Между прошлым и будущим

       - Там, куда мы направляемся, дороги не нужны! - сказал доктор Эмметт Браун, и экран распорола красная надпись: "To be continued".
       Не дожидаясь титров, Вадик с пульта выключил DVD проигрыватель. Экран телевизора предсказуемо посинел.
       - Вторую смотреть будем? - спросил он своего друга и собутыльника Женю Сапко, с которым они обмывали первый в эту сессию экзамен.
       - Не-а, - лениво отозвался Женя, - надоело. И потом, не верю я во все эти путешествия во времени...
       Вадик достал из холодильника очередную бутылку и точно выверенным движением поддел крышку ребром зажигалки. Та весело ойкнула в угол, оставив над горлышком инверсионный след.
       - Обоснуй, отрок, - по-волжски окая, сказал он.
       Вместо ответа "отрок" надолго приложился к своей бутылке.
       - Понимаешь, если бы путешествия во времени были бы возможны, - сказал он, наконец, отсосавшись от, - к нам бы сюда уже валили китайские туристы из будущего. Мелкими группами по пять миллионов.
       - Почему, китайские?
       - Потому что других в будущем не будет...
       Вадик на мгновение представил себе, как это могло бы выглядеть, но спросил о другом:
       - Откуда ты знаешь, что их тут нет? Может, они среди уже нас?
       - Да, и где? - Женя огляделся по сторонам. - Ты хоть одного видел?
       - Думаю, у людей из будущего хватит ума замаскироваться.
       - Интересно было бы взглянуть! - захохотал Женя.
       Воображение Вадика нарисовало замаскированных под местных жителей китайских туристов, и он тоже улыбнулся.
       - А может, они невидимые? - не сдавался он. - Ну, как человек-невидимка.
       Женя отправил пустую бутылку в мусорное ведро.
       - Мне стыдно такое слышать от студента технического ВУЗа. Человек-невидимка сам ничего не может видеть! Ты что не знал?
       Спорить с Женей было трудно, поскольку тот относился к той категории людей, которые всегда и на все знают ответы, и Вадик решил не продолжать.
       - Ладно, убедил, - дипломатично согласился он, - по последненькой?
       - По крайненькой, - поправил его Женя, - и по норам.
       - Принимается.
       Друзья открыли ещё по одной.
      
       В глубине квартиры послышалось знакомое шарканье и, обивая углы некупированным хвостом, в кухне появился мраморный дог по кличке Дарвин, до этого дрыхший на балконе.
       Вадик ласково потрепал питомца за ухо.
       - Здорово, дружище. Как спалось?
       В ответ Дарвин невнятно гавкнул, из чего можно было сделать вывод, что спалось ему так себе. Вадик потрепал его за другое.
       - Ну, и чего ты хочешь? Пожрать, погадить или трахнуть ту тощую догиху из соседнего дома?
       Дарвин устало положил голову на колени хозяина. В его грустных глазах читалось, что он хочет все вышеперечисленное, но еще не определился с последовательностью.
       - Кажется, я знаю, чего он действительно хочет, - сказал Женя, подняв над столом недопитую бутылку, - Дарик, как насчет бухнуть? Пивка для рывка?
       Пес неожиданно оживился - посмотрел на бутылку с неподдельным собачьим желанием и гавкнул, на этот раз отчетливо и гулко.
       - Ну, что я говорил! - и Женя наполнил пивом собачью плошку для воды.
       Пес быстро справился с дозой, слегка забрызгав линолеум вокруг, и снова поднял преданные глаза на бутылку. Его хвост при этом описывал в кухонном воздухе траектории, отдаленно напоминающие фигуры Лиссажу.
       - Еще? - захохотал Женя. - Ну ты, брат, алкаш!
       - Кончай спаивать собаку, - попытался остановить его Вадик, - сблюет, кто убирать будет?
       - Не гони, не сблюет. Дарик - мужик крепкий.
       Остатки пива переселились в плошку.
       Через минуту Дарвин покинул опустошенный источник наслаждения и благодарно рыгнул.
       - Финита, - развел руками Женя, - пиво кончилось.
       Вадик срочно допил свою бутылку, пока друга не осенило поделиться им с собакой.
       - Теперь точно кончилось, - подытожил он.
       Женя устало потянулся на табуретке.
       - Ну, раз у вас больше ничего нет...
      
