Книга. Глава 12

Глава 12.
Пустынные улицы города, наполненные гарью и дымом, окутанные дымкой лунного блёклого света, осторожно раскрывались перед путниками. Словно боялись чего-то неизведанного, но на самом деле город погрузился в страх, страх перед смертью, войной, предательствами и прочими пороками бренного мира. Эв бесшумно продвигался между домами, казавшимися издалека чудными маленькими дворцами, плавающими в пустоте из серых тонов жизни. Фонари чуть вздрагивали при его приближении, будто боясь прошлого правителя, пугаясь его недавней сущности, но спустя мгновение сияли лишь сильнее и мягче, отражая город в блёклых облаках ночного тумана. Эв заметил вдали очертания ворот и пошёл ещё бесшумнее и осторожней, чтоб не потревожить стражей. Подойдя к массивным гигантским дверям, он провёл рукой по затейливому орнаменту, что был нанесён на ручки, петли и скобы, державшие всё это на стенах, улыбнулся и едва заметно начертил пальцем в воздухе заклинание. Ворота исчезли, обнажив пустынную прелесть ночной пустыни. Леденящий ветер пахнул в лицо, заставив прикрыть глаза от мелкого песка. Эв вышел за пределы города. Ворота вновь появились за его спиной, обдав лёгкой волной из пыли. Они словно опустились с небес, становясь у земли видимыми. Не оглядываясь, правитель ступил на выстланную гладким камнем дорогу: его путь лежит в никуда. Лишь сердце может подсказать верный и нужный ориентир.
В небе под бликами луны пролетали чёрные, как смоль, силуэты птиц и животных. Пустыня вздрагивала от каждого редкого крика, а воздух разносил это дальше горизонта. До рассвета оставалось недолго.
Эв легко и быстро преодолевал пустыню, наконец, город скрылся за линией горизонта, и лишь блёклая туманная точка показывала его расположение. Правитель замедлился и огляделся вокруг: сплошная полоса песка с редкими чёрными кустарниками тянулась во все стороны. Сердце приказывало идти в город Аксиров.
 - Держись, держись, девочка… - монотонно и неприятно прогудело в голове, словно тысячи иголок разом вонзились и горели. И темнота….
Я быстро открыла глаза, но зрение, ещё не привыкшее к дневному свету, заставило вновь зажмуриться. Голова горела изнутри, хотелось кинуться в ледяную воду, чтоб хоть как-нибудь успокоиться. Я сжала виски руками и чуть приоткрыла один глаз. Свет ещё не давал хорошей картинки, но постепенно я приходила в норму. Маленькая комната в тёмных тонах окружала меня. Прямо напротив кровати располагалось широкое окно, из которого комнату заливал яркий обжигающий свет. Ветер раздувал открытые шторы и, врываясь в комнату, обдавал всё своим дыханием, тёплым и манящим. Я присела на край кровати и попыталась вспомнить, что со мной произошло. Мозг упрямо не хотел работать, но всё-таки стал поддаваться после нескольких минут массирования висков и ушей. Обрывками представлялось наше путешествие, полёт на самодельном «парашюте», падение, что-то обжигающее всё тело и темнота. Я пыталась откопать в памяти что-нибудь ещё, но усилия оказывались тщетными. Я потянулась, ощутив похрустывание в суставах, улыбнулась и сделала глубокий вдох. Я хотела спустить ноги с кровати, но почему-то они не двигались, я не ощущала ими ничего – паралич?
