Детектив по профессорски 8

Глава 8. Параллельный мир

Если взлезешь на Памир
Параллельный встретишь мир.
Если не был на Памире,
То живи с собою в мире.



– Владик, ты не Эрнст Мулдашев.  Это он считает, что каменные зеркала  стоящих вблизи пирамид, меняют  течение времени и  позволяют управлять пространством.  И вообще эти штуки  использовались для перехода в параллельные миры.   Но ты же врач, а это какая-то  психофизика, а точнее психов физика.
–  Существует гипотеза, что наша Вселенная не трехмерна, а одиннадцатимерна. Значит  хватит места   для трёх трехмерных мира,  и ещё останется на два  переходных измерения.  Только я никаких гипотез не строил.  Я просто нашел Вход.
– Да, понимаю, если просидеть в этой келье пару месяцев, то недолго и взбрендить.
–  Давай-ка мы позавтракаем, чем я припас, а потом и прогуляемся ТУДА.
Раскрыв условную бамбуковую дверь на кухню, Владислав скрылся за бамбуковыми висюлями.  Никодим постоял в нерешительности и шагнул туда же.  Там бросился в глаза обыкновенный электрический чайник нормально включенный а розетку. От  розетки вниз уходил провод.
Никодим ухмыльнулся. Для наивных паломников здесь все как тысячу лет назад, а для продвинутых монахов все как в.. ну не в двадцать первом, то в двадцатом веке. Да и какая проблема,  дорога есть, солярка не за тридевять земель, генератор в любой деревне и полста лет назад ставили. Садясь за стол, где красовался набор легко разводимых кипятком супов, Никодим не удержался  и съязвил:
– Откуда электрические дровишки в твоём, прости, в нашем очаге?
– Из параллельного пространства, –  вскрывая упаковку супа и не дрогнув сообщил Владислав.– Кстати, если ты не хочешь есть суп, то можешь залезть в холодильник, он за твоей спиной, и выбирай что хочешь.
–  У меня несчастье случилось с аппетитом. А окно в здешний мир у тебя здесь есть?
– А, это справа за рыжей занавесью.
 Никодим ушел вправо и увидел телик и диван для теле надобностей. Таинственным образом угадав на какую кнопку нажать, Никодим  услышал:
«Чрезвычайное положение объявлено на территории регионального совета Рамат ха-Негев в связи с бурной погодой. Большая часть дорог, ведущих к населенным пунктам – затоплена».
Потом показали автомобили, застрявшие по горло в воде.
 
 
 

 Симпатичная дикторша, сидящая надо понимать в сухом и не потопляемом месте хорошо поставленным голосом  сообщила:
–  Один  человек погиб, а еще один пропал без вести после того, как они пытались пересечь на джипе трассу, затопленную водой. Ненастная погода в Израиле не стихает. Спасательные группы брошены на помощь трем людям, машина которых была снесена потоком воды в районе вади Арава. Военный вертолет поднял двух пассажиров, третий считается пропавшим без вести, поиски продолжаются. После двухчасового перерыва возобновилось движение по шоссе Арава в обоих направлениях, ранее закрытое из-за наводнения. Первыми по трассе прошли автобусы "Эгеда".
 – После таких наводнений в пустыне можно поверить, что открылись хляби небесные, то есть параллельный мир. А Инет у тебя есть, Владик?
– А как без него. И тебе мобила стоит прямо пред кроватью.
Никодим резко встал и двинулся через стены, благо они из бамбуковых висюль. Он только лишь открыл ноутбук, как сразу получил новости из Израиля.
«Тель-Авив стал мировым средоточием инноваций

Евреи известны своей одаренностью, пишет The New York Times. Они составляют 0,2% населения земного шара, но на их долю приходится 54% чемпионов мира по шахматам, 27% лауреатов Нобелевской премии в области физики и 31% лауреатов в области медицины.
Милтон Фридман любил шутить, что Израиль опроверг все стереотипы о евреях. Было принято считать, что евреи - хорошие повара, хорошие экономические управляющие и плохие солдаты, Израиль доказал обратное.