       - Встретимся в будущем, - сказал Вадик в прихожей одетому и вооруженному тубусом Жене.
       - Давай, до завтра, - Женя пожал протянутую пятерню, - конспекты не забудь.
       - Если мне никто не сотрет память, не забуду...
       Вадик закрыл за другом дверь и вернулся на кухню. Там его ждала духота, немытая посуда и пьяный Дарвин. За окном в бетонный частокол новостроек садилось стоваттное бирюлевское солнце.
       - Хозяин, у тебя чего покрепче есть? - оторвав тощий зад от пола, спросил Дарвин.
       Вадик не удивился. Он просто сел рядом с псом на теплый линолеум и открыл рот.
      
       - Во-первых, есть закон о неприкосновенности прошлого, - продолжил объяснять Дарвин, закусывая колечками сервелата, которые Вадик по одному закидывал ему в пасть, - во-вторых, человека посылать опасно - он может чем-нибудь себя выдать, а пес или кот...
       - Что и коты тоже? - удивился Вадик.
       - Тоже, - кивнул Дарвин, - только котом быть опасно - их кастрируют часто... Ты пей, давай.
       Вадик опрокинул в себя рюмку коньяка, который берёг до окончания сессии.
       - Все равно не понимаю, зачем все это, - сказал он, выдохнув.
       - Чего тут непонятного, - прочавкал Дарвин, - детальное изучение прошлого с целью недопущения его фальсификации в настоящем и будущем. Финансирует королевское научное общество Великобритании. Я - наблюдатель по теме: "Быт российской семьи конца двадцатого, начала двадцать первого века".
       - Британские ученые... - стукнул себя по лбу Вадик, - как я сразу не догадался. А тебе-то оно на черта нужно?
       - Деньги хорошие. Мне за ипотеку еще знаешь сколько платить? Во!
       Дарвин провел лапой над ушами.
       - Понимаю, - посочувствовал Вадик. - Но идея хороша... и как вы только додумались, из человека собаку сделать?
       Дарвин громко сглотнул.
       - Это не мы додумались, а вы.
       - В смысле?
       - В прямом. Вон, на столе у тебя лежит.
       Вадик не сразу понял, что имеет в виду его пес, и потому некоторое время бесцельно шарил по кухонному столу глазами.
       - Да вон же, в хлебнице, - подсказал Дарвин.
       - Вот это, что ли? - Вадик взял в руку запакованный в пакет бублик.
       - Это, - кивнул Дарвин. - Зеленый кружок на пакете видишь?
       - Вижу.
       - Что там написано?
       - Без ГМО, - прочитал Вадик.
       - Вот, - Дарвин поднял вверх указательный коготь правой лапы, - в бублике нет ГМО, а во мне есть. Точнее, я сам и есть ГМО. Генномодифицированный организм - снаружи собака, внутри человек.
       Услышанное требовало осмысления. Для ускорения процесса Вадик сосредоточенно почесал давно нестриженый затылок.
       - Слушай, а ты так и останешься собакой, - спросил он после паузы, - или тебя снова человеком сделают?
       - Сделают, конечно, - ответил Дарвин серьезно, - в институте имени профессора Преображенского.
       - У вас специальный институт для собак есть? - изумился Вадик.
       - Да ты, брат, похоже, классики не читал! - захохотал Дарвин.
       Видя, что Вадик странно реагирует на его смех, пес осекся.
       - Извини, хозяин, собачий юмор. Наливай.
      
       Бутылка "Белого аиста" кончилась быстрее, чем Вадик мог себе представить. К несчастью, в баре нашлась еще одна.
      