Я откинула тёмно-алое одеяло, что укрывало меня, и увидела каркас из металла и ткани на своих ногах. Стало не по себе. В голове замелькали видимые раньше картинки инвалидов, я замотала головой, стараясь отбросить пессимистичные мысли, и попробовала пошевелить пальцами ног. Что-то мешало. Руками постаралась прощупать каркас, но пальцы ощущали только металл, обмотанный сверху тканью, похожей на пуховый платок. Запустив руку под одну ногу, я её приподняла и, нагнувшись, осмотрела ногу снизу: сплошной каркас, доходивший по колена, словно был приварен ко мне, исходил из кости. Из окна послышались людские голоса, мне жутко захотелось посмотреть, что происходит, но ноги! Схватив занавеску, раздувавшуюся при ветре и  намертво прикреплённую к стене, я попробовала подтянуться. Словно карабкаясь по канату, я подобралась к окну и затаилась. С улицы продолжали доноситься голоса: мужские и женские, слышен был чей-то заливистый смех (завидую таким людям, они всегда похожи на детей!), кричали наперебой птицы и торговцы, желавшие поскорее продать свой несравненный товар. «Слава Богу, я в городе! - мелькнуло в голове и растворилось. – «Только в каком?» Подтянувшись ещё ближе к окну, я высунулась из него и увидела перед собой город, наполненный зеленью и свежестью, пряными ароматами и чистотой воды. Я находилась примерно на третьем этаже, и прямо под окнами бил чистейший фонтан, брызги от которого изредка долетали и до моего окна. Дома не отличались особой оригинальностью, походили на русские избы с резными яркими наличниками и коньками на крыше. Я посмотрела по сторонам и заметила ещё несколько фонтанов, искрящихся на тёплом нежном солнце, возле них толпились люди: кто-то сидел на бортике, иной торопливо ходил из стороны в сторону, ожидая кого-то. Жизнь шла своим чередом и не хотела слышать о войне ничего. Вдруг мне взгрустнулось: что случилось с Лёшкой и Даву? Они живы? Мысль в момент стала целью, а мозг принялся за обработку плана по освобождению от каркаса.
- Скорей всего, это для того, чтоб я не убежала. Неужели я бредила?
Я оглядела всю комнату с пола до потолка, но никаких мелких предметов не нашла. Только кровать, шторы и тумбочка. Вспомнив, что в последнюю обычно кладут всякие мелочи, я сползла на пол, проклиная всё вокруг. Добравшись до ящиков, я с надеждой открыла их, но разочарование ожидало и здесь: пусто.
 - Быть такого не может! – возмутилась я и захлопнула тумбу.
После нескольких тщетных попыток подняться на ноги я оставила эту затею и прислушалась, не идёт ли кто ко мне. Увы, никого. Лёжа на полу, я осмотрела его под разными углами: под кроватью, несчастной тумбочкой – ничего нет, даже пыли. Осталась последняя попытка… опасно, слишком.
Устроившись на полу в удобной позе, я закрыла глаза и постаралась сосредоточиться на проблеме. Приятная прохлада обдала всё тело: кровь распределяется по всему телу, лёгкое головокружение, и вот уже кажется, что я в невесомости. Дыхание становится редким и глубоким, тянет ко сну. Я представила Миру перед собой и начала сеанс телекинеза. Голова чуть-чуть заболела от напряжения, но глубокий вдох вернул спокойствие и холодность ума.
 - Мира, ответь… - мысленно произнесла я, - Мира, ответь…
- Что за чушь? – я услышала голос девушки.
- Мира, это я тебя тревожу. Катя. Ты должна мне помочь.
- Ох… Я чуть с ума не сошла, думала, кто-то вломился в мой мозг, -  ответила Мира и засмеялась. – Как вы там?
- Не знаю, надеюсь, живы. Я не знаю, где мы сейчас находимся, но мне нужна помощь…
- Даву жив? – обеспокоенно спросила она.
- Не знаю…
- Ладно… - повисла пауза, мне показалось, что она сбросила меня, - что нужно?
- Я лежу на полу, мои ноги не движутся, на них что-то похожее на каркас из металла и ткани. Мне нужно это как-то снять или понять, как двигаться в ЭТОМ.
- Опиши мне.
Я представила свои ноги в каркасе в мельчайших деталях и отправила Мире «изображение»
- О! Это даже лучше… Сейчас что-нибудь придумаем… - Мира затихла, а я стала ждать.
- Здесь есть один… одна деталь, - начала Мира, её голос чуть не оглушил меня, - около колен есть такие проволочки… они тканью замотаны…
 -Вижу, - я приподнялась и уставилась на каркас.
- Отмотай ткань, сними её…
Я последовала совету Миры и быстро сняла почти всю ткань. Железный корсет, переливающийся на дневном свету, предстал во всей красе.
- Жесть…
- Именно! И она должна очень хорошо гнуться. Ведь тебе его как-то одели?
Молчание.
- Потяни на себя проволочку, что находится у колена.
