Хуторяне. Зарисовки с натуры

 Хуторок Красновка в моих детских впечатлениях - земной рай, очень похожий по Библейскому описанию на Эдем...
Вместо Тигра и Ефрата селение отделялось от цивилизации не глубокой, но быстрой и шумной речушкой Ивнянкой, огибающей его полукругом с севера на юг, отчего образовался полуостров. С "большой землей" Красновка сообщалась пешеходным мостом, подвешенном на мощных стальных тросах. Транспорт в "Эдем" попадал или по короткой дороге через брод, в дни, когда уровень воды падал, или по суходолу, в дальний объезд.
Единственная хуторская улица проходила вдоль реки, и у всех жителей по правой стороне красовались беленькие хатки на два фасадных окошка, во дворах же - подземные погреба, длинные приземистые сараи для домашнего скота, небольшие летние кухни и деревянные срубы глубоких колодцев. Фруктовые сады подступали прямо к крыльцам жилищ, и  в период дозревания тяжёлые плоды шелковицы, абрикоса, груши или яблони наклоняли ветви до земли, а все пространство вокруг было так плотно усеяно опавшими ягодами и фруктами, что и ногой-то ступить некуда. Земля плодоносила всё лето, особенно славилась Красновка кубинскими помидорами, особыми сортами огурцов и красного перца, источавшими необыкновенно утонченные запахи домашней огородины. Всякий раз, когда взрослые мужчины работали на свежем воздухе, эти запахи самым настоятельным образом призывали выпить по рюмочке первачка, закусив помидорчиком с грядки. Утопающие в зелени участки спускались к густому вишневому саду на берегу Ивнянки. Архитектура надворных построек и ландшафтный дизайн приусадебных участков, а их около двадцати, чем-то напоминали этнографический музей под открытым небом. По левую же сторону хуторской улицы, тянулся каменный забор летнего молодежного лагеря отдыха, представляющего собой для сельчан, и очаг культуры, и окно в незнакомый мир.

 Немногочисленная хуторская громада, как и положено, делилась на социальные группы и структурированные неравенства. К сословию хуторской интеллигенции относились: семья Магоновых, учителей русского языка и литературы, преподававших в средней школе районного центра, и семья фронтового хирурга Касатенко, потерявшего левую руку во время войны, но продолжавшего виртуозно оперировать, причем, только ему доверялись самые сложные операции на суставах и позвоночнике. Случались у доктора и периодические приглашения в столицу на различные консилиумы, в случаях тяжелых огнестрельных и проникающих ранений, когда положение больного выглядело (с точки зрения столичной профессуры) совершенно безнадежным.
Помимо хуторского дворянства в Красновке проживали и другие сословия граждан - семьи агронома, плотника, ветеринара и механика. Имелись также свой деревенский дурачок, потомственная ведьма и слывший некогда местным героем- любовником пьяница Гришка Туголуков, по прозвищу "Вольдемар", прочно закрепившимся за ним после просмотра хуторянами кинокомедии "Афоня ". Вообще-то, в соответствии с общепринятым в Красновке этикетом, по имени и отчеству обращались только к хуторскому бомонду, все прочие имели прозвища, как-то связанные, или с фамилией, или с личностными особенностями, или с какими-то знаковыми событиями в жизни, но чаще, с курьезами и нелепыми случаями, которые нет-нет, да и случались в однообразной и монотонной сельской жизни. Например, дед Пантелей Рыжик, обладал прозвищем "генерал", хотя любому известно, что послужить в армии ему не довелось. Поводом для такого (надо сказать, довольно завидного) прозвища явился случай, произошедший в начале девяностых в соседней деревне Благодатное, где средь бела дня, при участии деда Пантелея, произошло ограбление самого большого сельского магазина области. Бандитский налет вошел в историю райотдела милиции и учебники криминалистики, как изощрённый и тщательно продуманный, а Пантелей, как и его соучастники, прославился на всю округу... 

 Так, видимо, было предначертано судьбой, чтобы в тот злополучный день, он мирно пас за хутором скотину, не ожидая абсолютно никакой беды. Заливались птицы, ярко светило майское солнышко, по пастбищу вдоль дороги степенно слонялись хуторские коровы, козы и бараны. Накануне прошли дожди, трава поднялась, покрыв луг неоднородным разнотравьем, с массой полевых цветов - одуванчиков, гвоздик, бессмертников.

 Дед Пантелей, облачённый в громадные, видавшие виды штаны по щиколотку, ботинки на босу ногу и кепку-восьмиклинку, лениво лежал под деревом, изредка прикрикивая на коварных и бестолковых животных, то и дело норовивших перебежать дорогу. Погрузившись в полудрёму, он и не заметил, как невдалеке остановились черный «Мерседес-600» и грузовой микроавтобус. Из машин вышли трое мужчин в строгих костюмах, с галстуками, в солнцезащитных очках и направились к деду Пантелею...
 Далее события развивались стремительно, неадекватно и, можно сказать, в какой-то степени агрессивно. Не произнеся ни "здрасьте", ни "до свидания", вообще не произнеся ни слова, молодчики резко поставили Пантелея на ноги, сбили кепку, внимательно осмотрели зубы, руки и ноги, и только когда ошарашенный дед нечеловеческим голосом прохрипел «…к-к-караул!»,  широкоплечий верзила, взяв того за шиворот, легко оторвал от земли, отчего перекрыл Пантелею всяческий кислород, да так перекрыл, что ни крикнуть, ни дыхнуть, ни пукнуть даже, не представлялось возможным. Когда Пантелей начал потихоньку синеть, громила ослабил хватку, но тут же, приставив к горлу несчастного пастуха нож, грозно рявкнул:

 - Не ори, придурок! Жить хочешь? Делай, что тебе говорят! Молча!!! Понял?

