Холодное одиночество

Туманов бежал, прихрамывая, к позициям русских. Винтовку он уже давно выкинул, но уставшее тело, казалось, и не заметило уменьшения тяжести. Он видел трупы солдат, убитых бомбардировками, артиллерией, американскими снайперами, и заставлял себя бежать дальше, чтобы не стать одним из тех, кто не дожил до победы. Хотя и победа не была гарантирована…
 В ноге, напряженной до предела, как будто лопнул тугой резиновый жгут и Туманов упал на холодную землю. Выругавшись, он начал ползти, но левая нога тяжелым балластом замедляла его движения, сводила на нет попытки выбраться из под обстрела. С великим трудом Стас заполз за остов танка и вжался в яму, оставшуюся от взрыва. Сознание, словно ожидавшее этого момента, начало проваливаться в глубокий колодец. Туманов боролся с этим ощущением, как вдруг…
 Зазвенел будильник.
6:30.3 января 2023 года
 Резким рывком Стас поднялся с кровати, чуть не ударившись головой об полку с будильником. Невозможно забыть то, что он пережил в разведке. К счастью(а может и к сожалению) , Туманова перевели в спецназ разведки – элитную снайперско-диверсионную группу. Его навыки сочли достаточными и, не посмотрев на юность, отправили на трехнедельные курсы. За эти три недели Стаса научили всему, что может понадобиться на войне: взрывать сооружения, скрываться, допрашивать пленников, стрелять из всех известных видов оружия, вести партизанскую войну и пользоваться медицинскими препаратами. Также Туманов прошел жесткий отбор на должность штатного снайпера – а это психологические курсы, стрельба на сверхдальние дистанции и выживание в дикой местности. Теперь он знал и умел в десятки раз больше, чем обычный солдат.
 Сегодняшний день был объявлен свободным и выпускники тяжелейших курсов решили отметить их завершение. При молчаливом согласии начальства, 7 новых коршунов (так называли молодых спецназовцев) договорились с поваром офицерского ресторана на небольшой вечерний банкет. Даже на войне находится место таким маленьким радостям. Тем более, все коршуны успели перезнакомиться и крепко подружиться. С такими хоть в огонь и воду!
 Все это Туманов обдумывал, пока умывался и одевался. Поразительная роскошь – собственная комната, к сожалению, скоро пропадет. Ведь война продолжается и на фронте нужны опытные разведчики. Но все это будет потом, а сейчас надо расслабиться и провести этот день весело и непринужденно. Коршун отправился в тренажерный зал, чтобы поддержать набранную за 3 недели мышечную массу. Физические нагрузки стали такой же привычкой, как чистка обуви вечером. В прохладном, вытянутом здании спортзала, что вполне естественно, уже налегал на тренажеры сокурсник Стаса Макс Калиниченко, штатный подрывник отряда.
- Доброе утро, брат-коршун! - поздоровался Туманов
- Здравия желаю, товарищ лейтенант! – чересчур громко  выкрикнул Макс, отжав от груди массивную штангу, весящую никак не меньше 200 килограммов.
- Смотрите, товарищ ефрейтор, получите взыскание за неуставное поведение, - улыбнулся Стас, помогая товарищу положить штангу на стойки, - да и отправить сегодня в наряд тоже для меня не проблема.
- Злой вы, лейтенант Туманов, - сказал с веселыми хитринками в глазах коршун.
- Ладно, Калиниченко, прощаю вам в последний раз, что вы не встали, когда в помещение вошел старший по званию.
- Последний раз за эту минуту, товарищ лейтенант? – спросил провинившийся с самыми честными глазами.
 Стас не сумел ответить из-за охватившего его смеха. Похлопав по плечу Макса, отправился на свой обычный утренний комплекс. Постепенно зал заполнялся курсантами. Настроение у всех было бодрое и веселое. Туманов смотрел на каждого с гордостью и думал:”Это мой отряд, мои братья по оружию. Каждый из них готов отдать жизнь за Родину. Каждый из них стоит десятка врагов. Я поведу этих орлов в бой. Но это будет завтра. А сегодня - гуляем!”
 Федор Быстров, полевой медик, просивший считать его истинным пацифистом, не занимался на тренажерах. Он с неослабным вниманием наблюдал за другими курсантами, добавляя, изменяя, переставляя упражнения в личных комплексах бойцов. Он был настоящим профессионалом в физиологии, анатомии и хирургии. Мог вылечить мертвого и заболтать до смерти живого. У него даже была ученая степень по медицине, но патриотичный Федор решился отправиться на фронт. Ему повезло – когда американцы почти полностью уничтожили роту, в которой служил Быстров, врач оказался невероятно востребован врагами. Федора пощадили в обмен на медицинскую помощь раненым оккупантам. Тот сумел убежать ночью, получив несколько шальных пуль в спину. К счастью, Быстров был очень предусмотрительным и хитрым, поэтому проложил рюкзак сзади дополнительными слоями кевлара, а в основное отделение накидал песка. Это его и спасло от быстрой смерти. Хотя спину он все-таки сорвал.
 Алина Коршунова, налегавшая на упражнения для ног, была истинной охотницей – она могла выслеживать врага на его же территории, совершая очень длинные марш-броски в тыл. Именно она учила членов отряда мягкой походке и скрытности, а также контролю дыхания в длительных перебежках. Однажды Алина всех сильно напугала, когда в бассейне они тренировались подводному плаванию. Когда все курсанты и инструкторы вынырнули на поверхность, чтобы отдышаться, Коршунова продолжала оставаться под водой. Сильно обеспокоенный Туманов погрузился на предельную глубину и начал высматривать пропавшую. Над ним также начался поиск. Видимость была плохой, легкие начало сжимать от недостатка кислорода, как вдруг что-то потянуло Стаса за ногу. Он крутанулся, словно пойманный уж, и увидел улыбающуюся Алину, которая поднесла указательный палец к губам. Лейтенант показал большой палец и поплыл наверх. Потом они установили рекорд пребывания Коршуновой под водой – 5 минут 23 секунды.
 Николай Соболев, специалист по взломам самых разнообразных замков, снова утонул в своем незаменимом ноутбуке, изучая разнообразные приемы шифровки данных и защиты информации. С попустительства командования, он меньше всех занимался физически. Его главной задачей на поле боя была радиоэлектронная борьба с противником, перехват переговоров и общая координация группы. Молчаливый и стеснительный Николай старался найти себя во взломе электронных и механических систем, дезинформации врага, понимая, насколько ценна информация на войне.   
