Личностность как формация

               «ЛИЧНОСТНОСТЬ» КАК  ФОРМАЦИЯ

Эра капитализма, как мы показали, не завершается эрой социализма-коммунизма, так как капитализм неизбежно  переходит в эру политтехнологий или эру «манипуляции сознанием»  (в западных традициях «общество спектакля», «общество потребления» - сиречь, рекламы). 
Эксплуататор не может не воспользоваться тем фактом, что большинство людей при капитализме не могут развить свою личность, так что им можно вешать лапшу на уши, водить за нос, втюхивать всякую байду. А тем кто себе на уме, хорошо образованы, можно навешать на уши артхаусную лапшу и втюхнуть не позитивную байду, а негативную в виде деидеологизации, дезинформации, дезориентации, просто пёстрого беспонтового потока информации, соблазнить разными с точки зрения большой политики мелочовками, похоронить на «острове Святой Елены» андеграунда, парламентской оппозиции и так далее.
 Образно выражаясь, антикапиталистическое движение с его здоровыми ветвями социализма, демократии, государственничества, развития науки и образования утонет среди гей-парадов, националистических маршей, либералистических движух, авантюр зеленых,  религиозных ходов нью-эйджевских камланий и прочей распыляющей общественную солидарность клоунады. Клоуны могут кувыркаться самостийно, а могут окормляться акулами пост-капитализма.  Результат пост-капиталистической манипуляторской практики окажется очень эффективным: неумолимый могильщик отложит свою лопату, свои серп и молот и сам откроет ворота  глобалистскому беспределу, просто потому что его классовый враг будет пиарно переодет в шкуру классового друга, а протестный майдан наводнят  «дерьмократические», «прихватизаторские проститутки», так что массы потекут в «нужном» русле. Такой  пост-капиталистический эксплуататор становится непобедимым «бархатным» фашистом, так «общество-народ» уже не может ничего понять, уже лижет задницу своим грабителям, а в загашнике пост-капиталиста манкуртизация науки, обрезание образования, «новые учебники истории», уход с исторической арены  поколений, получившие базовые представления об истории, развитии науки, прочитавшие не только «Трёх мушкетеров»,  но и «Братьев Карамазовых» и всех прочих классиков мировой литературы и искусства.
Логическая антитеза обществу политтехнология  развития сферы антропос,  развитие личностной контр-политтехнологии.
С личностью тоже можно всё запутать, заболтать, насоздавать  разного рода проектов с квазиличностью.  Заменить личность понятиями чемпион, аристократ, герой карьерного роста,  шоу-звезды, пиарного героя, разного рода  байронов.
Феномен личности всё же был всегда и не может быть принципиально удалён даже самыми ушлыми фашистами.
Ценность и даже краеугольность личности была обозначена уже в 19 веке и даже раньше.
                «ОТЧУЖДЕНИЕ»
 Уже Маркс использует категорию «отчуждение» как узловую. 
 Сёрен Кьеркегор ставит в центр бытия страсть субъекта: «Не хочу быть философом».  На уровне практики спекуляции, по наблюдению Кьеркегора уже не помогают.
Ницше, сотрясая общественные этикеты, говорит о том, что  ЕГО мысль находится острие  мировой философии. 
Похоже  рассуждает Макс Штирнер, говоря: «Я – мерило всех вещей».   
В 20-м век появляется экзистенциализм и манифестируется персонализм (Мунье).      
Психология интересуется феноменом личности и подтверждает философские максимы о развитии личности, как святая святых. 
Но в целом психология не уходит далеко от тавтологических классификаций:  вот индивид, вот личность, вот индивидуальность, то есть, ограничивается классическим   установлением понятийных дефиниций, на чём свою миссию и заканчивает.
Изучение личности, рефлексия над феноменом личности наталкиваются на ту сложность, что как раз личность и есть инструмент рефлексии, исследования, изучения.  Фритьоф  Капра обозначил, например, это свойства личности как неизбежность субъективности знания. Знание есть чьё-то знание, понимание есть чьё-то понимания. Оторванного от субъекта знания нет. Научное мышление – принадлежит субъекту. Субъект получает знание, он же либо развивает, либо консервирует , либо усекает, вульгаризирует.  Можно вслед за Куном добавить, что «нормальная наука»  - занятие неразвитой, остановившейся, «просроченной» личности, «революционная наука» есть продукт  «живой свежей  личности».
