Desole

        В палате ни осталось не единого уголка, который бы ускользнул от её взгляда. Вся эта обстановка нагоняла на неё тоску. Унылое убранство, серое небо за окном, однообразно-сочувственное выражение лиц персонала... От всего этого ей хотелось кричать. Кричать в голос. Что есть мочи. Но она не кричала. И даже уже не плакала.

— Доброе утро, Кейт.

           Доктор Гринуэй был как всегда до тошноты опрятен и пунктуален. Но сегодня на его лице читалось едва скрываемое беспокойство. Он бодрым шагом подошёл к спинке кровати и встал прямо напротив Кейт. Вслед за ним в палату прошмыгнула одна из сестёр. Кейт заметила, что та старается не смотреть ей в глаза.

— Добрым бы оно было, если бы тот грузовик сдал назад. И мне ни пришлось бы каждый день лицезреть эти ужасные обои.
— Ну не стоит так. Хотя то, что к вам возвращается чувство юмора, добрый знак.

         Губы доктора тронула улыбка, но затем он резко помрачнел, будто бы вспомнил зачем пришёл.

— У меня к вам очень серьёзный разговор, – он придвинул к себе стул, – и боюсь, что он будет не слишком приятен.

        Кейт отвернула голову, она и сама отдавала себе отчёт, что её положение не из лучших. И всё же её до последнего не покидала надежда на чудо.

— Те тесты, что мы провели на прошлой неделе, дали в общем-то неплохие результаты. Чувствительность конечностей сохранилась, но позвоночник сильно повреждён. Его полное восстановление, увы, уже невозможно. Мне неприятно вам это говорить, но вы, скорее всего, никогда не сможете ходить.

            Кейт ни шелохнулась, её взгляд был устремлён в стену. Она пребывала в неком оцепенении. И даже блестящие от слёз глаза не могли передать все те терзания, что она испытывала в тот момент. В одно мгновение весь её мир рухнул. Окончательно и бесповоротно.

— Я понимаю, что это трудно принять, – не сумев скрыть смущения, продолжил доктор, – но вам не стоит отчаиваться. Медицина развивается семимильными шагами. Уже сейчас мы проводим операции, которые ещё десять лет назад казались невозможными. Не хотелось бы понапрасну вселять в вас уверенность, но это единственное, что остаётся: верить. И крепиться…
— Оставьте меня, пожалуйста.

           Едва уловимым жестом он подал знак медсестре и она подошла с заранее заготовленным шприцем.

— Не надо никаких лекарств. Только не сейчас...
— Это успокоительное. Оно вам необходимо.



                * * *





            Клиника «Сэйнт Эндрюс», притаившаяся в предместье Портсмута, не слишком примечательное заведение. Из несомненных плюсов стоит выделить удачное расположение. Пихтовый лес и морской бриз оказывают самое благотворное воздействие на пациентов. Убранство местных палат нельзя назвать чересчур роскошным, последний раз ремонт здесь проводился лет десять назад. Но местные обитатели не слишком притязательны. За всю историю клиники здесь лишь раз был «звёздный клиент», очень давно в наркологическом отделении полтора месяца лечился Пол Гаскойн.

             А в остальном, здесь всегда было тихо и спокойно. Вот и сейчас утреннюю тишину нарушало лишь цоканье каблуков молоденькой медсестры. Она шла очень быстро, так что мужчина, следовавший за ней, едва поспевал. Они дошли до нужной палаты и сестра, не оборачиваясь, бросила ему:

— Подождите здесь.

      Не дожидаясь ответа, она повернула ручку и вошла в комнату.

— Простите, мисс… Но к вам посетитель.
— Кто ещё?.. – без особого интереса произнесла Кейт.
— Это джентльмен из Скотланд-Ярда. Он хочет побеседовать с вами.
— Я уж думала, что это опять тот псих.
— Он тоже приходил, но я сказала, что вы ещё спите. Он опять цветы принёс…
— Оставь себе, – с пренебрежением ответила Кейт, – зови этого служаку.

        Мужчина широкими шагами прошёл к центру комнаты, буркнув себе под нос какие-то приветствия. Его ботинки на толстой подошве с грохотом ступали по паркетному полу. На нём был потёртый пиджак, поверх которого был небрежно наброшен больничный халат. На вид ему было лет сорок-сорок пять. Он печально смотрел на красивое лицо Кейт, которое было обезображено затягивающимися шрамами.

— Мисс Брукс, я хотел уведомить вас о том, как продвигается следствие, – монотонно произносил он, словно бы зачитывая по бумажке, – Увы, пока что нам похвастать нечем. Мы не знаем марку машины. Но экспертиза на месте аварии установила, что это был чёрный минивэн. У него, по всей вероятности, должны быть серьёзные вмятины. Мы отслеживаем все автомастерские в городе и пригороде, но шансы найти его крайне невелики.
— Что-нибудь ещё? – спросила она после паузы.
— Да. Эксперты по протектору шин установили траекторию движения автомобиля. И должен вам сказать, что она довольно необычная. Он петлял, словно бы потерял управление. Если наезд не был намеренным, я бы сказал, что водитель был очень пьян.
— Не густо.
— Понимаю ваше разочарование. Но мы делаем всё, что можем. Если вам не удастся вспомнить какие-нибудь особенности того авто, мы вряд ли сумеем найти злоумышленника.

     Он медленно поднялся со стула.

— Если что-нибудь вспомните, звоните. А пока что, я ушёл.
— Извините, не провожаю, – саркастически добавила она.



                * * *





     В пабе было немноголюдно. В городе было немало местечек, где любой желающий мог спокойно уединиться с кружкой любимого пива. Это было привычным занятием после завершения рабочего дня.