"Но все изменилось. Экономические реформы Биньямина Нетаниягу, прибытие миллиона иммигрантов из России и стагнация мирного процесса - все это привело к историческому сдвигу. Наиболее одаренные израильтяне идут в сферу технологий и коммерции, а не в политику. Это оказывает противоречивое влияние на общественную жизнь страны, но благотворно действует на ее экономику", - пишет автор статьи Дэвид Брукс.
Тель-Авив стал одним из центров мирового предпринимательства. В Израиле гораздо больше высокотехнологических разработок на душу населения, чем в любой другой стране мире.
Затраты на гражданскую научно-исследовательскую деятельность на душу населения здесь тоже выше, чем в других странах мира. Израиль занимает второе после США место по числу компаний с листингом в Nasdaq.
Израиль, с населением 7 млн человек, привлекает больше венчурного капитала (капитала, используемый для финансирования новых, растущих компаний), чем Франция и Германия вместе взятые.
Как написали Дэн Сенор и Сол Сингер в книге "Становление государства: История израильского экономического чуда", Израиль стал классическим центром инноваций, местом, где проводники технического прогресса работают в непосредственной близости друг с другом, подпитываясь идеями друг друга.
И опять
Израиль, с населением 7 млн человек, привлекает больше венчурного капитала (капитала, используемый для финансирования новых, растущих компаний), чем Франция и Германия вместе взятые».
 На этом Никодим закрыл хляби информационные и подитожил:
– Кому-то всемирный потоп, а кому-то хвастаться зудёж. Сумасшедшая у вас страна.
 Владислав, видимо доев свой быстродельный суп, откликнулся.
– О, страна эта много более сумасшедшая чем ты думаешь. Но хватит вольного трепа, пошли на рабочее место, там о делах и поговорим.
Никодим пожал плечами закрыл крышку лаптопа, он же ноутбук, он же мобикомп и пошел на голос Владислава молодо звенящий в левом направлении.
– Нормально, идём налево.
Владислав на эту реплику не оглянулся. Так и шел пока не исчез в удивительно ярком пролете. Никодим поторопился за ним и….
Они вышли к речке такой ширины, какой в Израиле не бывает. Разве в стихах Аполлинера «В белорунных струях Иордана». К этой речке спускались мраморные ступени.  Никодим оглянулся. Сзади раскинулось поле широко и на нем странным образом стоял дом, а в нем  прямо посередине серебристой стены черная дыра правильной прямоугольной формы.
Никодим поблагодарил судьбу, что увидел это молодыми глазами. Сделал он это молча, чтобы не показаться Владиславу непонятно даже кем.  А Владислав подошел к речке и шагнул на помост, собранный из плит красного дерева.  Никодим услышал шум водопадика и  окинув  взглядом речку пошел не на помост, а чуть ниже по течению. Вот и понятно. Под помостом в каменой стенке вделана турбина генератора, а вон и кабель у самого берега его видно, а дальше он скрыт в траве.
– Влад, это так удивительно, что нет сил удивляться достойным образом. Я сам непонятно как стал вюнышем  вьющимся по жизни беззаботно. Ну ладно, предположим это мы сами с тобой сделали, хотя толком и не поняли как.
Влад на эту необязательную тираду никак не ответил. Шел с озабоченным видом. Никодим шел параллельно пытаясь понять и друга и этот  мир, а может быть и не мир, а просто хорошо законспирированный кусок Израиля. Ну вот что спросить у местного Влада, чтобы самому хоть что-нибудь понять. Ну хотя бы принять всерьёз версию о потусторонности этого уютного уголка.  Они отошли от реки и приблизились к прямоугольной черной дыре совсем не гармонирующей со светлым обликом всего остального в этом особняке. Все-таки это вход. Никодим  решил, что пора задавать прямые вопросы. Он четко как старательный  студент спросил:
 – Как и почему ты открыл этот вход?