Со стороны науки, философии, психологии похвал в адрес личности изрядно. Она, личность, позиционируется как ценность.  Когда в обиходе говорится: «тот-то – личность», это означает высокую  оценку человека.
Но научным, научно-практическим можно считать такое понимание, которое ответит вопрос о роли личности в социальном развитии.  И перейдёт   от балансирования языковым значением слова «личность» к выделению той функциональной структуры «настоящей личности», которую раньше поэты и мыслители  обнаруживали интуитивно, наитием.
            ЛИЧНОСТЬ КАК КОНЦЕПТ
Нам нужен концепт личности, чтобы с ним остановить  «политтехнологический» беспредел «последнего эксплуататора» . Наш взгляд на личность должен быть в известном смысле технологичным, так как  «сфера антропос», как революция, -  это также «политтехнология», но с другим новым вектором. Политтехнологическая «реклама» построена на суггестии и использовании негативизма и других неосознаваемых психических поведений индивида.  В качестве борьбы с «цыганским гипнозом» можно предлагать психологическое образование, уведомление нас в природе пиарных тактик и NLP-практик.  Но в том-то и дело, что система образования сама склонна погружаться в начетничество, академизм, бесконечный ЕГЭ и  угадайку, так что максимум чему может научиться студент, знающий теорию пиара и  прошедший тренинги Стивена Кови,  это самому научиться программировать  «бедных бабушек». Общественная задача состоит в том, чтобы сбросить магию политтехнологий, для чего необходимо активизировать личность более эффективным образом, чем  откровение  «Вот как вас обманывают».
Личность  в её активном позитивном состоянии это  сложность, совокупность социальных связей, при чём положение в этих связях должно быть качественно новым. 
Имитатор тоже знает о личности и продуцирует геджеты квазиличности. Он,  имитатор, как полицай последнего эксплуататора, генерирует квазигероя,  квазимассиию, квазиреволюционера, квазигуманиста, квазиоригинала. Чисто визуально  новая, активная личность будет смотреться как сложное, новое, экстравагантное.  Такую поверхность Личности можно имитировать, что, кстати, и делают модельеры, дизайнеры, хипстеры и  прочие креатив-вау-прикольно-секси.
Сущностно новая личность  стремиться во всей сложности социальных связей действовать неформатно избегать хрестоматийных бла-бла.  Новая личность, конечно,  создаёт и некий «новый язык».  Но за языком выстраивает новый семиотический каркас мировоззрения, новую мифологию.
Такая личность создаёт новый «этнос», который есть весь  этнографический орнамент  рода человеческого.   Перефразируя термин Л. Гумелева,  этнос новой личности – это космистский супер-суперэтнос  со всеми расами и важнейшими этносами, всем иконостасом брендов всей мировой истории  в её знаковых моментах,  формирование этносов один из таких моментов. Далее стержень новой периодизации и теория историко-географических  зон  становятся «фольклором» нового человечества.
                ЛИЧНОСТЬ И БОГ
Новая личность предлагает новый взгляд на религию и бога. Старые религии представляются как варианты  универсальной религии. Новая религия  есть инвариант  пёстрого множества религиозных воззрений человечества.
Строительство новой личности (или – просто личности) не может уйти от построения научной теории бога. «Атеизм» предлагает вместо теории бога табуирование религии и теизма, что функционально именно религиозной практикой. Представление о первопричине, как об асолютной личности («дедушке с бородой» или «волшебном мальчике без бороды») строгая мысль принять не может, как откровенную народно-инфантильную фантастику, иррационализм. Теория «бог есть абстракция, абсолютная идея , принцип», то есть, идея безличностного бога,  хотя и «убедительнее», но выглядит безжизненно и холодно.  Поскольку навскидку такая безличностная  абстракция выглядит куце с сравнение с страстной, чувствующей, любящей, ищущей, романтичной, дерзающей личностью. Инфантильная  личность и бездушная безличностьность находят  разрешение в концепте бога, как возможности автопоэзиса (термин Варелы и Матураны, распропагандированный Фритьофом Капрой).