      Люди здесь жили простые, без особых затей. Каждый вечер пили за здоровье королевы и ругали премьер-министра. На выходные выбирались на футбол. Это в Лондоне все спешат и суетятся, а здесь даже время течёт медленно и размеренно…

     Иен Дауд неспешно потягивал пенный напиток, разглядывая своё отражение в разноцветных бутылках в баре. Он приходил сюда почти каждый день. Здесь всё было привычно и знакомо. И он мог просто сказать бармену: «Как всегда».

      Природа наградила Иена смазливой мордашкой, а незначительная небритость добавляла его образу некоторую брутальность. Неизвестно, как это ему удавалось, но он всегда ходил с трёхдневной щетиной на щеках.

     «Только не он!» - пронеслось в голове у Иена, когда он заметил в дверях заведения спутанную шевелюру. Оставалась надежда, что он его не заметит, но…

— Иен.
— Фредерик.

     Иен не слишком любил встречаться с коллегами во внерабочее время, особенно если коллега столь странен. Фредерик заказал себе виски.

— Ты же вроде не пьёшь?.. – осторожно поинтересовался Иен.
— Ты прав. Не пью. Я ещё много чего ни делаю.
— Понятно.

     Иен всё ещё надеялся избежать задушевной беседы. Он старался не смотреть на соседа. Фредерик был не слишком похож на истинного «поппи». Тусклый взгляд, размытый изрядным количеством выпитого, мешковатая одежда в блеклых тонах, прикрывающая несуразный животик. Он и раньше-то вызывал скорее жалость, чем симпатию.

— Вот почему всегда так?.. – вопрошал он, обращаясь к своему бокалу. – Чем лучше ты к человеку относишься, тем с большей радостью она вытирает об тебя ноги! Я сказал, что люблю её, а она…
— Прекрати! – не выдержал Иен. – Во-первых, перестань ныть, это тебе не поможет. И это тоже, – добавил он, отодвигая стакан со спиртным. – Поделюсь с тобой прописной истиной, которую усвоил ещё в школе: никогда, ты слышишь, никогда не говори женщине, что ты её любишь.
— По крайне мере, пока она одета, – вставил бармен.
— Верно подмечено, – Иен одобрительно поднял в воздух свой бокал с пивом. – Иначе она потеряет к тебе интерес. Вот и всё.
— Но я и вправду люблю её, и мне хочется, чтобы она знала об этом. Что в этом дурного?..
— Всё. Не пойми меня неправильно. Я ни циник, но любовь закончилась во времена Шекспира.
— Ты не понимаешь, она не похожа ни на одну девушка, она мой идеал, она девятая симфония, она Сикстинская капелла, она чемпионат 66-го, она…
— Достаточно, я понял. Ответь мне на один вопрос. Представь, что на улице в один ряд выстроились все девицы Англии, отсюда до Йоркшира. Да что там?! Все девушки планеты, от 18 до 29, мечтают приласкать тебя. Готовы на всё, лишь бы добиться твоей благосклонности. Ты променял бы эту свою Джоконду на возможность быть любимым всеми этими девушками?..
— Нет. Мне больше никто не нужен.
— Не обижайся, но ты идиот. Или просто у тебя напрочь отсутствует воображение. Вокруг полно девушек, которые были бы счастливы быть с тобой, и что самое главное, с которыми ты бы обрёл счастье. – Иен оглядел товарища. – Может их и не так много, но поверь, они есть! А ты гоняешься за той, что сказала «нет». Брось, забудь. Это глубочайшее заблуждение считать, что одна девушка чем-то разительно отличается от другой…
— Она не просто какая-то девушка. Она лучшая. Лучшая для меня. С ней я сам становлюсь лучше. И это чувство стоит больше, чем сиюминутное удовольствие.
— Ну, тогда будь с ней. Чего бы вам обоим это ни стоило. Я ушёл. Рори, не наливай ему больше.
— Быть с ней… Чего бы это ни стоило... – бормотал он, запустив обе руки в густую шевелюру.



                * * *

 



     Она с ходу плюхнулась на кровать и уткнулась лицом в подушку. Казалось, что она вот-вот разрыдается, но она только тяжело дышала. Она хотела успокоиться, но внутри у неё всё как будто кипело.

    В свои пятнадцать лет она уже твёрдо могла сказать, что у неё нет «счастливого детства». Милая табличка «Мистер и миссис Брукс», на стене её дома, уже давно не имела ничего общего с действительностью. Мистер Брукс ушёл из семьи больше десятка лет назад. За всё это время Кейт так ни разу его не видела. Ни весточки от отца. Но она его не винила, если бы у неё была возможность, она бы и сама сбежала от своей чокнутой мамаши.

    Венеру Брукс нельзя было назвать хорошей матерью. Она была не слишком озабочена проблемами единственной дочери. Она чувствовала, что та её ненавидит. Эта хрупкая, худенькая девочка смотрела на неё такими злыми глазами, что казалось, будто она готова броситься на неё и впиться в горло.

    После ухода супруга Венера совсем опустилась, не следила ни за собой, ни за домом. А дочь она всегда недолюбливала. Если в недрах её сознания и покоился материнский инстинкт, то она ни разу этого не показала. Кейт росла сама по себе, как сорняк. Венера ни вмешивалась в её жизнь, предпочитая роль стороннего наблюдателя. Она часто меняла работу, не в силах продержаться на новом месте дольше, чем на прежнем. Но её саму это не сильно беспокоило, она уже ничего хорошего от жизни не ждала. Лишённая всяческих сомнений, она лишь топила свои горести в бокале с шерри.

    Венера с шумом распахнула дверь. В руках у неё были скомканы газеты. Она с недовольством посмотрела на дочь.

— Какого чёрта ты тут развалилась?!

