В сети

Роман вышел из ванной, ежась от холода, прошлепал босыми ногами в спальню, прикрыл за собой дверь и забрался к жене под одеяло.

- Я, наверное, заболел. Морозит, - прошептал он дрожащими губами.

Ольга уже дремала, но вернулась к реальности от голоса мужа.

- Зайка, дать тебе градусник? Померяешь температуру?
- Нет, не хочу. Может, просто устал. Утро покажет, - ответил Роман и обнял жену, прижавшись животом к ее спине.
- Алина легла? – шепотом спросила Ольга.
- Спит уже.
- Больше ни о чем не говорили?
- Нет. И так уже столько всего сказано.

Ольга освободилась из объятий мужа и повернулась к нему. Роман не видел ее лица, но по голосу распознал, каким напряженным и взволнованным должно быть его выражение в эту минуту.

- Ромка, я не знаю, что с ней дальше будет. Ей ведь только четырнадцать, а она с этими «контактами» уже в такой грязи искупалась.
- Зайка, не переживай, все будет хорошо. Она ведь у нас нормальная девочка, соображающая. Ты поговорила, я с ней поговорил. Ни один такой разговор не проходит просто так, бесследно. Что-то, да отложилось.
- Да, ты правильно сделал, что показал ей эту передачу про Оксану Макар. Может, хоть немножко чего-то будет бояться.
- Ну да, страх в воспитании подростка неплохой помощник, - улыбнулся в темноте Роман и поцеловал жену в кончик носа.
 
Ольга прижалась к мужу, закинула на него ногу, обхватила рукой за талию и поцеловала в губы. Роман почувствовал легкий запах изо рта жены, понял, что она успела заснуть, пока он принимал душ, и поцеловал ее в ответ. В этом поцелуе с привкусом горечи было что-то роднящее. Роман успел подумать, что запах изо рта любого другого человека был бы ему неприятен. Даже запах изо рта его собственной дочки. Но запах изо рта Ольги он принимал как свой собственный. В такой терпимости Роман находил доказательство, еще одно доказательство своей глубокой любви к этой маленькой и сильной женщине, готовой ради него на все, даже на смерть, если, не дай бог, такая ситуация когда-нибудь возникнет в их жизни.

- Даже взрослый человек не останется равнодушным, когда представит, как эти подонки насиловали девушку, потом душили, а потом еще и сожгли заживо, - продолжал рассуждать Роман, снова вспомнив трагедию недавних дней. – Думаю, что для Алинки эта передача не пройдет даром. Пусть лучше боится, чем каждый день подвергает себя риску.
- Может отключить интернет? 
- Это не поможет. Думаешь, она не найдет другой возможности общаться в «контактах»? В конце концов, у нее в мобильном есть интернет. Нет, чтобы от всего застраховаться, нужно пристегивать ее на целый день к батарее, пока мы на работе.
- Или няньку нанять, - задумавшись произнесла Ольга.
- Ага, и охранника, - прошептал Роман. – И работать на охранника и няньку. Тогда уж лучше тебе самой сидеть дома – дешевле выйдет.
- И чем мы будем оплачивать кредиты и квартиру?
- Вот и я об этом!
Оба замолчали и некоторое время лежали молча, перебирая в голове возможные варианты контроля над подросшей дочерью.
- Ромка, слушай, она такая еще маленькая, совсем ничего не понимает ни в любви, ни в сексуальности. Они там переписываются на уровне догадок. Услышали по телевизору, что люди трахаются, минеты делают, и давай друг другу в «контактах» чушь всякую писать. Даже не понимают, о чем пишут.
- Ага, особенно этот девятнадцатилетний козел не понимает! – озлобленно усмехнулся Роман. – Я в девятнадцать уже с первой женой жил. И работали, и сына воспитывали. Все я хорошо понимал в девятнадцать. И он все прекрасно понимает. Просто, эта сука прячется под псевдонимом, знает, что через монитор ни я, ни другой папаша его не достанет, вот и пишет девочкам всякие гадости. Блин, Олька, если бы только попался мне такой вот подонок под руку, честное слово – ноги переломал бы! Ненавижу этих уродов, которые строчат пошлости в «контактах» и дрочат на фотографии школьниц! Убивал бы! Честное слово, сначала избивал бы, а потом, если бы избиение не помогло, убивал бы к чертовой матери. И не дрогнула бы рука.

