Санька при дворе князя Владимира. Глава 18

Глава 18

Где Санька играет в «Матрицу» и едет на одном колесе

К счастью, бензина хватило до пункта назначения. Правда, после этого шального путешествия я был похож на бедуина — лицо и одежду покрывал толстый слой пыли, а во рту всё запеклось от жажды. Но ставка в этой гонке была больше, чем эти мелочи...
С первого взгляда Бурж не особенно уступал Парижу, а по высоте стен, пожалуй, превосходил его. У ворот была густая толчея — пешие и конные, кареты и телеги заезжали в город. Здесь не было рва и подъёмного моста, но окованные железом ворота выглядели несокрушимыми. И вот тут передо мной во весь рост встала диллема: что делать дальше? Если подъехать к страже, то как я с ней буду объясняться? Я даже не знаю, как звучит слово «король» на французском. К тому же, я не уверен, что мне дадут что-либо нарисовать на земле: скорей всего, скрутят руки для пущей безопасности и запрут где-нибудь. А даже если и не так, то далеко не факт, что мне удастся быстро попасть к королю.
И тут в моей голове родился озорной план. Впрочем, всё моё путешествие, начиная с побега, было безбашенным, так что завершение просто обязано быть таким же. Проследив за кавалькадой пышно одетых всадников, въехавших в ворота, я выждал минуту, после чего накрутил ручку газа и ринулся за ними. По моим подсчётам, за это время они ещё не должны были скрыться в лабиринте улочек, но направление ко дворцу указали бы наверняка.
Стражники, услышав стрёкот скутера, завертели головами, пытаясь понять, откуда идёт этот странный звук. В итоге, когда они посмотрели на дорогу, я с дикой скоростью пронёсся мимо них. Алебарды скрестились за моей спиной, но мне повредить они не могли. На ходу осматриваясь, я увидел спины давешних всадников и втопил за ними. Все шарахались от меня, будто я ехал, по крайней мере, на танке. Лошадь, ещё непривычная к звукам автотранспорта, так взбрыкнула ногами, что опрокинула телегу, в которую была впряжена. Торговка яблоками раскрыла рот, в итоге целая корзина её товара покатилась мне под ноги. Я резко дал по тормозам, едва не перелетев через руль: под ноги мне кинулся маленький босой бутуз лет пяти в длинной рубашке. К счастью, никто не напал на меня во время этой остановки.
Я почти нагнал всадников, которые даже не оглянулись на суматоху позади себя. Впереди довольно широкой улицы открылся красивый дворец. Теперь провожатые мне были не нужны — я проехал между боков лошадей на высокой скорости и смело вкатился через распахнутые ворота. Покрутив головой, я заметил, что на открытой террасе стоит длинный обеденный стол, за которым сидит множество людей. Не мешкая, я ринулся туда.
К счастью, ступени были невысокими и покатыми — мой железный конь с лёгкостью преодолел подъём. Выйдя на оперативный простор галереи, я наддал газку. За мной уже гнались — топот железных ног за спиной не внушал оптимизма. И тут со стороны двора в меня метнули изрядное копьё. Честное слово, я никогда не думал, что время может замедлиться до такой степени: я видел, что копьё плавно летит прямо мне в бок, как пули в фильме «Матрица». В итоге я ускорился и разящее оружие со звоном ударило в стену за моей стеной. Скутер встал на заднее колесо, а отскочившее копьё больно ударило древком мне по ноге. Обедающие граждане встали, многие повыхватывали мечи, кто-то догадиво повалил массивную скамью и преградил мне путь.
Честно говоря, я не думал, что мой финальный рывок будет настолько опасным. Смерть буквально витала в воздухе. Знаете, как неприятно скрипит тетива лука, натянутая против тебя? Метров за пять я резко затормозил, бросил мотоцикл и сделал один шаг в сторону стола. Повалившись на колени, я, сам не ожидая от себя, воздел руки к небу и завопил:
- Не вели казнить! Вели слово молвить!
Вот она — сила кино! Врезаются в память эти фразочки, и вот так неожиданно выпрыгивают наружу. Сзади набежали воины, сбили с ног, приставили к горлу меч. Несколько мечей больно упёрлись в тело, всё орали как сумасшедшедшие. В этой толчее мне слегка порезали кожу на шее, потекла кровь. Честно говоря, я уже начал прощаться с жизнью, как вдруг послышался резкий и властный окрик. Давление доброго десятка рук, придавливавших меня к земле, моментально ослабло. Тот же голос сказал ещё что-то — и те же руки поставили меня в вертикальное положение. Я увидел высокого дородного мужчину с благородным лицом, который с любопытстом взирал на меня. Он был достаточно молод, розовощек, но на нём явно лежала печать избранничества — уверен, что короли не просто так становились королями. Это нечто энергетическое — рядом с такими людьми невольно дисциплинируешься, доверяясь их власти и внутренней силе. Такая же сила, кстати, была и у Мономаха...
В том, что передо мной Людовик VI, прозванный Толстым, я не сомневался. Он подошёл вплотную ко мне и долго глядел мне в глаза. Наконец он открыл рот...
- Как твоё имя? - сказал он на русском языке с небольшим акцентом.