    Кейт ничего не ответила, поднявшись с кровати, она быстрым шагом прошла мимо матери и направилась к выходу.

— Постой, тебе тут…
— Катись к чертям! – сказала девочка негромко, но так, чтобы мать точно её услышала.
— Я отрежу тебе твой грязный язык, мерзавка!..

            Но Кейт её уже не слушала, она влезла в свои кроссовки и выбежала на улицу. Лишившись слушателей Венера умолкла, она бросила конверт на кровать и закрыла за собой дверь.

       Тонкими как спицы ножками Кейт вышагивала по родному предместью. На ней были миниатюрные шорты и линялая футболка. По меркам сверстников, она была совершенно несуразной. Её худоба имела болезненный вид. Длинные ноги, костлявая фигура. Она имела все основания быть объектом насмешек. Но у неё были невероятно красивые зелёные глаза, с завораживающим, глубоким взглядом. Но дети редко это ценят. Это станет её оружием много позже…

      Она шла ссутулившись, обхватив себя обеими руками за бока, словно бы пытаясь не замёрзнуть. Хотя было ещё довольно жарко. Солнце уже клонилось к закату, но дневной зной всё ещё не отступал. Духота сковывала движения и мысли.

      Кейт, погружённая в свои думы, бойко шагала по тротуару, не глядя на редких прохожих. Ей ужасно надоели все эти склоки и ругань. Ей хотелось нормальной семьи, где все любят друг друга. Порой Кейт приходила в голову мысль, что такой будет и вся её оставшаяся жизнь, но она старалась гнать эти мысли прочь, иначе можно было тут же ложиться и умирать.

      Кейт стало жарко и она решила передохнуть. С глубоким вздохом она опустилась на скамейку. От тенистой аллеи веяло прохладой. Вокруг не было ни души, Кейт даже глаза прикрыла.

       Но её благостную дремоту оборвало мерное жужжание. Над ней кружила внушительных размеров оса. Кейт всю жизнь опасалась насекомых, особенно пауков и пчёл. Но сейчас её отчего-то наполняла решимость. Угрожающий вид крылатой бестии её совершенно ни пугал. Оса, потеряв всякую осмотрительность, приземлилась на руку Кейт, девочка не шевельнулась. Задумавшись на мгновение, она молниеносно схватила её и зажала в ладони. Резкая, жгучая боль пронзила руку. Боль казалась нестерпимой, но Кейт не издала ни звука, лишь крепче сжав зубы. Она разжала кулак и на скамейку упало бездвижное тело осы. Она уже не подавала признаков жизни.

      Кейт осмотрела руку, жала в ней уже не было. Но рана ныла и жгла. Сильнее, чем боль было только чувство гордости за собственное мужество и терпение. Кейт побрела домой, пока она шла боль почти улеглась.

     Домой она добралась уже затемно. Венера уснула перед работающим телевизором, и почти наверняка, изрядно набравшись. Кейт тоже собралась отходить ко сну, но неожиданно для себя обнаружила на кровати большой белый конверт. Она зажгла настольную лампу, попутно разрывая конверт. На плотной бумаге красовалась эмблема лондонского модельного агентства «Элит». В письме Кейт приглашали на кастинг в портсмутский филиал агентства.

     Лицо Кейт озарила улыбка. Она почти забыла, как несколько недель назад к ней на блошином рынке подошёл мужчина в дорогом костюме и стал расспрашивать, сколько ей лет и где она живёт. Кейт сначала насторожилась, но он дал ей свою визитку и рассказал, что является скаутом одного из крупнейших агентств в стране.
   
     «Вот он шанс! И я его не упущу. Я буду счастлива. Несмотря на все мамины потуги. Несмотря ни на что!..»



                * * *





       Кейт не любила вспоминать события своего детства. Но на больничной койке, лишённая возможности самостоятельно передвигаться, ей приходилось о многом думать и многое вспомнить. Она сделала огромный рывок, всего за несколько лет она превратилась из неуклюжего подростка в прекрасную девушку, успешную модель. Когда она шла по улице, ни один мужчина не мог удержаться от того, чтобы не оглянуться и ни проводить её долгим, восхищённым взглядом.

     Конечно, в провинции заработки манекенщиц значительно уступали доходам коллег из Лондона. Но Кейт было грех жаловаться. Она смогла снять приличную квартиру, подальше от родного дома. Могла ни в чём себе не отказывать. Носить модные бренды, ужинать в лучших ресторанах и ни от кого не зависеть. Разве что особых накоплений у неё не было. Но разве могла она представить, что в неполные 22 года окажется прикованной к больничной койке…

     Ей грезилась прогулка по портсмутской набережной, влажный песок на босых ногах, игривый ветер в волосах… Всё это виделось как наяву, она почти ощущала соль на губах. Ещё недавно это было обыденностью, а сейчас это заветная мечта. Увы, несбыточная мечта.

    Сестра осторожно открыла дверь в палату.

— Ах, вы не спите. Замечально. Пора отправляться на прогулку. Сегодня вас проводит мистер Бэкман.

     Девушка уже приготовилась к тому, что Кейт будет возражать, но она отреагировала спокойно.

— Ладно, – обречённо ответила она.

     Медсестра выкатила кресло с Кейт во внутренний дворик. Здесь по мощённым тротуарам, под сенью пихт, прогуливались больные. Но сейчас здесь было довольно пустынно. Увидев их, Дерик поднялся с места, в руках у него как всегда был букет.

— Привет.
— Привет, – на её лице появилась вымученная улыбка.
— Позвольте, я поставлю их в воду, – сказала медсестра, забирая букет. – Гуляйте, я заберу её через полчаса.
— Ты перестала пускать меня к себе, – сказал он, когда медсестра удалилась.
— Мне, знаешь ли, было как-то ни до этого, – с некоторым раздражением ответила она. Но ей не хотелось вести беседу в подобном ключе, и она попыталась смягчить свой ответ. – Цветы, что ты приносил, были прекрасны. Спасибо тебе. 