Ольга слушала мужа и чувствовала себя такой защищенной, словно каменные стены могучей крепости выросли вокруг нее и ее дочери, словно целая армия бесстрашных воинов встала на защиту ее семьи. Она прижалась к Роману и уткнулась губами и носом в его плечо. Задержала дыхание и несколько секунд пролежала неподвижно, растворившись в возбужденном шепоте своего мужа. Потом вдруг встрепенулась.

- Ромка, знаешь, какая мне сейчас мысль пришла в голову?
- Какая? - машинально переспросил Роман, все еще борясь с раздражением от воспоминаний недавних событий.

***

Этим вечером Роман вернулся домой раньше обычного. Ольга еще была на работе, а Алинка вышла к соседке-однокласснице. Он переоделся, вымыл руки, заварил на кухне кофе и решил проверить в интернете почту. Компьютер оказался включен. Дочь не ожидала раннего возвращения родителя и не вышла из своего аккаунта в сети.

Роман хотел закрыть ее страницу, но взгляд скользнул по фразе, от которой по спине пробежал холод. Это была переписка его четырнадцатилетней дочери с девятнадцатилетним красавчиком под псевдонимом Флибустьер. Фотография на заставке явно принадлежала какому-то мачо из рекламы белья, с кубиками загорелого пресса и приспущенными плавками. Но то, что этот аноним писал дочери, и особенно то, что она ему отвечала, заставило возмущенного отца забыть о приличии и прочитать переписку от начала до самой последней фразы.

Разговор, начавшийся с банального «Привет! Чем занимаешься?», перерос в откровенное склонение несовершеннолетней девочки к сексу в самых изощренных и извращенных его формах. Роман понимал, что дочь по своему малолетству еще не научилась отличать белое от черного, и уж тем более не научилась распознавать ложь, пропитавшую социальные сети. Она верила, что переписывается именно с этим смуглым красавчиком. Верила, что он работает моделью на телевидении. Верила, что он может помочь ей стать знаменитой. Но больше всего возмутило Романа то, что когда этот гад начал предлагать ей встречу, а уже через несколько фраз стал фантазировать, каким именно способом он станет прокладывать ей дорогу в шоубизнес, Алина не прекратила переписку, не удалила его из своих контактов, а поддержала разговор, даже назвала ему улицу, где живет и куда он сможет приехать на следующее утро, чтобы встретиться с ней в «реале».

Роман не мог поверить, что его ребенок, его Алинка читала все эти пошлости и не отказалась от них, не отвергла, не оттолкнула с отвращением. В нескольких следующих строчках дочь умудрилась поссориться со своим новым знакомым, и тот стал ей угрожать, говоря о том, что знает теперь, где она живет. Потом он предлагал ей деньги за групповой секс, а потом написал, что «разорвет своим агрегатом ее рот и раздолбанную дырку».
 
- Сука! – прошипел Роман и написал Флибустьеру ответ на последнюю угрозу: «Тварь, я тебя из-под земли достану, оторву яйца и заставлю их сожрать! Как тебе такая перспектива, ублюдок?» А через минуту раздумий подписался: «Алинин папа».

Затем он ходил по комнате, сжимая кулаки и скрепя зубами. Затем несколько раз подсаживался к компьютеру, писал всякие оскорбления, пытаясь выплеснуть в сети всю свою ненависть к обидчику дочери, но каждый раз вытирал сообщения, говоря себе, что должен быть выше и умнее этого морального урода. А затем удалил его из контактов дочери. Только после этого Роман смог немного успокоиться.

Когда вернулась Алина, он не стал с ней говорить о случившемся, решив дождаться жену. Когда же вернулась Ольга, Роман потихоньку на кухне рассказал ей об инциденте в сети, и они оба поговорили с дочерью и о сексе, и об обмане в интернете, и о том, что нужно тщательнее подбирать себе знакомых, и о том, что ни в коем случае никому нельзя давать свой адрес и номер телефона. А после Роман нашел сорокаминутную передачу об изнасилованной и сожженной заживо девушке, и они всей семьей смотрели и обсуждали этот трагический случай.

