О мифах Древней Греции с улыбкой 1

Глава 1. Современная дача и её обитатели

Жара обрушилась на город в последний день мая, подобно раскалённой лаве заполняя каменно-асфальтовые лабиринты. Солнце с утра до вечера скалило золотые зубы, злорадно наблюдая за разморенными сапиенсами, а с вечера до утра луна равнодушно плыла в океане липкой духоты.
Спасение можно было найти только в дачном пригороде, где особый микроклимат создавался благословенным сочетанием минимума асфальта и максимума живой зелени. Счастливцы, имеющие возможность дачного спасения, торопились сбежать из знойных городских застенков ранним утром, пока нежная рассветная улыбка жёлтого карлика не превратилась в обжигающий оскал Ярилы.
По этой причине грохот мотоцикла, мчащегося по улице посёлка ранним утром, не удивил дачников. Шум, конечно, никого не обрадовал, но умиротворённые почти деревенской свежестью люди лишь молча провожали взглядами пыльный хвост рычащего механизма, не выражая неудовольствия по поводу сопровождающих мотоцикл акустических феноменов.
Шумный транспорт остановился возле аккуратного двухэтажного домика. Из калитки вышла статная женщина, роста и возраста несколько выше среднего, в шортах и жёлтой майке, белая надпись на которой гласила: «Мы пели так, что вытрезвитель плакал». Дачница с улыбкой смотрела на водителя и пассажира мотоцикла, которые, сняв шлемы, оказались симпатичными девушками.
 – Наконец-то  вы додумались приехать!
С заднего сиденья мотоцикла спрыгнула стройная голубоглазая блондинка в сине-белом платьице.
 – Здравствуй, тётушка Тала! – она обняла женщину. – Да, мозги в городе плавятся, а к экзаменам-то готовиться надо.
Тётя чмокнула белую, с нежным румянцем щёчку племянницы и спросила:
 –  Отчего ты такая печальная, Бипа?
 – А у неё очередная сердечная драма, – заявила вторая девушка, смуглая кареглазая шатенка, в потёртых синих джинсах и чёрной футболке.
 –  Привет, Трич! – улыбнулась ей хозяйка дачи. – А ты всё резвишься, стрекозка моя!
Трич завела мотоцикл во двор, поставила возле кирпичного гаража, сняла с багажника пузатую спортивную сумку и направилась в дом, решительно заявив на ходу:
 – Я всегда буду резвиться и из-за всяких стрекозлов страдать не собираюсь! – она тряхнула гривой медно-каштановых волос. – Пылища на улице! Я в душ.
Бипа, слегка надув губки, пошла вслед за сестрой. Приглядевшись, можно было заметить, что чертами лица девушки очень похожи, однако разный цвет волос, глаз и кожи многих вводил в заблуждение. К тому же, характеры у девушек были слишком разные, и новые знакомые долго сомневались в том, что они – сёстры.
Новых знакомых удивляли также имена сестёр. Конечно, в паспорте у каждой значилось нормальное имя, но с детсадовского возраста девушки представлялись так, как прозвала их любимая тётушка, старшая сестра их матери. Бипа – «белый и пушистый ангелочек», Трич – «три Ч: чудесный чумазый чертёнок».
В школе даже учителя называли девчонок Бипой и Трич, а в вузах было по-разному. На филфаке, где училась старшая сестра, некоторые преподаватели сокрушались: «Что за имя такое странное – Бипа?». Студенты же, особенно юноши, однозначно поддерживали Бипу. В институте физкультуры, где училась младшая сестра, сразу приняли имя Трич как единственно возможное. И попробовал бы кто-то не принять…
Хозяйка дачи, любившая племянниц не меньше, чем родного сына, улыбаясь, принялась сервировать к чаю стол в увитой виноградом беседке. Когда девушки, переодевшись после душа в шорты и топики, вышли из дома, всё было готово к утреннему чаепитию.
 – О, тортик! – радостно заметила Трич, плюхнувшись на плетёный стул. – Чур, мой кусок с розочкой!
Тётка тут же отрезала указанный сегмент круглого торта и положила на тарелочку для Трич. Бипа села на стул, вздохнула и сказала:
 –  Я не буду торт, тётечка.
