Сон 12

В чистом поле, на большой высоте, возвышались платформы с небесным метро.
 Я придерживаю на локте клетку со зверьками из зоомагазина - купила неподалеку. Пожилой мужчина кладет в угол рта папиросу, подбирает манжеты и осторожно закуривает. Пускает клубы дыма и щурится. В толпе кашляют и жмутся подальше от краев платформы. Лысый с чрезвычайно громкими битами в наушниках с отутствующим видом жует жвачку. Приподнимает на колене маленькую сумку беспокойный молодой человек в фиолетовом галстуке.. Вокруг будки с билетами собралась толпа, служащий с замасленным бейджиком все поглядывает на часы и стучит по подоконнику, и длинный нос наконец выглядывает в приотворенную дверцу. Нос долго о чем-то совещается со служащим, и последний наконец распрямляется:
 - Господа! Просим прощения за предоставленные неудобства - но рейс на сегодня только один!
 По толпе пробегает ропот. "Что такое.. Как один..Это не воз... " Пока они перешептываются, служащий в легком смущении скользит взглядом по толпе, пересчитывая людей.
 - А может, и пойдет..
 Откуда-то сбоку слышится легкий звон.
 - ... посадим всех.. что уж там.. - Нос проследил, как служащий пробирался сквозь толпу к составу, только что вставшему у края. Он открывает переднюю дверь, и в желтом матовом свете нагретого салона переговаривается с праздно сидящими в нем " попутчиками".Там пахнет кофе, и все уже неплохо устроились, и шторка, отделяющая "попутчиков" от основных пассажиров, уже ловит тени заходящего 6 - часового солнца.
 - Ну вы.. как?
 - Ничего. Пускай. Вон, Януш поедет.
 Януш сверкнул большим ртом, повернулся назад, отодвинул шторку.
 - Граждане! Прошу садиться.
 Не отпуская бежевого материала, повернулся обратно:
 - Переселение народов, понимаешь. Вы им скажите, а то набьются сейчас, кому не лень.
 - Граждане пассажиры.. Обращаем ваше внимание на то, что вы не можете изменить свое направление движения, а также покинуть салон до конца поездки. Пожалуйста, убедитесь, что ваше направление верно.. В противном случае мы не несем ответственности за итог вашей поездки.
 Но никто не передумал.
 Они рассредатачивались по салону - кто сидя, кто стоя, кому удавалось сесть, как в индийском поезде, на крышу. Состав был устроен так, что с одного края было открыто, и не было стекол, в глубине салона же было темнее и люди, которым удалось занять места на "галерке", устраивались поудобнее, подбирая ноги - новые все входили и входили, и вскоре вагон был заполнен. Я выставила локоть наружу и приладила клетку себе на колени. Платформа за окном дернулась, послышался легкий скрип веревки, на которой был подвешен состав, и мы медленно двинулись вперед.
 Постепенно остались позади Нос, и будка, и служащий с бейджиком, а мы медленно, но верно поползли в сторону горизонта.
 Солнце садилось, и под нами проплывало поле, извилистая сеть озер и речек, все румянилось в оранжевом свете заката.
 Я не шевелилась, и попутчики мои были на удивление молчаливы - оказалось впоследствии - нас было не так много, всего -то 14 человек. Но на платформа мне эта группа людей казалась толпой..
 Кто-то закурил.
 С легким цепким звуком на раму села стрекоза - и бесстрастно и космически переливался галографический стрекозиный глаз, и в нем отражалось и небо, и эмблема на куртке моего соседа, и клетка с хомяками, и дубовые камьи опустевающего состава. Чуть подрагивали жесткие хитиновые крылья у нее на спине, готовые в любую секунду разразиться стрекотом.. Прозрачная мыльность желтоватых чешуек, синие, синие бока, крепкие лапки, и под ней - бесконечная зеленая прохлада остывающей к вечеру земли.
 Я даже не заметила нарастающего скрипа веревки и того, что осталась одна. Замедлился ход, слышно было шебуршение зверьков в клетке. На полу растаяли солнечные блики, салон погрузился в темноту. Последняя тонкая полоска красного света на горизонте сузилась, мигнула и поменяла все, и стало до боли в ушах тихо и сумрачно.