Пребывая в шоке, я еле выдавил из себя ответ. Откуда французский монарх может знать язык чужого и далёкого государства? Впрочем... Его бабушка была русской, поэтому немудрено, что внук может изъясняться со мной.
Глядя на мою изумлённую физиономию, король пояснил:
- Я знаю русский язык. Моя бабушка Анна в детстве учила меня ему.
Кивнув, я кратко изложил всю предисторию моего побега, исключая тот факт, что я из будущего. Узнав, что граф Гуго де Пюизе захватил Париж, Людовик был раздосадован. Он что-то гортанно сказал своим спутникам — они начали сыпать ругательствами, а солдаты заголосили, потрясая мечами.
Про скутер я тоже не стал распространяться — сказал лишь, что такие машины делают на Руси. Придворные и король осмотрели машину со всех сторон, охая и щёлкая языками, но подвергать сомнению мои слова не стали — им и в голову не могла прийти мысль про будущее.
Я заметил, что король часто посматривает на мужчину в монашеском одеянии с проницательными глазами. Наверное, это и есть тот самый аббат Сугерий, который воспитывался вместе с Людовиком в одном монастыре. Князь рассказывал, что ни одного важного решения король не принимает без его совета.
Мою одежду почистили, дали воды умыться и посадили за стол справа от монарха. Король рассказал мне, что ожидал визита Мономаха, но немного позже, поэтому и укатил в Бурж, в гости к герцогу Беррийскому.
- Что же мы будем делать? - спросил я с тревогой. - Есть ли надежда отбить Париж обратно? Ведь этому чудаку может просто прийти в голову мысль перерезать всех наших!
Король ответил не сразу. Его глаза были направлены внутрь себя. Потом он всё-таки молвил:
- Сейчас в стране сложное положение... У графа много воинов — почти столько же, сколько у нас, если не больше. Тем более, его будут защищать стены. Может быть, стоит подождать, когда он нападёт на Бурж...
На мой взгляд, налицо было явное малодушество. Помню, однажды, ещё в своём времени, я спорил с французом о Второй мировой войне. Иностранец едва ли не гордился, что Франция позволила себя оккупировать так быстро: «Зато страна осталась целой и люди уцелели». А мы, по мнению француза, «зря сопротивлялись». Пришлось просветить «импортного», рассказать о плане «Ост». Не поверил — сказал, что это советская пропаганда. Донести до человека мысль о том, что от целых деревень оставались одни лишь печи, оказалось нереальным...
- Ваше сиятельство, - заволновался я, - мы просто обязаны отбить Париж! Судьба всей страны висит на волоске! Если этот варвар Пюизе сохранит за собой город, провинции отвернутся! Всё то, что сделано для объединения страны, пойдёт прахом!
Я и сам не ожидал от себя такой страстной речи. Стараясь всячески избегать некорректного в данном времени слова «Франция», я взывал к сердцу Людовика. И оно откликнулось!
- Да! - воодушевился он. - Мы не можем презреть интересы народа! Гуго варвар, он грабит церкви и простых крестьян, не гнушаясь ничем!
И вот тут я выдал козырную карту: поведал Людовику, что я из будущего. Показал сотовый телефон, джинсы, шприцы, которые я не стал выкидывать. Да и мотоцикл был неслабым доказательством. В общем, король поверил мне. Я пообещал, что помогу его войскам своими идеями из будущего.
В итоге Людовик воодушевился настолько, что приказал немедля трубить военный сбор. Тем более, что государственно мыслящий аббат Сугерий одобрил это решение. Герцог Беррийский в этой войне выступил также на стороне короля. Спустя несколько часов главная площадь Буржа была похожа на восточный базар. Здесь выдавали оружие собранным с окрестных сёл крестянам, которые охотно шли на войну за веру и короля. Кадровые военные следили за всем этим с ухмылкой.
Всё это время я судорожно пытался сообразить, как же выполнить своё обещание насчёт технологий будущего. Вообще руки у меня воткнуты тем концом, каким надо, но вот никакой технической фантазией не обладаю. Чистый гуманитарий-писака. А на войне это не нужно — если только хроники по итогам побоища составлять...
И тут в голове почему-то появился Георгий Константинович Жуков. Он бил кулаком по столу и кричал: «Стоять насмерть!» Уцепившись за эту мысль я вспомнил фильм-эпопею Озерова «Освобождение». Так-так-так... Чем же это может нам пригодиться? Эврика! Я хлопнул себя по лбу, вспомнив ночное наступление Жукова на Берлин! Это может пригодиться и нам!
Разыскав короля, я стал излагать ему свою идею. Она заключалась... ну, скажем так, в элементарном психическом давлении на наших соперников, на их устрашении. Король понял меня достаточно быстро и велел позвать лучших ремесленников города — кузнецов, столяров, плотников. Я рисовал свои «изобретения», а король переводил мою речь. Почему-то в этот момент я вспомнил анекдот про президента, который поменялся местами со своим водителем и был остановлен гаишниками. Я чертил свои схемы на песке, а в голове вертелась фраза: «Не знаю, кто он, но водитель у него президент!» Вот и я так же: сам никто, а в переводчиках — сам король Людовик VI!

Продолжение: http://www.proza.ru/2013/02/18/1741