Cмертельная любовь

-Убили! Убили! – донёсся до Марины чей-то негромкий голос. На экране мелькали фантастические создания с огромными ушами и бородавчатыми «лицами». Но звук шёл не с экрана, а сзади, от входа в зал. Марина стояла в проходе, так как поздно пришла на сеанс кинофильма. Хотя  кинозал в клубе  и был выстроен наподобие городского, на входных билетах не указывалось  ни ряда, ни места. Чтобы занять стул, нужно было приходить загодя. Марина пришла  с опозданием. Все стулья были заняты. Пришлось встать у стенки, недалеко от входа. Девушка повернулась к входной двери и увидела, как одна за другой неясные фигуры людей стали выскальзывать из зала на улицу. 
Когда Марина  ещё только подходила к клубу, она увидела небольшую плотную кучку людей, стоящую на площадке перед  зданием. Протиснувшись, увидела лежащее  окровавленное крупное, неподвижное,  обнажённое по пояс  тело молодого мужчины.
- О, Господи! Кто это? Мёртвый? – обратилась она к стоящей рядом Анфисе, матери одноклассницы.
- Нет, без сознания,- проговорила та шёпотом. - Это один из строителей.
- А что случилось? И чего он здесь? – продолжала допытываться Марина.
- Подрались с Артёмом, электриком. А сейчас побежали за врачихой. Скоро должна прийти.
- Из-за чего подрались-то, знаете?
- Известно, из-за Зинки.
- Из-за какой Зинки? И причём здесь Артём, электрик?
-Ты что, с Луны свалилась?  Артём с Зинкой давно уже «ходят», а тут эти строители…
-Какая Зинка? Ваша?- недоуменно переспросила девушка, подумав про себя:  «Чего это она так пренебрежительно о собственной дочери?»
Зина, красивая зеленоглазая красавица, была одноклассницей Марины. Никаких слухов  о том, что она встречается с  «взрослым»,  в школе не было.
- Моя? Да я бы ей все патлы  повыдирала! Её дело учиться, а не хвостом крутить! Зинка Воронина, вот кто с ним «ходит». Поняла? 
Артём,  среднего роста, стройный, красивый парень жил  в селе уже около года. Приехал после окончания профтехучилища. Здесь, в селе, жил и его старший женатый брат, Василий. Но Артём жил на «квартире». Семья Ворониных, где снимал «угол» юноша, была тоже из «пришлых». Дом они купили недалеко от школы три года назад. У них было двое взрослых детей: сын, Максим, 26 лет,  которого селяне не видели  сначала и о котором родители на упоминали даже (неделю назад  он вернулся под родительский кров) и  взрослая дочь, Зинаида.  «Хозяйская» дочь, 24 лет, считалась в селе «перестарком», то есть « старой девой». Несмотря на красивую внешность, девушка не пользовалась успехом со стороны парней. Многие из них частенько подтрунивали над  ней. Кто-то из шутников дал ей прозвище «Фарфа». Жители села частенько ездили в Москву по различным делам. Однажды односельчанин увидел идущую по московской улице Зинаиду. Он спрятался за тумбу, дождался, когда она пройдёт мимо и  громко позвал: «Фарфа!». Девушка оглянулась, всматриваясь в лица прохожих. Никого из знакомых не увидела. Двинулась дальше. А парень ещё некоторое время шёл, крадучись, за ней следом к следующей тумбе и, прячась, звал:  «Фарфа!». Сколько  Зинаида ни оборачивалась, не смогла увидеть шутника. Приехав домой в село, девушка хвасталась, что её даже в Москве знают. Это событие вызвало ещё больше насмешек со стороны парней.
Артём, как и его старший брат, был воспитанником детского дома. Их зимним вечером нашёл наряд милиции в городском парке. Дети - двух и четырёх лет -  были привязаны к скамейке одной верёвкой. Попав в тёплое помещение, замёрзшие и заплаканные дети,  согревшись, уснули, приткнувшись  друг к другу, как  котята.  Расспросить их смогли только на следующий  день. Старший мальчик назвал своё имя и имя брата, сказал, что мама ушла купить еды. Фамилию свою он  не знал. Чтобы дети никуда не убежали, мать привязала их к скамейке. Сколько времени они ждали её, неизвестно.  Почему мать не пришла за детьми, тоже загадка. Так дети оказались в детском доме, где им и дали новую фамилию - Берёзкины. Сначала детский дом, потом профтехучилище. По природе спокойные, уравновешенные, никогда не лезли в драку первыми, но и в обиду себя не давали.
