Пушистиков

ПУШИСТИКОВ

18.04.2010
Продолжаю. После последней записи прошло около четырёх лет, и за это время ничего не изменилось. Я работаю в том же месте, на той же должности. За эти четыре года у меня было две более – менее постоянных кошки, теперь я снова один. Мой автомобиль – той же марки, только другая модель и стоит в полтора раза дороже. Я поддерживаю столь же хорошую физическую форму, примерно так же безразличен к клиентам и вообще ко всей работе.
Пару раз в год я приезжаю к Хрюку и пью там водку. Чтобы не оставаться с ним наедине, я стараюсь ездить вместе с другими. Два месяца назад, например, ездил с самим гениальным учёным Мурзиком Котовым. Он, кажется, окончательно превратился в мраморный памятник себе самому, - выражение его лица меняется настолько редко, что терминаторы комплексуют и нервно закуривают в сторонке. Он ездит к Хрюку почаще остальных…
Я бы, конечно, ездил всегда к Базилио, но он окончательно погряз в семейной жизни. После моего развода мы сильно отдалились, - его стерва постоянно настраивает его против меня, не без основания считая меня опасным для их брака. Думаю, он уже никогда не освободится и даже никогда всерьёз не захочет этого, там всё кончено. Моя бывшая тоже довольно спокойно проживает в браке, хотя детей больше так и не завела, а её Рыжику, наверно, хочется. Но ей вполне достаточно нашей Маруси, а у Рыжика сил в три раза меньше, чем у того же Базилио: сиди, Рыжик, и люби свою жену по мере сил, и отвози по утрам в школу чужую дочку, и считай её чуть ли не за родную, и радуйся – понимай, что повезло тебе сверх того, что ты заслуживаешь.
Я, кстати, к Марусе часто приезжаю, как примерный приходящий отец, иногда даже два раза в неделю. Мы с ней уже в зоопарке в этом году были, поскольку весна тёплая.
А вообще я даже не знаю толком, зачем снова пишу всякую фигню, как говорят некоторые мои знакомые. Мне, в принципе, не так уж скучно живётся, не то что, наверно, Котову: оттого у него и рожа, должно быть, такая каменная. Только я в такую скуку не верю. Это Базилио с Рыжиком должно быть скучно, да только они забыли уже, как бывает по-другому.
…Пишу теперь, и мне всё-таки становится как-то веселее: только что не знал, как лучше день провести, а теперь много всего захотелось, - даже не знаю, что выбрать. Думаю, схожу в центр, погуляю, зайду, может быть, в какой-нибудь музей, а потом – в какое-нибудь кафе, да и выпью водочки подо что-нибудь вкусное, мясное. Может быть, даже Синего Кота с собой позову.
Хотя стоило пачкать красивую записную книжку, чтобы отправиться, в итоге, с Синим Котом в центр водку жрать. Похоже, я чего-то другого хотел.

Я бы хотел купить билет в один конец и улететь в самую дикую Африку, какая ещё осталась. Но не как Мурзик – с какой-нибудь унылой научной экспедицией, а как Ван Гог… то есть Гоген! Хотя Гоген сбежал, кажется, не в Африку… ну, не важно! Я хочу в Африку, где костры последних аборигенов и жирафы гуляют по саваннам.
И остаться там, пропасть. Только я не умею ничего такого, с чем можно там остаться.
Да и по дочке я буду скучать слишком сильно…