Роману казалось, что эти разговоры, что все его пояснения должны были повлиять на мировоззрение так неожиданно повзрослевшей его девочки, что она одумается, осмыслит свои поступки, свое восприятие окружающего мира и людей в нем, таких разных и, порой, далеко не безопасных.
 
Но Ольга имела иное мнение. Она понимала, что дочь обо всем забудет, лишь только уйдет ночь, лишь только настанет новый день, наполненный другими встречами, другими ситуациями и другими новыми знакомствами. Оградить современного подростка от безумства окружающего мира отнюдь невозможно. И можно лишь уповать на то, что ребенок сам, своим собственным умом научится отличать белое от черного и доброе от злого. Но для этого нужен опыт. Опыт собственных ошибок, а не телепередач или нравоучений нудных и отставших от времени родителей.

***

Роман лежал на спине, рассматривая на потолке полоску света, пробившуюся с улицы в щель между штор. Ольга тоже лежала на спине, повернув голову к мужу.

- Я думаю, что все эти разговоры влетят ей в одно ухо и вылетят из другого, - поделилась своими мыслями Ольга. – Да, с этим уродом она не станет больше переписываться, но завтра появится другой урод, а послезавтра третий. Пока она не научится думать головой, ни от чего мы ее не оградим.
- Ты все-таки предлагаешь отключить интернет?
- Да дело ведь не в интернете. Во всяком случае – не только в нем одном. Разве мало таких козлов по улице ходит! Вон, Оксана Макар с этими гадами в кафе познакомилась, а не в интернете.
- Ну, Оксана и сама была девочка не простая…
- Однако это никому не давало права ее насиловать и убивать! – громко произнесла Ольга.
- Тише, - зашипел на жену Роман. – Я и не говорю, что они не виноваты. Я говорю, что у Алины нет денег, чтобы шариться по кафе. И, судя по всему, желания такого у нее тоже нет.
- Пока нет, - поправила мужа Ольга.
- Да уж, - поддержал ее Роман и вздохнул. - И что ты предлагаешь?
- Я подумала, что ее нужно научить полноценным чувствам. Ее нужно научить любить и быть любимой.
- И как это сделать? – усмехнулся Роман.
- Познакомиться с ней в «контактах» и разыграть любовь, - уверенно заявила Ольга.
- Как это?
- Попереписывайся с ней, подставив какие-нибудь фотки. Предложи познакомиться, напиши, что ты из Москвы. Она в последнее время все время твердит о Москве.
Роман приподнялся на кровати и посмотрел в лицо жены, очертания которого едва можно было разглядеть в темноте.
- Ты шутишь? – спросил он в надежде на положительный ответ.
- Нет. Я думаю, что у тебя хорошо бы это получилось.
- Оля, ты что, с ума сошла?
- Прекрати, я ничего страшного тебе не предлагаю. Я лишь хочу спасти нашу дочь.
- Обманом? Любовной перепиской с отцом?
- Но она же не будет знать, что это ты.
- Но я-то буду знать! 
- Тише, - нервно прошептала Ольга. – Предложи что-нибудь сам.

Роман лег на спину и снова уставил взгляд в узкую полоску света на потолке. Несколько минут они лежали молча, каждый борясь с лавиной противоречивых мыслей.

- И что я ей напишу? – наконец, прошептал Роман.

Ольга оживилась, села на кровати, подвернув под себя ноги, и шепотом начала фантазировать.

***

30 марта 2012 г.