Я осторожно дёрнула её на себя и почувствовала, что каркас ослаб.
- Стало слабее, можно просунуть ноготь между ногой и этим.
- Хорошо. Теперь возьмись за самое верхнее толстое кольцо и придвинь его к следующему.
Я уверенно взялась за кольцо и потянула его вниз, но оно не поддалось.
- Не идёт, что-то мешает.
- Одновременно на обеих ногах, - с иронией сказала Мира.
Я повторила действия снова и убедилась в верности слов девушки.
- Около пятки с внутренней стороны ноги есть маленькая полусфера. Нашла? – я подтвердила, - потяни её на себя, только медленно.
Следуя указаниям, я одновременно вытянула из своей ноги два тридцатисантиметровых гвоздя и хотела их отбросить, но услышала Миру.
- Вставь их в третье кольцо сверху и надави, – я выполнила и почувствовала, как ноги онемели – кровь принесла долгожданный кислород к изголодавшимся клеткам.
- Онемение, - коротко сказала я.
- Хорошо. Ещё один шаг. Возьмись за первые кольца: левой рукой – за правое, правой – за левое – и тяни вверх!
Я схватилась за металл и дёрнула, раздался тихий скрежет – каркас висел в моих руках.
- Получилось! Спасибо, Мира, что бы я без тебя делала?!
- Это не всё. Сомни его, как бумагу, - я смяла, - этот шарик теперь можешь использовать в любых целях: он эластичный! Хочешь кинжал, хочешь щит создай.
- Отлично, я твоя должница! А для чего это нужно было?
- Чтоб ты не сбежала. Береги себя… - связь оборвалась. Я, наконец, ощутила свои ноги.
Всего несколько минут дали мне представление того, как живут люди без ног. Я вскочила и размяла затёкшие пальцы – блаженство. Голова ещё немного кружилась из-за телекинеза, но, в общем, состояние приходило в норму. Железный шарик тускло блестел в моей руке и казался донельзя неизвестным и диким, хотелось выбросить его в окно, но, вспомнив слова Миры, я сделала из него пояс и закрепила на талии поверх туники изо льна, которую на меня когда-то успели надеть. Деревянный пол казался приятным и по-домашнему тёплым, захотелось домой. Вызвать Даву или Лёшу я не решилась, вдруг наврежу им? Осмотрев ещё раз все углы комнаты в поисках каких-нибудь вещей, я подошла к двери и, прислонившись к ней ухом, затаилась. Тишина не нарушалась ничем: только гудение насекомых за окном будило её. Осторожно и плавно я приоткрыла дверь и через щёлку посмотрела из комнаты. Узкий короткий коридор был пуст и уныл. Тёмные алые дорожки, изрядно вычищенные, вели в тупик (с одной стороны) и к лестнице (с другой). Я вышла, беззвучно затворив дверь. Босые ноги касались дорожек и утопали в мягкости и нежности, создавалось ощущение утренней травы, только росы не хватало. Коридорчик приветствовал тишиной и простотой убранства: дорожки и большая расписанная ваза около лестницы. Я подошла к ней и спряталась, стараясь рассмотреть, что там, внизу. Взгляд упал на узкую малозаметную дверь в углублении стены здесь, на втором этаже. Я подкралась к ней. Повернув ручку, вошла и чуть не закричала. Даву и Лёшка лежали на кроватях полностью окутанные каркасами из металла и ткани. Лишь головы оставались голыми. Навернулись слёзы. Парни были без сознания, что ещё больше тревожило, но, подойдя ближе, слух уловил тонкое дыхание – живы. Как и в моей комнате, здесь не было никаких мелких посторонних предметов: тумбочка, кровать и шторы. Из окна доносились громкие голоса торговцев, роптание людей и птиц. Свет почти не проникал в помещение, так как густая зелень растущего рядом дерева создавала приятную тень.
 - Господи, как мне их освободить-то? – простонала я про себя и подошла к Даву.
Парень спал, его лицо было полностью расслаблено, словно под гипнозом. Я откинула одеяло и отвернулась: всё тот же железный каркас, обмотанный тканью. Я судорожно провела руками по нему в поисках хоть какой-нибудь зацепки, как это снять, но корсет был словно вылит из единого куска и расплавлен прямо на парнях.