Жители села вначале с некоторой настороженностью отнеслись к появлению детдомовца  Василия в селе. Но доброжелательный, приветливый парень вскоре растопил лёд недоверия. Надо сказать, что  «пришлых» в селе не обижали. Крепкие мужские руки нужны были как  на  крахмальном заводе, так и в любом хозяйстве. Через год он женился на сельской девушке, хотя она была и старше его. Жили тихо и мирно, с соседями не ссорились, между собой тоже. Василий часто помогал и одиноким старушкам, не беря плату за свой труд.  Братья крепко дружили. Не лишне сказать, что к приезжим, или «пришлым», в селе относились доброжелательно. Народ жил дружно, не пил, не воровал. Никаких криминальных историй в селе, как говорили старожилы, «спокон веку не было».
Артём не знал в своей восемнадцатилетней жизни ни родительской любви, ни собственной крыши над головой. Мать Зинаиды, Валентина, по-доброму отнеслась к своему жильцу, никогда не ворчала на него, всегда была с ним ласкова и приветлива, втайне мечтая заполучить такого зятя. Молодые люди полюбили друг друга, а сельские кумушки  тут же распространили  молву о     «нежной страсти». Вскоре должна была состояться свадьба. Но совсем иную точку зрения на предстоящий брак сестры имел Максим. Пускать в семью безродного голодранца считал позором для своей родни. Максиму не нравились ни  правильный «городской» выговор, ни грамотная речь, ни приветливость в обращениях с односельчанами Артёма.
Марина недоумевала, как мог Артём, хрупкий юноша, избить здорового, крепкого мужчину до бессознательного состояния, а теперь этот строитель ещё и умер! Наверно, ему в драке помог Максим. Марине нравился Артём, и ей было искренне жаль, что он окажется в тюрьме. Размышляя над всеми этими событиями, девушка тоже выскользнула из клуба. Но на освещенной площадке перед клубом тела не было. Люди бежали влево по грейдерной дороге к мостику, проложенному через небольшую речушку.
Люди были уже метрах в пятидесяти от клуба и толпились недалеко от мостика. Ночь была тёмная,  в грозовых тучах.  Весь вечер собирался дождь. Где-то в отдалении погромыхивал гром. Свет от клубного фонаря не достигал места скопления людей. Подбежав, Марина услышала стон. Он доносился почему-то снизу. Приглядевшись, девушка увидела тёмную массу на склоне дороги. При свете спички, зажженной стоящим рядом мужчиной, разглядела  человека, сидящего на корточках, прижавшего голову к откосу дороги. Жалобный протяжный стон  вновь резанул её по нервам. Но самое страшное было ещё впереди. Один из вновь подошедших осветил место фонариком. Марина увидела на голове стонавшего человека бело-красную слизистую массу. Рядом лежала кепка с такой же бело-красной массой. Полчерепа у человека было снесено. И это был не тот полуголый строитель, большой и упитанный. Это был кто-то другой! 
- В чём-то это у него голова? – негромко поинтересовалась Марина у ближайшего мужчины.
-В его собственных мозгах! – сердито, как показалось девушке, пробурчал тот.
-Как?! – от ужаса у Марины перехватило горло. Зажав рот руками, чувствуя подступающую тошноту, девушка поплелась  к клубу. Ни о каком фильме она уже не думала. Просто подальше от этого страшного места! Миновав клуб, девушка направилась к своему дому. Резкий ослепительный свет озарил  окрестности. Через несколько секунд прогремел гром. Но даже грозное явление природы лишь на несколько секунд  вывело  Марину  из состояния внутреннего ужаса. Страшное видение разбитой головы, лежащей рядом кепки с бело-красным содержимым, скорчившаяся фигура незнакомца с раздробленной головой стояли перед её мысленным взором. Войдя во двор своего дома, вдруг увидела на крыльце чью-то тёмную фигуру и едва не закричала от ужаса.
- Ты чего калитку оставила нараспашку? – раздался строгий голос матери.- Вернись, закрой!