06.07.2010
Господь услышал меня. Он не дал мне билета в Африку, он перенёс Африку сюда. Асфальт плавится. Раскаляется автомобиль. Плавятся мягкие мозги прохожих. Они не любят Африку и стараются отползти в тень. Они согласны на уличную грязь, только бы прошёл дождик и они вернулись бы в свою родную Евразию. Также они не любят и сильные морозы: прячутся в тепло, ждут оттепель. Я тоже не люблю мороз, зато я люблю жару. Я – африканский кот.
Синий – антарктический кот. Он неплохо переносит холод, а вчера, когда пришёл ко мне в гости, выглядел, как измученный старик: лицо какое-то, стекающие вниз, глаза – тупое страдание. Водку пить не стал, пришлось и мне ограничиться пивом.
Кстати, пиво взбодрило его немного, он даже разговорился со мной о футболе и с футбола перешёл на политику. Мне ужасно хотелось сходить за коктейлем в алюминиевой банке, но я всё как-то не находил повода, а когда, наконец, решился, Синий Кот собрался уходить. И ушёл. Я хотел проводить его и по дороге купить себе коктейль, но жестокая лень сковала мою волю, и я остался дома смотреть телевизор. Жаль, что жена разведена со мной и вообще была в это время с дочкой на даче и не видела, как я по собственному усмотрению отказался от возможной выпивки. Посмотрел бы я, что бы она сказала на это…
Впрочем, они и теперь на даче, а я, сделав очередную запись, победил лень и могу провести сегодняшний вечер веселее предыдущего. На самом деле, сегодня сам бог велит мне веселиться, потому что на работу я завтра могу прийти часа на три позже. Так, наверно, и сделаю. А пока что позвоню-ка я Красному Собачонку.
- Здорово, - сказал мне Красный Собачонок. – А чего это в середине недели встречаться? Давай в пятницу.
Пытается испортить мне африканское настроение.
- В пятницу я на дачу поеду, - говорю. – А чем сегодня-то плохо?
- Чем, чем… На работу завтра. Тебе не надо, что ли?.. Мне вон – вставать в семь утра.
- Так и встанешь, - говорю. – Времени-то сейчас сколько? Семь. Мы в десять и разойдёмся. Мне тоже завтра на работу.
Молчит. Пока он молчит, я начинаю жалеть, что позвонил ему, и уже не хочу с ним встречаться.
- Ну, давай… А то, может, в четверг лучше?
Зря он это.
- Давай в четверг, - если смогу, - говорю ему я. – Созвонимся тогда.
- Ага… давай…
Вроде бы ещё чего-то хотел мне сказать, но я решительно повесил трубку. Наверно, ему самому уже захотелось со мной выпить. Ну-ну, будет быстрее соображать другой раз.
Закончив с Красным Собачонком, я серьёзно задумался, не выпить ли мне одному. Например, купить три баночки коктейля, ноль-пять… чипсов каких-нибудь?.. Да и засесть с ними за футбол! Перспектива такая всегда заманчива, но не для того же я победил сегодня свою лень? И я позвонил Базилио…
Закончив с этим подкаблучником, я готов уже был прийти в самое мрачное расположение духа, как позвонили мне самому.
- Привет! Как поживаешь, Тимон?
- Спасибо, более – менее. А это кто?
- А это я – Оранжевый Кот!
-Ух ты! – говорю. – А ты откуда?
- Из параллельного мира. От людей.
- А!.. И как там? Люди в порядке?
- Да ничего так. Только я там устал. Мне там полный аскетизм соблюдать приходилось.
- Зачем?
- Для конспирации. Потом расскажу. Слушай, не знаешь, у кого тут переночевать можно?
- Да… у меня, например, - сказал я после секундного раздумья.
Вообще, я не очень люблю приглашать их к себе с ночёвкой, потому что выйти может всякое, вплоть до того, что на работу я приду позже на тридцать часов, а не на три. Но Оранжевый Кот развеселил меня своим параллельным миром. Разве Синему пришло бы такое в голову? Или какому-нибудь Красному Собачонку?.. Да и давно я о нём не слышал, интересно было посмотреть на него.
- А ты один?
- Да, - говорю, - не беспокойся. Нам не помешают.
- Ну-ну, звучит заманчиво!..
- Ты помнишь, где я живу?
- Обижаешь. У меня память…
- Тогда подъезжай, я тебя на троллейбусной остановке встречу.
- Это становится совсем интересным, - смешно сказал Оранжевый Кот. – Буду через полчаса.
И вот я жду его. Через десять минут пойду на остановку. Эх! не терпится. У меня опасное предвкушение: может быть, и вправду придётся опоздать на работу на все тридцать часов! Да что мне в этой работе? Оранжевый Кот в последнее время не часто объявляется…
Только вот что же мы с ним будем покупать? Коктейль представляется теперь напитком довольно детским. Во всяком случае, если не усугубить его водкой. А это предполагает какую-никакую закуску, которой у меня дома нет… Так, надо всё тщательно продумать за оставшиеся пять минут. А то я дьявольски не люблю тупо шататься по магазинам и на месте решать, чем затариваться.