Я провела рукой по лицу Даву и поправила волосы, разбросанные ветром. Мозг искал решение, а оно висело на мне. Я это поняла только через несколько минут. Пояс можно трансформировать во что угодно! Так пусть это будет робот! Сняв с себя металл, я слепила пародию на человечка, но кукла не оживала – ещё бы! Я не знаю заклинания… Вызывать Миру было опасно, пришлось действовать своим умом. Внимательно исследовав каркас, я заметила, что он всё-таки сделан из частей: шея, руки, грудь, пояс и ноги. Это немного облегчило задачу – можно снять всё потихоньку.
Я подвинулась к шее Даву и ощупала металл, наконец, рука почувствовала тонкие проволочки, я медленно потянула за них, молясь, чтоб всё было правильно. Раздался щелчок – я вскрикнула и тут же закрыла рот руками. Теперь ноготь свободно проходил между телом и каркасом.  Дальше я нащупала небольшой шарнир и потянула его на себя – вышла тонкая длинная нить, сразу свернувшаяся в кольцо и застывшая. Я взялась обеими руками за корсет и дёрнула вверх – скрежет – и вот металл потянулся к руке и остался в ней. Шея Даву мгновенно порозовела – кровь пошла по сосудам. Положив скомканный кусок железа рядом с кроватью, я продолжила снимать каркас. Руки освободила по тому же принципу, что и свои ноги. Осталось самое сложное – грудь. Одно неверное движение – и Даву может просто расплющить между пластами металла. В голову ничего не приходило, но мозг упорно искал ответы. Не зря говорят, что русский человек может сделать то, чего сроду не умел. Я слепила из кусков снятого каркаса молоток и подобие долота и, действуя по-русски, отковырнула край каркаса, потом дёрнула с силой и чуть не отлетела в сторону – не рассчитала силы, металл легко снимался. Поднимаясь с пола, я услышала бормотание и быстро оглянулась на дверь: оно доносилось оттуда. Замерев у самой двери, я старалась услышать каждое слово, но в этот момент поняла: ропот шёл из комнаты. Я одним махом подбежала к Даву и обняла его, ещё ничего не понимающего.
 - Живой ты мой… - зашептала я, - я думала, ты помер! – улыбка озарила мои губы, но парень ещё туго соображал, что происходит.
-  Ай, ничего не вижу, глаза болят! – более громко произнёс Даву.
 - Тише! – прошипела я, поднеся палец к его губам, - не так громко, вдруг нас услышат.
 - Катя?! – вскрикнул он, быстро сев на постели.
- Я, я! – я уже не могла сдерживать эмоции и крепко обняла Даву, поцеловав его в щёку. – Главное, вы живы!
Парень хотел встать, но понял, что его ноги зафиксированы.
- Я ещё не успела снять это, подожди… - пару секунд спустя остатки каркаса лежали на полу.
- Ка-атя-я! – протянул он, обнимая меня, - я твой должник!
- Ты – мой ангел-хранитель! – прошептала я, но Даву этого не услышал, он радовался, что мы снова вместе.
- Давай Лёшу освободим, - сказала я и принялась снимать весь корсет.
Как только мы сняли грудину, раздался глубокий вздох и непонятное бормотание, направленное на «слишком большую яркость света». Мы с Даву засмеялись и принялись будить Лёшку ото сна. Парень даже не пытался помочь нам, он намеренно закрывался одеялом, говоря, что он ещё не выспался, а мы идиоты его разбудили.
- Лёша, просыпайся уже! Это не смешно! – произнёс Даву и поднял парня за плечи, а потом бросил обратно на кровать. – Рота, подъём! – басом прокричал он.
- А-а! – вскочил Лёшка и стал протирать глаза, - где я?!
- У тебя такой вид, будто ты из психушки сбежал, - едва сдерживая смех, выдавила я.
- Лёша, ты на небе! Я – Бог, а она ангел! Мы пришли за тобой!.. – нараспев ответил Даву.
- Что? – не оценив шутки, продолжил Лёша, - где мы?
 - Кажется, приходит в себя, - шепнул мне Даву, - наконец, ты соизволил проснуться, ваше величество! – поиздевался парень.