Влад миновал черную дыру и,  поднявшись по пологому пандусу, толкнул неизвестно из чего сделанную солидную дверь дома. И уже стоя на пороге ответил:
– Я ничего не открывал. Мне открылся он сам. Я нашел способ его закрывать и открывать, но только отсюда. На нашей стороне не знаю как это делать. Делаю частично с помощью автоматики Я не знаю кто и зачем построил этот барский дом. Можно лишь догадываться по обстановке в доме, что это творение человеческого разума и сделано для жилища человекоподобных. Очень даже не бедных. Но пока такие не появляются.  Впрочем,  никакие не появляются. Тут даже мелких животных нет.
 Никодим ничего другого не нашел, кроме как скаламбурить:
– Как так, трава есть, а травоядных нет.
Они вошли в длинный коридор  ведущий внутрь здания. Не тормозя шаг Владислав сообщил:
– Но хищники случаются. Я тут покопался в книгах летописей. благо некоторые писали русские монахи. Всю словистику славянскую я не имел желания разбирать. Но случаи описанные красными чернилами расшифровал. Люди здесь исчезали не однажды.
 Влад неожиданно повернул обратно.
– Ты что? Куда опять? Про исчезнувших нельзя ли поподробнее.
– Подробнее нету у меня данных, одни выдумки. Сожрали их хищники, или сами предпочли здесь остаться. Или заблудились. Одно можно предположить. Мирная на вид обстановка могла заморочить и расслабить.  А тогда даже пистолетов не было. Зато  сейчас я уже и  автомат припас. Впрочем пока ни следов ни рычания. Пошли скорей в дом. Надо все же быть на страже и дверь в наш мир закрывать.  По причине более ясной и до жути прозаической. Почти уверен, что за тобой был хвост и нас попытаются найти в монастыре. Поэтому  нас там долго не будет. Я в доме холодильник загрузил и за домом все что смог посадил. Местные коренья боюсь пробовать. Чуждая жизнь может быть очень опасна.
Говоря все это Влад внимательно просматривал кабель, двигаясь уже снова  к каменным дверям  трехэтажного дворянского на вид особняка а ля Рублевка. Безоблачное небо очень весело смотрело на весь этот почти земной зелёный мир.  Заразившись от озабоченного вида друга Никодим вдруг почувствовал некую искусственность покоя, но ни чего не сказал. Говорить о смутных предчувствиях не мужское дело, особенно если имеешь молодое и здоровое тело.
– Влад, а кто же помог тебе притащить сюда генератор? Никакая машина с краном по той лестнице не пройдет.
– Спроси лучше сколько смекалки и простых механизмов ушло на то, чтобы там разобрать генератор, а тут собрать. Я ведь неплохо знал физику в школе, а тут нужда приперла все нужное вспомнил. Так что за тобой большой, даже огромный  трудовой долг за этот приют спокойствия трудов и вдохновенья. Будешь строить переход из этой черной дыры внутрь дома. Клиентов нельзя поражать зрелищем райского сада в недрах пустынных гор. А клиенты нам очень нужны. Деньги кончились.
Они зашли в дом. Сразу за дверью открылся пустой зал. Никодим оценил его беглым взглядом и спросил:
– Ты собираешься здесь устроить центр омоложения? Там нас же вычислят моментально  и в лучшем случае вчинят иск на многие миллионы потраченные на аппаратуру и зарплаты. А что с нами сделают в худшем, я даже предполагать не хочу. Мы же их так нагло надули.
Владислав аж вспрыгнул, благо нашлось куда.
– А они нас не так ли нагло выкрали и принудили?!
Никодим шагнул за другом вверх по лестнице и  выпятив губы осведомился:
–  Ты что, про совесть? Эта дама меня как раз совершено не мучает. Я молод и хочу жить широко и свободно, а запереться в этом монастыре? Да я лучше брошу все свои регалии и снова пойду учиться  как никому неведомый студент Иванов, или, если придется Гольдман. Их же как Ивановых в масштабах Израиля. Я прав?
Они уже поднялись в лабораторию, где по углам громоздились зачатки разного оборудования.
– А я тогда буду Лев, ну скажем Кузнецов. Эх Ника, ты так минуту можешь думать, но перед величием нашей затеи не устоишь.
– Посмотрим. Ну хотя бы на этот параллельный мир. Если он и на самом деле параллельный, а не  еврейская хитрость израильской природы. Ну просто  райский уголок сконструированный для удержания жителей от  разбегания, а  туристов от мысли не ездить в это пекло столетней войны.