       Вадику очень хотелось расспросить у Дарвина о будущем, о том, что случится со страной и миром, но напрямую спрашивать он боялся. Точнее, он боялся услышать в ответ страшное: что Россию поглотит Китай или, что страна распадется на девяносто пять удельных княжеств или, что случится третья мировая война... поэтому он начал издалека и по мелочи: скоро ли закроют "Дом-2", отменят ли ЕГЭ, сколько еще раз выйдет Пугачева замуж и как именно просрут наши олимпиаду в Сочи, с громким треском или не очень - и тому подобный бред обрушился на уши Дарвина после очередной рюмки. К сожалению, пес отвечал уклончиво или не отвечал вовсе. Когда пьяная фантазия Вадика иссякла, он решился-таки задать вопрос, который, казалось, содержал в себе все остальные:
       - Скажи, Дарик, а кто там у вас в две тысячи пятидесятом президент?
       - Безруков, - ответил пес.
       - Какой Безруков, - не понял Вадик, - актер?
       Дарвин кивнул.
       - Он.
       Это было хуже, чем Вадик мог себе представить.
       - А премьер-министр кто? - закричал он. - Хабенский? А министр финансов - Охлобыстин?
       - Охлобыстин - патриарх, - с неестественной грустью в голосе ответил Дарвин.
       Вадик открыл, было, рот, чтобы продолжить возмущаться, но неожиданно понял, что его дурачат.
       - Издеваешься, да? - в упор спросил он своего пса, но тот по-мхатовски держал серьез.
       Вадик пристально вгляделся в собачьи глаза, в глубине которых временно поселились двое из четырех чумазых черненьких чертят, и понял, что прав.
       - Сволочь ты, Дарик! - в сердцах произнес он. - Я с тобой по-серьезному, как с равным, а ты...
       - Как с равным... - хмыкнул Дарвин. - Человек собаке друг... понимаю, понимаю...
       - Не будь гадом, скажи, - заныл Вадик.
       Дарвин устало махнул на хозяина лапой.
       - Не могу, и не проси. Я же сказал, есть закон о неприкосновенности прошлого, а если ты узнаешь о том, кто у нас президент, или как наши просрут олимпиаду, ты его нарушишь. Ферштейн?
       "Значит, все-таки просрут" - с грустью подумал Вадик.
       - Ладно, ферштейн, - примирительно сказал он, и чтобы переменить тему спросил: - расскажи хотя бы, как это быть собакой?
       - Унизительно, - ответил Дарвин, стукнув себя лапой о грудину, - ходить в наморднике, срать на улице, прилюдно совокупляться, жрать этот ваш собачий корм...
       От этих его слов Вадик почувствовал острую и жгучую вину перед четвероногим другом, какая бывает только по-пьяни, и ему захотелось срочно покаяться.
       - Прости нас, Дарик, - начал он, - мы не хотели... мы думали, он вкусный...
       - Ладно, не парься, - прервал его Дарвин, - вы не виноваты, это все реклама чертова... спасибо, что хоть уши и хвост оставили... а то мне тут в красках нагавкали, как это приятно. Налей еще, что ли...
       Вадик налил коньяку в рюмку себе, а Дарвину плеснул из горла прямо в рот.
       - Одно радует, - сказал пес после того как его морду перестало сводить, - у меня вахта кончается - завтра назад...
       - В будущее? - неожиданно для себя выкрикнул Вадик.
       Дарвин важно кивнул, а к Вадику за пазуху закралось сомнение.
       - Ты что, умрешь?
       - Нет, просто сбегу.
       - А дальше? Как ты попадешь в свое будущее?
       Дарвин наклонился к хозяину и прошептал:
       - В подвале одного старого двухэтажного дома в Черемушках стоит прибор, похожий на напольные весы... это - машина времени...
       Вадик превратился в одно большое ухо.
       - ...я на нее встану и перенесусь в будущее, в котором меня встретит робот Вертер...
       Собачий смех оказался унизительным и отрезвляющим.
      
       Вадик осознал, что серьезно пьян, когда на кухне стало темнее, чем на улице. Неожиданно его пьяное сознание озарила не особенно мощная, но довольно-таки яркая для его состояния вспышка.
       - Погоди, погоди... - начал он, - а как же твой закон неприкосновенности, если ты мне открылся? Вдруг я кому-нибудь обо всем расскажу? Женьке, например...
       - Что ты пил на кухне с собакой из будущего? - уточнил Дарвин.
       - Ну да...
       - Мой тебе совет, лучше никому не рассказывай...
       - А если я все-таки расскажу... - не унимался Вадик.
       - Тогда придется стереть тебе память, - констатировал Дарвин и громко икнул.
       - Каким образом?
       Дарвин подмигнул левым глазом.
       - В пианино у бати твоего заначка - пузырь текилы. Полгода уже лежит. Сгоняй, принеси.
       С трудом поднявшись с табуретки, Вадик поплелся в большую комнату.
      
       Последнее, что он сказал своему питомцу, перед тем как погрузиться в черную лужу беспамятства, было:
       - Ты навестишь меня, там, Дарик?
       - Конечно, - ответил пес, похлопав хозяина по плечу лапой, - встретимся в будущем...

                ***
      
       Закинув правую заднюю лапу за левую, на прохладном кухонном линолеуме сидел в дымину пьяный Дарвин. Когтями передней левой он зажимал лады старенькой, пропахшей пивом семиструнной гитары, а правой тренькал по струнам.
       - Есть только мы между прошлым и будущим... - чувственно, временами срываясь на визг, завывал он, - именно мы называемся - жизнь...
       Но Вадик всего этого не слышал. Завернувшись рогаликом в плед, он без задних ног спал на собачьей подстилке. Ему снились сильно постаревшие Безруков и Охлобыстин на трибуне мавзолея.
       За окном половинкой завтрашней таблетки аспирина светила пятнадцативаттная бирюлевская луна.