- Мы бы сами рады узнать, где сейчас находимся, но вот незадача! Я тут корячилась, освобождая вас от этого! – я показала парню каркас.
Молчание.
- Видишь ли, вы оба были вот в это закутаны, если так можно сказать, - Лёшка смотрел на меня, широко раскрыв глаза.
- Поблагодари её, - тихо сказал Даву, отворачиваясь к окну, желая выяснить хоть что-нибудь.
- Ладно, ребята… Я действительно не понял всего сначала…- пробормотал Лёшка, глядя на каркас, - Катя, спасибо тебе, - и улыбнулся.
- Главное, вы живы! – я обняла его и взъерошила волосы, от чего парень засмеялся.
- Думаю, это больница, - неожиданно сказал Даву, - вон ещё больных несут, - он позвал меня к окну, чтоб убедить.
- Раненные… - вылетело у меня. – Идёмте вниз, нам нужно вернуть наши вещи и одежду.
Мы спустились по пустой лестнице и оказались в холле. Никаких признаков жизни – всё будто вымерло.
 - Осмотрим здесь всё, может, найдём что-нибудь полезное, - сказал Даву, и двери в больницу тут же распахнулись: люди вносили раненных.
- Эй, вы, в халатах! – окликнули нас, - да-да, вы! Помогите! – хрипло крикнул какой-то человек в форме, крикнул и осип.
- Мы не врачи, - выдвинулся Лёша, - мы не знаем даже, как сюда попали.
- Мне всё равно! – хотел военный крикнуть, но послушался лишь громкий оглушающий шёпот с присвитыванием. – Помогите их донести до операционной!
Я подбежала к одним носилкам и проверила пульс у человека, он еле-еле прощупывался. Холодное безжизненное тело смотрело на меня стеклянными полупрозрачными глазами. Стало жутко, и сразу вспомнились фильмы ужасов, крутящиеся ночью по телевизору.
- Он умирает! Нужно погрузить его в сон! – твёрдо произнесла я и положила уже руку на грудь раненного, но военный оттолкнул меня.
- Так нельзя! Он слишком слаб!
 - А у вас есть другие идеи?! Во сне тратится меньше энергии, организм восстанавливает свои силы! – грубо ответила я, продолжив свой сеанс.
- Вы с ума сошли!
- Нет, - я была полна уверенности, что искусственно вызванный сон поможет бедолаге выжить. – Я отвечаю за свои действия.
Рука плотно примкнула к груди полуживого, и я заставила его сердце биться своей энергией. Дыхание стало ровным и слышимым. Я осторожно приложила другую руку к глубокой кровоточащей ране и собрала всё тепло в одной точке, затем, закрыв глаза, мысленно представила, как моя энергия сливается с энергией тела раненного. Стало тошнить, голова пошла кругом. Раздался неожиданный всхлип. Я мгновенно открыла глаза и увидела военного, сползающего по стене. Даву уже находился рядом с ним.
- ТЫ?.. – прошипел он, - как?.. Это просто невозможно! - давясь смехом, прошептал мужчина, он был на грани срыва, и Лёшка с Даву старались его держать в «этом» мире.
Я перевела взгляд на место ранения и увидела лишь кровь, но не рану! Она словно исчезла, растворилась, затянулась в один миг. Раненый тихо посапывал, наслаждаясь спокойным глубоким сном.
- Он спит, но необходимо, чтоб кто-то находился рядом. Могут возникнуть кошмары, - стараясь сделать голос обычным, произнесла я и переместилась к другому бойцу.
- Мы тебе поможем, - в один голос крикнули ребята, - надеюсь, погружать в сон я ещё помню как.
Я лишь слегка улыбнулась и продолжила осмотр. У второго бойца был распорот живот, и из него торчал осколок, напоминавший кинжал, но с весьма короткой ручкой. Коснувшись кинжала, я услышала стон, человек пылал в жаре. Принесите что-нибудь наподобие ацетона или спирта, только быстро!
- Чистый спирт есть в аптечке! – крикнул один из военных, ища нужный предмет, где указал. – Вот, нашёл!
Я вылила спирт на руку и обвела рану вокруг, не касаясь повреждённых мест. Так как спирт быстро испаряется, то человек чувствует прохладу в месте нанесения.  Раненый всхлипнул и закусил губу, напрягая мышцы пресса, старался посмотреть, что я делаю.