– А давай мы вместо болтовни делом займемся. А там посмотрим. Ну не могу я один все это собрать. А очень хочется. Мы ж не доделали дело. Мы ж не маги. Заклинание сочинили. Получилось. Но мы ж не знаем механизма. А без этого разве  это  наука? Послал нам  Всевышний сказочную удачу, а мы облизали сладкое и бежать. Нельзя так, Ник.
– Ну ты развел сантименты, а ещё казак по рождению. Да ладно, давай работать.

Через шесть часов они уселись обедать. Ели молча, двигаясь каждый по течению собственных мыслей.
– Ладно, Никодим, я пошел деньги зарабатывать и хозяйственные проблемы решать, а тебе судьба в моём малосимпатичном лице повелела продолжить сборку Трона Молодости. Погулять захочешь,  без пистолета не выходи.  В речке сам не купайся.
 – А ты надолго?
– Это уж как получится. Надо же ещё и автомобиль спасти и продуктов закупить в ближайшем супермаркете. Бедуины за мои врачебные услуги платят щедро, но одними баранами. Ладно, если что, то обратись к Кириллу. Он по-русски понимает и вообще парень хороший.
 Никодим возражений не придумал, да и не хотел. Решил, что погулять по параллельному миру занятие интереснее хозяйственных забот.  Они расстались у черной дыры перехода и Никодим пошел пройтись для начала вокруг дома. На душе у него надежды  маленький оркестрик играл марши молодости и любопытства почти научного. На другой стороне этого вполне барского розовато белого особняка  он увидел то именно,  что обещал Владислав. Там  цвели помидоры и картошка, тянулись вверх тонкие ростки будущих деревьев род и вид которых Никодим разгадать не смог. Чуть в сторонке лезли из земли перья зеленого лука  и вился зеленый же горошек. Он бы пошел и дальше гулять, но вместо него пошел дождик. Никодим бегом кинулся к входу в дом, успев слегка промокнуть. Пришлось сушится у электрического камина.
Устав от трудов неизвестной степени праведности. Никодим опять отправился гулять вокруг дома. Интересно же было посмотреть как растет все их хозяйство под незаходящим солнцем.  А посмотреть нашлось на что. Вчерашние цветы превратились в заметные плоды и деревья подросли на вершок. 
Потом опять шесть часов работал. Так за столом и уснул. Когда проснулся снова было день и светило местное светило вполне добросовестно. Пришлось снова взяться за работу. Назавтра история повторилась.
– Слушай, потенциальный Лев Кузнецов, мы действительно не на Земле. Декабрьский день не может на земле так долго длится.
– А я тут вообще ночи не видел. Всегда день. Непонятно как это место не перегревается. Во время белых ночей и тундра греется до 30 градусов. Чудеса параллельного мира, но это не наша профессия. Так что пошли спать в наш привычный мир, если тебе здесь под солнцем не спится. 
–   Да уж нет.  Я почувствовал  себя физиком. Я готов заново учиться. Новые годы новые знания. Да ты подумай! Мы в параллельном мире. Вот и я начну параллельную жизнь. Я уже придумал серию экспериментов.
– Ты это серьёзно?
– Куда серьёзнее. В мозгу я сделал все что мог. Мы же на повтор идём и на бизнес, пусть даже миллиардный. А мне новых идей хочется и вообще, приключений в параллельном мире.
–  Да, ты  не просто помолодел, ты стал другим человеком и этот феномен требует исследования. У тебя нет права от этого отказаться.
Никодим присвистнул.
– Ну ты не зря евреем считаешься. Затягиваешь в свою веру как бы между делом.
Владислав,  вставая из-за операционного стола, на котором они оперировали приборы буркнул:
– Евреям не положено затягивать в свою веру не евреев.
Никодим не сдался.
– Это на первый взгляд, а на второй и третий христианство и мусульманство на какой основе?
Владислав уже направляясь к лестнице отбрыкнулся:
– Нам только религиозного спора не хватает. Пошли спать.

