Портрет

(рассказ)

Шёл дождь. Мелкий, нудный осенний дождь, из тех, что если начнутся, то затянутся на сутки. Из-за занавески на окне выглядывал кусочек сонного серого неба. Туч на нём не было, казалось, над землёй висела одна огромная тёмная тряпка. Кто-то невидимый в небесах мыл этой тряпкой землю, хорошо мыл, усердно, стирая все яркие краски золотой осени, срывая последние багряные листья, словно так готовил природу к зиме.

Девочка Вера сидела одна дома и скучала. Конечно, можно было бы чем-нибудь заняться, но настроение словно тоже вымокло под этим дождём и совсем расклеилось. На стене тихо и уныло тикали старинные часы «ходики», показывая, что до прихода мамы с работы ждать ещё долго. Тем более в такую погоду. Верина мама работала почтальоном и в любую погоду должна была разносить газеты, журналы и письма по длинным петляющим улочкам их пригородного посёлка. Сейчас дорога наверняка раскисла, и Вера вдруг ясно представила себе, как мама идёт, с трудом передвигая ноги по липкой глине, держится за заборы, чтобы не поскользнуться и не упасть. А у неё на плече ещё висит тяжеленная сумка с кор-р-респонденцией (вот какое слово знает Вера!). Да, нелегко сейчас маме!

«Ну вот, мамуля работает, чтобы принести домой зарплату, а ты тут сидишь без дела», - мысленно отругала себя девочка. Она встала с кровати и решила сначала сделать уроки на завтра, а потом – в помощь маме что-нибудь по дому. Так, что там ей задали? Упражнения, задачки – всё решилось одним махом, словно само собой, не зря Вера была почти отличницей. Итак, осталось последнее задание – по рисованию. Им велели принести рисунок на конкурс, посвящённый празднику – Дню Великой Октябрьской революции 7 ноября. А ещё учительница сказала, что лучшие работы повесят на выставку на стенд в школьном коридоре. Там уже красовалась стенгазета, выпущенная старшеклассниками, и улыбались с фотографий отличники и отличницы в красных галстуках. Внизу стенда осталось немного пустого места, рисунка 3-4 как раз должно было поместиться. «Вот бы мой рисунок попал на выставку! Может, даже грамоту дадут...» - размечталась Вера.

Так-так, что бы такое красивое изобразить, да ещё к празднику? Девочка начала увлечённо перелистывать все имеющиеся в доме журналы и книги, делая закладки на страницах с понравившимися ей картинками. Она даже вытащила из-под кровати ящик для посылок, в котором хранились старые открытки. Сдула с него пыль и торопливо пересмотрела пухлую пачку поздравлений от родни – вот к Новому году, вот к 8 Марта, вот к 1 Мая. Отдельно отложила открытки с 7 Ноября. Наконец, выбрав несколько самых красивых, на её взгляд, рисунков, она разложила их на столе и достала альбом с красками. Её глаза, загоревшиеся было в радостном предчувствии чего-то праздничного, вдруг словно потухли. Все надежды на то, что её рисунок будет красоваться на школьной выставке, рухнули в один миг… Как же она могла забыть, что у неё КОНЧИЛИСЬ КРАСКИ!!!..

Уже на последнем уроке рисования она чуть ли не вылизывала из коробочки их остатки, а чёрный цвет, который кончился давно, самым первым, пришлось попросить у соседки по парте Вали. Это ещё удивительно, как надолго хватило Вере этих красок. Большую коробочку на 18 цветов купили для неё во втором классе, а сейчас она уже третьеклассница. Конечно, она говорила маме, что нужно купить новые, но сама понимала, что получит их только после родительской зарплаты, то есть в конце месяца. А рисунок-то нужно сдавать завтра! Что же дела-а-ать?!..
Вера уронила голову на руки и горько заплакала.  А самое обидное было то, что именно она умела рисовать лучше всех в классе. Учительница Зоя Анатольевна постоянно хвалила её работы, а одну из работ – девочку в нарядном белом фартуке и с красными воздушными шарами – повесила возле классной доски. Ну, почему, почему всё так несправедливо?! Все обиды и разочарования её коротенькой жизни, даже давние и почти позабытые, волной прихлынули к горлу и сжались там в один огромный горький комок. Этот комок не давал дышать, горел огнём и, казалось, становился всё больше и больше… Вера плакала, стонала, вздрагивая всем телом.

