Неотправленное письмо

…Потом мне снилось, что я тонул всю ночь, бесконечно, никак не понимая, когда же?
И вновь поднимался.
Потом Вы пришли ко мне. А после, далеко после, я провожал Вас, зная, что этого уже не будет.
И все-таки щемящая сладость случившегося не отпускала надежду, что это непременно повторится еще. Я стал искать ее. И снова тонул. В двух океанах.
Что-то необъятное, повсюду преследующее меня, давящее, наваливалось, что и не было мысли проснуться; то отпускающее и так легко несущее.
А подо - мной плыли города и огни и что-то еще, с чем-то мелко невидимым и неважным таким теперь.
 Два океана. И нет ни берега, ни надежды остановиться и отдохнуть. Да и не нужно. Я не хотел этому конца. 
Два океана Ваших глаз. Кто же выдумал эту несовершенную по качеству фотографию, что я пытаюсь понять Вас по ней до сих пор?
Еще же мне снилось, что я каждый вечер начинаю писать Вам письмо, зачеркиваю слова, иногда так, что перо рвет бумагу, оставляя чернила там, где мне казалось все определено и сказано и не должно быть ничему лишнему.
   Пишу письмо и настолько счастлив, зная, что уже нет того, неопределенного возраста почтальона, совершенно безразлично смотрящего на меня сквозь круглые стекла пенсне, когда я с надеждой, выбегая на крыльцо, глядел на него, проезжавшего на своем старом велосипеде по мостовой мимо моего дома. 
А сколько шагов хранит эта мостовая! Вот здесь, неподалеку, Он, устало вздохнув, упал в первый раз, выронив то непосильное, ставшее для Него крестом, чего никогда так и не понять нам.
И римские легионы прошли, и орлы их стали седыми. Здесь, на этой мостовой, замолчал Гаврош, и недопетая его песня была вдавлена тысячами сапог, в тени вскинутых коричневых рук, обтянутых кровавыми лужицами со сломанными щупальцами. Камни этой мостовой помнят копыта, гордо цокающего в тишине жеребца Маршала Победы. И гибла потом под гусеницами Пражской весны раздавленная на мостовой свобода. На этой мостовой.
Спасибо за полет, что могу только помнить из далекого детства. Еще я сказал спасибо за подаренную бесконечность сладостного падения вниз, ибо у любви не только есть крылья.
За номер телефона, который я уверенно набрав, кроме последней цифры, - и не сдвинуть руки, - откроется ли это окно? Скажу: «это я!» Кто я!? Кукольный медвежонок, которого попросили выйти из комнаты, где останутся одни взрослые? Мальчишка, тайком смотрящий в окно на Ту, в кого вдруг смог впервые влюбиться? Или я, - о, несовершенство фотографии, а может быть просто туман(?), который не позволяет видеть Вас ближе…