Сбежать из мышеловки

Резинка падает с волос, дорогие девушки, берегитесь, здесь Ветер. Да, наши аргументы ввергают Вас в ступор, но ничего нельзя сделать… Соседка Тетя Маша в грязном халате, не стиранном годами, лепит свои пирожки, не задумываясь о мироустройстве даже по воскресеньям.  А моя жизнь катится по наклонной, что, кажется, скоро придется ходить на мессы к Сатане или прибегать к учениям многоуважаемого и гениально-жестокого Гебельсса.

Я хожу по улицам, я вижу их ежеминутно, я улыбаюсь им на клеточном уровне. Приличие проникло внутрь меня и засело там, куда не доберется скальпель ни одного хирурга.  Сделайте мне лоботомию, дайте удостоверение о «неполноценности» и платите пособие на помидоры, покрытые пестицидами и нитратами. Улавливаете всю исчерпывающую гениальность плана?

Испачкайте простыни, созовите людей и отчитайте за эту единоличную пакость меня. Нет, не нужно приклонять колени. Нет, не нужно! Я хочу почувствовать всю полноту этих чувств. Вы же вдвоем изводите меня, вы же даже не замечаете. Дело в моих родителях. Дело в моем детстве. 
Одно время хотелось заняться прочтением Библии. Хотелось поверить и принять, но вторая Я отвергла и с криком выбежала. Сколько лет я не была в Церкви?... Пусть меня посадят, заключающую в крепких объятиях Псалтырь, на табуретку у Храма. Выставят передо мной Иконы, и я исчезну. Будто и не было. Ведь, если я закрою глаза, Мир не исчезнет. За это следует извиниться?...

Каждое утро – в окно свет. Никогда не любила детей. Прости. Всегда и ко всем ревную близких.

И я делаю, и я слушаюсь. Ведь – «правильно». Откуда это во мне? Все свое детство я мечтала о Правильности.  Просчиталась, потому что он засел там надолго. Что будет, если самой вскрыть себе грудную клетку?... 

Все эти смс, доставленные в пустоту, все улыбки, растраченные  «просто так», «знакомым незнакомцам».  Коктейль из смущения и похоти.

У моей кошки блохи. Но она не жалуется, ей тоже тяжело живется. У меня в голове «Идеи», мне живется хуже. Моя подруга побывала замужем три раза, она не отчаялась, ищет любимого. Ммм… Пардон – пятый, двенадцатый?

Иногда я готовлю. Беру кастрюлю и варю суп. Самый настоящий, не из пакета. Я умею. Не хочу просто. Исписываю каждый огрызочек прозрачной бумаги, каждому из них суждено истлеть.

Хочется быть такой легкой, чтобы не оставалось сил на тяжесть. Хочется говорить лишь аллегориями и метафорами, чтобы люди морщили лбы и задирали голову к Небу, а оно им не помогало. Я играю. И в шахматы и на фортепиано. Ничего не напоминает? С людьми играю.