- Расслабьтесь, чтобы кровь не текла так сильно, - произнесла я и осторожно опустила его голову. Верьте мне.
- Возьми в кармане… левом… - борясь с сухостью во рту, прошептал воин. – Береги это и никому не показывай, только ему… - он внезапно стал задыхаться и замолк.
Я обхватила его голову руками и надавила на виски, затем электроразрядом пробудила мозг и сердце. Слабое дыхание появилось.
- Даву! Мне нужна твоя помощь! – бросила мыслью я.
- Что?
- Нужно его поднять в воздух,  сделать невесомость. Помоги! – мы встали по разные стороны носилок. Я создала небольшой вихрь, а Даву приподнял тело воина, загнав вихрь под тело, я дала знак Даву, что можно ослабить силу. Через пару секунд человек висел в воздухе на уровне груди.
- Сделай ему обезболивающее! – сказала я и принялась за осмотр раны.
Даву начертил в воздухе мне неизвестные символы, послышалось лёгкое шипение. Человек успокоился и бездонным взглядом созерцал на белый потолок.
- Что это за штука? – спросила я у Даву о клинке.
- Это лишь осколок оружия… Такое легионы используют.
- Будем вытаскивать. Я буду сдерживать кровь, а ты аккуратно извлекай.
Даву вопросительно посмотрел на меня, но понял, что возражать нет времени, и осторожно коснулся осколка.
- Лёша, погрузи остальных в сон! – крикнула я.
Даву схватил пальцами осколок и потянул, хлынула кровь, которую я еле сдерживала. Эта буро-малиновая жидкость старалась заполнить всю рану, но я прилагала все силы, чтоб не дать ей этого. Даву ещё раз дёрнул осколок, но тут же отпустил.
- Так не вытащить. Нужно отцепить его внутри.
- От чего?
- Если я его вытащу, кишка разрежется пополам, а тогда нам не спасти его.
- Что ты предлагаешь?
- Попробуй залезть в его мозг и как-нибудь уменьшить ток крови, сузь сосуды.
Я наклонилась над головой бойца и положила руки на его глаза. В мозг ударила волна. Дико защемило в висках и заставило выругаться. Перебарывая боль, я попробовала повлиять на мозг, но почему-то ничего не получалось. Он не выполнял простых команд таких, как пошевелить пальцем. Тогда я ударила холодом по мозгу, сузив сосуды и заставив сердце биться медленнее. Кровотечение почти остановилось, кровь доставляла лишь необходимые для организма вещества.
- Теперь сузь кишечник.
Я вызвала чувство голода у бойца, и кишка стала меньше в диаметре.
 - На счёт «три» остановишь сердце!
Даву выдернул осколок, и крикнул.
Я выключила сердце. Блестящая тонкая штуковина переливалась холодным чуждым светом в руке Даву. Страшно красиво.
- Включай обратно!!!
Разряд пронзил сердце, побудив его к работе. Всё осталось позади. Лёгким движением руки я уменьшила рану, остался лишь едва заметный рубец.
- У некоторых были несерьёзные ранения, я сам справился, – вдруг послышался голос Лёши.
- Сколько их? – усталый вид предавал меня.
- Больше сотни. Нам нужно создать лекарство «от всех болезней». Думаю, твои навыки и силы нам очень помогут. У нас есть двенадцать часов до тех пор, пока не закончится сон, - тихо произнёс Алексей, подходя к нам.
- В городе остались лекари или знахари, или ещё кто-нибудь? – спросила я, продолжая осмотр раненых.
- Нет. Их убили Ищейки, - неожиданно прозвучал голос одного из солдат, лежавшего на полу и крепко сжимавшего свою правую руку, по которой сочилась тонкой струйкой кровь, алая и живая.
Я быстро повернулась к говорившему и принялась оказывать первую помощь. Его рана была старая, вскрывшаяся и заполнившаяся гноем, дурно пахнущем на всю комнату.
- Спирт или одеколон неси!