-Мама, закрой сама, - еле выговорила девушка.
Мать уловила в хриплом голосе дочери какие-то странные нотки.
- Ты что, заболела? – забеспокоилась мать.- Ну, хорошо, иди в дом, я сама закрою.
Марина, войдя  в комнату, сразу же обессилено опустилась на кровать. Вошедшая вскоре мать  встревожено пыталась определить своей ладонью, есть ли температура у дочери. Схватив руку матери, девушка прижалась  к ней и заплакала.
- Да что с тобой? Что случилось? Кто-то тебя обидел?
Марина, всхлипывая, рассказала об ужасе, который ей пришлось пережить.
- А какой чёрт тебя понёс смотреть на убитого? – рассердилась мать. – Вечно суёшь нос куда тебя не просят!  А с приездом этих строителей всё в селе пошло вверх ногами! Держись от них от греха подальше! Хоть бы быстрее закончили  с  этой стройкой да убирались к себе! То воруют, то дерутся! А теперь и до девок добрались!
Негодующий голос матери  действовал на дочь успокаивающе. Она дома, рядом мама. Нет темноты и этого страшного видения! За окном гремела гроза, освещая вспышками молнии комнату. Но даже гроза не была так страшна, как этот несчастный на дороге!
Вскоре начался дождь. Обессилевшая, под  равномерные стуки  капель  дождя об окно, Марина задремала . И вновь отчётливо увидела маленькую сгорбленную фигуру  на  откосе дороги и услышала слабый стон. С криком очнулась, озираясь в тёмной комнате. Мать поспешно включила свет и бросилась к дочери:
- Ну, тихо, тихо, доченька  моя. Я здесь, ты дома, всё хорошо. Всё уже позади. Тихо, тихо. Я посижу рядом, ты не бойся. Всё хорошо, всё хорошо.
Мать Марины, Варвара Николаевна, изучала в молодости медицину, но училище не закончила, так как вышла замуж с третьего курса. Кое-что ещё помнила из медицинских лекций и знала, что  дочь получила сильнейший нервный стресс, который может обернуться тяжёлыми последствиями для  её здоровья. Порывшись в домашней аптечке, она нашла капли валерьянки, накапала двойную дозу и заставила выпить дочь.   Но всё равно вся ночь оказалась беспокойной. Марина засыпала на  несколько минут и опять просыпалась с криком. Заснули только под утро, когда  день уже вступал в свои права. Варвара, оставив спящую дочь, побежала в дирекцию завода, чтобы отпроситься с работы хотя бы на первую половину дня. Когда она вернулась, то Марина уже была на ногах.
- Ты зачем встала? Поспи ещё. Сейчас приготовлю завтрак, - испытующе глядя на дочь, говорила мать.
- А ты где была? Что узнала о вчерашнем кошмаре? Что говорят в селе?  Артёма  арестовали? И кто был этот несчастный?
- Я ходила  на завод,  -  мать помедлила с ответом.- Артёма уже никто не посадит. Это его ты видела вчера убитым.
- Как?! Кто его? О, Господи! – ошеломлённо вскрикнула  Марина.
-Пока ничего не известно. А говорят разное. Арестовали брата Артёма, Василия.
- А Василия за что?! Он – что? Убил брата?!
- Да не знаю я ничего. Некогда было разузнавать все сплетни. Торопилась вернуться домой. Ты вот что: никуда не ходи. Посиди сегодня дома. Прополи огород, помой пол. Из дома ни ногой, поняла?
- Хорошо, мама. Я всё сделаю. Иди спокойно на работу.
-Пойду после обеда. А сейчас  - на огород.
Варвара Николаевна  не учла то обстоятельство, что ночью прошёл сильный дождь, и на огороде делать пока было нечего -  только грязь месить. Решили навести порядок в погребе: вычистить остатки от прошлогоднего урожая, приготовить погреб к хранению будущих овощей. Но из Марины был плохой помощник и уборщик. Она часто останавливалась, смотрела в одну точку и не слышала голоса матери. Варвара видела, что дочь находится всё ещё в плену воспоминаний о  вчерашних ужасных событиях. Но она справедливо считала, что нужно переключить внимание дочери на работу. Но работа у дочери не клеилась. Полдня прошли, а работа едва двигалась. Варваре нужно было   уходить.