11.07.2010
Оранжевый Кот сошёл с ума, в этом сомневаться не приходится. Он уверен, что последние несколько месяцев жил в мире людей.
Но главное – другое. Главное, что я, кажется, тоже начинаю сходить с ума, потому что я верю ему.
Нет, одно дело, когда мы встретились с ним несколько дней назад и нажрались до собачьего состояния. Тогда он и рассказал мне свои сказки. Тогда я мог поверить во многое – даже в то, что моя взрослая жизнь только-только начинается и у меня есть все задатки, чтобы не прожить её впустую. Это понятно, в это я верю периодически.
Но на третий-то день я вполне протрезвел и даже посетил работу, выпив три – четыре таблетки «Антиполицая».
Через день я снова встретился с Оранжевым Котом, чтобы посмотреть, насколько он сам верит своим фантастическим историям…
Позавчера это было… Так вот, я убедился, что он считает свои фантазии реальностью, а я совершенно не могу поймать его на противоречии, ну, хоть на каком-нибудь маленьком, на любом. Не могу! Всё у него сходится, всё логично, как в учебнике арифметики.
Я знаю, что так бывает и психиатрическая практика как-то это объясняет, но у меня есть сильнейшее внутреннее ощущение, что это – правда.
Пожалуй, мне было бы неплохо повидаться с Мурзиком. Сможет ли он объяснить, что произошло с Оранжевым Котом? И хочу ли я, чтобы мне это объяснили?
Пожалуй, сначала нужно встретиться ещё раз с самим Оранжевым, причём абсолютно на трезвую голову, и попытаться разобраться самому. Если не получится, предложу ему встретиться с Мурзиком… Когда я говорю ему, что он, вероятно, психически нездоров, он только посмеивается, глядя на меня совершенно нормальными глазами.

01.08.2010
Осталось чуть больше недели, и я тороплю время. Я всё уже подготовил. Повидал бывшую и дочку на даче и написал заявление об отпуске. Бывшей сказал, что уезжаю в командировку – в Сибирь.
Сегодня я поеду к Мурзику и всё расскажу ему. Естественно, он не поверит и решит, что я тоже помешался. Но мне всё равно необходимо предупредить кого-то на случай, если я не вернусь.
Оранжевый Кот посмеивается надо мной и моими приготовлениями. Иногда мне кажется, что он смотрит на меня, как на ребёнка. Наверно, он думает, что глупо заботиться о том, что произойдёт здесь, у нас, после того, как мы уйдём в мир людей. Наверно, теперь это кажется ему мелким.

В последние недели много читал – в основном, перечитывал любимые книги. Позавчера был у Хрюка – смотрел его альбомы с репродукциями. Было видно, как ему хотелось поговорить со мной, но разговора не получилось. Я был слишком напряжён, я вообще в последнее время часто напряжён: может быть, из-за отсутствия алкоголя в крови.
Дело в том, что я не пью с тех пор, как принял решение отправиться в мир людей, чтобы сознание моё всегда оставалось ясным, и алкоголь не повлиял бы на мои решения и поступки в этот ответственный период. Скоро, быть может, моему сознанию предстоит главное испытание в жизни, и за оставшееся время я пытаюсь очистить его, по возможности, от шлака и нечистот, скопившихся там за три десятилетия… или за все четыре, если признать, что оно начинает засоряться с раннего детства.
Боюсь, что ум мой может не выдержать предстоящего испытания. Между прочим, хотя я и верю теперь Оранжевому Коту, но подозреваю, что его путешествия всё-таки оказали необратимое влияние на его психику. Нет, я уверен, что он не сумасшедший, но он и не нормальный. Впрочем, можно ли вернуться оттуда прежним, да и нужно ли? Может, вскоре я, как и Оранжевый, буду посмеиваться над своими сегодняшними приготовлениями и заботами о старом рассудке и сам себе буду казаться сорокалетним ребёнком? И все остальные тоже будут казаться детьми? И Мурзик, и Хрюк?..
Да, Мурзик точно будет казаться ребёнком, а вот насчёт Хрюка не знаю, не уверен… Кто знает, может быть, тогда я приду к нему и посмотрю на него так же ясно и открыто, как смотрит он, и смогу говорить с ним о том, что мне действительно интересно.
Я сейчас сижу на подоконнике и смотрю в городской зной. И город не давит меня, он открывается передо мной для прощанья… Для прощенья. Только бы это было правдой! Только бы не мираж!.. Нет, нет, я не могу быть сумасшедшим. Я связно говорю с окружающими, правда, о другом, я работаю, читаю…