 Михаил Медведев, успевший тесно сойтись с Алиной за время курсов, был мастером на все руки. Он умел водить транспортные средства любого класса, стрелять из всего стреляющего, и чинить то, что, казалось бы, уже не починишь. Этого Кулибина штаб отыскал в последний момент и отдал на курсы из-за знакомства Михаила и Федора, работавших вместе до войны.
 Между подходами коршуны развлекали друг друга шутками и подколами, поддерживая непринужденную и веселую атмосферу в коллективе. Все инструктора гордились этим выпуском и все время твердили, что из юных разведчиков растут герои России. Курсанты веселились и говорили, что так и есть. Лишь Туманов, самый старший из всех и уже повидавший войну, молчал. Его часто донимали воспоминания о погибших товарищах. Он понимал, что их не вернуть, но всем выжившим людям свойственно винить себя в гибели тех, кто находился рядом.
  Лейтенант, проделав все положенные упражнения, отправился в душ, чувствуя приятную истому во всем теле. По дороге туда он и встретился с Аней. Правильнее сказать – с сержантом Анной Бровер. Все в отряде знали, что Аня стремится заарканить командира, но ее попытки неизменно проваливались. Вот и сейчас – вместо положенного приветствия, она крепко обняла Стаса (он смутился, но не показал виду) и чуть не полезла целоваться. Туманов ловко увернулся от манящих губ и добавил металла в голос:
- Сержант Бровер, отставить панибратские отношения! Здесь, на курсах это еще оправданно, но завтра нас отправят на фронт, и мы не сможем отвлекаться на чувства! – Увидев собирающиеся на глазах слезинки, лейтенант пригнулся ниже и уже совершенно другим голосом добавил – Ань, нельзя нам быть вместе. Я тебе уже это говорил и сейчас повторяю.
- Ты всегда прячешься за словами! Я тебе нравлюсь? – легкий утвердительный кивок  – ты боишься? – Туманов опустил голову. Заговорил он лишь через долгую минуту.
- Да. Мне страшно думать, как война исковеркает наши чувства, как она распорядится нашими судьбами. Когда к человеку привязываешься, невыносимо тяжело его терять. Именно поэтому я не могу позволить себе этой роскоши – чувств. Я – командир отряда, снайпер, чьи обязательства: быть хладнокровным и здравомыслящим в любой ситуации, подозревать худшее и предвидеть все опасности, делать все ради выполнения приказа.
 Стас обошел замершую Аню и отправился в душ. На душе скребли кошки, и он знал почему. Наверное, он выглядит для нее бесчувственным и грубым, но в отряде не может быть интимных отношений. Это Туманов знал прекрасно и поэтому старался не допускать к себе девушек. Тем более его сердце было разбито безответной любовью. Первая и единственная, которой он добивался, предпочла учебу отношениям. Поэтому Стас боялся. Боялся снова ошибиться и потерять. Боялся кривых взглядов и шепота за спиной. Боялся, что судьба заставит его выбирать – жизнь товарищей или любимой? И Аня, которая, казалось, любит его без памяти, заставляла Туманова снова и снова вспоминать ту, единственную. Как бы он хотел забыть! Забыть себя молодого, забыть ужасы войны и смерти, забыть ощущения одинокости и ненужности, забыть боль физическую и моральную. С трудом отогнав тугой комок чувств, коршун зашел в душевую. С помощью самовнушения, Стас старался думать о предстоящем празднике, даже немного заволновался. Он никогда в жизни ничего не праздновал. Даже собственный день рождения был для него датой серой и обыденной. Лишь новый год, когда в приют привозили новые игрушки, оставил какие-то восторженные детские чувства.
 Время ускорило свой бег, и вот уже лейтенант красуется перед зеркалом в новеньком парадном мундире с нашивкой, обозначающей легкое ранение, и небольшой медалью прошедшего курсы разведчика. Он посмотрел на себя: рост выше среднего, телосложение бегуна, стройное и жилистое, короткие русые волосы, открытое лицо и задорный взгляд. Именно на своих глазах задержался коршун. Была там какая-то искорка, из-за чего глаза смотрели со смешинкой. Туманов нахмурился и тут же улыбнулся своему совсем не суровому взгляду. Изображать злых генералов он не умел и не хотел. Хоть его и учили командовать, но Стас верил, что лучше заслужить уважение товарищей, чем их страх. Цинизм, по его мнению, должен был искореняться любой ценой. Несмотря на войну, все должны оставаться людьми. Жаль, не все это понимают.
 Поправив кобуру с именным пистолетом, Стас отправился в офицерскую столовую, где уже играл небольшой оркестр, витали ароматы жаркого. Даже шампанское нашли в закромах Родины! А за столом – боевые товарищи, гордые коршуны, лучшие разведчики. Лейтенант сел во главе небольшого стола, глядя на своих друзей. Он видел искренний смех и улыбки, как будто эти люди завтра снова встретятся за столом, чтобы обсудить прошедший день. Казалось, что в этом мире нет войны и боли. Но что-то неуловимое давило на душу. Он постарался отогнать от себя плохое настроение, чему очень сильно помог толкнувший лейтенанта в плечо Макс:
- Туманов, скажи что-нибудь красивое, мы знаем, что ты умеешь!
 Стас встал из-за стола с фужером в руке. Тишина окутала комнату и даже оркестр затих. Лейтенант собрался с мыслями, посмотрел на каждого (кроме Ани) и начал говорить:
 -Коршуны! Мы собрались здесь, чтобы отметить наше успешное завершение курсов. Я горжусь, что знаю вас всех, горжусь за нашу Родину, воспитавшую будущих героев, сидящих передо мной! – небольшие аплодисменты, прозвучавшие даже от офицеров, одновременное опустошение фужеров и банкет начался. Лейтенант сел за стол и сказал сидящему рядом Максу:
-А еще горжусь Интернетом, в котором так много хороших тостов! – шутка попала в цель и вызвала улыбки сидящих рядом. Туманов неосознанно посмотрел на другой конец стола и встретился, а точнее сказать, столкнулся с взглядом Анны. В ее голубых глазах была заключена такая буря эмоций, что Стаса парализовало. Он не мог пошевелиться, не мог отвести взгляд. Казалось, что все вокруг исчезло, кроме этого грустного, обжигающего и… любящего взгляда. С трудом поборов ощущение падения в бездонный колодец, коршун с великими усилиями опустил глаза. К счастью, в атмосфере банкета никто не заметил этого столкновения взглядов, эмоций и душ. Туманов встал и негнущимися ногами отправился к выходу, стараясь не нарушить атмосферу мира и уюта в этой маленькой лодчонке посреди океана страданий и горя.
 Он вышел и облокотился об стену, мокрая от пота спина и дрожащие руки не давали забыть этот взгляд, который будто отпечатался в глазах навсегда.