 Когда Никодим в очередной раз проснулся на своём уже привычном ложе из бараньих шкур. Владислав притащил на спине полсотни килограмм круп, сахара и консервов.
– Да, с голода мы не умрем. Но мне очень хотелось бы вылезти из этой роскошной берлоги и побродить по Израилю. Я сколько времени ни одной красивой женщины не видел.
– Ну это не волнуйся. Сей момент тебе интернет подведу и любуйся пока не кончишь.
– Ты меня лучше из заключения выпусти. Я же тут как делатель серебряных монет в башне Демидова.  Монеты тебе, а мне что. Иде справедливость, казак еврейский.
– Ну хорошо. Я тебя подкину в Холм Весны. Там самое круглосуточное веселье. Сутки прогуляешь, а потом на автовокзал –  чудище обло озорно и лайя.  Только запомни точно место встречи, потому что созваниваться нам не резон,  а вокзал не газон. Там таких цветов как ты не меньше полмиллиона.  Не поймают.  А по телефону вычислить могут запросто. Не забывай за нами миллиардные долги и триллионные возможные прибыли.
– На хрена мне молодость без симпатичной молодки. Я же не старец Савва. Ты-то небось к жене мотаешься каждый день.
– Ну да ей  уже 45, а мне опять 20. Она не поймет такого мезальянса, да и за ней же наверняка наблюдают.
– Ну пока наблюдают мы успешно на****уем. Легкость в мыслях необыкновенная. Был же недавно влюблен в отличную женщину. Смешное количество дней прошло. Ни разу не согрешил, а уже хочу другую.  Сказали бы седина в бороду, а бес…. Бес самое смешное есть, а седины нет. Ты не задумывался о таком феномене.
– Слушай, Ник, не можем  мы оба сразу младенцами быть. Кто-то из нас обязан быть взрослым папой. Мне эта роль досталась, потому, что ты иврита не знаешь, а я им свободно владею.
– А заодно и мной.
– Договорились, побегай мой тягловый конь на воле. Денег дам достаточно, только  бегая за венерами не подхвати ничего венерического.

Едва Никодим  вальяжно вышел из шикарного авто, как попал под обстрел женских глаз.
– Как денди лондонский одет, я наконец увидел свет ваших прекрасных очей, – обратился он к самой милой из трех. Она нежно улыбнулась, но он услышал нечто невразумительное:
– Ха, Валь. Они ло  идеи русит. – Не закончив фразу она прыснула смеховыми стрелами. Никодим подумал про себя, что его приняли за какого-то  Валю ловца идей. Воображают, что весь мир только и занят тем, что ловит идеи евреев.  Но он в этих домыслах не утонул.
– Угадала, я  Валентин, – попробовал начать игру Никодим, но  в ответ получил только улыбки. А вскоре подошел смешной автобусик и девушки на нем стремительно упорхнули.  Тут же  Никодиму досталась реплика бабули в джинсах на толстых ногах.
– Стыдно, молодой человек,  не знать языки. А на вид вумненький студент.
– Простите бабуля. Я тут прямо таки с корабля  на этот бал жизни.
– Какая я тебе бабуля, мои внуки ещё только родится успели.
 Никодим пожал плечами и пошел куда его потянул запах моря. В такую погоду там наверняка девушки в своих самых лучших нарядах. И наверняка русскоязычные.  Влад говорил, что в декабре только Ленинградцы и выходцы из Прибалтики купаются в море. Остальным вода в 20 градусов холодна. Ветер явно дул с моря и пройдя смешными  улочками почти что гриновского Зурбагана, он пересек приморское шоссе и вышел на огромный песчаный пляж. Увы он оказался пуст.
– Вот я и дурак. Народ то в это время учится, или работает.
И все же он прошелся вдоль моря. Благо пешеходная дорога шла местами у самой кромки воды. Только большие камни лежали ниже,  поглощая шипение волн.  В одну сторону вдали виднелись мачты яхт, в другую на горе зеленел парк. Никодим пошел к парку. Где же ещё можно гулять, если не в парке?  Нацеленный на него бинокль он не заметил и быстро пошел к парку. День уже отсчитал первый час его свободы, а никаких достойных приключений так и не случилось. Возможность недостойных ему в голову не пришла. Сразу на горе он наткнулся на статую Наполеона.