     Он пристально смотрел на неё. Даже сейчас, с остриженными волосами, с медленно затягивавшимися шрамами на лице, прикованная к инвалидной коляске, она была прекрасна. Ангел чистой воды…

     Он встал позади неё, и кресло медленно покатилось по аллее. Воздух здесь был чист и свеж. Она жадно вдыхала его. После многомесячного заключения в палате каждая прогулка на свежем воздухе воспринималась как праздник.

— Что будет дальше? – осмелился он нарушить тишину.
— Не знаю, – её саму угнетала эта мысль, – нет никакой надежды на выздоровление. Я никогда не смогу ходить, – она с трудом сглотнула подступивший к горлу ком, – Лежать здесь нет смысла. К тому же мой банковский счёт уже истощён.
— А твоя квартира?
— Я её только снимала. Срок аренды уже вышел, её уже сдали. Мне приносили записку от владельца, – пояснила она. – Он молодец. Прислал мне цветы и Тедди. За свой счёт положил все мои вещи в камеру хранения.
— И куда ты теперь? Обратно к матери?..
— Наверно. Вот она обрадуется, – саркастично произнесла Кейт, – она ко мне уже месяц не заходила.

     Дерик резко остановился, обойдя Кейт, он опустился на колени перед коляской. Понурив голову, он простоял так несколько секунд, по-видимому, собираясь с мыслями.

— Послушай, я пришёл к тебе не просто так, – произнёс он наконец. Кейт терпеливо молчала. – Ты знаешь, как я к тебе отношусь. И мне больно видеть твои страдания. Возможно, ты сочтёшь мои слова бредом, но я хочу, чтобы мы жили вместе.

     Кейт намеревалась что-то ответить, но он её оборвал.

— Погоди, не спеши говорить «нет». Я получил кое-какое наследство после родителей. На той неделе я купил квартиру на набережной. Она небольшая, но уютная. И тебе там будет удобно. Я имею в виду, с инвалидным креслом, – он немного запнулся, коснувшись щекотливой темы, но она понимающе кивнула. – Я готов потратить остаток жизни на то, чтобы сделать тебя счастливой. Я готов на всё ради тебя. Я прочёл много книжек, освоил перкуссионные процедуры и прочее.
— В этом нет необходимости, я вполне способна сама ухаживать за своим телом. Я только не понимаю, зачем тебе это надо? Если ты считаешь, что раз я стала инвалидом и теперь могу быть твоей секс-рабыней, то ты заблуждаешься, – ей самой было неловко говорить это, но она старалась придать своему голосу твёрдости.
— Нет, нет. Я люблю тебя, но я и пальцем к тебе не притронусь. Клянусь всеми святыми.
 
     Кейт хотела сказать, что ей надо всё это обдумать, но поймала себя на мысли, что это единственно возможный вариант. Мать не даст ей жизни. А Дерик, хоть и странный, но вполне безобидный. И действительно любит её. А при первом знакомстве даже очаровал её своей искренностью.

      «Стоит рискнуть, – подумала она, – клянусь своей походкой, я ничего не теряю!»

— Я согласна, – уверенно произнесла она. – Но запомни, я не кукла и не дитя, свою судьбу я вершу сама и никто более.
— Безусловно, – вымолвил он только.

     Дерик светился как ребёнок, получивший заветную игрушку. Он тронул коляску и они продолжили прогулку, довольные и в меру счастливые.



                * * *





      Английскую зиму вряд ли можно назвать морозной. По большей части это противный дождь со снегом. Но даже в самую тёплую зиму бывает пара-тройка недель, когда Британия подмерзает. И это всегда бывает катастрофой для городских властей. И окаймляющие шоссе сугробы ещё не самая большая напасть, куда страшнее повсеместное оледенение. На это не самое благодатное время приходится пик ушибов, вывихов и переломов.

     Подобные незавидные перспективы совсем не испугали юную деву бодро шествовавшую по Флитхилл. Мало того, что эта прелестница отважилась казать нос из дома, так ещё и, пренебрегая элементарным благоразумием, вышла на улицу на довольно высоких каблуках.

     На спуске, боковым зрением, она углядела, что следом за ней кто-то идёт. Она попыталась оглянуться и в тот же миг потеряла равновесие. Она пробовала спастись, хватаясь за воздух, но тщетно. Девушка оглушительно плюхнулась на оледенелую дорогу. Едва она пришла в себя, её тут же ожидало новое потрясение. Подле неё с нарочитым возгласом приземлился незнакомый ей молодой человек. Из его неестественной жестикуляции явствовала картинность падения.

— Что это с тобой? – без улыбки спросила она.
— Я просто не мог позволить вам загорать тут в одиночестве.
— Ну-ну.
— А вы красиво упали. Я бы даже сказал элегантно.
— Да, я тут регулярно тренируюсь.

     Он резко поднялся и, подхватив девицу под руки, в одно движение поставил её на ноги. Для неё это явно стало неожиданностью. Она уж никак не ожидала подобной прыткости от «товарища по несчастью».