- Лейтенант Туманов! – словно из другого мира раздался голос и натренированное тело коршуна само встало по стойке “Смирно!”, поднесло руку к виску. Сфокусировавшись на собеседнике, Стас отметил седые волосы, холодный взгляд и погоны генерала.
- Здравия желаю, товарищ генерал!
- Вольно, курсант! Или, правильнее сказать, коршун? – улыбнулся одними губами генерал и продолжил – Ваша группа одобрена на задание особой важности. Нам необходимо уничтожить центр дислокации вражеских тактических бомбардировщиков на Аляске. Там расположен целый комплекс по ремонту и отправке самолетов на наши позиции. Защита от авиации максимальная, а крылатая ракета не долетит туда, поэтому командование разработало операцию “Фаренгейт” по внедрению на территорию противника небольшой разведовательно-диверсионной группы с целью саботировать данный комплекс. Вылет через 30 минут.
- Товарищ генерал, а как же банкет? – Туманов был обескуражен. Он так надеялся, что этот последний день будет неким перевалочным пунктом между мирной жизнью и войной.
- Еще отпразднуем, лейтенант. – Генерал отдал честь и отправился дальше по коридору.
 Ребята приняли новость более радостно, нежели их командир. Им хотелось поскорее показать свои умения и навыки. ”Эх, зеленые они еще, курсанты. Им бы на фронте побывать, а командование сразу в тыл, да еще и на такие задания. Ох, и тяжело мне придется с ними. Я ведь сам толком не воевал, сразу ранили”. С этими невеселыми мыслями, коршун отправился в свою комнату, быстро скидал все необходимое в сумку и, посмотрев на часы, решил отдать должное комнате, которая стала его домом на время курсов. Здесь он многому научился, нашел настоящих друзей и открыл нового себя, веселого, оптимистичного, задорного. И теперь он возвращается на войну, где, возможно, он найдет свою смерть от врага и его бессмысленной агрессии. “Война… Она портит людям судьбы, лишает их друзей и любимых, коверкает жизни целых народов. И почему люди до сих пор воюют друг с другом? Война… Война не меняется”
 Дверь почти бесшумно отворилась и в комнату кто-то вошел. Туманов посмотрел в зеркало и его сердце заработало в удвоенном ритме. В комнату вошла Анна. Стас медленно повернулся, с трудом обдумывая, что можно сказать сейчас, когда уже все сказано. Девушка оказалась решительнее и прижала коршуна к стене, их лица сблизились, как никогда.
- У нас есть 20 минут и они будут принадлежать только нам, Стас! Прошу, не уничтожай мои чувства! – ее молодое, манящее тело, страстные губы, пахнущие сладкой помадой и вином, глаза с собирающимися по краям слезинками. В Туманове что-то сломалось, обрушилось, а может, наоборот, восстало из пепла. Словно во сне, он потянулся к губам, его руки обвили гибкую талию Ани, и мысли в голове, остановившиеся и жалостные, были просто вытеснены лавиной чувств и эмоций, как вдруг…
 Она прижалась к Стасу, и, передвинув ногу, случайно ударила коленкой в бедро левой ноги коршуна. До сих пор беспокоящая нога пронзительной болью заставила его остановиться. Этот краткий миг просветления позволил рассудку перехватить контроль над телом. Брови Ани недоуменно сошлись ближе, когда Туманов начал отстраняться, сдерживая гримасу боли. Физической или душевной? Он так и не понял тогда…
- Я…не…могу. – с трудом прошептал лейтенант, стараясь не смотреть ей в глаза. Аня развернулась спиной, отошла. Он услышал тихий всхлип, который чуть не прорвал кордоны силы воли, сражающейся с желанием подойти и вновь обнять ее.
- Ты! Ты играл мной и моими чувствами! Ты!
 Больше ничего не сказав, Аня выбежала из комнаты. Где-то в глубине души Туманова начало подниматься целое торнадо ненависти. Ненависти к себе. Он упал на колени – ноги не держали. В мыслях крутилась простая, убивающая все своим существованием фраза “Что я наделал!?” Ответа на этот вопрос не было. Закрыв лицо руками, Стас продолжал сидеть на коленях, чувствуя, что вот-вот расплачется. Никогда еще он не чувствовал муки задавленной любви. Прошло какое-то время и лейтенант встал. Он посмотрел на часы, после чего его взгляд упал на зеркало. В своих глазах он увидел что-то жестокое, чужое. Что-то, что навсегда останется в нем после этой сцены. Как шрамы на теле, на душе тоже остаются отметины былых ран. Разница лишь в том, что они не заживают, навсегда остаются во взгляде… 
1:10.4 января 2023 года
Операция «Фаренгейт»
 Небольшой аэропорт при училище встретил коршуна пронизывающим ночным ветром, отблесками огней диспетчерской. Темная, безлунная ночь как нельзя лучше подходила под настроение Стаса. Хотелось упасть в этот холодный, безразличный снег и плакать. Плакать, давясь переполняющими чувствами и мыслями, отречься от окружающего мира. К сожалению, этого сделать было нельзя. Туманов запрыгнул в транспортник и сел у самого выхода. Мимолетно осмотрев товарищей, он отметил волнение в глазах Макса, легкую дрожь Алины, обнятой Михаилом, Федор и Коля о чем-то тихо шептались. Лишь Аня, сидевшая рядом со Стасом, спрятала лицо в куртку. Лейтенант отвернулся и посмотрел на удаляющиеся огни полигона. Это место стало для него домом, и вдвойне тяжело его покидать, зная, что можешь не вернуться.
 Коршун проснулся. На табло рядом с пилотами высветилось команда «Внимание», обозначающая прибытие через 5 минут. Туманов знал, что с его бойцами провели тщательный инструктаж. Они разделятся на две группы, имея собственные цели и приоритеты. Стас будет координировать их действия, оставаясь прикрывающим снайпером. Он очень надеялся, что его навыки не пригодятся сегодня.
-Везет тебе, раз и уснул! – улыбался Макс, глядя прямо в глаза лейтенанту.
-Это все снайперские курсы – нас учили безразлично относиться к будущему, потому что умереть можно еще в настоящем.
-Веселенькая философия, ничего не скажешь! Ну что, ребята, быстренько все сделаем и вернемся дальше гулять! – обращаясь ко всем, Макс проверил снаряжение и поймав кивки, снова заулыбался.
 Туманов присмотрелся к Алине, которая что-то рисовала. Он подошел и увидел план небольшой дачи. Кажется, его исправляли весь полет – столько было различных зачеркиваний.
-Товарищ лейтенант, скажите Коршуновой, что гараж надо располагать рядом с домом, чтобы можно было приехать и сразу зайти домой! – Михаил, кажется, рьяно отстаивал именно эту деталь дачи.