03.08.2010
Мурзик смотрел на меня устало. Так устало, что выглядел моим ровесником.
- Давай выпьем коньяку, - предложил он.
- Я сейчас не пью, - ответил я, - я же тебе говорил.
- Мм… А я пью.
Он поднялся со своего домашнего кресла и пошёл к бару.
- При этом, как правило, не напиваюсь, - продолжал он. – Но и в завязку не ухожу. Скучно, не правда ли?
- Правда, - согласился я. – Да мало ли что скучно!
- Да, долго перечислять… - Мурзик наполнил коньяком прозрачный стакан и возвращался в своё кресло. – Ну, во всяком случае, экспедиция в мир людей – дело не скучное. Если только она настоящая.
- Ты даже мысли такой не допускаешь? – спросил я.
Он хотел отпить глоток, но, видите ли, вспомнил, что забыл взять шоколадку, которая тоже валялась в его баре, и отправился за ней.
- Допускаю, отчего же нет? Я также допускаю, что через пару лет на Землю прибудут инопланетяне и вступят с нами в контакт. Но – вероятность, понимаешь?.. Вот с такой же примерно вероятностью я допускаю ваши экспедиции в мир людей, только примерно на порядок меньшей.
- Понятно… Но тогда, по идее, ты должен считать сумасшедшими и Оранжевого Кота, и меня.
Мурзик улыбнулся.
- Не совсем, - сказал он, как престарелый лектор, который собирается ошеломить скучающих в аудитории студентов остроумнейшим, как ему представляется, логическим выводом.
- Но мы-то уверены, что мир людей существует, и готовимся туда отправиться.
- А я не думаю, что ты в этом уверен. Да и насчёт Оранжевого Кота сомневаюсь.
Я попытался определить, насколько я уверен в существовании мира людей. Я был уверен в том, что вскоре окажусь там с Оранжевым, примерно так же, как в том, что никакие инопланетяне в контакт с нами не вступят.
- Вот тут ты, кажется, ошибаешься, - задумчиво сказал я Мурзику.
- Одно из двух, - невозмутимо отвечал он. – Либо ошибаешься ты.
Он съел кусочек шоколадки, изящно запил его глотком коньяка, и немедленно продолжал:
- Мне кажется, вы очень устали от обыденной жизни… и, более того, разочаровавшись в ней. Вы ни во что не верите в реальном мире… Я хочу сказать, не верите, что хотя бы что-то имеет здесь смысл, не просто так существует под небом. Вы достаточно испорчены образованием, чтобы не удовлетвориться существованием ради существования. Особенно, конечно, это относится к вашему собственному существованию. Путешествие в мир людей – замена смысла жизни в реальном мире. Конечно, то, что вы верите в это настолько сильно, - не совсем нормально с точки зрения психологии, да разве разочарование и неверие в реальный мир – нормально? Но вы, я думаю, не сумасшедшие… Кто знает, вы, может быть, и затеяли эту игру, чтобы не сойти с ума от безразличия и безысходности.
Я прямо смотрел на Мурзика, и мне хотелось ударить его по щеке.
- Мурзик, мне хочется дать тебе пощёчину, - сказал я.
Он открыто улыбнулся.
- Я вынужден буду тебе помешать. Я не люблю пощёчин. Но согласись, что твоя реакция весьма показательна.
- Ладно, пусть так. Тогда, может, ты знаешь, в чём смысл реальной жизни? Или ты тоже не знаешь?..

04.08.2010
Так спросил я его, несколько потеряв самообладание. А он отвечал всё так же спокойно:
- Да, я тоже не знаю. А тоже хотелось бы понять… Только я не могу верить, как запуганный средневековый обыватель. Я должен понять. А этого терпеть не могут всякие религиозные фанатики… Вы, конечно, с Оранжевым Котом – не религиозные фанатики. Вы просто ищете лёгкий путь.
Он уже высосал почти весь стакан. Мне бы, наверно, тоже не помешало выпить, но я не мог.
- Мы – что-то вроде детей, - сказал я. – Придумали игру и, заигравшись, поверили, что это всё – взаправду. Так?
- Да, пожалуй, - улыбнулся Мурзик. – Хорошо сказал. Кстати, что скажет Оранжевый Кот, если я попрошу вас взять меня с собой? Как ты думаешь?
- А ты готов поучаствовать? – я старался говорить саркастически.
- Конечно! Если прав я, то я всё равно ничего не теряю. Ну, а если вы, - прекрасно, что может быть интереснее!.. Тем более, что мне, как и вам, скучновато в последнее время.
Когда я вышел от него, мне хотелось дать пощёчину Оранжевому Коту. Я знал, что он не хочет, чтобы Мурзик принял участие в нашей экспедиции, и злился на него за это. В самом деле, это выглядело, как будто ребёнок не пускает взрослого в свою игру, чтобы тот не испортил всё своим слабым воображением.
…Пока я писал, перевалило за полночь. Сижу у открытого настежь окна. Интересно, в мире людей такая же жара этим летом?
Я должен поговорить с Оранжевым. И постараться быть при этом взрослым. Мне не нужна игра…

