Комарик Писк

      В одном глухом лесу жил жил комарик Писк. Крышей ему служила шляпка белого гриба, где он отдыхал на мягонькой постельке в ненастную погоду.

   Гриб рос на покатом склоне у большой, дождевой лужи. Под его шляпкой даже в самое знойное время дня царила приятная прохлада, где можно было спрятаться от жары, а также переждать ливень, заночевать. Но в основном Писк жил на луже, где с другими комариками целыми днями играл в догонялки. На ночь где ни будь, устраивался на стебельке, ближе к луже, и так коротал ночь.
 
  На покатом склоне, бережка лужи, раскинулся небольшой грибной городок, где жили другие комарики, домики которых, как и у Писка, находились под грибами. Каких только тут не было грибов: лисички, сыроежки, грузди, но больше всего белых с упругими шляпками, стоявших на крепеньких ножках. Населяли городок: светлячки, паучки, жужелицы, мушки желто брюшки. Каждый занимался своими делами, не мешая один другому.

    Мушки желто брюшки денно и нощно, образуя столбик, обособленной стайкой плясали над ласковой водичкой лужи. Особое веселье сопровождало их в знойные дни, когда солнце стояло в зените.

  Писк, по непонятной причине, побаивался желто- брюшек, стараясь, как можно реже попадаться им на глаза, облетал их стайку стороной. Но уж так сложились обстоятельства, что ему пришлось подружиться с одной из них.

    Произошло это, когда в один из знойных дней, не весть, откуда взявшаяся грозовая туча, заволокла небо, покрываясь огненными сполохами молний. В природе сразу все изменилось: раздавались страшные раскаты грома, угрожающе завывал ветер, ломая кроны деревьев, все, сметая на своем пути. Стало тревожно, неуютно, все живое затаилось. Писк успел покинуть лужу до разбушевавшейся стихии, запрятался от непогоды под грибом, желая одного, чтоб поскорее прошла гроза, и вновь выглянуло солнышко.

   В его жилище было тепло, уютно и он уже даже стал, было дремать, когда услышал крик о помощи. Этот крик отчаяния и страха заставил комарика забыть о сне:- Кто же это тонет?- забеспокоился он, выглянув из- под гриба.
   Но, то, что происходило за пределами его уютного жилища, потрясло его до глубины души: ветер подымал охапками сухие листья, траву, сучки, все это кружил, мешая с пылью, бросал о землю, чтобы снова подхватить и закружить в бешеной пляске. С неба падали крупные капли дождя. Было темно, как ночью.
   Испугавшись, комарик хотел, было запрятаться, закрыть уши и ничего не слышать, но страшно тоскливый безнадежный крик о помощи повторился . Казалось железные тиски смерти не отпускают несчастного.

   Сердечко комарика беспорядочно застучало в груди от жалости к утопающему, и, он, рискуя погибнуть, не думая о последствиях, стремглав вылетел под дождь, лавируя между дождевыми каплями, полетел на крик.

   Ветер безжалостно ломал ему крылышки, а крупная, холодная капля, разбившись о его голову, чуть не лишила его жизни. Но, несмотря на трудности, он уже протягивал лапку помощи тонущему собрату. К нему тянулось непонятное существо, барахтаясь в грязи, казалось, от него остались одни глаза, полные ужаса и страха, умоляющие о помощи.

   Но отважному комарику было все равно кого спасать, он напряг последние силы, вытащил пострадавшего на берег лужи, и, что было сил, потащил, под спасительный, близлежащий кленовый листочек, чудом державшийся о землю.

   Находясь под сенью листочка бок о бок со спасенным существом, Писк не имел сил увидеть, кого он спас. Оба, промокшие до мозга костей, дрожа от холода, еле дышали. Но прошло немного времени и грязное истерзанное существо, спасенное комариком, отдышалось, обсохло, засветилось в темноте желто, зеленым светом. Под листочком стало светло, как в ясный день. Над их головами свирепствовал ветер, грохотал гром, с туч лились струи дождя, а под листиком было сухо, светло и уютно.

   Писк, придя в себя, посмотрел на спасенного товарища и понял, что спас одну из желто брюхих мушек.
    Она полностью оклемалась и принялась прихорашиваться, очищая свое тельце от грязи. Ее золотые глазки засияли от счастья, да и вся она светилась счастьем, радуясь, что осталась в живых.
   Поглаживая бархатными лапками, тельце Писка, в благодарность, за свое спасение, уж очень любовно поглядывала на него сияющими глазками.

