О недальновидности и свинстве

      Смутная череда дождливых, пронизанных дымом лесных пожаров, дней смешалась для поросенка Петра в одну бесцветную, вязкую кашу, которую он вынужден был проглатывать, не пережевывая. Петра всё чаще посещали мысли о смерти. Желание жить, как таковое, было несовместимо с вынужденным томлением в темнице вечности, в коей он вынужден был влачить свое существование. Самым скверным было, пожалуй, то, что у Петра не было никакой возможности свести с собой счеты. Всего одна маленькая оплошность, допущенная им в ритуале призыва Верховного Демона, повелевающего временем стоила слишком дорого. Поросенок Петр был раздавлен не столько тем, что обречен на вечность в столь скверном месте за пределами бытия, сколько тем, что Демон, вырвавшись на свободу, по его мнению, должен был сделать с миром, который он, Петр, так любил. Всё, что было теперь в распоряжении теперь уже в прошлом могущественнейшего колдуна своей эпохи - возможность бесконечно заглядывать в самого себя, вернее в то, что теперь казалось поросенку им самим. Ну и, конечно же, вечная головная боль и чувство тошноты, не покидающее ни на миг. Так невинное желание пожрать после шести часов вечера обернулось катастрофой..