Изгнание

Часть седьмая. Страда.

Весть о том,  что Наталья возвратилась домой мгновенно облетела деревеньку, но она никого не хотела видеть и только творила молитву Пресвятой Богородице о помощи и спасении сына. Родня боялась беспокоить её, сочувственно вздыхала, да и чем они могли помочь.
А время все так же камнем падало к ногам, закручивало Наталью в спираль тревог, некогда красивая женщина потеряла привлекательность, глаза высохли от слёз, поблекший взгляд был направлен в одну точку; она перестала слышать мир
И только поля кипрея, которые она любила всей душой, возвращали её к жизни, взяв с собой немного воды и хлеба, она бродила по ним, вдыхая пьянящий аромат – он был во спасение.
Медленно оживала Наталья. Вестей от Ивана не было, ожидание стало себя изживать.
Каждое утро, проснувшись, она машинально, брела на выгон,  откуда было видно все тропинки, ведущие в деревню, и вглядывалась вдаль.
В один из теплых июльских дней она присела на скамейку в саду. Блаженно пахло яблоками. Ветви тихо роняли плоды. Это было время созревания белого налива. В Чернянке любят эти сорта,  яблоки лежали настом во всех дворах. На них мало кто обращал внимание. Местная детвора пресытилась, а заезжим хватало с лихвой.
 Благодатна земля русская. Вот оно рядом и золото и счастье, только живи и радуйся. Но мы ищем что-то замысловатое в виде тропических фруктов и Канарских островов.
Наталья вздрогнула от звука скрипнувшей калитки, обернулась, у неё потемнело в глазах – к ней шагнул Иван.
Материнское сердце жалобно всхлипнуло, руки опустились; она очнулась и увидела над собой лица сыновей, Ивана и Степана. Оба были любы ей, но в мыслях она всегда стремилась именно к Ивану. Степан видел, но не обижался: он всегда был рядом.
Мать не стала спрашивать у сына, почему он приехал. Не вспомнила ни разу и о Марьям.
А сын все так же молился пять раз в день, воздавая хвалу Господу. Наталья уже привыкла к этому и думала лишь о том, что Бог един и благодарила Его за возвращение сына.
Но привыкший к лёгкой жизни Саид не приносил ей радости: он пропадал в поисках очередной дозы, нигде не работал,  уносил из дома все, что попадалось под руку.
Неожиданно объявилась и Марьям, её еле сняли с автобуса в неадекватном состоянии. Недолго прожила она здесь: вольница убила последние надежды на совместную жизнь. Да и было ли что совмещать, когда один везёт другого по очереди, мало отдавая себе отчет о содеянном.
Наталья отправила её обратно.
Добротный дом, построенный некогда роднёй, был давно переписан на сыновей, да и думала ли она о себе, и что ей было нужно, кроме их счастья.
Новое горе не заставило себя ждать. Была в разгаре жатвенная страда, камазы, груженые зерном, медленно ползли по дороге.
Некоторые ухитрялись продать зерно населению, и это получалось. Трудно выживает деревня. Работы нет, многие подались в Москву на заработки, чтобы прокормить семьи. Основная же часть беспробудно пила и наркоманила  местной коноплёй, насаженной на пустырях, клумбах многоэтажек и просто в садах.
Ивана не было три дня, Наталья уже и не знала, что думать, да и поиски не давали результата.
Он появился как всегда не в себе.
А скоро по Чернянке пополз слух, он угнал камаз с зерном, но не справившись с управлением, перевернулся и разбил машину.
Наталья стала темнее ночи: хозяин камаза потребовал выплатить семьдесят пять тысяч рублей, но откуда взять такие деньги ей, нигде не работавшей, и жившей чем Бог пошлёт, с огорода.  И снова поманили её луга кипрейные. Наталья зачастила в монастырь.
Ох, иван-чай, оберёг, сбереги её, пошли ветер встречный, взгляд вещий.