– А ты император, что ж тут делаешь. О, да ты тут ещё артиллерист и командуешь вон теми пушками. Забавно.

 Рядом прямо над морем висел ресторанчик пустынный как и пляж.  И о чудо рядом оказалось ещё и  интернет-кафе, а в нем что то вроде женщины.  Никодим зашел и не решаясь отрывать женщину от чего-то на вид важного сам  сел рядом и нашел ответ на первый пришедший в голову вопрос
«В начале 1799 года в Палестину вторгся Наполеон. Французам удалось овладеть Газой, Рамлой, Лодом и Яффой. Упорное сопротивление турок остановило продвижение...
– Ух ты, даже здесь Наполеон пошалил, – воскликнул Никодим, волне искренне желая, чтобы женщина обратила на него внимание.
 Она и обратила.
– Где вы учились, молодой человек. Таких неучей готовит только израильская школа, но вы явно не местный.
– Изумительно как вы угадали.
– А и гадать нечего. Наполеон мечтал восстановить в  Палестине еврейское государство и везде, где ступала его победоносная нога он давал равноправие евреям. Вот потому здесь и стоит ему памятник.
 А вы россиянин  и вряд ли чистокровный еврей1
Глаза их встретились. Женщин на вид чуть за тридцать. Ну в самом сладком бальзаковском возрасте и похоже он ей понравился.
– Вы угадали. Я  русский, москвич и зовут меня Николай, можно Ник, но в век интернета так зваться смешно, вы не находите?
Флюиды сексапильности излучаемые Никодимом явно заинтересовали опытную женщину. Она даже подобралась как кошка готовая к прыжку.
– А меня зовут Стерри.  Я чисто говорю по-русски, но в России была только по делу.
– А можно узнать по какому?
– Можно, я пишу докторскую работу о сексуальности мужчин в разных частях света.
Никодим аж подпрыгнул.
– А моя сексуальность вас не заинтересовала?
– Очень, но предупреждаю, я деловая женщина и у меня есть муж. Так что все радости секса, если вам угодно, на полчаса в моём гостиничном номере. Поехали?
Такого стремительного приключения Никодим не ожидал, но ведь и у него время ограничено.
– Поехали.
Ехали они долго и по красивой дороге, сначала через бескрайние поля,  похожие на украинские, а потом резко в горы  по дороге  проложенной  между лесистыми склонами и дальними холмами. И приехали в  белокаменный Иерусалим.  Никодим не смог разговорить эту сильно серьёзную даму. Видно ей нелегко давалась вождение, или она думала свои думы по-английски и переключаться на русский ей не просто. Пересекли они изрядный кусок Иерусалима. Никодим даже успел пожалеть, что не взял с собой пистолет. Больше всего ему хотелось теперь удрать, но он так ни на что и не решился, очнувшись от  противных  мыслей возле отеля Мория, или Мария. Машина скользнула в подземный гараж и они вышли. То есть она вышла и вытянула напряженного Никодима.
– Боишься меня мальчик. Печально, но тогда у нас ничего не выйдет.
– Да я просто голоден как стая волков, – попробовал вылезти из позора Никодим.
– Я закажу обед в номер. Какое вино предпочитаешь.
– Мадам Клико, – выпалил Никодим, помня лишь, что именно так сказано в песне Шаова про богатея «Пьёт Клико,  к валютным ездит дамам»
Валютная дама усмехнулась.
– А ты дорогой мой мальчик, но хорошо, ведь ты так хорош, мог бы отхватывать  большие бабки от дам в моем возрасте. Я тебя кое-чему обучу и тебе равных не будет.
– Мне и так равных нет, – вспыхнул Никодим, но последние слова «в науке» все же проглотил. Надо ж быть осторожным. Пусть считает его жигало и эту роль надо доиграть до конца.  Увы эта роль далась ему нелегко. Наверно у дамы бешенство матки. Усталый до безобразия он вышел из гостиницы, она же отель Мория держа в кулаке сто долларов врученных ему за работу.  Всучила она ему эту бумажку достаточно изящно:
– Бери такси и произнести только два магических слова ТельАвив таханамерказит. Запомни ТАХАНА МЕРКАЗИТ. А чтоб таксист не сомневался в твоей платежеспособности помаши перед его носом этой  волшебной бумажкой.