-Рано еще думать над мирной жизнью, по крайней мере, пока война не закончится.
-Так мы и закончим, и выиграем, не сомневайся, Стас! – ответила Алина, приобняв Михаила – только вот от гаража будет нести машинным маслом, а у нас рядом кухня, так что – девушка выхватила план и снова занялась исправлениями.
 На табло снова высветилось «Внимание» и коршуны выстроились в ряд, готовые приступить к своему первому в жизни заданию. Туманов пропустил вперед Бровер, Медведева, Коршунову и Калиниченко – прыгающих первыми. Люк открылся, обдав всех ледяным воздухом. Зажегся зеленый свет и Аня прыгнула в морозную темноту. Михаил, подождав пару мгновений, прыгнул за ней. Внезапно самолет тряхнуло и оставшиеся в нем услышали голос пилота: «Птичка под прицелом, провожу маневр уклонения!» Стас выглянул в иллюминатор и был ослеплен осветительной ракетой, а также множеством прожекторов, рыщущих по небу в поисках одного самолета. Он выкрикнул, пытаясь удержаться в вихляющем самолете: «Всем выпрыгнуть, живо!»
 В самолет все-таки попали, лейтенанта подбросило так, что он с размаху приложился головой о переборку, после чего понял, что самолет лишился крыла. Словно резиновых кукол, людей подбрасывало и било в обреченном транспортнике. Туманов, в очередной раз ударившись об переборку, лишился сознания.
 Очнулся в воздухе, чувствуя, что сейчас умрет. Этот животный страх обуял сущность лейтенанта, сковывая движения. На фоне черного неба он видел всполохи света, а также падающий самолет, оставляющий за собой кровавый огненный след. Резкий толчок раскрывшегося парашюта практически не снизил скорость падения. Стас посмотрел наверх и с ужасом понял, что стропы парашюта запутались. Голова кружилась от изрядного кровотечения, все тело ломало и корежило, но Туманов нашел в себе мужество достать нож и, несколько раз порезавшись, оборвать стропы. Сознание снова ускользнуло…
 Стас снова пришел в себя из-за пронизывающего кости холода и понял, что лежит в снегу. Кажется, не до конца восстановившаяся левая нога онемела, а в висках стучало бешеное сердцебиение. Туманов услышал выстрелы, с трудом выкатился из сугроба, осмотрел свою экипировку и понял, что сумка со снайперской винтовкой отстегнулась в падении. Выругавшись, лейтенант достал из подсумка бинокль и стал искать перестрелку. 3 бойца в маскировочных костюмах отстреливались от черных фигур. По массивной комплекции стрелков, Стас опознал Макса и Михаила, фигурка поменьше была, без сомнения, Алиной. Грамотная позиция и стрелковое мастерство сдерживали натиск американцев.
 Лейтенант слышал радиопереговоры троицы, их отчаяние. Надо было ответить, но рация лежала в сугробе, и, пока коршун ее доставал, в переговоры вклинился четвертый человек.
-Это Бровер, за мной гонятся, прикройте! – странная интонация голоса не насторожила Михаила
-Принято! 
  Туманов снова приник к биноклю. То, что он там увидел, запомнилось лейтенанту на всю жизнь. Аня выбежала из заснеженного леса, встреченная вопросом Михаила:
- Где Федор и Коля? Где Туманов?
- Они погибли в самолете.
Михаил на миг опустил голову. Резкий, еле видимый удар ребром ладони в шею был смертельным для здоровяка. Тот, словно мешок, завалился на спину. Аня перешагнула через тело и достала пистолет. Двумя выстрелами ранив Алину в руку и грудь, она перевела ствол на Макса. Он стоял слишком близко и успел развернуться. Выбив из рук Бровер пистолет, Калиниченко сбил с ног противника и попытался провести болевой прием. Каких-то долей секунды не хватило ему, чтобы схватить Аню. Молниеносно выхваченным ножом, Макс получил удар прямо в сердце. Он рухнул на колени, держась за рукоятку руками, посмотрел на Бровер, после чего медленно, словно во сне, упал на холодную землю. Стас услышал последний, отчаянный вздох своего друга. Поляну к тому времени уже окружили американцы. Алину держали на руках два амбала из спецназа. Аня медленно подошла к ней. Один из американцев вложил ей в руку пистолет.
-Где Туманов? – чужой, полный злобы и презрения голос шокировал Стаса – Скажи где Туманов и мы тебя отпустим.
- Ты! Продажная сука! – прохрипела из последних сил Алина, по ее подбородку тонкой алой струйкой стекала кровь.
- Неверный ответ! – твердая рука и пистолет, словно ее продолжение, направлены в голову Алине. Секундная заминка и бездушная пуля забрала еще одну жизнь…
- Обыскать сектор, осмотреть обломки самолета, найти Туманова любой ценой! Трупы собрать, раненых в госпитали. Передайте, чтобы прислали сюда вертолет. Выполнять!
 Лейтенант застыл на месте. Перед его глазами до сих пор крутилась недавняя сцена. Что-то внутри Стаса заставило руку вытащить пистолет, приложить его к виску и нажать на курок. Раздался лишь сухой щелчок, и рука с ненавистью сняла пистолет с предохранителя, палец снова лег на курок…И застыл. Туманов выронил пистолет, упал на землю, полный отчаяния и непонимания. Из глаз хлынули соленые слезы, грудь судорожно вздымалась в беззвучных всхлипах. Последним, что запомнил Стас, было отключение рации.
 Огонь в темноте! Животный страх за свою и чужие жизни! Замерзшие, неловкие руки пытаются разрезать запутавшиеся стропы парашюта. Все это исчезает и появляется Михаил, падающий после смертельного удара предательницы, Макс, державший рукоять ножа в груди и Алина, с ненавистью смотревшая прямо в глаза своей убийце.
 Туманов увидел ярчайший свет. «Неужели я умер, и больше не буду страдать?» В сознание ворвались странные трубные звуки. Свет постепенно тускнел, появлялись темные пятна. «Нет, я не хочу обратно!» - успел подумать Стас. К нему вернулось зрение и он понял, что свет был ярким утренним небом, а звуки издавали слегка поскрипывающие кроны сосен.
10:23.4 января 2023 года
Операция «Фаренгейт»
Температура -20 градусов Цельсия, ветер-0 м/с, облачно.