- Привет! Ты симпатичная!
- Привет! Спс!
- «Спс» - это значит – спасибо?
- Ну, да.
- Тогда – не за что. Чем занимаешься?
- С тобой переписываюсь.
- Это я вижу. А вообще?
- В «контактах» сижу. А ты?
- Я на работе.
- И кто ты?
- Человек.
- ))) Это я тоже вижу. Кем ты работаешь?
- Ничего интересного. Строитель.
- Бетон месишь?
- Нет, людьми командую.
- Много людей?
- Двадцать человек.
- Ого! Так ты большой начальник?
- Не очень большой. Расскажи лучше о себе.
- Что рассказать?
- Что хочешь… Чем интересуешься, что читаешь, что слушаешь…
- Слушаю музыку. Читаю твои письма))
- Емко!
- Чего?
- Емкий рассказ, говорю. Интересно послушать.
- А!
- В Москве была когда-нибудь?
- Нет. А ты?
- Так я ж в Москве живу!
- Ой, а я и не видела! Круто! И как там?
- Москва как Москва…
- А я очень хочу в Москву! У предков там знакомые живут, но они меня одну к ним не пускают. Говорят, без паспорта нельзя через границу.
- А где знакомые живут?
- Не знаю, где-то в Москве.
- Ну, тебе не долго осталось, через годик уже паспорт получишь.
- Мне только 14. Это я в анкете написала, что 15.
- Зачем?
- Не знаю… А что за имя такое – Грант? У соседки так собаку зовут.
- Это я у президента американского позаимствовал. Его портрет на пятидесяти долларах нарисован. Видела?
- Нет. А как тебя зовут на самом деле?
- Антон. А тебя?
- Алина.
- Красивое имя!
- СПС! )))
- А главное – редкое.
- Что, редкое?
- Имя. Это я так, из фильма. Чем будешь сегодня заниматься?
- В «контактах» сидеть. Может, телек посмотрю.
- С кем-нибудь встречаешься?
- Нет.
- Почему?
- Не с кем.
- Я тоже один.
- Почему? Тебе же уже тридцать лет.
- Это я в анкете написал 30. На самом деле мне 32 )))
- )))
- Видишь, у нас много общего: я в Москве, и ты в Москву хочешь. Я соврал с возрастом, и ты себе годик накинула.
- Да. А где твоя семья?
- Я не женат.
- А дети есть?
- Нет. Говорю же – не женат я!
- Ну, мало ли. Чтобы детей иметь, необязательно жениться.
- Это точно.
- А встречаешься с кем-нибудь?
- Нет. Расстался с девушкой полгода назад.
- Почему?
- Если в двух словах – не сошлись характерами. Не хочу об этом говорить.
- Ладно.
- Я максималист. Или все, или ничего. Если уж и жениться, то на самой лучшей. А я пока такую не встретил.
- А если и не встретишь?
- Почему же?
- Ну, просто не попадется такая.
- Кто знает, за каким поворотом счастье ходит. Может, ты мое счастье…
- Ага! Четырнадцатилетнее.
- Ну, так время же на месте не стоит. Сегодня тебе четырнадцать, а через четыре года уже и замуж можно. А то и раньше.
- Я о замужестве не думаю еще.
- А я и не предлагаю. Так – заглядываю, не за этим ли поворотом мое счастье притаилось )))
- Прикольно!
- Ладно, мне нужно идти работать. Завтра будешь в сети?
- Буду.
- А ты почему не в школе?
- Простыла.
- Ну, тогда выздоравливай!
- Спасибо!
- Цем!
- )))

***

Ольга налила в чашки кипяток, опустила пакетики с заваркой, поставила обе чашки и сахарницу на кухонный стол и сама села на табурет напротив мужа. Роман прикрыл дверь. Говорили тихо, чтобы дочь в комнате не услышала их.

- Ну что? – спросила Ольга, размешивая в чашке сахар.
- Все – супер! Сегодня отметили виртуальным застольем два месяца нашего знакомства, - не скрывая радости, прошептал Роман.
- И как она?
- На седьмом небе. Правда, просила, чтобы я купил наушники и позвонил ей по Скайпу, но я сказал, что на работе нам не разрешают вести приватных разговоров, поэтому со звонком не получится.
- Как же ты дальше будешь выкручиваться?
- Да, она каждый день твердит о разговоре по телефону, мол, голос мой хочет услышать. Я все списываю на высокий тариф, на то, что деньги собираю, чтобы приехать в Киев.
- Рома, мы не переигрываем?
- Оля, а что делать? Ты ж сама все это затеяла…
- При чем тут, кто что затеял! – возмутилась Ольга. – Я говорю о том, что она влюбилась в тебя. Это ведь чувства нашей дочери.
- Блин, и что мне теперь делать? Сказать: «Извини, но я повстречал другую»?
- Нет, продолжать признаваться ей в любви и врать, что скоро пригласишь ее в Москву! – съязвила Ольга.
- Слушай, какого черта ты от меня хочешь? – не выдержал Роман.