06.08.2010
- Ты ведь это не всерьёз?! – говорил я Оранжевому. – У Мурзика не выдержит психика?! Да если это хоть наполовину может быть правдой!.. Да мне тогда и близко подходить нельзя! Ты себе примерно представляешь, что такое психика Мурзика?!
- Я примерно представляю. А ты?
Я немного задумался.
- Дело не в силе психики, - продолжал Оранжевый Кот, - а в готовности к резкому повороту. Это опасно для него, поверь, я знаю это по себе.
- Но ты же, я надеюсь, всё-таки не сошёл с ума?.. до конца?
- Нет, Тимка, не волнуйся. Но я был всё же больше готов. А ты готов ещё лучше, и намного. Ты всё знаешь заранее… Правда, эта возможная ваша встреча там меня беспокоит. Но мне не терпится посмотреть, как она пройдёт.
Мы сидели в моей квартире у открытого настежь окна, за которым бушевала летняя буря. Деревья в ужасе размахивали ветвями и гнулись к земле. Вспышки молний следовали друг за другом с секундными промежутками, иногда происходила ослепительная вспышка, - тогда гром был оглушительным и следовал без задержки, и ему вторили тревожные завывания сигнализаций испуганных автомобилей.
Только что я узнал, что мы отправляемся через неделю, в следующую субботу, четырнадцатого августа.
- Почему не в пятницу, тринадцатого? – пошутил я.
- Потому что я хочу сделать это утром, - улыбнувшись, объяснил Оранжевый. – И лучше отправиться в начале выходных. Впрочем, если ты настаиваешь на пятнице, тринадцатого, я не возражаю…
Я сказал, что не настаиваю.
Сейчас раннее утро, скоро мне придётся ехать на работу, но это ничего. Это последний день, а со следующей недели я в отпуске. Я должен подготовиться за эту неделю, и работа не должна мне мешать. Я буду думать и вспоминать. Наверно, будет тяжело. Наверно, я отвык думать. Но я буду думать – о реальном мире, о мире людей, о моём «двойнике», живущем там. Это нашей с ним встречи опасается Оранжевый Кот. Он видел его.
…Я ужасно хочу сейчас спать, и писать очень тяжело, у меня буквально падает голова. То ли от жары, то ли оттого, что пишу и пытаюсь думать. Защитная реакция…

11.08.2010
Немного заболел, но, думаю, ничего серьёзного, и до субботы поправлюсь. Температура вчера что-то поднялась. Может, нервы? Или отсутствие алкоголя, непривычное для организма?
Вчера смотрел в окно на ночные огни Котятинска, и мне так нравился город! Так часто бывает перед отъездом.
Наверно, я просто устал ждать, да, отсюда и температура. Я, впрочем, на всякий случай, усиленно лечусь: уже засунул в себя кучу лекарств. В пятницу необходимо быть совершенно здоровым. Хорошо, что я уже в отпуске и могу лечиться как следует.
Оранжевый зайдёт ко мне теперь в пятницу.
Вчера ночью мне хотелось так много всего написать, а сейчас ничего на ум не идёт. Вчера и надо было писать! Однако, вчера мне спать очень хотелось, кажется…
Кстати, я эту книжку возьму с собой. Оранжевый говорит, это может получиться. Только неизвестно, какой эта книжка станет там.
- Главное, чтобы деньги стали такими, как надо, - говорит Оранжевый Кот.