…Ей вспомнился летний поход всем классом на природу, когда девочка впервые в жизни почувствовала, что она какая-то не такая, чем-то хуже остальных ребят. В поход все, конечно же, набрали много вкусного и уже по дороге к лесной поляне начали хвастаться друг перед дружкой кто большим апельсином, кто дорогим печеньем. А Наташа Самойлова… м-м-м… Наташа с загадочным видом сунула руку в карман и достала оттуда ПЛАСТИНКУ ЗАГРАНИЧНОЙ ЖВАЧКИ! Она показывала её всем ребятам с таким выражением лица, с каким, наверное, принцесса хвасталась бы перед своими фрейлинами и пажами бриллиантовым кольцом. А некоторым одноклассникам Наташа даже разрешила понюхать обёртку жвачки. Вера тоже было сунулась в самую гущу рук, волос, носов, но вдруг получила звонкий щелбан по лбу!
- А ну-ка, убери отсюда свою грязную рожу! – сейчас она  не вспомнит, кто же из её одноклассников (её друзей!) сказал эту фразу. Но надолго запомнит, как этого одного поддержали и захохотали все вокруг, как показывали на неё пальцами…
- У меня лицо чистое… - неуверенно ответила тогда Вера и на всякий случай провела ладошкой по щекам – вдруг действительно где запачкалась и не заметила? Нет, грязи не было.
-  Ха-ха-ха! – заливались одноклассники.
- В чём дело?! – подошла учительница, и все ребята, как по волшебству, снова стали добрыми и приветливыми, словно не они минуту тому назад насмехались над Верой.

Затем были игры, соревнования, наблюдения над различными жучками, бабочками, сбор растений для гербария… Дети веселились, рассказывали всякие смешные истории, улыбались друг другу. Вера любила читать и поэтому знала много интересных анекдотов, страшилок, стишков-перевёртышей на известные песни. Ребята с увлечением слушали её, чуть ли не заглядывая в рот, наперебой просили рассказать ещё что-нибудь, и ещё, и ещё… Их учительница, сидя под деревом и наслаждаясь прекрасным солнечным днём, с улыбкой наблюдала за ними. Да, поход удался на славу! Но когда дети, набегавшись, проголодались и уселись на поляне в кружок, чтобы пообедать, Веру опять охватило непонятное чувство, то ли стыда, то ли своей ущербности… Костя усердно разворачивал шоколадные конфеты. Витя откусывал небольшими кусочками толстую сардельку, от которой исходил запах хорошей, сытой жизни. Таня аккуратно держала своими тоненькими пальчиками огромный бутерброд с куском «Докторской» колбасы и медленно ела его с таким мученическим видом, будто не голод, а палач под пытками заставлял её это делать. Что же достала на обед из своей сумки Вера? У неё тоже был бутерброд: ломтик хлеба и сверху на нём одно жареное яичко с кусочком солёного огурца. Ещё имелась бутылка с водой. Не с лимонадом, не с компотом, а с обыкновенной колодезной водой…

Когда ребята возвращались домой, уставшие, полные впечатлений, Юра Ильин сказал, обращаясь ко всем:
- А у меня послезавтра День рождения. Мама с папой разрешили, чтобы я пригласил на именины своих друзей и одноклассников. Так что приходите: и ты, Коля, и ты, Валя,  и Таня, и Костя…
Юра по очереди назвал имена почти всех одноклассников. Но когда он повернулся в сторону Веры и уже открыл рот, чтобы произнести её имя, раздался голос стоящей чуть в сторонке Наташки Самойловой. Ох уж, эти Наташки, откуда они только берутся! Деловито сунув руки в карманы и презрительно сморщив свой курносый веснушчатый носик, она сказала, точно выстрелила:
- Юр, Юр, не зови Верку  на именины!
- Почему? – удивился Ильин, да и все остальные тоже.
Наташа подошла поближе и нарочно встала между послезавтрашним именинником и Верой.
- А потому что она всё равно не придёт!
- Почему не придёт? – всё ещё недоумевал Юра.
- Почему не приду? Я обязательно приду! – обиделась Вера.
- Да как же ты придёшь, - Наташа со сложенными на груди руками, будто гора, нависла над её головой, - как ты придёшь на День рождения без подарка?!
- А я куплю подарок, подумаешь, ничего сложного! – почти закричала раскрасневшаяся, со слезами на глазах Вера.
- Ну-ну, купит она. На какие деньги? Кто тебе их даст? Твой папаша-грузчик?
- Да мой папа… да у нас, если хочешь знать… у нас много денег, просто мы их не тратим! Да! Мама их откладывает!