   Писк невольно отодвинулся, не дай бог, она голодна, и съест его. Но у нее и в мыслях не было того, чтоб покушаться на его жизнь, просто он ей очень нравился, она видела в нем не еду, а своего спасителя.

  Писк, поняв, что его просто благодарят, смущенно принимал благодарность, гордясь собой, что не струсил в трудную минуту, и помог золото- брюшке, попавшей в беду.

   Он смотрел на нее, и она ему все больше нравилась:- Не мошка, а диво, такая вся из себя сияющая, золото -глазая, с бархатным тельцем, да еще столь приятно общительная особа,- был страшно признателен ей, мечтая о том, чтоб непогода продержалась подольше, чтоб он подольше наслаждался столь приятным общением.
   Из общения он узнал от нее, что она и живет то, совсем рядом, что у нее есть много братьев и сестер. А гулять они любят гурьбой, устраивая пляски над лужей, особенно, когда водичка в ней нагреется, а в воздухе ни ветерка. - Мы тогда видим свое отражение в воде, как в зеркале. Это так красиво, когда небо опрокидывается на дно лужи,- говорила золото брюшка, доверчиво глядя в глаза вновь обретенному другу.

  Писк, слушая ее, диву давался, ему и в голову не приходило любоваться небом в луже. Он больше любил небо настоящим, об одном жалея, что уж очень оно высоко. Ему было страшно думать о том, чтоб долететь до глубин неба, он довольствовался тем, что может летать, ведь многие насекомые и этого не могут.
    А какое удовольствие и счастье видеть солнце, луну, звезды наклеенными на небо? А лужа для него была лучшей в мире, единственной на свете и водичка в ней самая вкусная, самая чистая, ласковая.
   А какая приятная прохлада исходит от нее в жаркую сухую погоду?- Бывает, усядешься на сучок, где ни будь над водичкой, распрямишь крылышки и такая благодать, что петь хочется, так и звенишь от распиравшей радости. Да, я не прочь, прожить здесь всю свою жизнь, чего искать? Ведь от добра, добра не ищут.-

   Мушка желто - брюшка тем временем поведала ему, что их дождевая лужа не единственная, что на лугу, подле леса, есть озеро, такое просторное, что ему нет начала и конца. Комаров на нем просто не счесть, там стоит их нескончаемый звон. Пойми, звон твоих братьев и сестер. А птиц над ним сколько кружит? А какие там лягушки! Каких там только нет рыб? Но нашему брату там ни минуты нет покоя. Зазеваешься и тут же окажешься в желудке лягушки или еще кого ни будь.

   Он восхищался ее познаниями, по- доброму завидовал, что она видела такое большое озеро, но про себя решил: никогда не покидать своей родной лужи. - Ну, может быть, что разве она высохнет. Ведь это лучшая лужа на свете. Озеро мне просто ни к чему.-

  Пока наши новые знакомые вели между собой беседу, небо очистилось, умытое солнце стало припекать, пуще, прежнего, под листиком становилось душно, они выглянули на свет божий и испугались. Их лужа стала неузнаваемой: вода в ней стала мутной, пенилась пузырями, а высокие волны, ударяясь о берег, страшно шумели. Первым опомнился Писк:- не надо пугаться, это наша лужа, просто она стала более полноводной, глубокой, а вода все пребывает, стекая ручейками с покатых берегов.-

   Желто брюшка замельтешила крылышками и стремглав вылетела из своего укрытия на солнечный простор. Понеслась над лужей, зажужжала, призывая своих братьев и сестер. Но, все было тихо, никто не откликнулся на ее призыв. Она же все летала, мечась, над лужей, но все ее старания были тщетными, видимо, никому из них не удалось спастись. Наверное, не оказалось рядом таких отважных комариков, как Писк. Пришлось ей остаться со своим спасителем: вместе летать, добывать пищу, делить кров. Так продолжалось до тех пор, пока желто брюшка не встретила бравого мошкарика, прилетевшего с вод большого озера, который и увел ее из под носа доверчивого комарика.

