю тепло их рук в тот дождливый и как мне казалось, несчастный день.
Во двор вбежало, что-то похожее на девушку. Похожее, потому что всё, что на ней было надето, превратилось в одну мокрую тряпку, и только полуобнажённые ноги выдавали её пол. Она забежала в парадную, открыв перед этим дверь всем телом  и оставив на ней мокрый силуэт; он тут же был облапан потоком дождя с жадностью маньяка, который от страсти мнёт под собой красоту, душу, тепло и любовь…
Часы остановились, а я и не заметил этого, как не заметил ушедшие дни. Всё проходит незаметно. И жизнь останавливается, как часы.


ВЗГЛЯД.
Никогда не задумывался о том, почему люди ходят так, что бы глаза смотрели прямо перед собой, почему ни вверх или вправо, ни говоря уже о лева. Ах, ну да, нам же нужно не столкнуться с кем-нибудь; с тем, кто мог бы наступить тебе на ногу, если бы ты смотрел вверх. И всё же, и всё же. Почему прямо? Может быть для того, что бы видеть даль и расчерченный горизонт, или, быть может, увидеть цель и к ней двигаться, целеустремленно, целенаправленно, преодолевая препятствия и невзгоды. Но с другой стороны, если бы мы смотрели направо, мы бы наверняка увидели цель и там. Кто знает, может мы зря, не ходим направо или налево, а тупо двигаемся вперёд. Может быть, именно там находится то, что нужно нам, но мы всё равно идём и идём вперёд. Ничего не поделаешь – цель. Или вот взор наш устремлён к небу, так сказать к родителю нашему. Божественно, торжественно, благородно, что тут говорить. Так вот нет же – прямо. Прямо, прямо, прямо, прямо… Я бы мог писать долго слово «прямо», но глаза меня остановили. Они смотрели прямо, так же как и я, смотрели долго и открыто…
Хорошо, что мы смотрим прямо.


МОРСКОЙ БОЙ,
  На потолке горели корабли.
Они горели странным пламенем, которое было белым как солнце, когда смотришь на него в минуты затмения. Никто из команды даже и не думал его тушить, все понимали обречённость. Да и кто мог помочь, если в большом квадрате боевых действий было двенадцать кораблей, и все они горели и медленно, но верно шли на дно. Есть что-то завораживающее в тонущем корабле. Складывается такое ощущение, что морская пучина съедает его по кусочкам. Вот корма пошла вниз, поднимая нос к небу, и это понятно почему, обычно в корме находится камбуз, а значит всё вкусное там. Исчез капитанский мостик – сердцевина корабля, и уже затем маленькими дольками проглатывается нос. Всё. Море наелось. Слава Богу, моряки не входят в морское меню. Моряков не съедают, они просто тонут.
   Чистый потолок, разделённый на шестнадцать квадратов, был безучастен к морской баталии, ему было всё равно, но море , которое родилось на нём, благодарило тех кто лежал внизу, сами того не подозревая они подарили морю покой. Море больше не волновалось.


МУСОР ВОСПОМИНАНИЙ
Куда же я дел социологические исследования по социологии досуга прошлого семестра? Всё перерыл, но нигде его нет. Куда ты спряталась паскуда? А может я его бросил в коробку. Большая коробка из под телевизора стоит в моей комнате наподобие мусорного бака для ненужной бумаги. Я уже не помню, как прижилась это коробка у меня и почему я сразу её не выбросил, может быть, она уже была готова оказаться на помойке, но так как она стояла у письменного стола, то первая никчёмная писанина полетела туда, потом вторая, третья, и пошло, поехало. Ну, что же попробуем поискать, ага, вчерашние стихи – глупость, кинонеделя за апрель, записка от бабушки: «Разогрей себе поесть. Всё на плите. Бабушка.» Кинонеделя за март. Так, а это что? Поздравительная открытка: «Дорогой Заморин! Поздравляю тебя С Новым Годом. Будь счастлив в новом году.  Я.» Разорванные фотографии и опять стихи. Как много экспрессии в них и наивности, поэтому они в коробке. Ну, где же эти чёртовы исследования, что это? Чем ниже ко дну короба, тем сильнее начинает стучать сердце. Моя записка: «Разбуди меня, пожалуйста, в восемь. Володя.» Я уже боюсь достигнуть самого дна… Только не на дно. Где же ты??? А, вот оно, Слава Богу. Как оно там оказалось? Ладно, уже не важно. Так, теперь весь мусор обратно, в коробку. Надо будет сегодня вечером всё-таки вынести её на помойку. Главное не забыть вынести, главное не забыть.