— Осторожнее. Я ещё как-то не готова к физическим контактам, – ухмыльнулась она.
— Да вы поранились, – сказал он, указывая ей на ссадину под коленом. – Надо её обработать.
— Да пустяки. Само заживёт.
— Нет-нет, ни в коем случае. Тут по дороге есть кафетерий, зайдём туда, я вас осмотрю.
— Какой ты быстрый! Я даю осмотреть себя только после шестого свидания, – заискрилась она.
— Да я не в том смысле…
— Да я шучу. Пошли, мой рыцарь, – её тронула столь искренняя забота. – Как звать-то тебя?
— Фредерик Бэкман. Но лучше просто Дерик.
— Ну что же, очень приятно, Дерик, – пожав руку, улыбнулась она, – Кейт Брукс. И я догадываюсь, что тебе тоже очень приятно…

      Они устроились в углу, заказав по чашке кофе. Она спустила разорванный чулок. Кейт несколько позабавил тот факт, что он смутился этой нехитрой процедурой. Ей даже показалось, что он немного покраснел. Дерик мягко обработал ранку принесённой официанткой перекисью и заклеил припасённым пластырем.

— Первый раз вижу, чтобы у парня в бумажнике был пластырь, а не презерватив, – изумлялась Кейт.
— Так, на всякий случай, – ещё больше смутился он.

      Кейт умела найти подход к любому человеку. Разговор с ней всегда был лёгок и приятен. Её простота заражала. Дерик сам того не замечая входил в раж. Его жестикуляция становилась всё более размашистой, улыбка шире, а истории откровеннее. Каждый раз, когда её губы трогала улыбка, его сердце замирало и потом снова пускалось в бешеный скач. Она была неправдоподобно красива.

      Мягкие черты лица, сладкая улыбка и томный взгляд от которого даже лёд таял. У Кейт были высокие скулы, русые волосы рассыпались по плечам, аккуратный носик довершал портрет. В её внешности было что-то славянское. Она была похожа на чешку или полячку. Дерик был совершенно пленён. Ему хотелось ущипнуть себя, дабы удостовериться, что всё это ему не снится. Но по ту сторону стола его тоже оценивали…

    Кейт уже давно научилась не слишком обращать внимание на внешность мужчины. Мужчина должен быть сильным, а красивой будет она, не без основания полагала Кейт. Дерик был ни особо привлекателен. Он носил причёску чуть длиннее, чем следовало. А в остальном в его лице не было ничего примечательного. Наверно, если бы она увидела его в толпе, то вряд ли заприметила. Плотное телосложение, искренний, прямой взгляд и чрезмерная стеснительность, которая скорее умиляла.

— А где ты работаешь?
— Служу в ратуше.
— И чем ты там занимаешься?
— Если честно, переношу бумажки с одного стола на другой. В общем, совмещаю неприятное с бесполезным.
— У тебя какой-то неправильный подход. Я вот тоже уголь не добываю, а всё равно горжусь тем, что делаю. Моя работа рождает улыбки. Как у мужчин, так и у дам. Хотя и по разным причинам, – подумав, добавила она.
— Вы всегда хотели этим заниматься?
— Я хотела стать теннисисткой. Или заниматься фигурным катанием.
— О, да! У вас сегодня вышел чудесный каскад. Сама Женетт Альтвегг могла бы позавидовать.
— Да ты эстет, – усмехнулась Кейт. – Сам-то кем собирался быть?
—  В детстве я мечтал стать королевой.
— Может всё-таки королём?..
— Это я потом понял, что лучше королём. А тогда я завидовал Елизавете. Наверно, если бы я жил в Америке, это было бы поводом таскать меня к психоаналитикам. А так я вырос нормальным английским невротиком.
— Да, ты точно псих, – в голос расхохоталась она.
— Да вы правы, я действительно без ума…

     Сама того не желая, Кейт накликала на себя беду. Она совсем не испытывала необходимости в ещё одном пылком воздыхателе. Но всё дело было в том, что ей, чтобы вскружить кому-нибудь голову, совсем не было нужды что-то предпринимать. Это выходило само собой. Она просто улыбалась, а они теряли голову. От неё сходили с ума и мальчики, и мужчины. Она со всеми общалась на равных, без заносчивости. А они воспринимали её искренность как флирт и заигрывали в ответ.

     Она уже привыкла, что мужчины видят в ней только красивую куклу с гладкой кожей, не пытаясь рассмотреть в ней нечто большее. Но ей это было безразлично. Она не пыталась изумить своих кавалеров разговорами о высоких материях. От природы наделённая интеллектом, Кейт прекрасно понимала, что это мужская натура и нет никакой надобности скрещивать с ними шпаги в интеллектуальных баталиях, и уж тем более, казаться умнее, чем то есть на самом деле. Она была слишком умна, чтобы показывать это…

    Он, конечно же, попросил её телефон. Она дала, его всё равно можно найти в справочнике. Они разошлись, но он ещё долго смотрел ей вслед.

     Всё пошло обычным чередом, агентство, салон, подиум, фотосессии и любимая кровать ближе к утру. А дома, на автоответчике, её уже ожидало сообщение от него. Милое, робкое, немного наивное. Она не станет ему перезванивать, хватит с него и чашки кофе…



                * * *





          Квартирка и вправду была не слишком большой. Прежнее пристанище Кейт было втрое больше, но теперь она и не желала лучшего. По дороге сюда её страх только усиливался. Вдруг это всё ошибка?.. Но кроме беспокойства она почувствовала и облегчение от того, что покинула больничные пределы.

     Она открыла окно в «Ровере» Дерика, так чтобы ветер дул прямо в лицо. Впервые после той аварии она выбралась в город, увидела людей. Она и представить не могла, что будет скучать по незнакомым людям. Ветер в волосах давал ощущение полёта, ей казалось, что она бежит, несётся навстречу новой жизни.