Пресловутый детерминизм изначально алогичен, тавтологичен. В появлении чего-то из этого же самого – суть такого детерминизма. Что-то принципиально «произойти» может именно лишь из ничего. Так что «что-то из ничего» вовсе не есть абсурд и парадокс. Живое-разумн6ое также развивается, растёт, то есть, имеет своё ничто, своё «творческое появление чего-то нового, иного из ничего».  Имагинация  этой возможности выглядит как «бескрайний животворящий солярис» среды, питающий эго-личность.  Но «новое»  для личности появляется как интериорация сообщения Взрослого, Другого, то есть, эвристический «солярис» Эго представляется как своего рода личность. Её хочется даже назвать Сверхличностью, но термин занят фрейдовским super-ego. Фрейдовские id, ego, super-ego -  в этом смысле не очень удачны, так как  суперэго у Фрейда – никакой не «сверх», у него это эго-юрист, эго-надсмотрщик, эго-полицай, то есть, некое тупое, салдафонское начало в сравнении с просто эго.  Мегаличность, как творческое, как «чтио-то из ничего», имагинируется как бесконечный солярис  Иной Личности, то есть Бога. Маркс ыерно указывал, что «Бог» порожднен самой личностью. 
Но идея бога или фантазийный образ идеи бога неизбежно профанируется, так эксплуататору  важен и интересен не бог, как  имагинация автопоэзиса,  творческого поведения личности, а институт религии вокруг бога, который обслуживает суггестию и форматирование подчиненных масс (по индуистскому преданию шудре, услышавшему случайно гимны Вед, заливали в уши расплавленное серебро).
В советской научной традиции для обозначения этой сверхзадачной функции появлялись понятия «диалектика» (Лосев), «доминанта» (Ухтомский), «сверхзадача» (Станиславский), «имагинативный абсолют» (Голосовкер), «ноосфера» (В. Вернадский и особенно его последователи). Новые термины для обозначения уже обозначенной функции-явления полезны, чтобы преодолевать профанирование, вульгаризацию, симуляцию актуального смысла.
В разный цивилизационных культурах «высший принцип» вырисовывался совершенно по-разному. Небесный, нетелесный, непостижимый  человек – на Ближнем Востоке , На Дальнем Востоке высшим принципом оказывается неуловимый и даже вовсе  «неманифестируемый»  принцип развития  (Дао). На Западе принцип бога-олимпийца атакуется идеей человека-героя, бог «воплощается» в институте. В Индии мы найдём целое меню вариантов высшего принципа:  от принципа духовности, живого космоса, изначальной космической любви и даже обожествленной пустоты, причём нередко даже пустоты не в смысле принципа  первотворчества, а как пустоты математической, мертвой, угасшей до абсолютной нирваны.
Таким образом «старый бог» всех религий это творческая перспектива настоящей личности.  Без такой трактовки «старый бог» ветшает и превращается в нечто «безжизненное», в нечто антитворческое, несущее вместо спасения гибель.  Старые религии могут  как  стимулировать   творчество Личности,  её актуализацию,  так могут и участвовать в политтехнологическолй стагнации.  Активность личности, её способность  революционизировать мировоззрение – объективны.  Энергетика личности – материальная сила, объективная.  Если личность «включена» она сама выстроит и необходимый мировоззренческий концепт (предложенная нами религиозная концепция является версией).
Нередко тематика «бог» переводится в плоскость тематики «религия». Институт Религии и категория «Бог» - не одно и тоже. Так называемая «атеистическая» трактовка является «форматной» («атеисты» разным религиозным образом табуируют религию и бога, тогда как задача науки философии  исследовать фиксируемое явление и сформулировать  концепт с практическим применением) . . Видовая природа науки – изучать , исследовать. Философия выстраивает мировоззренческий концепт. Религия представляется двояко. С одной стороны, это спонтанное донаучное мышление, лингво-семиотическая система, первичный фантастический внутренний «космос».  На уровне формирования государств, возникновения этносов, такая перворелигия оформляется в язык и народные представления и обычаи, со своим фольклором и эпосом.   С другой стороны, появляются монотеистические религии, являющиеся инструментом феодального государства. Для феодального государства ы важны оба момента: чтобы религия содержала великие гуманистические, качественные «заветы»,  обладало мировоззренческой сложностью, универсальностью и глубиной, и чтобы церковь освящала устои сословного государства. Без этих обоих составных религия не сможет быть «инструментом»  феодального принуждения.   