Лейтенант постарался подняться и понял, что не может. Своего тела он не чувствовал, как будто вмерз в снежный ком. Головокружение и тошнота были единственными признаками того, что умирающий коршун еще цепляется за жизнь. С помощью самовнушения и мысленных команд, ему удалось подняться, чтобы тут же упасть. Разорванная в нескольких местах экипировка абсолютно не грела. Туманов даже пальцы согнуть не мог как следует. Сознание снова начало уходить, перед глазами поплыли круги, и, словно сквозь вату, Стас чувствовал свое замедляющееся сердцебиение. Первой мыслью было не двигаться и умереть. Но что-то не позволило это сделать. Лейтенант достал блокнот, который всегда носил с собой, и зажег его, чуть ли не засовывая пальцы в огонь. Туманов также кинул в огонь несколько веточек, до которых сумел дотянуться. Сжег свой платок, одну пачку бинтов. Постепенно тело начало отогреваться. Отходняк от мороза застал коршуна врасплох. Он никогда бы не поверил, что все мышцы и суставы могут трястись и сжиматься в судорогах ТАК сильно. Ослабевшее сердце чуть снова не остановилось.
 Однако лейтенант выжил. Встав с промерзшей насквозь земли, Туманов начал двигаться, чтобы разогреться. Тело медленно и неохотно возвращалось под контроль. Чего не скажешь о разуме: перед взором мелькали кадры из прошедшей ночи, казалось, что они отпечатались на сетчатке навсегда. Мозг, словно рация под землей, работал с помехами. Все действия коршуна выполнялись автоматически, без команды разума. К тому же тупой болью заболел затылок. Стас приложил туда руку и почувствовал что-то липкое. Несомненно, кровь. Перевязав множественные порезы на руках и ногах (достались от падения сквозь деревья), Туманов перемотал голову и, со страхом вколол себе стимулятор. Когда-то давно (в прошлой жизни, не иначе), инструктор объяснял ему, что эта дурь позволяет бегать даже смертельно уставшим солдатам. К тому же она мобилизует нервную активность. Сознание лейтенанта начало проясняться, зрение снова вернулось в норму и он даже смог нормально думать. «Как американцы меня еще не нашли? Убрать тела и собрать раненых, обследовать останки самолета и квадрат падения – дело пары часов. Значит я упал не в зону высадки. К тому же сумка с винтовкой и мой разорванный главный парашют могут направить их по ложному следу. Мне нельзя терять время »
 Взяв с собой бинокль, лейтенант отправился на разведку. Тело оживало после стимулятора, хотя ноги все еще казались ледяными глыбами. Внимательно осмотрев все снаряжение, коршун понял, что сильно влип – подсумок с картами и другой важной информацией, пояс с гранатами, микрокомпьютер и сухпаек были утеряны. Осталось: пистолет с двумя обоймами, нож выживания, три метательных ножа, электронный бинокль и шоколадка, спрятанная в кармане на плече. «Шоколадка!» - Стас только сейчас понял, насколько он голоден. До сих пор неловкие руки слишком долго возились с упаковкой, сознание не выдержало и Туманов засунул весь шоколад в рот вместе с фольгой. Это был самый вкусный завтрак в жизни лейтенанта. Хоть пожеванную фольгу потом и пришлось выплевывать. Посмотрев на солнце и примерно определив время, коршун отправился примерно в сторону вражеской базы. Его натренированная память отпечатала карты окрестностей. Конечно, доверять на все сто памяти не стоило, но другого выхода у Стаса не было. Выбравшись из пролеска, лейтенант наткнулся на широкую, расчищенную дорогу и решил подождать, пока кто-нибудь поедет. Идти на вражескую базу с пистолетом было не в его стиле.
 Повезло - пустой грузовик с эмблемой армии США проехал мимо Туманова и остановился. Из транспорта вышел водитель и с удивлением поднял лежавшую на дороге перчатку. Следующий миг его жизни был последним – с ножом в сердце не живут. Стас поднял свою перчатку, отогнал грузовик в лес. Там он тщательно спрятал свой маскхалат и оделся в американскую форму. Посмотрев в нагрудных карманах, он нашел пропуск на базу снабжения Сьерра. Оставив несколько меток для себя, коршун вернулся в грузовик и начал тщательно изучать окрестности в бортовом компьютере. Конечно, простому снабженцу не доверят сверхсекретной информации, но и карты местности и расположения постов было достаточно.
 Надо было что-то делать и Туманов решил провернуть мысль, крутившуюся в голове уже несколько минут. Терять ему было нечего, так что можно сосредоточиться на выполнении задания. Рация лейтенанта сломалась, да и сигнал отсюда штабисты не воспримут всерьез.      Стас завел грузовик и отправился на базу Сьерра. Проехав пару кордонов без проблем (надо сказать, маскировались они хуже некуда – видимо не планировали, что война так затянется) грузовик подъехал к проходной. Это был самый опасный момент всей авантюры – хоть водители и работали посменно, но новое лицо, да к тому же со славянскими признаками насторожит кого угодно. Хорошо хоть, английский у разведчиков был преотменным.
 Туманов протянул документы, стараясь не смотреть на проверяющего и не показать разрезанные ветками маскировочные штаны. Американец просмотрел документы и хотел уже было открывать, как вдруг увидел новое лицо и тут же спросил:
- Новенький? И почему пропуск на Хьюстона?
- Приболел Джо, я его подменяю. А с пропуском мне сказали, что один раз можно – я ведь здесь впервые.
- Странно, Джо у нас никогда не болел. Опиши, как он выглядит.
 Стас посмеялся в душе тому, что пропуска были без фотографий, и что людскую охрану не заменили цифровыми методами, но сейчас это было ему на руку. Обмануть туповатого солдафона было проще простого. Описав парой предложений внешность покойного, коршун применил последний довод убеждения.
- Давай быстрее, а то я сейчас тебе портрет Хьюстона на снегу выведу.
 Американец скривился и буркнул что-то в рацию. Пока ворота открывались, он успел спросить:
- Ты ничего подозрительного не видел по пути?
- Я только на дорогу смотрю, грузовик то не мой.
 Лейтенант въехал на территорию базы, не удосужившись продолжить разговор. Он с облегчением вытер холодный пот со лба и убрал пистолет, который все время держал в руке. Остановившись на положенном месте, в гараже, Туманов зашел в складские помещения, напоминавшие самолетные ангары и чуть не присвистнул от удивления. База снабжения оказалась не просто базой снабжения, а целым военным складом! Похоже, здесь было все оружие последних десятилетий, включая американские прототипы, которые русские видели лишь на бумажках. «Видимо отсюда летают не только бомбардировщики, но и десантники. Хорошо устроились, гады!»
 Пока интендант проверял пропуск, Стас лихорадочно высматривал камеры видеонаблюдения, которых в помещении не оказалось. Усмехнувшись такой безалаберности и веры в собственную непобедимость американцев, коршун показал в дальний конец помещения и спросил: «А что здесь делает медведь!?»
