Подлые люди

 Витёк озверел. Соседка изменила и, без свадьбы, женилась на учителе. Дим Димыч, «древний» холостяк и добрейший человек, намаявшись в одиночестве, удивил всех. Витёк извёлся. После долгих запоев, он курил у форточки, тупо оглядывал соседский двор, и размышлял о мести за «поруганную честь». Успокоиться бы. Ведь справедливо же! Куда там! «Жаба грызёт»! «Лучший мужик», со слов Антоновны, оказался «убитым» и униженным одной из трёх жен. Бурлила ревность. Пьющий, Витёк терял зрение, а потому добыл бинокль, и ночами напролёт рассматривал тусклые окна соседки. Через окуляры, он «изучал» каждый предмет в поле зрения, но закрытые шторы, скрывали соседскую жизнь. Он изнемогал, менял позу, но «встревала» законная, ненавистная жена Маруська и опять всё портила. Тогда он надолго запил. Маруська отстала: «Только не это! Перебесится! Пьяный мужик хуже осла! Боже! И с этой скотиной коротаешь жизнь!» - думала она. «Наконец!» – обрадовался Витёк. В щели между окном и шторой он увидел «картинку». Ярко высвечивалась спальня и кровать. Без бинокля бы не рассмотреть. Какая радость! Мечта сбылась! «Медовый» же месяц! Кто скрытничает дома?! «Молодые», заняты собой. От кого таиться?! Разве они догадываются, что кто-то подглядывает?! Нормальные люди станут ли следить за чьей-то супружеской жизнью?!
Шестилетний Митёк, всегда жующий, как телок, наблюдал в дверную щель за отцом. Тот прилип к биноклю, восторгался и бормотал «Ну, кино! Ну, любовь!» А назавтра в гараже, за столиком с домино, Витёк кривлялся, смеялся и живописал «ночные картинки», бесстыдно врал. «Ну и ну!». По посёлку, как коричневая, вонючая навозная жижа, поползла сплетня. Мол, учитель Дим Димыч «… при всех … у всех на виду …». Толпа гудела! Квартирная соседка медсестра Ленка, врожденная сплетница, в угоду любимому Витьку, вдруг тоже «прозрела» и «завелась».
Однажды Витёк застал сына с биноклем. Что рассматривал ребёнок, крутя прибором? Да, ничего! Сыну подзатыльник. Но, любимый отец сообразил.
- Глянь сюда! Что видишь?!
- Вижу, как дяденька тётеньку бьёт также как ты мамку, когда пьяный!
Назавтра в гараже Витёк «замитинговал»: «Учитель развращает детей! Это преступление! Долой таких учителей из школы!» И посёлок опять, уже в который раз, загудел! Родители сплетничали при детях, совершенствуя сексуальное воспитание. Шофера разносили сплетню по округе, как заразные мухи чуму. Машины, торчали против окон, из кабины напряжённо глазели, но «зрелища» не было. Разочарованные, уезжали. Досадно! Глупость превзошла себя. Никто не видел, но говорили все: сплетничала контора, вторила больница, безумствовала школа. Догадывались, что творят зло, но очень уж очень хотелось «правды и справедливости», в чужой интимной жизни! Страсти не унимались. Димыч, удивлённый переменой к нему людей, ничего не понимал. «Странно! – думал он – чем это я провинился?» Дурь в головах засела надолго. Отоспавшись на работе, медсестра Ленка, «просвещала», разинувших рты, баб, уточняла детали. А в гараже толковый и всегда занятый делом, механик Алексеич, как-то в перерыве спросил у столика домино:
- Ну, что «козлы» обидели хорошего человека?! Это так вы отплатили ему за то, что он годами корпел с вашими ребятишками!? Постыдились бы бессовестные сплетники! Что каждый из вас видел эти картинки?! Или вера злому языку дороже собственной чести?!
«Козлы» молчали и стучали костяшками домино. Алексеич продолжал:
- И какое ваше свинячье право совать нос в чужую семейную жизнь? Кто из всех вас видел то, о чём болтает? А если бы и видел, то не имеет права совать нос в личную жизнь любого человека, тем более в его квартире. «Растлевает!» - передразнил он. Вы сами настоящие растлители, поднявшие тарарам на «кисельной» правде! Всё это называется подлостью, а люди «подлыми», ещё со старины! Скажите спасибо, что Димыч добрый человек, а то некоторые «загремели бы» за это злословие. Так то! Недоказанная правда, есть доказанная ложь, или клевета, чтобы вы знали, «козлиные» господа!
А Дим Димычь, между тем, собрал нехитрые пожитки, усадил в машину бывшую соседку Витька и уехал. Не везде же подлые люди.