- Ты, как? Справишься здесь сама? – обратилась она к дочери. – Я постараюсь не задерживаться сегодня. Запрись и никого не пускай. Хорошо?
- А? Что? Да, иди, иди. Я тоже пойду на речку, искупаюсь? – Марина вопросительно посмотрела на мать. – Я там недолго…
- Ну, хорошо. Только недолго.
Речка, неглубокая, с едва заметным течением, обрамлённая с  обоих берегов камышом, лилиями, кувшинками, была любимым местом отдыха детей и взрослых. Основных мест для купания было два: песчаный пляж и  травянистый. На берегу, заросшем травой,  была вытоптана спортивная площадка для игры в волейбол. Волейбольная сетка, натянутая на вкопанные столбы, висела там день и ночь на протяжении всего лета. Мяч приносили с собой. Летом в село собирались бывшие выпускники школы, студенты. На реке было весело и шумно. А загорали так, что и крымчане могли позавидовать.  Днём  у речки  собиралась отдыхающая молодёжь и дети, вечером, после окончания рабочей смены, приходило более взрослое население.
 Марина застала  на реке своих одноклассников. Все дурачились, катаясь на надувных лодках, рвали лилии, девчонки плели венки. Потом бежали на волейбольную площадку. Разбившись на две команды, старались удивить друг друга ударами по мячу в прыжке или умением взять мяч из самого немыслимого положения. Марина с удивлением и грустью  наблюдала за вознёй одноклассников, размышляя, как тонка черта, отделяющая живого от мёртвого. Одноклассница Зина, подбежав к ней, потащила  на спортплощадку.
- Пошли, пошли, лентяйка! У нас без тебя игра не получается! Да что с тобой? Ты чего такая грустная? Мама отругала? – тараторила Зина.
- Как вы можете? Вчера человека убили, а вы хохочете, как будто ничего не случилось! – неприязненно проговорила Марина.
- А он что, этот Артём, родственник тебе или возлюбленный? Чего переживать-то, - насмешливо проговорила Зинаида. – Я видела сегодня Фарфу,  мирно и оживлённо  болтающую с этим, побитым вчера строителем. Похоже, вчерашнее его бессознательное состояние было блефом. Сегодня он весел и бодр.
-Я вчера видела его, лежащего перед клубом! А потом  и  убитого Артёма! Это был такой кошмар! Вид  просто ужасный! Так кто же его убил? Почему арестовали его брата? Что-нибудь известно?
Марина не могла прийти в себя от всех этих известий. Зинка, «Фарфа», на следующий после убийства жениха день весело флиртует с новым «хахалем», не страдая и не стесняясь никого! Она, что, совсем бесчувственная? Или вовсе не любила Артёма? Марине казалось, что даже при гибели врага  у нормального человека должно возникнуть чувство  хотя бы сожаления.  А тут жених!
- Я знаю не больше твоего. Говорят, что брат Артёма бегал по селу в поисках Максима, брата «Фарфы»,  и грозился его убить. Вот его и арестовали.  Ну, так что? Ты иди купайся и на площадку! Мы ждём?
- Подожди, а за что он хотел убить Максима?
- Я не знаю. Так ты придёшь играть?
- Извини, Зина, но я, пожалуй, пойду домой. Сейчас окунусь только разок и … . У меня много дел, - отказалась Марина.
Поплавав немного в прохладной воде подальше от весёлых купающихся, натянув на мокрый купальник сарафан, Марина направилась к дому. Зина с недоумением посмотрела вслед подруге. Ей была непонятна и эта скорбь, и поведение Марины.
День был жаркий. Купание освежило и немного успокоило Марину, но не изгнало мрачные мысли об убитом Артёме. Пройдя через цветущий луг и выйдя на дорогу, ведущую к дому, девушка увидела Максима в наручниках и сопровождающего его милиционера. Они шли в направлении сельского совета. Значит,  есть ещё один подозреваемый.