За дверью послышались шаги дочки, родители замолчали и взяли в руки чашки. Дверь открылась и в проеме показалась голова Алинки.

- У вас тут секреты? – спросила дочь, не решаясь войти в кухню.
- Нет, какие секреты, - наиграно улыбнулся Роман. – Просто закрыли дверь, чтобы не мешать тебе смотреть телевизор. Как дела? Как день прошел?
- Ничего интересного, - безразлично ответила Алина, вошла в кухню и открыла дверцу холодильника. Постояла несколько секунд, рассматривая полки, потом взяла пластиковую бутылку с квасом, сделала несколько глотков, поставила ее обратно в холодильник и хлопнула дверцей. В холодильнике зазвенело стекло.
- Осторожней! – предупредила Ольга, наблюдая за действиями дочери.
- Сори, - улыбнулась Алина, выпустила негромкую отрыжку, хохотнула и вышла из кухни, закрыв за собой дверь.
- Дите дитем! – констатировала Ольга, когда шаги за дверью стихли.
- Я в шоке, - поддержал Роман. – Два разных человека. В переписке она настоящая невеста, а тут несмышленый ребенок с отрыжками и обгрызенными ногтями.
- Я вообще не могу понять, как она может все это тебе писать? Может, ты не с ней переписываешься? – улыбнулась Ольга.
- Ага, я не с ней, а она не со мной, - прошептал Роман и потянул губами горячий чай.
- Ну, а как еще объяснить такую разницу в поведении?
- Да просто мы ее родители, и она всегда будет нашей маленькой дочкой. С нами она может позволить себе все: и отрыжки, и ногти, и не взрослеть. А за порогом у нее начинается другая жизнь. В той жизни она одна. Самостоятельная. Взрослеющая.
- Да какая ж она самостоятельная, - всплеснула руками Ольга, - если за два месяца не разобралась, что ее за нос водит собственный отец?
- А ты громче крикни об этом, глядишь, она и разберется, что к чему! – возмутился Роман, встал из-за стола и вышел из кухни.

***

19 июня 2012 г.

- Привет, моя девочка!
- Привет, солнышко! Где ты был? Я так соскучилась!
- У меня сегодня очень много было работы. Я тоже очень скучал по тебе.
- Я дочитала «Милый друг». Супер!
- Рад, что тебе понравилось! Помню, я Мопассана читал в твоем возрасте вместо скучной школьной программы. А потом пришел в школу и заявил учительнице русской литературы, что программа неправильно составлена, что в нашем возрасте гораздо интереснее и полезнее прочитать «Милый друг» Мопассана и «Темные аллеи» Бунина, чем «Преступление и наказание».
- И что учительница?
- Она меня не поняла…
- Жаль…
- Как у тебя настроение?
- Мне грустно. Я хочу к тебе.
- Лапочка моя, девочка моя милая, ты же знаешь, что сейчас это невозможно. Я не могу приехать. У нас самый разгар строительного сезона. По четырнадцать часов в день работаю.
- Я понимаю, мой любимый! Но ты не представляешь, как мне плохо без тебя! (((((((((((((( Я тебя люблю!
- Я тоже люблю тебя, мой котеночек! Целую твои грустные глазки. Не грусти, прошу тебя!
- Буду грустить!!! Потому что я хочу к тебе!!! Хочу тебя обнять и поцеловать!!! Хочу к тебе под одеяло!!!
- Солнышко, но мы же уже говорили, что это невозможно, пока ты не станешь совершеннолетней.
- Да, я знаю, но по закону девушка может выйти замуж уже в 16 лет!!!!!!!!!! Я узнавала.
- Да, бывают такие исключительные случаи.
- Да, например, беременность. Я хочу от тебя забеременеть!
- Алюсик, тебе рано об этом думать! Тебе только четырнадцать лет! Зайка моя, пожалуйста, наберись терпения, время пройдет незаметно, вот увидишь. Тебе нужно отвлечься. Выйди, погуляй с подружками, сходи на дискотеку, в кино. Я совершенно не против, чтобы ты встречалась со своими друзьями.
- Антон, как ты не можешь понять, я не хочу никого видеть! Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ! Я хочу к тебе! Мне никто больше не нужен, ни какие друзья и подруги!
- Солнышко мое, прошу, успокойся! … Алина, ты куда пропала? … Алинка, не молчи!
- Я плакала…
- Девочка моя, прости меня! Не расстраивайся, все будет хорошо! Я сейчас обнимаю тебя и целую твои мокрые глазки. Закрой их и представь меня рядом…
- Да, я чувствую)
- Я люблю тебя!
- И я тоже тебя люблю!