При капитализме религия  вместе с философией (в определенном смысле философию, и основанную на её принципах правовую систему с частной собственностью в центре, можно считать «абстрактной» трансформацией религии)   освящает Конституцию, право, в конечном счёте частную собственность и государство. А при пост-капитализме религиозные институты   могут участвовать  в манипуляторском распылении общественного сознания, но может стимулировать сопротивление государственному распаду, деморализации. Но в  целом религия, как и прочие институты , является управляемой манипуляторами системой.
 «Бог»  - некий смежный с институтом религии  феномен,  но нередко  функционирующий самостоятельно, как своеобразный мистицизм (в 21-м веке, например, даже  появились «верующие» без конфессии).    Но в целом именно известные религии и философские системы, возникшие в рамках  представлений этих религии, формировали мышление таких внеконфессиональных  «мистиков-философов» (к этой категории можно отнести, Будду, Лао-цзы, Иисуса, Мухаммеда, Бодхидхарму).  «Освобождения» о терминологического и понятийного «гнёта» религиозных традиций, позволяет научно (или «преднаучно»)  и философски отрефлектировать  психологическую, философскую, творческую потребность  в «мистике», «медитации», «целостно-интуитивном мышлении», «поисковой сверхзадачной активности». (Сам институт религии,  помогающий вызревать личности,  порождающий феномен творческой личности создав феномен, перестаёт быть нужным, как в известном афоризме Лао-цзы: «Когда зайца поймали,  силки уже не нужны»).   
              «ЧТО-ТО ИЗ НИЧЕГО»
Религия и атеизм одинаково, хоть и по-разному, могут  помешать научному творчеству, помешать актуализации личности.  Религия может «задогматизировать», «заритуализировать»  эвристичность сверхзадачи, атеизм может таковую вовсе снять её за «нематериалистичностью». Шутка для «атеистов»: «Бог не есть ничто, он есть Никто».  Что-то происходит из ничего. В природе также что-то «происходит» и развивается. И неживое, так или иначе «оживает». У одного из видов живого появляется  культура и в этой «культуре» происходят  по выражению  Юрия Лотмана «взрывы». Культурные взрывы связаны с творческой трансформацией личности. Она,  эта личность, активизируется, «пассиониризируется».   Суть такой пассионарности (какие бы при этом экономические, биологические, политические подоплёки  их не обуславливали) заключается  в том, что у множества «личностей» появляется новый концепт.  Вектор такой новизны может быть разным.  Это  может быть новая антиличностная модель и новая личностная модкель. Наше определение «Бога» включено в личностную идеологию, хотя «то-то» может Его включить и включает в «безличностную» идеологию  «злобного британского механицизма глупцов  Дарвина и Рассела», как размышляет американский антиглобалист Ларуш. 
Классическое богословие разных религий, религиозные философские системы не входят в принципиальные противоречия с нашим определением Бога. Эти философские определения, аппелирующие к представленям религиозных систем (наиболее ярок в этом отношении подход Фритьофа Капры в его «Дао физики») , как правило, также  понятийно-категориальны, мы же ставим понимание феномена «бог»  в семиотическую и психологическую структуру личности:  Личность с её способностью  медитировать, творить, находить, создавать нечто новое, в имагинативно-фетишизированном виде совпадает с функцией Бога  в традициях.