12.08.2010
Я выздоравливаю. Сегодняшнего дня вполне хватит. Я как-то устал. Наверно, устал ждать. Вчера вечером лежал и думал: а не прав ли Мурзик, не игры ли усталого рассудка – вся эта затея? «Затея», господи! Кажется, действительно устал.
Ловлю себя на мысли, что скучаю по Марусе и даже по жене… Я бы, может, съездил к ним на дачу, если бы не болел. Я даже по их Рыжику чуть ли не скучаю. Ничего-то он не может… Поэтому я часто и забываю, что это уже его семья, и прошу Мурзика позаботиться о них, в случае чего.
Или потому, что я действительно давно уже не совсем нормален. Вот Оранжевый и нашёл во мне благодарного ученика.

13.08.2010
Всё. Я готов. Температуру даже мерить не буду сегодня. Я готов.
Может быть, это последняя запись. Может быть, там я совсем по-другому буду смотреть на дневник и всё остальное. Может, улыбнусь, вспомнив себя сегодняшнего, делающего эту наивную запись, ещё ничего не знающего.
Больше всего я, кажется, боюсь не увидеть ничего удивительного. Но это вряд ли, этого бояться не стоит…
Если я вернусь оттуда, я, как и Оранжевый Кот, я, как и Оранжевый Кот, наверно, не буду ничего рассказывать Мурзику. Бесполезно: он будет понимающе смотреть на меня и совершенно точно знать, что я, как и Оранжевый, поверил в нашу игру – от скуки, от разочарования или от чего там ещё… А Хрюку мне бы так хотелось рассказать. Но, может быть, я пойму, что и ему рассказывать бесполезно.
А Марусе, когда-нибудь? Тоже не стоит?
Господи, да к чему сейчас ломать себе над этим голову! Если бы просто появилось что-то, о чём стоит рассказать! Это уже счастье… Это ведь и есть пресловутый смысл жизни. Что ж, буду искать того, кому можно рассказать.

11.09.2010
Пытаюсь выбраться отсюда. Потерялся. Оранжевый Кот пропал, не могу найти. Завалился куда-то, наверно, - он же игрушка!.. Стараюсь не смеяться так дико, - станет ещё страшнее.
На дорогах такая же осень – холодное лето. Скоро закружат по дорогам жёлто-коричневые листья, и станет поздно. Затянут в свой хоровод и повлекут параллельно моему миру, и я успокоюсь. Я подружусь с Димой, и он поможет устроиться на работу. И у меня получится! А иногда после работы мы с его сыном будем играть в ёжиков и оранжевого кота… Но сейчас главное – прекратить смех. Успокоиться и посмотреть на ещё зелёные листья. Они говорят, что время ещё есть, они готовы подождать. Здесь вкусное молоко в мягких пакетах – «Тридцать шесть копеек» называется… А у нас-то его нет.
Несостыковочка… А Дима, кстати? Взять хотя бы его. Он на меня не похож. Совсем… Ну, почти совсем.

16.09.2010
Сижу в «большой» комнате перед ноутбуком. Один в квартире. Жена моя, Оля, - с Артёмом в Протвино. Думаю, чем заняться, прежде чем лечь спать. Чем я раньше занимался?..
Расчёсывал шерсть на животе? Играл оранжевым котом?

17.09.2010
Опять в «большой» комнате. Насовали в кошелёк слишком много мелких денег. Я раздражён. Теперь ведь они и десятки железными делают, то есть от десяти копеек до десяти рублей – всё в железе, и таскай это в маленьком отделении кошелька – «для мелочи». Да ведь это уже не мелочь!.. Не мелочь, раз так долго может занимать мысли относительно умного человека. Раздражать его и самого делать мелочью – двушкой, например, презирающей копейки и завидующей десяткам, забывшей почти, что те и другие, и она сама – все мелочь. Так и толкаюсь в маленьком отделении, жду, когда достанут и, типа, сделают частью общего денежного потока, которого, может, и нет на самом деле, а его люди выдумали… За голосом радиокомментаторши слышу песню Стинга – скучную и приятную.
Я видел недавно мою тень – Тимку Пушистикова, как бы явившегося мне из мира человекоподобных и якобы даже писавшего раньше в этой же самой книжке.
С виду он на меня не очень-то похож: высокий, шерсть густая. Вроде бы довольно симпатичный для кота, хотя и ничего особенного. Опять же, довольно унылый и скучный. Он даже разведён, кажется. Любопытно, что он старше меня, - ему лет сорок уже. Как Гоген, понимаете ли, в чужие миры на склоне лет подался.