 Американец обернулся и получил ножом в горло. Русский разведчик забегал, как угорелый, стараясь все успеть. Первым делом он забаррикадировал дверь наружу и спрятал тело интенданта. Далее он побежал по рядам, набирая вооружение в небольшую, но очень удобную тележку. Через пару минут в грузовике оказалось: пару ящиков с противопехотными минами, ящик с4, два миномета, шесть автоматических снайперских винтовок (таких даже на фронте не было!), десять компьютеризированных пулеметов, куча патронов и две снайперских винтовки. Полуавтомат с глушителем и мощный 50 калибр. Также новый маскхалат, рюкзак с гранатами и патронами, несколько мотков маскировочной сети, компьютер на руку, тактический визор и радиопередатчик. Несколько сухпайков завершили набор для партизанской войны. Тело интенданта Стас тоже засунул в грузовик. После чего открыл двери и выехал наружу. Проверяющий не подвел и открыл проходную.
 Туманов проехал немного, ориентируясь по карте, и оказался на очень удобном для обороны холмике совсем рядом с взлетной полосой. Густой подлесок и небольшая горная речка создадут нападающим дополнительные трудности. План лейтенанта был прост и дерзок одновременно – привлечь внимание американцев к себе и якобы бежать на данный холмик (заранее оборудованный для обороны) Сам же снайпер проберется на аэродром и взорвет все, что сможет, после чего даст сигнал своим. До сигнала, конечно, он мог не дожить, но своя смерть сейчас волновала Туманова чертовски мало. Он, словно машина, начал растягивать специальные нити между деревьями, зная, что его ищут патрули. Нить был очень тонкой и прочной – человек на снегоходе не переживал подобной. Расположив нити вокруг холма, Стас, чувствуя как подгибаются ноги, отправился перекусить к грузовику. Момент потери сознания он не запомнил.
 Какие-то кошмары, неизменно заканчивающиеся смертью Стаса. Путаные образы и далекие крики. Огонь во тьме и кровь на снегу. Туманов знал, что это сон, но никак не мог проснуться. Он чувствовал, как трясется его тело, как бьют набаты в затылке.
6:03.5 января 2023 года
Операция «Фаренгейт»
Температура -5 градусов Цельсия, ветер-7 м/с, сильный снегопад.
 Наконец, лейтенант очнулся. С трудом подняв голову он посмотрел на компьютер и грустно усмехнулся времени. Именно в 6 часов он привык вставать в училище. Училище…Оно казалось полузабытым сном из прошлой жизни. Лишь снова и снова мелькающие в голове кадры памятной ночи напоминали, что это было недавно. У коршуна снова затряслись руки, зрение помутилось. Голова, казалось, готова была взорваться. Нервы, холод, остаточное действие стимулятора?
 Стас вспомнил, что намеревался делать и его обуял ужас. Как он мог поступить так неосмотрительно? Следовало укрываться в лесах и ждать своих, вместо чего Туманов готовился к войне. «Наверное, стимуляторы больше не буду принимать» - лейтенант провел небольшую разминку (мышцы все равно болели, но хоть стали подвижней)  и отправился к грузовику. По пути его страх вытеснило ледяное безразличие. Если он и умрет здесь, то постарается забрать побольше американцев. Выполнить задание, если получится. Возвращаться назад ему внезапно показалось абсурдной идеей. Ради кого? Все, кого он уважал, ценил, и даже любил, умерли здесь. И девушка, которая проявляла к нему чувства, оказалась предательницей. Туманова бросало в дрожь, когда он вспоминал о ней. Поэтому он постарался забыть, уничтожить эту память.
 Лейтенант проверил снаряжение, наелся и начал оборудовать позицию. Вьюга и снег были ему на руку – завтра с воздуха не будет видно следов. Следующие часы прошли для Стаса в тяжелой работе. Он закладывал мины, оборудовал огневые точки для автоматических пушек, натягивал растяжки, сделал себе несколько позиций на случай, если американцы сомкнут кольцо слишком быстро. С помощью баллистического расчета, оба миномета были направлены на два брода через небольшую речку. Холм побольше справа и озеро слева вселяли уверенность в том, что позицию лучше не придумать. Осталось ей грамотно распорядиться. Уже под вечер Туманов проверил нити в лесу и нашел двух мертвых патрульных. Он пригнал оба снегохода в лагерь и смотался в точку приземления. Ночью на холме вырос довольно глубокий окоп и появилась ложная цель – человек в русском маскхалате. Грузовик был набит оставшейся взрывчаткой. Когда станет жарко, лейтенант столкнет его вниз. Конечно, все предусмотреть было невозможно, но коршун засыпал спокойно. Может, натрудился, а может, уже смирился…
5:20.6 января 2023 года
Операция «Фаренгейт»
Температура -7 градусов Цельсия, ветер восточный-3 м/с, облачно.
 Стас проснулся от писка будильника. Сегодня все решится. Либо он выполнит задание и отомстит за своих товарищей, либо погибнет. Лейтенант очень надеялся на косность военной логики – одного человека не будут ловить целой армией. Когда же наткнутся на оборудованные позиции, пока поймут, как действовать дальше, разведчик уже сделает свое дело. Туманов взял винтовку, залез на очень пригодившийся снегоход и поехал к аэродрому. Пришлось маневрировать, чтобы не попасть на один из кордонов, окружающих аэропорт и находящуюся рядом военную базу. Ориентируясь по карте, он нашел оптимальный путь к цели. Доехать до своих позиций можно было за 5 минут, что вполне устраивало лейтенанта. Оставив снегоход в небольшой низине, Стас ползком отправился к месту стрельбы. Первый этап плана пройден – разведчик еще не попался противнику.
 Следовало привлечь внимание к своей скромной персоне. Тактический визор определял направление ветра и расстояние, снайперу оставалось лишь стрелять. На аэродроме готовились к взлету бомбардировщики, поэтому пару выстрелов можно сделать безнаказанно. В гуле работающих двигателей никто не услышал щелчка снайперской винтовки. Истребитель в ангаре завалился носом в пол – Стас отстрелил ему переднее шасси. Следующий выстрел убил отошедшего покурить пилота. Третьей пулей снайпер устранил погрузчик с бомбами, проделав в радиаторе солидную дырку. Четвертый выстрел достал другой истребитель – в этот раз дырка оказалась в кабине, где находятся все приборы.