***

Роман выключил компьютер и несколько минут просидел неподвижно перед пустым экраном монитора. В офисе никого не осталось. Нужно было идти домой, но он продолжал сидеть, уперев взгляд в экран. Потом медленно протянул руку к мобильному телефону, нашел в вызовах номер жены и позвонил.

- Привет! – послышалось на другом конце провода. – Ты уже дома?
- Привет! Нет, еще на работе.
- Почему такой грустный? Что-то случилось?
- Я с Алиной сейчас общался в сети…
- И что?
- Это нужно немедленно прекратить! – он сделал небольшую паузу и продолжил упавшим голосом. – Только я не знаю как…
- Ромка, давай дома поговорим, а то я уже стою на выходе.
- Хорошо, до встречи.

Роман разъединил разговор и швырнул трубку на стол. Затем выругался матом, убрал со стола бумаги, выключил свет и вышел из офиса.

***

29 июня 2012 г.

- Привет!
- Привет! Думала, ты уже никогда не напишешь…
- Извини, закрутился тут.
- Тебя не было четыре дня! Я не знала что думать. Вдруг, с тобой что-то случилось, а у меня нет ни номера телефона, ни адреса.
- А что адрес, ты ведь все равно не смогла бы приехать.
- Смогла бы! Ты меня не знаешь…
- Ладно, проехали. Я же извинился.
- Ну, да. Мне от этого очень полегчало! (((
- Алина, давай не будем все усложнять! И так четыре дня не списывались, зачем теперь начинать разговор с разборок?
- А зачем его вообще начинать? У тебя ведь и так все в порядке. Наверное, эти четыре дня были веселыми…
- Алюсик, ну я прошу тебя! Я просто работал, совсем не было сил и времени.
- Наверное, именно это у тебя и называется любовью. Как ты не можешь понять, что для меня каждый день без тебя – мучение! Каждый час без тебя – это боль и ожидание письма! И так все четыре дня. А до этого еще два дня. А до этого еще три…
- Ты пишешь совсем как взрослая. Прости, что причиняю тебе столько страданий!
- Я пишу не как взрослая – я взрослая. За несколько месяцев с тобой я прочитала столько, сколько не прочитала за всю жизнь. А уж сколько пережила всего…
- Алин, я вижу, что твоего настроения не изменить. Мне уже смешно еще раз просить у тебя прощения.
- Так посмейся! Давай вместе посмеемся. ХА-ХА-ХА! (((
- Слушай, ты так рассуждаешь и такие предъявляешь претензии, словно мы с тобой уже несколько лет женаты. Алина, мы же даже не виделись ни разу, даже по телефону ни разу не поговорили. Ты просто не имеешь права выдвигать мне столько упреков и претензий.
- Антон, ведь это не моя вина, что ты не можешь купить камеру, чтобы поговорить со мной по Скайпу! И не моя вина, что ты не даешь мне номер своего телефона. Знаешь, я много всего передумала в эти четыре дня… Я тебе не верю!!! Ты все мне врешь! Ты просто использовал меня!!!
- Алина, как я мог тебя использовать, если между нами тысяча километров?
- Тогда почему же ты ни разу мне не позвонил? Только не начинай снова про тарифы и занятость сказки рассказывать. Если хочешь доказать свои чувства – позвони мне прямо сейчас! Номер у тебя есть.
- Алинка, я сейчас на работе, тут люди кругом. Не могу, честное слово!
- Да мне плевать, что там люди! Я на весь мир готова кричать, что я тебя люблю!!! Я сейчас выйду на балкон и с шестнадцатого этажа крикну, что Люблю Антона Пономарева! Слушай, даже в Москве будет слышно…
- Алина, прекрати, прошу тебя! … Алина, ты тут?
- Слышал? Я трижды крикнула на всю улицу!
- Блин, ты сумасшедшая!
- А ты не знал?
- Давай сейчас оба успокоимся. Сделаем глубокий вдох, выдох и возьмем себя в руки.
- Давай, только ты мне сначала позвонишь! Даю тебе ровно пять минут! Человек, который любит, перешагнет через все преграды, забудет о приличии и стыде! Человек, который любит, жизнь отдаст ради своей любви! Время пошло…
- Слушай, давай ты не будешь ставить мне никаких условий. Я тебя прошу, успокойся! Будь взрослой, в конце концов!
- Антон, ты даже не представляешь, какая я взрослая! У тебя осталось три минуты! Если ты не позвонишь, ты никогда меня больше не увидишь и не услышишь!
- Алина, перестань, не пугай меня! Я позвоню тебе вечером после работы. Обещаю!
- Осталась одна минута! Мне нужно сейчас! До вечера я не доживу! Решай…
- Алинка, девочка моя, я прошу тебя, прекрати!
- Ты все мне лгал! Но твое время прошло! Я приняла решение! Прощай, мой любимый! Ты никогда меня не увидишь! И никогда не забудешь! Прощай, моя любовь…
- Алина, успокойся! Я позвоню тебе ровно через час. В обеденный перерыв. Клянусь тебе! … Алина … Эй, Алинка, ты здесь?