03.10.2010
Мне определённо пора куда-то вернуться. И это определённо не Новосибирск, куда я лечу сегодня ночным рейсом. Во всяком случае, не тот Новосибирск, в который я лечу.
Да и Оранжевый Кот позавчера заходил. Он волновался и, кажется, думал, что я не в себе. Я расхохотался ему в лицо.
- Не игрушке ставить мне диагноз! – воскликнул я и с этими словами кинул его в ящик с игрушками.
Когда же на следующее утро стало вполне очевидно, что он исчез, я довольно спокойно подумал, что его куда-то подевал мой сын Тёма.
Только ночью я начал понимать, что Оранжевый Кот снова был прав. Это открытие даже сделало меня больным… Да не психически, господи! – просто простуда какая-то, носоглотка воспалена… Очень кстати в день отлёта в Новосибирск!
Однако, болезнь – пустяки, а вот как мне теперь найти Оранжевого Кота – это проблема. Меня, главное, беспокоит, не сделал ли я с ним чего-нибудь плохого? То есть когда мне казалось, что я кидаю его в ящик с игрушками, что я сделал на самом деле?
Впрочем, он всё равно должен вернуться за мной. Кажется, он сказал, что всё равно вернётся за мной.
Нам необходимо быть котами. Настоящими, я имею в виду, а не как Пушок или Кузя… Такими, как Мурзик.
Мне кажется, я вспоминаю Мурзика. Я бы, на самом деле, давно уже его вспомнил, если бы меня постоянно не отвлекали глупыми возражениями, которые, кстати, полностью противоречат не только истинным фактам, но и друг другу: по одним из них выходит, что Мурзик – моя выдумка, мой литературный герой, а по другим – он вообще умер больше двадцати лет назад, не дожив и до четырёхлетнего возраста! Попробуй тут не заболей…
Сейчас раннее утро, ещё темно. Но уже играет джаз, и начинает действовать аспирин. Поэтому я попишу ещё немного и посплю ещё. Мне надо подготовиться, потому что я начинаю думать, что прилечу-то я ни в какой не в Новосибирск. Я прилечу обратно.
Если моя догадка верна, сегодня надо ждать Оранжевого Кота. И надо выздороветь до его прихода, не стоит тащить туда здешние инфекции.
Правда, жаль, что я не увижу Новосибирск, - я уже настроился…
Но – стучат в дверь!!
Ха! Причём в балконную. Всё-таки он пришёл. Сидит напротив меня – весь оранжевый и пластмассовый.
- Это я про тебя сейчас пишу! – говорю ему.
- Надеюсь, что-нибудь приятное?
- Да куда уж приятнее! Пишу вот, что ты, на самом деле, из пластмассы, - и смеюсь ему в лицо.
- Дима, успокойся, - говорит он, и я холодею.
- Почему Дима?..
Тут он довольно улыбается, и я вижу, что он меня поймал.
- Хорошо, - говорит Оранжевый Кот. – Уже лучше. Теперь лети в свой Новосибирск. Потом я заберу тебя.
Я всё ещё вижу, что он – игрушка, но от его слов мне становится спокойнее. За окном начинает светать, и очень скоро я высплюсь и куплю в аптеке «Колдрекс». И можно будет неспеша отправляться в Сибирь. Оранжевый Кот будет ждать.
И я, отбросив сомненья, спрашиваю о том, о чём давно хотел и боялся спросить:
- Оранжевый, а Мяу жив здесь где-нибудь?
- Мяу сдох!! – орёт он вдруг страшным кошачьим голосом, и его мёртвые глаза расширяются.
Я понимаю, что от ужаса могу проснуться – проснуться неизвестно куда, и поэтому быстро хватаю игрушку и швыряю её в ящик.
Теперь мне обидно, хочется плакать и жутко лететь в Новосибирск – больным, брошенным и потерянным. Зловеще медлен рассвет за окном, и насмешкой окружающего мира звучит джаз. И холодает, всё время холодает, так что скоро по ночам начнутся заморозки.
И где только ночует теперь сумасшедший Оранжевый Кот, который, конечно, уже благополучно исчез из ящика с игрушками, при том что Тёма с Олей сейчас в Протвино, а я себя полностью контролирую.
Боюсь, выцветет он весь на улице и перестанет быть оранжевым.