 Пантелей охотно пошел на сотрудничество, радостно закивав головой, события же стали развиваться еще стремительней. Из машин были извлечены громадный таз, средства личной гигиены, две канистры с водой и вещевая сумка. Дед, не осознавая до конца, что же такое происходит, и безропотно выполняя команды верзилы, торопливо скинул верхнюю одежду, тщательно вымыл шею, побрился, изобразил на себе что-то похожее на маникюр и педикюр, в финале же налетчики потребовали... примерить форму генерала. Когда последний элемент генеральского облачения, громадную фуражку-аэродром, подогнали с помощью газетных прокладок под размер небольшого черепа Пантелея,  верзила одобрительно крякнул, и, обращаясь к деду уже как к сообщнику, дружелюбно резюмировал:
 
 - Сойдёт. Значитца, так... Ты батя, теперь генерал из Москвы. Проездом, через Благодатное, направляешься к своей сестре и желаешь прикупить ей всяких-разных дорогих подарков... А мы, трое, помощники твои... И запомни, дед, разговаривать и вообще раскрывать рот тебе противопоказано! Категорически! На все вопросы ты должен отвечать: "Да-а... Это хорошо!" И больше ни звука, понял? Руки держать за спиной и никаких улыбочек! Повтори!

 Со второй попытки Пантелей прошел кастинг, успешно сдал зачёт и уже в ранге генерала разместился на заднем сидении "Мерса", рядом со своим наставником.

 Через час генеральский кортеж подкатил к двухэтажному зданию сельсовета. Верзила суетливо открыл заднюю дверь, угодливо переломившись в бычьей шее, и нарочито громко обратился к деду Пантелею:
 
 - Товарищ генерал, разрешите проинформировать местное руководство? Вы будете в машине?
 
 Генерал заерзал, нерешительно прокашлялся и довольно громко ответил:
 
 - Да-а... Это хорошо!

Получилось весьма убедительно, по-настоящему, по-генеральски, и верзила с державно-озабоченным лицом проследовал мимо ошарашенных случайных свидетелей столь содержательного разговора, покуривающих у сельсовета.

 Председатель сельсовета, Пал Палыч, обладатель фантастически большого живота и лица человека, в принципе не обедающего без ста грамм запотевшей беленькой, катастрофически потея и заикаясь, согнувшись вопросительным знаком у открытой дверцы машины, спешно представился:
 
 - Товарищ генерал-лейтенант, сержант запаса Павел Кулик, сельский голова!
 
 Генерал, поморгав в нерешительности глазами, руки всё же не подал, а, уставившись в центр пуза Кулика, громко и угрожающе произнёс:
 
 - Да-а... Это хорошо!, чем немало смутил сержанта запаса.

 Поскольку, как выяснилось, бравый генерал и сопровождающие его лица имели стойкие намерения посетить универсальный торговый центр и произвести оптовые закупки за наличный расчет, Пал Палыч, согласно законам гостеприимства, вызвался лично их сопровождать и, при необходимости, посодействовать столь уважаемым людям.
 
 В громадном, по сельским меркам, магазине проворный сельский голова представил гостям заведующую Елену Петровну, которая, беря пример с любимого председателя, воодушевлённо бросилась помогать генералу. Сначала делегация заглянула в отдел бытовой электронной техники. Здесь, инициативу в свои руки добровольно взял генеральский помощник. Он, услужливо шагая впереди, выбирал товар, приценивался, проверял работоспособность, интересовался гарантией на изделие и когда убеждался, что качество его соответствующее, деловито обращался к шефу:

 - Товарищ генерал, думаю, что этот музыкальный центр - именно то, что вам нужно. Дороговато, конечно, но зато чисто японского производства! Будем брать?

 Генерал останавливался. На покупку он отчего-то даже не смотрел, а, задумчиво вытаращившись на верзилу, всякий раз негромко отвечал:
 
 - Да-а... Это хорошо!

 Услышав этакое, продавщица торопливо вносила товар в список покупок генерала, а помощники умело паковали и грузили приобретения в автобус. Полтора часа генерал ходил по магазину и покупал,... покупал,... покупал…, а ловкие помощники грузили..., и грузили..., и грузили…

 Когда, наконец, закупки были завершены, верзила-помощник предложил генералу пройти в кабинет заведующей, чтобы оплатить товары и оформить гарантийные обязательства. При этом, он сунул в холёную генеральскую руку "портфель с деньгами", сопроводил через основательно освобождённый от товаров торговый зал, а затем учтиво добавил:
 
- Товарищ генерал, рассчитывайтесь. Не спешите, я рядом... и жду...
 