     Дом, в котором жил Дерик, и теперь поселилась она, действительно, отвечал всем современным стандартам. Для людей с ограниченными возможностями были созданы все условия, чтобы максимально упростить их жизнь. Широкие двери лифта, продублированные на уровне сидящего человека кнопки в нём, удобные подъезды, устройство электроприборов, всё это были мелочи, но они очень помогали. Несмотря на скованность пространства Дерик так расположил мебель в квартире, что Кейт могла без труда попасть в любую её часть. Дом и набережную не разделяла автомобильная дорога, поэтому Кейт при желании могла бы и сама отправиться на прогулку. Но она пока не рисковала, чувствуя некоторую обеспокоенность, когда рядом не было никого близкого.

           Она дожидалась Дерика с работы и они каждый раз отправлялись на набережную. Даже если шёл дождь. Дерик ни разу не возражал против этого. Песчаный берег тянулся на несколько километров. Пляж Портсмута мало похож на картинки с туристических проспектов. Это узкая полоска серого песка, отделяющая вечно ревущий океан от грохочущего города, на стыке двух стихий.

     Кейт и до того очень любила прогуливаться на океанском побережье, а сейчас это стало для неё самым долгожданным событием. К тому же проводить большую часть дня в заточении было весьма утомительно. Последние годы у Кейт была очень насыщенная жизнь, ей ни на что не хватало времени. Теперь же она искала способы убить его.

     У Дерика было не так уж много книг. Возможно, что-то было утеряно при переезде. Добрую половину всей библиотеки составляли издания разных лет «Коллекционера» Фаулза. Но Кейт отдавала предпочтение классике.

   Она никогда прежде не жила с мужчиной. Все её романы были легковесны и мимолётны. Модельный бизнес плохо сочетается с полноценной семейной жизнью. А учитывая, что профессиональный век в этом ремесле короток, Кейт и не помышляла о муже и детях, ставя на первый план успехи в карьере. Пока на её внешность есть спрос, надо сделать себе имя, здраво рассуждала она.

     Но жизнь не всегда считается с нашими планами. У неё уже не будет детей. Да и наверно, мужа. Хотя у неё есть Дерик. Ей было трудно охарактеризовать его роль в своей жизни. Он был и нянькой, и старшим братом, и даже немного мамочкой. Но она не испытывала к нему романтических чувств. Не способствовала этому и совместная жизнь. Ведь люди сначала влюбляются, а уж потом начинают жить вместе. У них есть резон терпеть бытовые неурядицы, скверные привычки друг друга. У Кейт и Дерика всё было наоборот.

    Дерик был всё настойчивее в своих ухаживаниях. Ему, конечно же, хотелось большего, хотя он и не осмеливался этого озвучить. Он вечно стремился заключить её в объятия, гладить её бархатную кожу, прикоснуться к волосам. Её локоны вновь спадали на плечи, на лице ни осталось следов былой трагедии. Только парализованные ноги напоминали о её неполноценности. Но она не перестала быть красавицей. Она стала меньше краситься, но и это ей шло. Её красота словно дразнила его. Кейт же раздражала мысль, что она находится во власти нелюбимого мужчины, хотя она и была благодарна ему за заботу.

— Как прошёл твой день? – по обыкновению спросила она.
— Всё как всегда, – усмехнулся Дерик, – если мою биографию решат экранизировать, то сценаристам в Голливуде придётся поломать голову, чтобы зритель не уснул.

     Дерик катил перед собой кресло, он совсем освоился с ним. Благо, Кейт была худенькой и весила как пушинка.

— Это тоже неплохо, – утешала она, – если завтра тебя уволят, это будет поворотным событием, но ты вряд ли этому обрадуешься.
— Да наплевать. Главное, что у меня есть ты.

       Кейт промолчала. Она до сих пор ловила на себе мужские взгляды, а раньше от них отбоя не было. И вот теперь она принадлежит ему…


                * * *

 



                По мраморному полу отеля «Кларенс», выстукивая каблуками, шли несколько прекрасных девиц. Они щ****али словно птички, их короткие платья и загорелые ножки никого не оставляли равнодушным. Даже видавший виды портье за стойкой на мгновение забылся.

— Марджери, я, пожалуй, загляну в бар на втором этаже. Здесь готовят мой любимый коктейль. Ты не возражаешь?
— Дело твоё, – отозвалась статная дама, что была постарше остальных. – Уже поздно. А у нас завтра в полдень съёмки. Так что, особо не задерживайся.
— Ты же меня знаешь, один бокальчик и баиньки, – игриво отозвалась Кейт.
 
      Она попрощалась с подругами и отправилась в бар. Здесь был приятный приглушённый свет, играл джаз. Вся эта обстановку располагала к задушевной беседе.

— Ваш фирменный мартини с трюфелем, – улыбнулась она бармену.
— Сию секунду, мисс.

     На Кейт было короткое серебристое платье с изящным декольте. Оно сидело на ней идеально и подчёркивало безмерную красоту её стройных ножек.

— Ваш коктейль.
— Благодарю, – сказала она, оставляя на стойке сотню фунтов.
— Уж простите мне мою бестактность, но что там такого на целую сотню? – расплылся в улыбке её сосед.

     Кейт пристально посмотрела на него и тоже ответила улыбкой. На вид ему было лет 27-28, приятной наружности. Было видно, что у него был трудный день, он сбросил пиджак и галстук, оставив их на соседнем стуле. Рукава белоснежной рубашки были закатаны. Кейт обратила внимание, что у него были очень ухоженные руки.