Никодим подчинился как робот и осознал себя только перед чудовищной много этажной громадой Центральной автобусной станции  Тель-Авива. Автобусы съезжали с её высот в земной мир по закрученным пандусам. Никодим сел в условленном месте и задремал.

– Ты что, осчастливил всех див  публичного Дома Здоровья? – тряся его за плечо,  спросил Владислав.
Никодим только промычал в ответ как бык, и которого выкачали сперму на тысячу коров.
***
 Опять пошла работа сперва с тяжелым скрипом,   а через неделю стала рутиной. Никодим даже перестал возвращаться на свою сторону мира. Так и жил под незаходящим солнцем,   уже и не спрашивая куда и зачем исчезает Владислав.

 Пришел день, когда Никодим,   шагая вниз по привычной  шикарной лестнице дворцового типа спросил:
– А Зачем нам все это тяжелое вооружение?
Владислав оглянулся на идущего сзади Никодима  и  насмешливо спросил:
– А что будет, если в дом нагрянут его хозяева? Ну кто-то же его тут построил.
Никодим догнал друга и  заглянул в его юное лицо явно станичного вида.
– Боишься?
Владислав отмахнулся. Мол, что с дурня взять.
– Я хочу спать спокойно, – прошептал он, будто и вправду боялся, что их подслушивают.
–  Спокойно, значит неинтересно, а что за жизнь без интереса, – во весь голос протрубил  своим басом Никодим.  Владислав смолчал и нырнул в черную дыру входа на ту сторону.  Никодим буднично шагнул за ним. Мысль о переходе в другой мир в мозгу не вспыхнула как иногда бывало.  Хотя  могла бы. Они ушли из яркого дня и вошли в глухую полночь. За окном кельи крупно сверкали звезды. Влад сделал что-то в сумраке и
– Да будет свет.
Скрытая в потолке лампа так же как вчера осветила их горницу, она же трапезная.
– На ночь есть вредно, – совершено по-мальчишески сказал Никодим,  отправляя в рот кусок суховатой колбасы.
– Зря сухомять ешь, мы там есть будем, а сюда напоследок зашли. Уничтожить все следы присутствия. Ищейки доберутся сюда  не завтра. Но след, то есть моя машина  их сюда приведет неизбежно. Её с вертолета уже заметили спасатели. Они спасать машину и не подумают, но событие попадет в сводки, или уже попало.
– А что ж мы сразу с уборки не начали, если такие дела?
– В поспешности таится ошибка.
– Слабое обоснование.
– Ну это мы потом обсудим. Вон мешок. Складывай все остатки еды в него, а я пока уберу проводку и задрапирую лампу на потолке.
– Но это же определено лучше было днем делать.
– Отстань, думаешь мне просто было решить где безопаснее. Объяснять тебе все условности и проблемы израильские вообще и  монастырские в особенности долгая песня. Стрелять из пистолета умеешь. На,  положи в карман.
– В кого стрелять?
– В хищников, которые на той стороне сожрали людей.  И последних совсем недавно. Дом то не успел обветшать.
– Ну-ну. А здесь то что приключилось.?
– Появились подозрительные паломники. Якобы прибыли на крещение в водах Иордана. Восемнадцатого января каждого года. Помнишь такую фразу «крещенские морозы». На Руси и далее из этого выросли моржовые купания, а здесь в Иорданской долине и вода священнее и купание при плюс пятнадцати не меньше. Народ и валит. Но эти паломники мускулистые парни с мордами Рембо. Уйдем от грехов наших несомненных подальше.
– А Интернет у нас будет?
– Я ещё и жучков навешу, чтоб следить за нашей кельей. Если и пока никто не войдет в неё интернет будет, а как войдет, то придется вход закрыть, чтоб и намеку не просочится, а не то что б сигналу он нашем присутствии. Этим парням, чтоб обшарить все углы года не потребуется. Убедятся, что нас нет и уйдут.