                КОНЦЕПТА МАЛО
Далее личность должна отважиться выстроить свой философский концепт. Мы предлагаем новый концепт. Он даст материал для философского строительства, но каждая Личность строит (как учили Делёз и Гваттари) свой «личный» концепт.   Но этот концепт не решит социальных проблем, так как тут-там  вы  будете встречаться с «бессознательным» и «сознательным» безумством,  о которые будет спотыкаться  ваше качественно новое мышление.  Непосредственно  «ясность головушки»  ещё не создаёт  «счастья от ума». Глупость, которую так хвалил Эразм, невежество, которому открывает дорогу реформированное образование, гламурно-коммерческая культура,  «новое средневековье»  общества спектакля, деидеологизаторско-фальсификаторско-лохотронствующих СМИ и прочих «чудес»  пост-капитализма   нейтрализуют «продвинутость»   гуманитариев и  философов.  Политтехнологии  эффективнее гуманитарной  образованности и её надеждами на то, что «власти одумаются».  «Гоголя  с Пушкиным  с базарам понесут»  - это утопия, не учитывающая  вполне личность.   
Антиполиттехнология, конечно, объясняет убедительно, выразительно и занимательно, что есть деидеологизация и манипуляция.  Важен  сам принцип новая, наша  политтехнология – есть уже «антиолигархизм», прежние  же «антикапиталистические»  идеологии не срабатывают. Мы боремся с ложью политтехнологий  (так называемое толстовское «срывание всех и всяческих масок»), но таковая борьба  малоэффективна, также как малоэффективны были крестьянские восстания или восстания рабов.
Нам нужна «новая личность».  Совсем-совсем новая. Это кажется ещё более несбыточным и утопичным, чем вера в силу мудрой  и влиятельной науки и философии, но всё же развитие личностной технологии не есть утопия. Философия и образованность не способны остановить пост-капитализм с его манипуляторством, деидеологизацией и хитро-бархатным фашизмом. А личность – может (если она возникнект-таки).
Заметим, ранее в истории прямой антиличностной модели как общественного формата не предлагалось. Античный способ производства, феодализм, классический капитализм (закончившийся то ли после Рузвельта, толи после Кеннеди, как полагает Ларуш) не ставят интерес личности и её развитее в центр своей формации, но и не ставят целью прессинг против личности (таковой происходит как побочный продукт бюрократизации и т.п.) Попыткой такого контр-личностного  режима можно считать фашизм, но фашизм существовал в неустойчивой форме  военно-мобилизационных режимов, то есть, совершал попытку откатиться к докапиталистическому феодальному формату военных орденов , утвеждающих сословную иерархию с приматом власти военных,  то есть,  «феодалов». Но всё же идеология тотального контр-личностного формата (политической «некрофилии» по Э. Фромму)  уже прорисовывалась. Кстати, в 1936  году появился и «Манифест персонализма» Мунье, ориентированный на «духовные» ценности и идеалы личности. Но  и фашизм  «стран оси» и персонализм Мунье были «забеганием  вперёд». Условия для пост-капиталистического глобализма возникли после «советской перестройки», когда установилась «однополярность», интернет, сотовая связь, когда диктатура западных валют охватила весь  земшар. Сам тот факт того, как В.В. Путин и пр.  блеют о «многополярном  мире» на фоне того, как однополярный мир расправляется с Югославией, Ираком, Афганистаном, Ливией  и так далее, нагло попирая все нормы и обвиняя жертв своей агрессии в диктаторстве и тирании, фальсифицируя телехронику, провоцируя, запуская синхронные потки ложной информации, говорит о том, что сегодня мир живёт уже не в капиталистическую, а иную «истинно фашистскую» (очень, кстати, похожую на новофашистские  мечты философа-белоэмигранта И. Ильина) эпоху.
И бороться с этим новым классом «старыми методами»  классового солидаризма,  забастовок, митингов, революций, агитации  на фабриках и заводах, среди солдат и студентов (это, кстати, практически даже и запрещено, и чем дальше, тем больше запрещается повсюду в мире , либо аккуратно замещается парадами гейе-лесбиянок, протестами за ношение паранджи, безобразиями футбольных фантов, маршами националистов) не достаточно, не эффективно, не адекватно.  Главное оружие «классового врага» связано уже не с его собственностью, сколько с его «тотальным психоделическо-деидеологическим оружием».
Читать также: http://proza.ru/2012/08/16/910