Стол русского писателя

Хорошая толстая деревянная доска, покрашенная зелёной морилкой в цвет марихуаны. На двух маленьких строительных козликах из Икеи.
Стол прожжён в двух местах.
Справа круглый ожёг - родимое пятно, размером с серебряный рубль. Это ожёг от свечи. Я положил на него монетку 2 евро, чтоб заживало. Второй ожёг - в виде забытой сигареты под правой рукой - выдает подсознательный садизм и наводит на размышления: ****-ли Курицын литературу с такой силой, что забыл о сигарете и прижёг своего рабочего друга, или он пытал стол сигаретой, пока тот не выдаст гениальные строчки.
Вокруг книги и телефон. Блокноты и бумажки.
В центре место для ноутбука, куда я поставил свой ASUS и подключился к космосу. По секрету перечислю книги.
Скажи мне, ЧТО ЧИТАЕШЬ?
И я скажу, что ты пидарас и читаешь конечно же не то.
Итак.
Военная тайна. Музыка - Эдит Пиаф - Голубка. Играет радио "ЧИПЛЬДУК".
Воздух сводного Парижа. Кстати - Париж. О нём в конце, дамы и господа, в конце.
На столе русского писателя: Папки с бумагами, которые я до сих пор не посмотрел, сгорая от желания. А вдруг там военная тайна писателя?
Ответ на все вопросы и волшебная формула вещества русской прозы. Бляяяя!
Я уже слышу голос Курицына и уже пишу как он. Пальцы стучат по клавишам все быстрее. Вот уже с дикой скоростью. Эдит Пиаф орёт! Я бы ей вдул! Я Курицын.
Я Курицын.
Я Курицын.
Я Курицын.
Я Курицын.
Я Курицын.
Я должен снести золотое яйцо русской прозы. Такова моя космическая программа.
У меня на столе записная книжка.
Вся мелко исписана разными почерками.
Но я не могу прочесть ни одного слова. О, дьявол как ты был коварен!
Я не могу понять ничего!
Я могу прочесть только одно слово"ЗВЕНО", но оно зачёркнуто.
ЖЕНсКИМ ПОЧЕРКОМ БОЛЬШИМИ БУКВАМИ НАПИСАНО:
ТЕАТР АРБАТСКАЯ БОРОВИЦКАЯ.
Обведено.
Ниже:
ДО ТЕАТРАЛЬНОЙ
Потом неразборчиво.
Книги: Набоков и про Набокова и про Однобокова - штук 20 друг на друге в левом углу стола. Еще левее - образуя на зеленом море стола бухту - уголок - трехтомник Грема Грина. В этот уголок бухточку, контролируемую левой рукой, я побросал свои таблетки. И вдруг от контактной волны стол Курицына разволновался и из него из блокнота выкатилась одинокая таблеточка фенозепама. И я понял, что братское сердце тоже знает этот берег. Справа телефон и трёхтомник Солженицина и иконы, иконы, иконы. По всей квартире. И больше ничего!
На Солженицына я положил жёсткий диск. На Набокова набор компактов с музыкой сороковых - шестидесятых и шляпы тех лет. На Грема Грина журналы Сторожевая Башня Свидетелей Иеговы.
Добавил стихи Тягунова.
Марселя Пруста "В поисках утраченного времени" - Беглянка.
И Маркузе - Одномерный человек.
В центре я поставил свой ноут, а вокруг разбросал свои бумажки, блокноты, сигареты, фонарики, диски, телефоны, фото и видео камеры, космозиккеров и маленькие скульптуры.
Ещё у него лежала по центру большая бумажка на которой всякая текучка незразборчивая и непонятная и большими буквами: ВАСИЛИЙ БЛИЗНЕЦОВ ПРИВЕТ ТЕБЕ ПЕРЕДАЁТ!
Думаю - это название нового романа.
Над столом русского писателя висит карта Иерусалима, с указанием мест паломничества.
Все полки на стилажах заставлены моими шляпами из новой коллекции.
На полу арт-объект. Рэди мэйд. "Военная тайна" - горящая красная гирлянда и большущий  черный чемодан с заклёпками и металлическими уголками, и военной тайной внутри, а рядом с ним расстелен молитвенный коврик Марата Казея. С компасом. Чтобы, когда молишься в лесу, всегда знать, где Мекка, где партизаны, а где фашисты.
Это актуальное икскуство.
Интстолляция.
Из Германии.
99 999 евро.

Утром вышел в аптеку.
Купил туалетную бумагу отечественную "36 и 6" с ароматом клубники и зубную пасту. Бумагу долго выбирал. Была импортная с нарисованной собачкой бульдогом, выглядывающим из под белого одеяла. Я подумал, что это для собак, ну типа собакам жопу вытирать, и решил поддержать отечественного производителя. Зубную пасту мне посоветовала молоденькая продавщица - я сказал, что у неё доброе лицо и я ей доверяю. 486 рублей. ****ец. Я девушке - продавщице говорю: А, как же, блять, пенсионеры-старики? Они, что не срут, и не чистят зубы?
Девушка в ответ лишь рассмеялась. Эх, молодость...