Послышались поспешные шаги за спиной, робкий говор и суета; отворилась дверь – в здание принесли ещё солдат. Бедные! Как их измучила власть неразумных правителей! Почему должны страдать невинные люди, отстаивая принципы пошлых правителей, не знающих ни совести, ни любви!? Почему правители не сражаются друг с другом?! Почему они используют людей как игрушки?! Моё сердце сжималось от такого зрелища. Люди могли умереть из-за тупой прихоти некого высокого господина, возомнившего себя властителем мира всего.
- Лёшка, ты берёшь легкораненых! Даву, ты будешь помогать мне! Командир, возьмите здоровых солдат и разделите всех солдат на «легких» и «тяжёлых»! Скорее, у нас мало времени! – скомандовала я.
Лёшка мгновенно принялся за работу. Обтерев руки спиртом, он обследовал раны, параллельно говоря о тяжести больного. «Лёгким» он помогал сразу. Лицо парня не было таким никогда, сейчас оно выражало дикую уверенность и хладнокровие, спокойствие и простоту. Лёша помогал перетаскивать «тяжёлых» к другой стене и погружал их в невесомость, облегчая нам с Даву работу. Парень полностью, без остатка, погрузился в лечение, он чувствовал, кого можно быстро спасти, а кому нужна серьёзная помощь.
- Сквозное, в череп! – вдруг крикнул он.
Мы с Лёшкой тут же подняли солдата в воздух и погрузили в невесомость, он отживал последние секунды.
- Давай его в сон, - сказала я и приготовилась к колдовству.
- Кэп, неси камень!!! – крикнул Даву, - быстро!
Командир нашёл какой-то обломок кирпича в зале и бросил Даву.
- Сделаем ловушку души. Иначе не сможем спасти! – Лёшка повесил камень в воздухе надо ртом солдата. Камень  начал быстро вращаться, раздался хлопок: теперь ровно три сферы кружились над головой солдата.
- Бери кинжал, - он подал мне оружие, но мои руки не слушались, мозг не понимал, зачем всё это нужно. – Бери и бей в сердце. Только не промажь! Бей!!!
Закрыв глаза, я вонзила острие в грудь солдата. Осторожно прищурившись, я увидела, как сферы остановились и зависли над голой солдата и стали светиться мягким белым светом, становившемся всё сильнее. Наконец, спустя секунду, произошла яркая вспышка, и камни, чёрные, как смоль, упали на лоб солдата. Раненый выдохнул.
- Теперь нужно зарастить ткани, - Даву приложил пальцы к ране и закрыл глаза. – Помоги, не получается, - произнёс он через секунду.
Я положила свою руку на руку Даву, тёплую и нежную, моё сердце отчего-то затрепетало, дыхание внезапно участилось. Мне было и приятно прикасаться к Даву, и боязно, я не понимала, что происходит. Почему всё так?
Отогнав мысли, я сосредоточилась на раненом. Видением представилось его лечение. Я мысленно наращивала новые клетки, очищая внутренность от нахлынувшей крови.
- Ещё немного… - прошептал Даву, стараясь держать спокойствие и чистоту ума.
- Всё… - тихо ответила я, когда последние клетки выросли на месте прошлого ранения.
- Да… - прошептал Даву. Я случайно поймала его взгляд, полный страдания и какой-то печали. Печали не по войне, а по чему-то другому.
Мы смотрели друг на друга, улыбки слегка дрожали на наших губах, а руки так и лежали на прежнем месте.
- Хм… нужно… нужно вернуть душу ему, - замешкавшись, сказал Даву.
- Да, нужно… - смущённо ответила я, слегка прикусив губу и подумав о Даву.
Парень взял камень и разбил его надо ртом солдата. Осколки вновь засветились белым мягким светом, затем последовала вспышка и вздох. Солдат очнулся и недоумевая смотрел на нас.
Не помню, сколько солдат было нами вылечено. Я из последних сил помогал Даву, усталость клонила меня ко сну. Но спать было нельзя – война рядом. Нужно быть на чеку.
- Я тут небольшой растворчик сделал! – крикнул Лёша, таща в руках большую склянку. – Если им обработать раны, то они начинают затягиваться чуть быстрее и безболезненно.
Я взглядом, уставшим и измотанным, похвалила Лёшу и опустилась на каменный пол. Силы подходили к концу.
- Неси спирт! – приказал Даву Лёшке. Он взял ткань и смочил её, потом обтёр мне лицо и поднёс к носу. Я отвернулась.