Вскоре всё село гудело от новостей: Максим и побитый строитель – «кореша», сидели вместе в тюрьме. Оба за драку с поножовщиной. Строитель освободился на полгода раньше, а встреча в селе была случайной, но радостной. Решили её отметить  дома у Ворониных. Зинка « Фарфа» приглянулась строителю, она тоже была не прочь пококетничать с ним. Брату Максиму показалась отличной идея лишний раз унизить Артёма,  и  он всячески  поощрял грубые ухаживания «братана». Вернувшись с работы, Артём увидел в горнице  незнакомого человека с  Максимом и Зиной  за накрытым столом. Все трое изрядно опьяневшие.
- Ты рано пришёл, - издевательски проговорил  заплетающимся языком Максим. – Мы покумекали и решили, что женихом  сеструхи  будет мой дружбан. А ты поищи себе другую квартиру и другую невесту. ПонЯл?
- Ну, это решать не тебе, а Зине и твоей матери. Как они скажут, так и будет,- стараясь казаться спокойным, сказал Артём.
- Ты не обращай на них внимания, Артёмушка, мой руки и ужинать. Пьяные они, что с них взять? Зина, помоги накрыть ужин на веранде. Пусть Максим с другом  останутся в комнате, а мы, по-семейному, на  веранде. Вон и отец с работы идёт,-  потянула за руку Артёма Валентина.- Вы  не ходите сегодня в кино. А, Зина?
-Это ещё почему?- заупрямилась дочь. -  Максим с другом тоже идут. Вместе веселей. Правда, Артём?
- Мне тоже почему-то не хочется. Я устал, сегодня было много работы. Может, на речку сходим? – отказывался парень. Идти вместе с Максимом и выслушивать его подковырки  Артёму не хотелось. Да и Зинаида была не трезвая. Зачем позориться? Но невеста настаивала, и ему пришлось согласиться.
Перед входом в зрительный зал Артём остановился.
- Вы идите, занимайте места, а я зайду попозже. Что-то мне нехорошо,- проговорил он, пропуская Зинаиду с братом. Строитель пошёл, шатаясь, за угол здания. Артём,  стоя на крыльце  клуба, смотрел на затянутое тучами небо. Несмотря на вечер, было душно.  А в зале, наверно, дышать совсем нечем. Строитель, поднявшись по ступенькам и поравнявшись с Артёмом, выдохнул ему в лицо струю вонючего табачного дыма и нагло рассмеялся.  Терпение у парня лопнуло. Коротко размахнувшись, он со всей силы и злости резко ударил обидчика в живот. Охнув от боли, строитель свалился с крыльца, ударившись головой  о  металлический скребок,  врытый у входа, и остался лежать на земле.
После прихода врача вызвали машину. Погрузили строителя. Сопровождать вызвались Максим и  Артём. Что потом случилось, сельчане терялись в догадках.
  Суд состоялся через два месяца. Слушание было открытым. Марина пришла в битком набитый селянами клуб за полчаса до начала. Не то что сидеть, но и стоять было негде. Она вновь устроилась у самого выхода из зала. Во время допроса свидетелей удивлялась и негодовала. За два прошедших месяца не раз слышала, как односельчане толковали о том, что это Максим убил Артёма: ударил его  «кривой зажигалкой» (так называли ручную заводную ручку для грузовых машин) и снёс ему череп. Негодованию людей не было границ, пока Максим был в камере предварительного заключения. И вдруг на суде никто не сказал о нём плохого слова!
Из материалов  предварительного расследования, зачитанных в суде, выходило, что Артём пытался зарезать строителя, а Максим в целях предотвращения преступления ударил «будущего жениха» рукоятью для зажигания. От удара юноша вылетел из кузова грузовика. Максим, якобы, даже предположить не мог, что он его убил.
Предполагаемый нож так и не был найден.
По решению суда Максим получил за убийство три  года  условно, а брат убитого Артёма, Василий,  два года условно за угрозу убийства.
Марина  и односельчане были ошеломлены такими приговорами. Соседи Ворониных рассказали о том, что те продали двух коров и трёх свиней-свиноматок за время пребывания сына в КПЗ.
После суда Максим вновь исчез из села. А через несколько дней на подворье Ворониных произошёл пожар.  Сгорели все надворные пристройки и около двадцати голов курдючных овец.
Марина в числе других школьников видела этот пожар и помогала по мере сил гасить его. Но что такое несчастные несколько вёдер воды против стихии! Двор и дом сгорели дотла.
Семейство Ворониных исчезло из села.
 Виновника пожара так и не нашли.