24.10.2010
Я вернулся. Я сижу дома один и смотрю в окно, смотрю уже около двух часов. Смотрю, как ходят внизу по опавшим листьям человекоподобные, как садятся и высаживаются они из своих машин. У меня в комнате работает телевизор, а на кухне включено радио. Так я пытаюсь привыкнуть к этому миру.
Я вернулся вчера и позвонил дочке. Она говорила со мной так, как будто мы виделись два дня назад. Тогда я прямо спросил, не соскучилась ли она по мне, а она решила, что я шучу, - ведь мы с ней виделись на прошлой неделе! Я испугался и поскорее закончил разговор.
Я почувствовал себя плохо, измерил температуру, и она была – тридцать семь и семь. Тогда, пересилив страх, я позвонил Мурзику. Вчера была суббота, так что я позвонил домой. Он был дома и спросил, вернулся ли я уже из мира людей. Он спросил меня об этом так спокойно, что я испугался по-настоящему, кажется, у меня даже немного задрожал голос.
- Оранжевый Кот вернулся с тобой? – спросил тогда Мурзик.
- Нет, он остался, - ответил я.
- Это хорошо, - сказал почему-то Мурзик. – А почему он решил остаться?
- Не знаю… - сказал я. – Он не объяснил мне толком. Кажется, что-то ему надо было закончить. Мы с ним не виделись в последнее время. Он объявился, только чтобы помочь мне вернуться… Ты знаешь, он был там игрушкой.
- Да, он мне рассказывал об этом в прошлый раз. Игрушкой, которой уже нет.
- Да…
- Тима, можешь приехать ко мне завтра? – спроил Мурзик.
- Нет, - сказал я твёрдо. – Завтра буду отдыхать. Если хочешь, приезжай сам.
- Да мне завтра надо быть на работе, - объяснил Мурзик. – Я имел в виду, на работу ко мне приезжай… Ну, хорошо. Тогда, если ты не против, я заеду к тебев понедельник вечером.
- Заезжай, конечно…
- Ты ведь послезавтра работаешь?
- По идее, да, - сказал я. – Если только меня не уволили ещё. Попробую завтра позвонить директору.
- Я думаю, всё будет нормально, - сказал Мурзик. – А Оранжевый Кот не сказал, когда вернётся?
- Нет, не сказал, - ответил я.
Я вспомнил, как прощался с Оранжевым Котом. Он будто бы всё время куда-то спешил. Будто бы мысли его были заняты какой-то главной идеей, а ему приходилось отвлекаться от неё ради таких мелочей, как прощание с Пушистиковым. Он снова казался мне не вполне нормальным.
Теперь все вокруг кажутся мне не вполне нормальными: вернее, то, как они воспринимают моё возвращение. И это пугает меня и выводит из себя. Как надоело чувствовать себя сумасшедшим!
А тут ещё я не могу найти свою записную книжку с телефоном директора, хотя точно помню место, где она лежала раньше. Её там нет, не угодно ли?! А как не хочется мне звонить директору! Как не хочется идти на работу завтра и продолжать вести заведённый когда-то в незапамятные времена порядок – бессмысленный до предела.
Температура поднималась у меня, видимо, на нервной почве. Сейчас всё нормально. А погода солнечная, сухая, и тянет на улицу – пойти куда-нибудь да и нажраться до состояния, где не существует грани между безумием и здравомыслием.

06.02.2011
Всё вошло в привычную колею…

06.03.2011
Последняя запись была сделана от безысходности. Последние месяцы я находился в летаргическом состоянии, живя по привычке.
Это так и сейчас, просто теперь я начал это своё состояние осознавать.
Оранжевый Кот не вернулся, пропал без вести в психиатрической лечебнице.   

07.03.2011
Рассказать осталось немногое.
Во-первых, я заканчиваю свой дневник и никогда впредь дневников заводить не буду.
Далее. Мне уже намного лучше, позавчера, например, я довольно забавно напился с коллегой.
Пересекался недавно с Мурзиком… Созванивался как-то после Нового года с Хрюком, но так и не встретился с ним, конечно… Зато свозил в зоопарк Марусю, и она, кажется, осталась очень довольна.
Начал читать. В основном, о путешествиях.
Даже почти начал встречаться с одной кошкой – знакомой по работе, и, пожалуй, там всё ещё впереди.
Вообще, я как-то успокоился, что ли… То есть мне опять вполне интересно жить – нормальной жизнью обыкновенного человекоподобного. А всё, что нужно для продолжения такой жизни, - никогда больше не встречать на своём пути пластмассовых оранжевых котов.

Конец