- Сколько же мы тут провозились? – тихо спросила я.
- Около суток. Тебе, кажется, непривычно тратить столько сил, - произнесли с сарказмом парни.
- ДА. Я впервые так…
- Отдыхай пару часов и двинемся в путь.
Фраза меня окончательно добила. «Пару часов!» - всего-то пару часов! Да мне дня мало будет… Я вообще не понимаю, где я и что со мной.
- Ты понял, что сказал?! Я вообще не понимаю, что мы делаем! Какая у нас цель?! – закричала я на удивление как себе, так и им.
*********

Лёшка удалился на второй этаж, сказав, что поищет ещё хоть какие-нибудь медикаменты. Даву сел рядом со мной, оперевшись спиной о стену, он закрыл глаза и шумно вдохнул спёртый воздух и через несколько секунд протяжно выдохнул.
- Даву, я, правда, ничего не понимаю… - едва сдерживая слёзы, прошептала я.
Парень повернул голову и полуоткрытыми уставшими глазами посмотрел на меня, какая-то пародия улыбки промелькнула на его лице, и мне стало почему-то не так тревожно на душе.
- Всё будет хорошо… Вот увидишь… - медленно произнёс он полушёпотом, придвигая моё полусознательное тело к себе. Его тёплые руки обхватили меня за плечи, и я почувствовала родное тепло, которого не испытывала с детства. Тепло, которым обладают только близкие любящие люди. Тепло, которое согрело мою исстрадавшуюся душу и замёрзшее сердце. Даву провёл пальцами по моим спутавшимся волосам и поцеловал в висок. Его сухие чёрствые губы сейчас излучали любовь и особую нежность, он словно хотел уберечь меня от этого мира, от напастей, от страха, от войны и от слёз. Я сидела, прижавшись к его груди, и горячий кипяток жёг мне щёки, оставляя на губах солёный привкус боли и чего-то ещё, непонятного и неоткрытого. Даву держал меня крепко и так же крепко и заботливо прижимал к себе, он с трепетом касался моего лица, утирая крупные прозрачные слёзы. Я ощущала его ровное дыхание и воздух, который он выдыхал, прижавшись ко мне. Мне не хотелось ничего. Пусть всё так и будет. Спокойствие и тишина. ДА, тишина… Сейчас было наредкость тихо и безмятежно, даже раненные не издавали ни единого звука. Мир словно умер, оставив лишь меня и Даву на этом свете.
- Не плачь… - еле слышно произнёс он. – Ты же сильная и умная… Ты же знаешь, что всё образуется… Ну, не плач… - он усмехнулся и поцеловал меня в лоб. – Я тебя никогда не брошу и никому не отдам, слышишь? – я лишь легко кивнула в ответ и сильнее прижалась к Даву. Ведь он мой ангел-хранитель.
- Ты мой ангел-хранитель, - по-детски сказала я и утёрла слёзы рукой. Даву взял её и обхватил ладонями.
- Холодная совсем… - он обхватил меня крепче и взял мои руки в свои, пытаясь передать им хоть долю своего тепла.
- Мне не холодно, - еле улыбнувшись, сказала я, но вместо голоса раздался лишь хриплый писк, - не холодно…
Даву поднёс мои руки к губам и старался согреть их своим дыханием. Я уже не плакала, а лишь сидела и смотрела на него и чувствовала, что между людьми существует невидимая красная нить, которая может ужасно запутаться, но никогда не разорвётся.
Послышались шаги спускавшегося по лестнице человека, я мельком повернула голову и увидела Лёшку, он нёс большую коробку всякой всячины и, похоже, сильно боялся упасть и скатиться по ступеням.
- Ты бы хоть меня позвал! – крикнул один из военных и бросился к парню, сняв половину его ноши.
Лёшка осмотрел зал и, заметив меня и Даву, отвернулся, зашагал быстрым шагом за военным, стал помогать разбирать принесённую коробку. Он чересчур напрягался и делал вид, что совершает нечто неимоверно важное для всего мира, он прятал глаза и почти не говорил с военным, хотя тот всячески пытался завести беседу. Лёшка отделывался короткими фразами и снова уходил в «работу». Я не заметила, как заснула.