 Кажется, коршун поймал кураж. Он стрелял так часто, что винтовка успела сильно нагреться, несмотря на окружающую температуру. В ангарах не осталось ни одного исправного самолета. Оператор в диспетчерской, пара одиноких часовых также получили по пуле. Отстреляв около трех магазинов, работу коршуна, наконец, заметили. Тем не менее, пока догадались заглушить двигатели, снайпер отстрелял еще два магазина. И, как финальная нота – оба бомбардировщика получают пули в двигатели. Завизжала сирена и из помещений личного состава вывалило около десятка человек в чем попало. Оружия ни у кого не было. Снайпер одним выстрелом завалил двоих, после чего остальные разбежались, стараясь спрятаться подальше. Туманов понял, что надо уходить – он заметил приближающийся с базы эскорт из нескольких джипов и грузовика. Наверняка это и есть гарнизон. Запрыгнув на снегоход, Стас с удовлетворением отметил гул лопастей – он специально не подпортил гражданский вертолет, чтобы тот сообщил, куда направляется вражеский стрелок.
 Дав по газам, Стас оказался на своем холмике очень быстро. Адреналин и кураж боя полностью выбили из него страх. Спрыгнув в окоп, он присмотрелся к вертолету и с удовлетворением отметил, что пилот усердно докладывает координаты. Все шло по плану. Туманов подобрал с земли зенитный комплекс и, тщательно прицелив ракету, выстрелил. Вертолет, попытавшийся уйти от смерти был обречен заранее. После падения воздушного противника, снайпер вытащил винтовку и выбил водителя из едущего впереди джипа. Дыма от ракеты и грохота выстрела было преследователям достаточно, чтобы определить локацию стрелка. Разделившись на две группы, они вылезли из транспорта и начали форсировать два брода речки. Тут их и накрыло. Два миномета стреляли так часто, как только могли. Автоматические пулеметы прижали американцев к земле, облегчая работу компьютеризированным снайперским винтовкам. Туманов тоже  изредка стрелял, в перерывах перезарядки минометов, стараясь выбивать офицеров и сержантов. Когда первый штурм захлебнулся, враг отступил и начал перегруппировываться. С базы все подъезжали и подъезжали машины. Чтобы отрезать противника от вооружения, снайпер достал детонатор и взорвал склад Сьерра предусмотрительно заложенным зарядом. Оставив винтовку рядом с чучелом, он переполз на другую позицию и принялся наблюдать. «Не хотят идти на прорыв, ждут чего-то!» Коршун, ожидая подлости, переполз на кромку холма и осмотрел свой тыл. Чисто.
 «Чего же они ждут?» Притаившись, Туманов наблюдал за противником. Те отъехали от него на расстояние в километр с небольшим – можно, конечно, пострелять, но лучше подождать ответного хода. И он не заставил себя ждать. Звук, который нельзя было ни с чем перепутать – звук ломающихся костей и рвущихся тканей. Звук прохождения снайперской пули сквозь тело. Что самое скверное – винтовка была с глушителем, поэтому определить вражеского снайпера было делом трудным. Стараясь не делать резких движений, Стас, на всякий случай сменил позицию и принялся высматривать вражеского стрелка. Реальность превзошла все ожидания – поверив, что пригвоздил русского, американец нагло вылез из-под грузовика и отправился к снегоходу. Он так и не понял, кто его убил.
 Враг, отступив еще на 200 метров и посовещавшись, отправился штурмовать проклятую высоту. На этот раз они действовали более грамотно – использовав джипы как щиты, американцы очень медленно начали продвигаться вперед. В лес упала пара минометных снарядов и по показаниям датчиков лейтенант понял, что несколько пушек сломаны. Определить минометчиков было плевым делом. Несмотря на дальность, обе цели были поражены. Снова началась канонада из выстрелов и взрывов. Стас лишь ждал момента, чтобы удрать. Сзади раздались взрывы и он понял, что его обходят. Переместившись на другой склон холма, снайпер с облегчением выдохнул – нежданные гости в виде двух джипов горели после встречи с минами. Забравшись на снегоход, Туманов включил передатчик и начал делать большой крюк вокруг сил американцев. Удача была на его стороне и поэтому коршун быстро добрался до взлетно-посадочной полосы.  Там из снайперской винтовки с глушителем он устранил всех оставшихся часовых и пилотов, не успевших эвакуироваться. Заложив взрывчатку в диспетчерской, на всех установках ПВО и электрогенераторе, а также складе с бомбами, коршун проверил свою автоматическую оборону. Функционировали лишь два пулемета. С помощью детонатора Туманов подорвал небольшой заряд на тросе, удерживающем грузовик, набитый взрывчаткой, от падения. Издалека было прекрасно видно, как импровизированная бомба набирает солидное ускорение и врезается в лес. Раздавшийся взрыв вызвал панические крики среди американцев. Через бинокль Стас отлично видел, как доблестные американские солдаты удирают подальше от смертоносного холма. Его ликование прервал холодный голос сзади.
- Повернись очень медленно и держи руки на виду, Туманов.
 Обернувшись с поднятыми руками коршун увидел Аню, держащую его на прицеле пистолета.
- Не ожидал встречи, Туманов? – голос, полный яда и опасности, абсолютно чужой голос.
- Помнится, ты называла меня Стасом – хлесткий удар ладони снова заставил снайпера упасть.
- Заткнись! Я бы с радостью убила тебя, но это слишком быстро и неинтересно.
 Коршун, медленно встающий с земли, внезапно прыгнул вперед и сшиб Бровер. Выбив из ее руки пистолет, лейтенант попытался взять в захват противника. Аня отреагировала молниеносно и непредсказуемо – ударила сразу двумя ногами Стаса в грудь. Туманов сбился с дыхания после удара о холодную землю, но тут же вскочил. Ударил носком ботинка по земле и полетевший в Бровер снег помешал ей воспользоваться поднятым пистолетом. Снайпер ногой выбил пистолет и, с помощью ложного движения, поймал Аню в захват. Она не сдалась и другой рукой вытащила нож. Стасу ничего не оставалось делать – резко крутанувшись, он сломал Бровер руку и тут же выхватил свой нож. Коршун воспользовался ее болевым шоком, выбил нож и подсечкой отправил Аню в полет.
 Она упала на землю в паре метров от Туманова. Он, стараясь восстановить дыхание, поднял пистолет и нацелил на Бровер.
- Что ты наделала! Ты убила их всех!
- Ты не поймешь, Туманов. – Снова ее обжигающий взгляд, в котором бурлит ненависть и презрение.- Я…Они взяли мою семью в заложники. Сказали, что если сдам им всю группу, то они пощадят их. Я сообщила точные координаты и задание,  на перехват отправили спецгруппу.
 Стас увидел у нее на глазах слезы. Он был обескуражен, сбит с толку. Правду ли она говорит? И нужно ли ей врать, если она скоро умрет? Аня продолжала еле слышным шепотом, холодным и безразличным голосом.