***

- Алло, Оля!
- Да, привет!
- Я еду в такси домой…
- Что случилось?
- Надеюсь, что ничего, но я очень переживаю за Алину! Она не берет трубку!
- Может, музыку слушает…
- Нет, она писала мне… Вернее, мы писали… Переписывались… Черт! В общем, как мы с тобой вчера договорились. Только ни хрена не получилось!
- Что ты имеешь в виду? Рома, в конце концов, скажи, что произошло!
- Я не знаю… Не могу сейчас объяснять. Я позвоню тебе из дому…
- Хорошо! Я сейчас ей сама наберу…
- ОК! Если ответит, перезвони мне сразу же!
- Хорошо!

***
 

Роман не решился открыть дверь своим ключом и нажал кнопку звонка. За железной дверью послышался знакомый звук электрического колокольчика. И больше ничего. Дрожащей рукой Роман вставил ключ в замочную скважину и сделал два оборота. Вошел.

- Алина! – крикнул он, снимая туфли. – Ты дома?

Из комнаты дочери доносилась тихая музыка. Он узнал песню «Снег» Елены Ваенги, ссылку на которую несколько дней назад Алина сбросила ему по Скайпу. Роман подошел к двери в детскую и тихонько постучал.

- Алина, ты дома?

В ответ только продолжала звучать музыка. Он взялся за ручку двери и похолодел всем телом, представляя, какая именно картина может открыться перед его глазами. Ему на мгновение показалось, что такой момент когда-то уже был в его жизни. Он увидел дочь, лежащую на кровати, раскинув руки и свесив одну ногу на пол. Вся простынь была темно-красной от крови, которая уже не сочилась из разреза на левом запястье. А безжизненный взгляд дочери замер на потолке между старой люстрой и ее детской фотографией над кроватью.

Тошнота сдавила горло, и Роман открыл дверь. Комната была пуста. Постель не убрана. На столе стоял открытый ноутбук, из которого лилась песня Ваенги, а на рабочем столе он узнал знакомое окошко Скайпа и свои последние строчки из любовной переписки с четырнадцатилетней дочерью.
 
С подоконника спрыгнула кошка и стала тереться о его ноги. Роман сел на расстеленную кровать, вытер ладонью пот со лба и шумно перевел дыхание. Потом достал мобильный телефон и позвонил жене.

- Ее нет дома.
- А где она?
- Я не знаю. Телефон оставила на столе.
- Ну, хорошо. Ты будешь ее ждать или вернешься на работу?
- Не знаю. Сейчас решу. Мне нужно прийти в себя.
- Хорошо. Звони, если она появится.
- Да, обязательно. Целую.