Вера кричала, сама не понимая, что. Её пальцы сжались в кулаки, волосы растрепались, глаза застилали слёзы обиды, злости, стыда – всего сразу. Когда кто-то взял её за плечо, Вера, не глядя, отшвырнула дотронувшуюся до неё руку, потом развернулась, чтобы ударить - неважно, кого… Позади неё стояла учительница.

Зоя Анатольевна после похода очень торопилась домой, к мужу (она недавно вышла замуж) . Поэтому под птичье щебетание ушла по тропинке далеко вперёд и не сразу заметила, что некоторые её ученики отстали. Вовремя спохватившись, повернула назад. Ещё издали она услышала крики, дети о чём-то спорили и, похоже, ругались. «Неужели опять из-за Веры?» - с грустью подумала учительница.  Девочка ей нравилась. Смышленая, начитанная, активная на уроках, настоящая художница. Но главное – добрая, отзывчивая. Вот только с одноклассниками у неё отношения почему-то не очень ладились. Ну, допустим, почему, учительница знала – из-за Наташи. Вот бывают же такие! И не глупая – но и не шибко умная, не уродина – но и не красавица, зато с самого раннего детства абсолютно уверенная в том, что она – лучше всех! Ну, и Бог с тобой, думай так себе на здоровье! Так нет же, Наташа совершенно не переносила Веру и при каждом удобном случае старалась её обидеть, оскорбить, довести до слёз. Увидеть Верины слёзы – было настоящим удовольствием для Наташи. А вот такое отношение к девочке у неё появилось после того, как она узнала, что Верин папа – обычный грузчик на складе городского гастронома, где директором являлся (случаются же такие совпадения!) Наташин отец. С тех пор она в любой подходящий момент напоминала Вере об этом. А недавно Наташа так её довела, что Зоя Анатольевна хотела немедленно сходить домой к этому самому директору и поговорить о поведении его дочери. Но так как педагог она была ещё молодой, работала в школе только третий год, то на всякий случай решила сначала зайти к старшей пионервожатой. Выслушав объяснения учительницы начальных классов, Антонина Ивановна, главный человек в школе по воспитательной работе, взглянула на Зою Анатольевну, как на сумасшедшую.
- И Вы что, собираетесь идти к САМОМУ Павлу Степановичу и говорить об ЭТОМ?!
- Да, конечно, ведь это не первый случай. Неизвестно, чем может закончиться…
- Ненормальная… Вот Вам мой совет: если Вы дорожите своей работой, лучше оставьте всё, как есть.
- Но…
- Никаких но! Разговор окончен…
Итак, с папой-директором беседы не получилось, а вот с Наташей Зоя Анатольевна сейчас поговорит серьёзно!
- Так. Всё! Успокоились. Староста, докладывай, почему вы отстали да ещё ругались?
Староста класса Витя Тарасов, чернявый низенький толстячок, опустил голову вниз и стал внимательно разглядывать козявочку, переползающую через лесную тропинку, будто ничего более важного для него в данный момент не было. Да и остальные ребята смотрели кто по сторонам, кто в небо, но только не на учительницу.
- Что молчишь? Валя, расскажи тогда ты.
- Юра пригласил нас к себе на День рождения, - абсолютно равнодушным голосом произнесла та и снова отвернулась.
- Это хорошо. А почему всё-таки ругались?
- Мы не ругались. Просто мы так разговаривали.
«Ну почему же она молчит, почему ничего не скажет?!» - учительница расспрашивала учеников, и всё время как бы невзначай поглядывала на заплаканное лицо Веры. – «Её опять чем-то сильно обидели, я же вижу! А она молчит, как партизан на допросе. И что мне с ней делать?..»

Да, Вера никогда не жаловалась учителям. Каждый раз, когда её обижали, она винила в случившемся, прежде всего …себя. «Значит, я не хорошая, а плохая, если надо мной смеются, - думала девочка. – Значит, мне надо стараться, надо хорошо учиться. Ни в коем случае не ябедничать. Надо быть доброй, ласковой. Когда-нибудь я стану хорошей! Лучшей!..» И она порой из последних сил бежала на физкультуре, лишь бы не придти к финишу последней в колонне. В учебниках решала не только то, что было задано домой, а вообще всё, что оставалось нерешённым по данной теме. Читала запоем горы книг.  «Я стану хорошей! Я стану лучшей! – твердила она себе. – И тогда никто не будет надо мной смеяться, а наоборот, все станут мной восхищаться!»
Конечно, учителя замечали старательную способную ученицу, хвалили. А одноклассники… «Ничего, когда-нибудь и они поймут, что я хорошая. Когда-нибудь. Я подожду…» - часто шептала, как молитву, перед сном Вера.