 – А ведь сладкое помогает вырабатывать эндорфины, гормоны радости, – напомнила  тётя. – Тебе как раз нужно…
Трич налила чай в три чашки, себе – покрепче, и заявила:
 – Бипа, как все блондинки, склонна к полноте. Не ешь торт, сестричка, мне больше достанется.
 – А не лопнешь? – обиженно отозвалась Бипа.
 – Не-а… Одна тренировка – и все калории сгорят! Тётя, а где «вещий» Олег? С неразумными хазарами разбирается?
 – Укатил в Мурманск, проблемы бизнеса решать.
 – А  Олег Олегович что пишет из-за бугра?
 – Звонит только. Уверяет, что всё хорошо.
– И это есть хорошо! А это – тем более, – Трич взяла кусок торта рукой, откусила розочку и покачала головой. – Какое обложение!
Бипа поморщилась. Она не любила, когда сестра использовала детские неологизмы: «обложение» вместо «блаженство».
– Тётя Тала, что там за чудище? – Бипа покосилась на сидящего в соседнем дворе огромного лохматого пса. Редкие штакетины забора рядом с таким могучим телом казались весьма хлипкими…
– Это Цербер, – напомнила тётка. – Прошлым летом он ещё щенком был, а за год вот как вымахал.
– Неслабый пёсик,  – облизнулась Трич. – А что за имечко такое – Цербер?
Бипа фыркнула.
– Мифологию надо знать.
– В мифах Древней Греции трёхголовый пёс Цербер, или Кербер, сторожил вход в царство мёртвых, – ответила тётя. – Сосед попросил у меня совет: как назвать щенка, чтобы получился пёс свирепый и сторож отличный? Ну и назвал, как присоветовала.
– Типа «как вы яхту назовёте, так она и поплывёт»? – хихикнула Трич.
– Вроде того.
– Тётя Тала, ты ещё весной говорила, что пишешь о мифах, – сделав глоточек чая, сказала Бипа. –  Почитай, а? Не дай погибнуть от тоски…
– Это мифы твои любимые – тоска! – поморщилась Трич. – Заглянула я как-то в книжку, которой ты восхищалась. Гесиод, Гомер, Овидий – скучища!
– Но тётины стихи тебе нравятся, – прищурилась Бипа. – Или я ошибаюсь?
– Мне трудно с тобой соглашаться, сестричка, но тут ты права. Тётины стихи прикольные! Но разве о мифах можно написать что-то забавное? Ведь у этих древних – сплошные трагедии.
– У Бипы вот трагедия в личной жизни, но ты же смеёшься, – заметила тётка. –  На  мифы можно тоже по-разному взглянуть.
– Между прочим, Древнюю Грецию называют колыбелью европейской цивилизации, – сообщила Бипа. – А любой цивилизованный человек должен знать источники родной культуры.
– Да разве ж я цивилизованная? – Трич посмотрела на свои испачканные кремом пальцы. – Торты ложечкой не ем…
Она сжала кулак и добавила:
– Нахалу одному недавно двинула в дыню… Ой, слиплись пальчики! Надо вымыть.
– А ела бы ложечкой, не пришлось бы бегать, – бросила вслед сестре Бипа.
– Детка, ты с Артёмом поссорилась? –  шёпотом спросила тётка.
Бипа кивнула, тяжело вздохнув.
– Расскажешь?
– Потом…
Трич вернулась с чистыми руками и весело сказала:
– Бегаю я быстро и легко, а ты со своими ложечками для торта скоро попу отрастишь, как у этой… Данаи!
– Ну, не совсем ты дремучая, – усмехнулась Бипа. – Даже знаешь имя одной из любовниц Зевса.
– В книжке твоей картинку увидела, – снова наливая себе чай, призналась Трич. – Так этому самому Зевсу реально нравились бегемотихи?
– Я тоже написала о пампушке Данае и о том, как она дошла до жизни такой, – с улыбкой сказала тётка. – Учти, Трич, что очень много имён из древнегреческих мифов стали именами нарицательными, даже обрели статус научных терминов. Например, Эдип, Нарцисс, Геракл… Кроме того, мифы помогают нам разобраться в самих себе и понять других людей. К примеру, если я скажу, что в личности некоего юноши доминирует архетип Ареса, то Бипа, конечно, хорошо меня поймёт.