 Генерал, несколько оживившись, стиснул портфель и решительно выдал:
 
- Да-а... Это хорошо!

 Взаиморасчеты с уважаемым VIP-клиентом взялась провести сама заведующая. Она, уединившись с генералом в кабинете, приступила к скрупулезному подсчету итоговой суммы. Стараясь не ошибиться и мысленно радуясь выполнению полугодового плана по выручке, она озвучивала по списку товар, его стоимость, суммировала нарастающим итогом на калькуляторе, ставила печати и расписывалась в паспортах проданных изделий. Генерал, сидя спиной ко входу и периодически с надеждой оглядываясь на дверь, после каждого очередного оглашения неудержимо потел и всё судорожней сжимал портфель. Когда, спустя довольно продолжительное время, подсчеты и оформление документов подошли к своему логическому завершению, заведующая еще раз прошлась по списку и, удовлетворённо причмокнув, огласила вердикт. Дед Пантелей отчего-то никак не мог сосредоточиться и по этой причине далеко не все понял до конца, но из того, что понял, неумолимо следовало: куплены телевизоры, музыкальные центры, фото- и видео-товары, хрусталь, столовое серебро, ковры... и даже мотоцикл! Всё вышеперечисленное оценивалось в какую-то нереальную сумму - двадцать тысяч рублей!

 Заведующая восприняла растерянность генерала по-своему и свистящим шёпотом предложила рассчитаться  прямо в кабинете. Не отходя от денежного сейфа.
Пантелей, забывшись, как-то не совсем по-генеральски, рукавом, вытер пот со лба, открыл портфель и, указывая рукой  на его содержимое, наконец-то заговорил: 
- Вишь, дочка, это… мои штаны, вишь, здоровы каки штаны… ботинки мои вот... без шнурков, да... я  же это, скотину пас… а, денег, это, нету, глянь-ка, глянь сама-то...

 Обалдевшая Елена Петровна долго не могла ничего понять из бессвязного бормотания генерала. Она с недоумением глазела то на него, то на зэковские ботинки в открытом портфеле, пытаясь вникнуть в непостижимую для простого обывателя логику человека служивого... генерала обокрали?… он не в себе?... контузия?
Ну, а когда дед Пантелей, порыскав в вещах, извлёк на свет потёртую восьми-клинку и торжествующе напялил её на себя, сбивчиво убеждая заведующую, что вот-де настоящий головной убор, а генеральская фуражка даже не его размера,  у Елены Петровны ум окончательно зашёл за разум только от одного внешнего вида странного генерала!
 Сомнений больше не было - у генерала психическое расстройство и надо что-то предпринимать! Первое, что пришло Елене Петровне в голову – срочно пригласить генеральских адъютантов, Пал Палыча  и дальше всем действовать сообща. Однако, когда она, извинившись, попыталась выйти за подмогой, генерал отчего-то не захотел её выпускать, сбивчиво и эмоционально пугая каким-то верзилой с ножом, и в конце концов предложил ей выйти из кабинета через окно...

 Вся эта безумно-магазинная кутерьма с Пантелеем Рыжиком длилась три часа. Вызванная к месту происшествия районная милиция, до глубокой ночи допрашивала лже-генерала, пока из УВД области не пришло циркулярное сообщение следущего содержания:

 " … Нарядом патрульно-постовой службы города N-ска в 23-00  задержан гражданин без документов, подтверждающих его личность. Задержанный утверждает, что он - сельский голова пгт Благодатное, Кулик Павел Павлович, 1948 года рождения, проживает в пгт Благодатное, улица К.Маркса, дом 22. В ходе допроса задержанный пояснил, что сегодня утром к нему обратился генерал-лейтенант ВДВ, следовавший проездом через пгт Благодатное к родственникам  в с. Верхняя Слобода, с просьбой оказать содействие в оптовой закупке бытовых товаров в торговом центре пгт Благодатное.
Со слов задержанного, генерал закупил оптом товаров на большую сумму. В знак благодарности офицеры, сопровождавшие генерала, капитан Андрей Нэмо и майор Федор Вихрев, организовали распитие спиртных напитков. Находясь в состоянии алкогольного опьянения, задержанный по собственной инициативе вызвался провести две машины генерала кратчайшим путем в с.Верхняя Слобода, через лес и с.Грабовку. По пути следования распитие спиртных напитков продолжилось. Дальнейших событий не помнит. Документов, денег и личных вещей у задержанного не обнаружено.
Прошу немедленно провести проверку по указанным фактам и результаты сообщить письменно. "


 Прошло много-много лет, многие детали этого происшествия под-забылись, но доподлинно известно, что преступники так и не были задержаны, а все потомство деда Пантелея и по сей день именуется не иначе, как "генералова семья". Вода в колодце деда Пантюши самая вкусная на хуторе и называется "правительственная", а фирменно-хуторская застольная (по любому поводу) здравница с того времени звучит так:
"Так будем же крепкими, как верзила, и здоровыми, как Пантелеевы штаны! Да, это хорошо!"