  Писк, оставшись один, скучал по веселой мушке, чувствовал себя страшно одиноким, покинутым. А тем временем дни становились все длиннее, ночи теплее. Сам он возмужал и его неодолимо тянуло в неведомые дали, хотелось приключений, чего- то прекрасного. Он не понимал, что с ним происходит, даже лужа ему опостылела, самые погожие дни и те не радовали, а лунные ясные ночи вызывали душевные страдания, доводя до слез. Он жаждал ласки, тепла простого участия, а рядом никого.

   Устав от одиночества, в одну из ясных ночей, он улетел, куда глаза глядят, лишь бы заполнить душевную пустоту. Долго пришлось блуждать ему по лесу, тоскливо звенеть его голоску. Лунный свет, то освещал воздушное пространство его полета, то вовсе исчезал, а он все летел и летел, уже не надеясь, кого - либо встретить из своих сородичей. Но к своей великой радости он понял, что летит над просторной, заболоченной низиной , залитой лунным светом, деревья с пышными кронами бросают на нее фантастические тени, душистые травы, цветы полнят воздух ароматом, что кружится голова.

   Потрясенный красотой местности, Писк притормозил свой стремительный полет и услышал комариный хор. Тучи, ему подобных комариков, пели песню счастья и любви. Влюбленные парочками кружились в столбах лунного света, уединялись под листьями деревьев, в траве, на сучках, стебельках травинок. Кто еще не нашел своей избранницы или избранника просто плясали в меркантильном лунном свете. Писк влился в их среду и запел, да так звонко, так радостно, душевно, что сам удивился:- Откуда это у меня?-

    Толпами здесь кружились юные комаришки, но ему сразу приглянулась одна: светленькая, с прозрачными крылышками, изящная красавица, а как она увлеченно пела, совершая головокружительные пируэты в воздухе. Но самое главное было то, что от нее пахло, чем- то, родным, знакомым с детства.
 -Да это же запах моей родной лужи,- страшно обрадовался Писк.

   Много красавцев комаров увивалось вокруг нее, но она пока никому не отдала своего предпочтения.

   Писку она настолько понравилась, что он, чтоб обратить на себя внимание, с размаху налетел на нее, и это ему удалось. Она, пропищав по особенному звонко, перекувыркнулась через голову, а он тут же ей подставил свое упругое крыло, и это ее тронуло так, что вскоре они летели рядом. Он увлекал свою избранницу на свою родную лужу.

   Вот они летят между великанами деревьями, уже стало не слышно комариного хора, все явственней доносится самый любимый и родной запах лужи. Сердечко Писка так запело от счастья, что сколько он себя помнил, никогда не испытывал такой полноты счастья.
   Каждый звоночек голоска его избранницы отдавался особым лучиком, звездочкой в его голове, в сердце. Еще никто в жизни не был ему так дорог, не доставлял столько радости, как эта нежная и в то же время отважная комаришка, которая не колеблясь полетела за ним,  ни о чем не спрашивая. Она ему казалась прекраснейшей в мире, и у него возникло желание подарить ей самое дорогое, что у него было: свою лужу.

   На рассвете их глазам открылась просторная водная гладь лужи. В ее воде отражалось предрассветное небо, Вокруг благоухал ее ни с чем несравнимый аромат. Писк, вдыхая, самый дорогой для него запах, восторженно произнес, глядя в глаза своей любимой:
- Вот это моя лужа! С этого момента она и твоя! Я дарю ее тебе!-

    Его избранница в ответ на это, пожала ему признательно лапку, своей мягонькой, точно бархатка, лапкой.

  От ее ласкового пожатия, он вспыхнул, обнял ее лапками, прикрыл крылышком и увлек под белый гриб, где и стал самым счастливым в мире.

   Но вершины счастья достиг, когда испытал святое отцовское чувство: когда в иле , на дне лужи лежал узелок крохотных шариков, очень быстро ставших не менее крохотными белыми червячками, сплывшими на поверхность воды, а в скором времени над водной гладью лужи, закружились его дочери и сыновья, оглашая родные места комариным : дзинь...дзинь... дзинь...

   Писк со своей верной подругой садились, где ни будь на сучке и не могли нарадоваться на пляски своих взрослых детей, мечтая о том времени, когда так же будут радоваться пляскам своих внуков.

   Напоследок, мой читатель, смею вас попросить: если вам встретятся на пути такие лужи, то постойте у них, помолчите, обязательно вспомните Писка и его простое счастье, и, может быть, вам станет лучше, спокойнее и радостнее.