- Уговор был на всю группу. И когда тебя не нашли, мне прислали фото. Убили всех, Туманов, даже мою маленькую сестренку. Тогда я тебя возненавидела. Я… хотела тебе сказать, но ты меня предал. Играл мной и бросил. Я поклялась, что отомщу.
- Как ты могла так поступить? Нужно было сообщить нашим, они бы освободили твою семью!
- Нет. Они наблюдали за мной, я знаю. И лишь когда встретила тебя, узнала ближе, то прониклась надеждой, что можно их спасти. Но ты эту надежду уничтожил. Ты бы поступил также, Стас.
 Пораженный до глубины души лейтенант словно в замедленном кино видел вскинутую руку и летящий прямо грудь метательный нож. Лишь тело, управляемое инстинктом самосохранения, начало действовать. Палец нажал на курок, торс начал уходить вправо, помогая себе ногами. Нож пролетел в считанных сантиметрах от снайпера. Он вскочил и подбежал к Ане. Ее дыхание стало прерывистым, замедляющимся, глаза окутывались туманной пеленой. Из ранения в груди по белоснежной форме растекалась алая кровь.
- Как…холодно. Обними меня, Стас. – Еле слышный шепот угасающей жизни.
 Туманов медленно поднялся на непослушных ногах. Только теперь он услышал, что рядом находятся люди. Пять американцев с холодными лицами. Пять темных винтовок. Какая-то часть сознания даже радовалась предстоящей смерти. Мысли в голове отсутствовали. И снова тело перехватило контроль над разумом. Словно случайно рука касается детонатора. Раздался далекий взрыв, разлетевшись гулким эхом по окрестностям. Американцы обескураженно уставились на горящие ангары. 5 патронов-5 трупов. Туманов уезжал на снегоходе, повторяя одну и ту же фразу.
- Центр, говорит коршун-Один, операция Фаренгейт завершена, прошу эвакуации в точке Омега.
 Ветер свистел в ушах, лицо горело от бешеной езды, но Стас гнал, как только мог. Бешеное сердцебиение и прерывистое дыхание помешали заметить висящий на хвосте вертолет. Раздался противный звук летящей ракеты и мир для Туманова утонул в огне.

7:40.10 января 2023 года
 Туманов проснулся в холодном поту – опять приснилась Аляска. Он посмотрел на лучик солнца, падающий на прикроватную тумбочку и успокоился. «Это уже прошло» - единственное утешение, которое он мог себе позволить. Он оглядел другие кровати, где лежали раненые, заметил, что одна из них освободилась. «На фронт. Или демобилизация. Даже не знаю, что лучше»
 В палату зашел солдат с повязкой на голове. Он достал из кармана бумажку и спросил.
- Палата номер 7? – Стас кивнул
- Туманов, на выход.
 Коршун осторожно поднялся и отправился за солдатом. Они немного попетляли по медблоку. Стас догадывался, куда его ведут. По пути он наслаждался ходьбой – все тело затекло от лежания. Он на удивление легко отделался – частичные ожоги, пара ушибов и сотрясение. У солдат и то хуже бывает. Постучавшись в кабинет, провожатый пропустил вперед разведчика и прикрыл дверь за ним.
- Здравия желаю, товарищ генерал!
- Вольно, Туманов, садись. Чаю? – дождавшись отрицательного движения, генерал продолжил – Я бы хотел поговорить насчет операции. Прочитав твой отчет я был удивлен, Туманов. Твою историю уже пересказывают по фронту, а штабисты с радостью хотят вручить комплект медалей. Проблема вот в чем – по заключению экспертизы, ты пережил сильное шоковое состояние и тебя надлежит отправить на гражданку.
 Лейтенант коротко кивнул. Все это он уже знал со слов медика.
- Однако я летел сюда целый день не для того, чтобы тебя порадовать. Идет война, Туманов, и нам нужны опытные люди. Несмотря на мнение генштаба, я считаю тебя просто очень удачливым малым, но, определенно, ты что-то умеешь. Я предлагаю тебе перейти в спецназ разведки и стать элитным снайпером. Ты уже доказал, что умеешь выживать в тылу, поэтому будешь работать один или в снайперской паре. Мне жаль твоих товарищей, но…
- Да вы хоть понимаете, что там произошло!? – Стас начал кричать на генерала, с трудом удерживаясь, чтобы не разнести кабинет. Ледяное спокойствие офицера и его непроницаемое лицо еще больше распаляли коршуна. Лейтенант, наконец, выплеснул, что так долго копилось в его душе. Прошло какое-то время и разведчик вдруг понял, что генерал улыбается. Он резко остановился, словно отрезвев, и спросил:
- Почему вы улыбаетесь?
- Ты выкинул эмоции, освободился и сумел резко остановиться. Это доказывает твою выдержку. То, что ты не сломался там – это показатель твоей воли, а не то, что ты сейчас кричал. Сядь! – Стас машинально сел, чувствуя, что начинает болеть голова.
- Твой ответ, Туманов!
 В голове лейтенанта все перемешалось. Что можно было ответить? Что умеешь лишь воевать, или начать плести сказки о том, что сломался? Нет, коршун уже решил тогда, на Аляске, что будет сражаться до конца.
- Я согласен, товарищ генерал.
- Ну что же, Туманов, я надеялся, что ты это скажешь. Даю тебе отпуск – три дня. После чего я заберу тебя на фронт.
- Так точно, товарищ генерал.
- И еще, лейтенант, в твоем отчете много белых пятен. Уж слишком похоже, что кто-то донес американцам о вашей миссии. Ты уверен, что все бойцы твоего отряда были преданны Родине и погибли в бою с врагом? – Стас стиснул зубы, но нахлынувшим чувствам выхода не дал. Ответил ровным голосом, стараясь смотреть собеседнику в глаза:
- Абсолютно уверен.
- И последнее, Туманов. У всех элитных снайперов есть позывной. Пока я совершаю бюрократическое чудо и записываю тебя в армию, ты можешь его придумать.
- У меня есть идея, товарищ генерал. Мой позывной – Воевода. – Стас постарался вспомнить что-то хорошее из своей жизни. И вспомнил Ирину Воеводину – свою первую любовь в летной школе.
- Оригинально, лейтенант. Будете теперь Воеводой. Свободны.
 Снайпер вышел из кабинета, осторожно прикрыв за собой дверь. Он недолго постоял, снова и снова прокручивая в голове недавний разговор. А потом его взгляд упал на зеркало. Внимание приковали свои собственные глаза – холодные и чужие, в которых умерла тлеющая искорка радости и счастья. Остался лишь холодный лед, под которым погребены чувства. Элитному снайперу разведки чувства не нужны.