Роман погладил кошку по худой спине. Та замурчала и прикрыла от удовольствия глаза. Он подошел к столу и посмотрел в Скайпе другие контакты. Кроме «Антона» там никого не оказалось. Роман вдруг ощутил, до какого глубокого, трагического одиночества он довел свою дочь этой игрой в чувства. В памяти пронеслись последние месяцы любовной переписки, месяцы нежности, юношеских надежд, первой глубины чувства, первой ревности, первого разочарования. На какое-то мгновение он ощутил неприязнь к Ольге. Даже дрожь пробежала по телу от воспоминания ее голоса и выражения лица. Такая большая разница между чистотой и честностью писем его дочери и прагматичностью и толстокожестью жены, с которой он пятнадцать лет каждый вечер засыпал в одной постели, которую любил все эти пятнадцать лет, с которой столько раз имел близость и которую считал самым дорогим человеком в своей жизни. Сейчас она стала такой чужой и безжизненной, пустой и совсем неродной и нелюбимой.

Роман попытался отогнать мрачные мысли, но в сердце что-то зацепилось. Какая-то заноза колола до слез. Он решил умыться. Ему показалось, что холодная вода смоет все дурное и приведет его в чувства.

Роман выключил музыку и закрыл крышку ноутбука. Он прошел по коридору к ванной комнате. Кошка бросилась в кухню, решив, что хозяин сейчас будет ее кормить.
 
- Эй, зверюга, еще не вечер! Ужинать рано! – проговорил он вслед вечно голодному питомцу.

Роман потянул ручку двери ванной комнаты, но дверь оказалась закрытой. Он бросил взгляд на выключатель. Свет был включен.

- Алина, ты дома? – крикнул он через дверь, но голос его сорвался. А руки и ноги вдруг стали ватными.
- Алина, открой! – снова крикнул Роман, с силой ударил ладонью в дверь и прильнул к ней ухом.
 
В ванной комнате не было слышно ни движения, ни дыхания. Роман собрал все силы и рванул на себя дверную ручку. Ручка оторвалась, но и внутренний замок не выдержал такого напора, он зазвенел о кафельный пол ванной комнаты.

В луже бордовой крови на полу лежала Алина. Ее левое запястье было разрезано лезвием, которое выпало из пальцев правой руки. Видимо, когда девочка была еще в сознании, она сидела, облокотившись спиной о ванну. Но когда чувства оставили ее, свалилась на бок, размазав щекой по полу теплую кровь. Ноги, согнутые в коленях, развалились в разные стороны, и из трусиков стала видна часть еще детского, нетронутого взрослой жизнью лобка с редкими темными волосками. Девочка была неподвижна и до неузнаваемости бледна.

***

Роман и Ольга сидели на дерматиновой кушетке в коридоре отделения интенсивной терапии, когда к ним подошел доктор.
 
- Ну что ж, слава богу, все обошлось! – обнадеживающе произнес врач, обращаясь к поднявшимся ему навстречу растерянным родителям четырнадцатилетней девочки, пытавшейся свести счеты с жизнью. – Очень вовремя вы нашли ее. Думаю, все решали минуты. Но теперь опасность позади. Она, конечно, еще совсем слабенькая, но организм молодой, скоро поправится. Мы ее прокололи витаминчиками, так уже и щечки зарумянились, - улыбнулся доктор и участливо пожал Ольгино запястье.
- Спасибо вам! – расплакалась в ответ Ольга.
- Спасибо, - поддержал жену Роман. – Она что-нибудь говорила?
- Нет, - ответил врач, собираясь оставить несчастных родителей. – Она еще слабенькая. Спросила только маму. Я сказал, что скоро вас к ней пустят.
- Пустят? – тихо переспросила Ольга.
- Конечно! Вот проснется, и ее переведут в общую палату. Там и повидаете свое чадо.
- Спасибо! – снова поблагодарила Ольга.
- Да на здоровье! – хохотнул доктор, а потом добавил уже серьезно. – Психиатр будет с ней работать. Такие правила для суицидников.
   
Это слово прозвучало как диагноз неизлечимой болезни, как приговор. Роман вздрогнул, а Ольга снова заплакала, пытаясь сдерживать всхлипывания.
Врач ушел. Родители остались стоять в пустом коридоре, обнимая друг друга, словно делясь силами и не давая упасть.

- Никогда, никогда она не узнает, что это я ей писал! – прошептал Роман в самое ухо жены. – Слышишь меня? Никогда!

Вместо ответа Ольга закивала головой и снова расплакалась, уткнувшись мокрым носом в грудь мужа. Роман сдержал подступившие слезы и погладил вспотевшей ладонью ее волосы.