– И что это за звери такие – архетип, Арес? – заинтересовалась Трич, приканчивая второй кусок торта.
– Арес у древних греков – это Марс у римлян, но не шоколадный батончик, а бог войны, – ехидно ухмыльнулась Бипа.
– В психологии, – пояснила тётка, – архетипы – это структурные элементы коллективного бессознательного, лежащие в основе всех психических процессов. Проще говоря, архетип – некий образец, по которому человек мыслит и действует. Очень полезно знать хотя бы самые распространённые архетипы, чтобы лучше разбираться в людях. Да и в себе…
– О как! Ну, и какой же у меня архетип? – спросила Трич, с наслаждением облизывая вновь испачканные кремом пальцы.
– Пока ты – чистая Артемида, – ответила тётка.
– Хм… Чистая? – фыркнула Бипа, косясь на руки сестры.
– С точки зрения структуры личности – да, – улыбнулась тетя. – То есть доминирует один архетип. А у тебя, Бипа, два ведущих архетипа – Афина и Афродита.
– Ишь ты, Афродита! – хихикнула Трич. – И что же это значит?
– Если очень попросите, почитаю вам свои «Мифы», о том, как я вижу образы богов и богинь.
– Почитай! – оживилась Бипа.
– Но только вечером, – твёрдо заявила тётя.
– Ну-у, столько ждать! – нетерпеливо заныла Трич.
– Во-первых, вам нужно к экзаменам готовиться. А во-вторых, начну я с Аида, царства мёртвых. Говорить о нём в темноте – милое дело, – лукаво улыбнулась тётя.
Бипа заранее поёжилась, зато у Трич глаза загорелись интересом.
– Прикольно! Тётечка Тала, ну, прочти сейчас хоть немного!
– Мой ноутбук в доме…
– Ты же всё, что написала, знаешь наизусть,  – настаивала Трич. – У тебя же память – супер!
– Если Трич опускается до лести, значит, очень заинтересовалась, – заметила Бипа.
– Какая лесть? Я констатирую факт. А ты недооцениваешь тётечку!
– Не ссорьтесь, девушки. Ладно, прочту вам сейчас пролог.
– Давай! – пылко согласилась Трич.
Тётя заговорила негромко и чётко.

Улыбки жду твоей, Фортуна,
Тебя о милости молю!
Ведь лавры Николая Куна
Мне спать спокойно не дают.
Нам Древней Греции все мифы
Поведал муж достойный сей;
Узнали мы, кто есть лапифы
И как скитался Одиссей,
Стремясь домой из павшей Трои,
Как недругов побили тьму
Геракл и прочие герои,
Но не узнали – почему?
Кто виноват? И что же делать?
И как анализ провести?
Пером вооружившись смело,
Мы кстати вспомним, что в чести
Теперь не просто изложенье
Материала, а разбор
Гипотез разных, их сравненье,
Аргументированный спор.
Я верю, сможем разобраться,
Призвав на помощь нужных муз,
И погрустить, и посмеяться
Поможет с музами союз.

– Грустить мы предоставим Бипе, а я люблю посмеяться, – сказала Трич. – Теперь будьте любезны ответить на вопросы. Кун и лапифы – кто это? Геракла я, как спортсменка, знаю, а Одиссей… Ну, он всем известен.
– Про Геракла и Одиссея мы поговорим позже, более подробно, – отозвалась тётка. – Николай Аль-бертович Кун  – автор книги «Легенды и мифы Древней Греции», многократно переизданной. А лапифы – фессалийское племя, отличавшееся диким воинственным и независимым характером.
– Может, лапифы были моими предками? Я ведь тоже слегка дикая, – Трич ещё раз лизнула свою сладкую ладошку, – и очень воинственная.
– Не исключаю, – улыбнулась тётя. – А теперь – по своим комнатам! И начинайте готовиться к экзаменам. В двадцать два ноль-ноль встречаемся здесь, в беседке. Поговорим о царстве мёртвых.