Ритмы синтезатора

Ритмы синтезатора

Ты знаешь он сожрал мою жизнь!
Ты знаешь, я мог бы быть прекрасным плотником или ученым
ты знаешь, как эти звуки всю жизнь тянули меня,
притягивали и бередили душу
тогда когда в детстве в той автокатастрофе
смуглые трупы прыгнули в мою души и остались там

что ж я тогда не пою, где это черное и белое
почему старый ящик из старого сна больше не играет
просто еще не пришло время!

милая подруга, может мне не хватает смелости
или мне не хватает безумия чтобы превратить эту реальность в мечту
наверное мне просто хочется спать, или бежать, бежать, бежать!

Лес. Племя Мухоморов идит свою жертву
Племя Мухоморов стремится поглотит всякого кто пришел в это березовый лес!
Милая, а ты любишь березу?? и где ты видела выдранное сердце из ноющей груди и реберной клетки.

Концерт. Он выходит весь потный и противно пахнущий.
Толпа демониц-поклониц орет:
"дайте нам его на завтрак, мы любим это труп!"

он противно пахнет, но каждая девушка желает с ним переспать!
Кто он, что несет его поэзия, о чем он говорит этим людям,
и что хотят люди от этого несчастного музыканта?!

****
Я знаю, там в лесу, мы были целым, мы были счастливы
и готовы были так прожить вечно
но наступило утро, нестало сна и мистика умерла.
День беспощадно сожрал эту ночь.
Мстики не стало, не стало и тебя, моя забытая любовь!

Звуки синтезатора теребят душу, не дают покоя этим снам.
А я не стал плотником как старина Джейкоб,
почему я не стал проповедником как Джон
почему меня сожрали эти змеи состоящие
из звуков этой старой коробочки?!

Джейкоб, ты знаешь я не верю в твой день,
но твой подвиг велик, хоть и немного глуповат!
Ты совершил великое безумие, но это было сном.
Сном той царской ночи под звуки чёрных и белых клавиш наоборот.   
Звуки старого и доброго Vox Continental.
Vox Continental, ты помнишь как в конце 67го ты пел?
Ты помнишь эту мистику твоих безумных клавиш?
Ты как и я, мы оба белые вороны на чёрном снегу.
Мы не входим братство всех братьев, мы - те кто наоборот.

Пришёл казнённый Джейкоб.
Мы сказали ему, но он ответил нам:   

"Не мне судить, так скажут люди и ты и твой прекрасный друг
увидит как в огне разрубит, и он сожжёт твой коварный плуг!"

Джейкоб ушёл со сцены под басовую музыку старого фендера Rhodes.

Сцена закончена.

Мы возвращаемся в новый год, год современного 1996.

Снова из окна старого форда играет старина Vox.

Снова клавиши безумия влекут нас в мир волшебства.

Снова одинокий битник выходит на сцену
и говорит (обращаясь к Джейкобу):

"Мой друг, Джейкоб, давай хард-року,
мы вдарим в этот новый час
давай как снова этой кровью
наполним наш бунтарский глас!"

(музыка немного затихает.
Шторм заканчивается и ни одной волны на горизонте.
Солнце освещает океан и мы видим что-то на этом горизонте.

Это странник. Тот кого считали погибшим сотни лет.

Губы ссохлись. Жажда мучает его.
Рука ещё безумно держит обломки этой чёртовой шлюпки.)

Мы слышим медленное и монотонное соло на синтезаторе.

Музыкант с микрофоном тихо щепчет в микрофон слова:

"Играйте клавиши покуда,
мы живы и стучит огнем
в нам искры жизненной той силы
на смуглой коже словно сон!"

Снова безумные клавиши сцепились в схватке с басом старины Rhodes.
Снова басы влекут нас бежать, а безумные клавиши тормозят наш бег.

Снова мы слышим громкий крик
опьяненного сценой музыканта:

"И мы в одеждах черных, черных!
Распустим волосы и косы!
В руках огонь! Не плотники, не осы!
Мы служим клавишам порой!"

Забытое воскресенье.
Пирог со свечками.
Грустный человек.
Он плачет.
Ещё один день рождения
затерялся во множестве этих дней.   

Человек встаёт и уходит со сцены.

Снова играет старина VOX.

Занавес закрывается.
Люди покидают зрительный зал.

До всех нас доносятся
затухающие последние ноты
старого доброго синтезатора.

Summer, 2012