— Кажется, мартини и шоколадный ликёр, – задумалась она, – а ещё измельчённый трюфель, вымоченный в водке. А что у тебя?
— «Мисс Браун». Я хирург, мне нужно сохранять твёрдость рук. Так что ограничиваюсь этим.
— Такой молодой и хирург? – с недоверием произнесла Кейт.
— Самому не верится. Кстати, Эммит Уайкофф.
— Странное имя. Откуда ты?
— Я местный. Родился в Саутси. Потом родители переехали в Лондон. Теперь вот живу в Новом Орлеане. Там у меня исследовательская группа. А ты?
— Кейт Брукс, – пожала она руку, – только мечтаю отсюда уехать. А что тебя вернуло в родные края? Ностальгия?
— Не совсем. Хотя ни скрою, я приехал сюда с удовольствием. У нас здесь в Портсмуте была конференция. Через семь часов лечу обратно в новый свет. А ты тоже живёшь в этом отеле?
— Нет. Я по работе. У нас тут было что-то вроде дефиле.
— Так ты модель?
— Да. Модель человека в натуральную величину.
— Да ладно тебе, – расплылся он, – но мне нравятся ироничные девушки.
— А мне талантливые парни. Ты же талантливый?
— О, да! Дико талантливый. Мой профессор вообще говорит, что я гений.
— А твоя подружка не разозлится, если узнает, как ты тут со мной флиртуешь?..
— С моим рабочим графиком о девушках и речи быть не может. Двадцать часов в сутки я провожу в лаборатории и в клинике. Такие вечера, как сегодняшний, приятное исключение. Да и ты совсем не похожа на мой привычный круг общения.
— Приму за комплимент.
— Так и есть.

      Они совсем потеряли счёт времени. Чемодан Эммита был собран и он решил, что сможет выспаться в самолёте. Они пили и смеялись. Их неминуемо влекло друг к другу. Он то и дело касался её руки, а она так смотрела, что у него всё внутри переворачивалось. Эммит не мог понять, что его так пьянит, коктейли или её чарующие зелёные глаза…

     Она ушла попудрить носик. Он не выдержал и пошёл за ней.

— Да ты наглец, – улыбнулась она.
— Одно слово и я сгорю со стыда…

    Он притянул её к себе.

— Хочу тебя, доктор, – прошептала она ему на ухо. Она нашёптывала это снова и снова, целуя его в шею.

— Ооо! Это волшебно!..

    Она впилась ему в губы, попутно расстёгивая рубашку. Его руки скользили по её платью. Он крепко сжимал её, и она чувствовала силу его рук. Кейт уже не принадлежала себе. Она была полностью в его власти…

— Доктор Уайкофф! – раздался уверенный голос за дверью. – Вас срочно просят к телефону. Вы тут?
— Да, да. Я сейчас приду, – пришёл в себя Эммит.

     Он тяжело дышал, пытаясь восстановить кровообращение.

— В фильмах в такие моменты, обычно, никто не мешает.
— Завязывай с порнушкой.

     Они оба рассмеялись. Он чувствовал некоторую неловкость, но её непринуждённость сняла всякое напряжение.

— Ладно. Надеюсь, мы ещё увидимся, – сказала она, протягивая карточку со своими контактными данными. – Найди меня, когда приедешь снова. Пока, сладкий.

      Когда она выходила из отеля, было уже около четырёх. У входа не было ни одной машины такси. Кейт пожалела, что не попросила портье вызвать кэб, но возвращаться ей ни хотелось. Она решила пройтись пешком, заодно и голову проветрить.

     Кейт не заметила, как вслед за ней, от отеля отъехал чёрный минивэн. В одном из переулков водитель прибавил газу и направил свой автомобиль прямо на Кейт. В последний момент он вывернул руль, но машина всё равно по касательной ударила девушку. От сильнейшего удара она отлетела в сторону, её протащило по тротуару несколько метров. Она лежала без сознания. Возможно даже умерла. Водитель ударил по газам и скрылся в ночи.



                * * *

 



       Погода была отвратительная. Дождь лил сплошной стеной, и не было никакой возможности выйти на прогулку. Кейт и без того была раздражена, а тут ещё и единственное светлое мгновение всего дня оказалось во власти стихии.

      Последнее время она всё чаще вспоминала ту злосчастную ночь. Её мучили кошмары, но она не жаловалась. Она полагала, что это в порядке вещей, так и должно быть. Она ещё не скоро сможет забыть об этом.

      Она чувствовала, что от всего этого становится только стервознее. Она изводила Дерика своими капризами. А он всё ластился к ней. Он жаждал её нежности, и с каждым днём был всё более неумолим в этом своём стремлении…

— Зачем ты так? – он крепко сжал её руку, когда она в очередной раз отшатнулась от него.
— Отпусти. Ты делаешь мне больно, – твёрдо сказала Кейт.
— А ты мне разве нет?..
—Дерик.
— Прости, прости. Я уже схожу с ума.

      Она потёрла покрасневшее запястье. Он опустился перед ней на колени, его глаза блестели.

— Просто я люблю тебя, понимаешь?..

    Он положил голову ей на колени.

— Прекрати.

     Но он уже не мог остановиться. Он целовал её ноги. Кейт попыталась оттолкнуть его, но он взял её за руки. Он целовал и гладил их.

— Нет, нет. Я не хочу, – шептала она.

     По её лицу текли слёзы, он крепко поцеловал её и взял на руки.

— Только будь нежным, – тихо промолвила она.

      Он отнёс её в спальню и захлопнул дверь.



                * * *







      Весь следующий день Дерик буквально порхал над землёй. Коллеги недоумевали, чего это он светится как лампочка, но спросить не осмелились. Домой он точно летел. Он купил Кейт огромных размеров букет и её любимый бельгийский шоколад.

     Но его ждал сюрприз. Дерик опешил, когда дверь ему открыл незнакомый мужчина. Он был хорошо одет и надушен. На недоумённые вопросы Дерика он предложил поговорить в гостиной.

