Изгнание

Часть шестая. Возвращение.


Невестка научила Наталью готовить некоторые блюда. Она уже без особого труда мастерила ганглаш,  сискал или,  как его еще называют,  чурек*. И мясо сушеное она полюбила.
Всю зиму и ранней весной под рукой была черемша, а летом - крапива. Несмотря на многочисленные блюда из мяса, черемши и крапивы, все же чеченская кухня в своей основе мягкая, умеренная. В ней не преобладают пряности. Она очень разнообразная. И то, что среди чеченцев очень мало толстых, тучных людей, что они рослые и здоровые, сказывается влияние их национальной кухни.
И если тогда, когда она шагнула на землю чеченскую с подножки вагона, ей хотелось сию же минуту вырваться отсюда назад, то теперь она всё чаще ловила себя на мысли, что ей здесь хорошо, а, заслышав звук дечиг-пондара, ощущала умиротворение, парила в облаках и сама не могла объяснить, что с ней происходит. Ей казалось, что она жила, умерла и воскресла, и так хотелось пить это воскрешение огромной кружкой.
Трудно сказать, что с нами происходит в определённые моменты жизни. Порой необъяснимое так близко соседствует с нами и влечёт своими тайнами, что мало кто устоит пред соблазном, - так и Наталья прикоснулась к неизведанному, ставшему для нее желанным.
Да только Иван-чай по-прежнему манил сладчайшей капелькой тоски, но уже не так рьяно, как прежде.
Вся работа по дому незаметно легла на плечи Натальи, да она и не противилась этому, а наоборот – ей доставляла удовольствие забота о близких.
 Невестка с сыном постоянно пропадали куда-то, и материнское чутье продолжало бить тревогу, в сердце проникло и завладело им сводящее с ума подозрение, но она гнала прочь дурные мысли и отдавала всю любовь до капельки Ивану и Марьям.
Но дыма без огня не бывает, - велика народная мудрость, - и соседи, с почтительным уважением относившиеся к женщине, стали говорить ей о пристрастии сына и невестки.
Горю материнскому не было предела, она боялась спросить об этом сына и, когда оставалась одна, плакала безутешными слезами.
И вот однажды её пронзила мысль: «Увезти, непременно увезти его отсюда!»
Как только не пыталась Наталья уговорить сына, он был непреклонен, тем печальнее день ото дня становилась Наталья. Она с тоской смотрела в окно на горы, что великой громадой возвышались вдалеке и манили все той же неизведанной тайной.
Но Наталья уже научилась управлять своими чувствами, и ей снова нестерпимо захотелось домой, туда, в монастырские луга, родные до боли, где пахнет земляникой, где растёт чудодейственный Ива-чай. Она верила, что он её исцелит.
Не смотря на уговоры сына остаться, засобиралась обратно в Чернянку. Сменив национальную одежду на своё скромное платьице, собрав сумку, Наталья уехала. Сердце её исходило тоской по сыну, но что она могла поделать?
И вот уже за окном вагона замелькали знакомые места,  она дышала и не могла надышаться живительным ароматом родных мест, а, ступив на луга ливенские, упала лицом в кипрей да и так и осталась лежать неподвижно до самой темноты, пока Степан не привёл мать в чувства и не отвёл домой..
Эх, луга-луга, цветущие Иван-чаем, излучающие колдовской аромат, каждый ли русский способен отказаться от вас?


*сискал(чурек) – лепёшка из кукурузной муки.