— Меня зовут Эммит Уайкофф. Я давний друг Кейт, – Кейт утвердительно кивнула. – Я врач и хотел бы помочь ей.
— А как вы сюда попали? – занервничал Дерик.
— Кейт оставила этот адрес в клинике, когда выписывалась, – ответил Эммит. – Дело в том, что я до недавнего времени был в США и только в прошлом месяце обосновался со своей группой в Лондоне.
— И чем же вы можете помочь Кейт?
— Дать ей возможность снова ходить.
— Это невозможно, – категорично ответил Дерик.
— Чудеса моя профессия, – Эммит улыбнулся Кейт.
— Но как это выходит? – разволновалась девушка. – Мне говорили, что это невозможно.
— Теперь возможно. Это то, чем я занимаюсь уже много лет. Мы уже провели ряд успешных операций. Говоря по-простому, – он переводил взгляд то на Дерика, то на Кейт, – твой позвоночник не умер, а как бы спит. И мы вернём его к жизни при помощи инъекций стволовых клеток. Операция непростая, но я ручаюсь за успех. Поверь, врачи не часто разбрасываются такими словами.
— Это надо обдумать, – запротестовал Дерик. 
— Медлить нельзя.
— А что тут думать?! – твёрдо сказала Кейт. – Если есть хоть один шанс на миллион, что я снова буду ходить, то я хочу попробовать. Каковы бы ни были последствия.
— Я сам буду проводить операцию. Я видел результаты твоих тестов. Всё будет замечательно. Или я завяжу с медициной.
— А как долго будет проходить курс реабилитации?
— Это самое потрясающее. Благодаря современным технологиям ты сможешь уверенно ходить уже через два-три месяца.
— Я буду ходить? – не верилось Кейт.
— Ты будешь бегать быстрее Бекхэма. Танцевать румбу, ходить на каблуках, кататься на роликах. Никаких ограничений. Совершенно.

      Она в слезах притянула к себе Эммита.



                * * *

 



— Подумать только, когда я видела тебя в клинике, ты была вся в гипсе, со шрамами, буквально, изломана. Я была уверена, что ты уже не подымишься. И теперь, каждый раз, когда я тебя вижу, меня не покидает мысль, что чудеса всё-таки происходят…
— Провидение тут не причём, Марджери, – улыбнулась Кейт, подводя глаза. – У моего чуда есть имя.
— И как у тебя с этим доктором? – прищурив глаз, спросила женщина.
— Нормально. Мы с ним просто друзья. Хотя нет, мы лучшие друзья. Он подарил мне жизнь, – добавила она.
— Смотри, заберу его себе.
— Я буду только рада за вас обоих, – добродушно ответила Кейт.
— А как у тебя с тем парнем? С Бэкманом?
— Да никак. Мы почти не общаемся. Я не говорила с ним с тех пор, как он сделал мне предложение…
— Он сделал тебе предложение?..
— Да, но я как-то не готова к роли миссис Бэкман. Он на меня страшно обиделся за это. И его можно понять.
— Жаль. Он вроде славный парень.
— Да, славный, – задумчиво произнесла Кейт, – надо будет ему позвонить. Или даже лучше увидеться. Точно, так и сделаю. Ладно, Ма, я, наверно, пойду.
— Давай, давай. Все девочки уже разошлись. А мне ещё нужно поработать.

      Кейт поплотнее закуталась в пальто. Ночь была безлунная и небо затянули тучи. Она посмотрела на припаркованное такси и улыбнулась. Нет, ни сегодня. Ведь это так прекрасно, иметь возможность пройтись. Она шагала, заложив руки в карманы. Портсмут, наверно, не лучшее место для прогулок. Здесь мало пешеходных зон, множество заводских тупиков, не так много мест, где приятно погулять, но Кейт любила свой город. И не только потому, что он был родным, это честный город, где живут честные люди. Хотя, наверно, ей придётся его покинуть и начать жизнь заново. В который уже раз…

      Он отлично знал все её маршруты. Он поехал ей наперерез, и так рассчитал время, чтобы они встретились в районе заводских складов, где в этот час точно никого не будет.
 
      Дизельный минивэн работал почти бесшумно. Он получил его от отца, но почти им не пользовался. Сегодня у этой машины последний рабочий день, он избавится от неё, когда со всем будет покончено.

      Он увидел на пути её силуэт. Она прошла и ничего не заметила. Он резко набрал ход и, не сворачивая, наехал на неё. На этот раз точно. Без шансов.

      Дерик вышел из машины и подошёл к окровавленному телу Кейт. На его лице были слёзы. Но он ничуть не сожалел о содеянном. Он взял её за руку и просил прощения. Просил на всех языках мира. Он виноват, но он просто любит её. Он прикрыл ей веки и попрощался. Больше они друг друга не увидят.



                * * *



        Церковь святого Марка видела и более пышные похороны. Хотя к чему теперь помпезность... Преподобный Харди провёл на своём веку немало служб, но ему нечасто приходилось провожать в последний путь столь юных созданий. Так не должно быть, родители не должны хоронить детей…

      На скамье, в последнем ряду, сидела Марджери со своим секретарём Лу Делл. Мардж вряд ли могла себе представить, что ей придётся хоронить кого-то из своих девочек.

— А где тот парень, у которого она жила? – озираясь спросила Лу.
— Не знаю. Говорят, уехал куда-то. То ли в Бразилию, то ли в Австралию. Видимо, навсегда.
— Бедный…
— Это ещё не всё. Ты же помнишь Дьюи?
— Твоего старшего брата?..
— Да. Он ведь служит в Скотланд-Ярде. – Лу пожала плечами. – Так вот, он мне рассказал, экспертиза установила, что Кейт была беременна.
— Да как такое возможно?!
— Чудо, не иначе. Странное чувство юмора у Господа…
— Может так оно и лучше, что тот парень уехал, – произнесла Лу помолчав. – Для него она навсегда останется живой. Живой и здоровой.






                chermen  van  badov