- Верочка, а ты что это сидишь в темноте?
В комнате резко вспыхнул яркий свет, и девочка с удивлением обнаружила, что уже наступил вечер, а она, оказывается, давно уснула за столом, положив голову на руки.
- Мамуля! – Вера пулей выскочила из-за стола и бросилась обнимать свою уставшую, замёрзшую, с промокшими ледяными ногами маму.
- Давай я помогу тебе разобрать сумку. А ты что-нибудь купила? Я такая голодная! Мы скоро будем кушать?
- Скоро, скоро, тараторка. Сейчас папа придёт с работы, и сядем все вместе ужинать. А ты уроки выучила?
- Да…
- Ой, доченька, а почему ты плачешь? Да успокойся, расскажи, что случилось?!
Но Вера не могла успокоиться. Она ревела и не могла сказать ни слова. Ни мать, ни пришедший вскоре с работы отец ничего не могли с ней поделать, только крепко прижимали к себе и сами чуть не плакали. Наконец, Вера немного успокоилась и объяснила родителям причину своих слёз.
- Так ты сходи к Косте, он же недалеко от нас живёт, попроси у него краски на один вечер, - предложил папа.
- Нет! – крикнула и сама испугалась, с какой силой девочка. Как, как объяснить родителям, что Костя, хоть и не со зла, но обязательно проболтается в классе, что давал ей краски. И тогда у Наташи будет лишний повод обозвать её «нищенкой» или ещё кем похуже.
- А… он… он не даст мне свои краски… - на ходу стала сочинять Вера. –У него тоже почти закончились.
- Ну, тогда, - папа стал ходить по комнате туда-сюда и, потирая нос, усиленно думать, - тогда нарисуй что-нибудь простым карандашом.
- Простым карандашом? А разве такие рисунки бывают? – удивилась Вера.
- Конечно, бывают! Это называется графика. Ты видела их, просто раньше, может быть, не обращала внимания.

Верин папа, хоть сейчас и работал грузчиком, но в молодости  хорошо рисовал, ходил даже некоторое время в художественную школу. А в армии, как сам иногда рассказывал, большую часть службы провёл в красном уголке, рисуя по заданию замполита различные плакаты, боевые и агитационные листки, лозунги.
Вместе с дочкой он стал заново перелистывать журналы и книги, выискивая подходящую картинку. Да, действительно, рисунков в технике графики им встречалось много, но ни один из них не подходил по теме наступающего праздника. Вера уж было совсем впала в отчаяние, когда её взгляд случайно остановился на висящем на стене под зеркалом отрывном календаре. Ну-ка, ну-ка, посмотрим ещё там!
- Вот же! Смотрите! Я нашла! – её радости не было предела.
На страничке от 7 ноября находилось именно то, что нужно: чёрно-белый портрет дедушки Ленина – того, кто возглавил Великую Октябрьскую революцию! И графика, и по теме!
- Что ж, давай попробуем, - согласился папа.

Весь вечер просидела Вера над рисунком. Отец помог ей прорисовать форму головы, а всё остальное она решила сделать сама. Работа так увлекла девочку, что она даже ужинать не хотела идти. Но под строгим маминым взглядом еле проглотила пару картофелин, запила глотком чая и опять побежала к рисунку. Стрелки часов уже приближались к полуночи, когда Вера наконец отложила в сторону карандаш. Она встала из-за стола, разминая затёкшие ноги и спину, и залюбовалась своим произведением. Ленин получился, как настоящий! Не удивительно, она ведь так старалась! Особенно тяжело дались ей глаза, но Вера всё-таки сумела передать их доброе выражение, как на рисунке в календаре. Также затрудняло работу то, что в календаре портрет Ленина был маленьким, а ей пришлось рисовать на весь альбомный лист. Радость, восторг переполняли её маленькое сердечко. Несомненно, её работа будет лучшей, рисунок повесят на выставку, и вся школа будет любоваться портретом дедушки Ленина! Вся школа прочитает в уголке листа Верино имя. Все увидят, какая она талантливая!..

Девочка уснула совершенно счастливая. Ночью ей снилась торжественная линейка, шеренги нарядных школьников: девочки в белых фартуках, мальчишки в белых рубашках. Развеваются красные галстуки, горят яркие октябрятские звёздочки. И сам директор перед всей школой объявляет имена победителей конкурса. Счастливчики выходят и из его рук получают «Почётные грамоты» - кто за лучшую поделку, кто за стенгазету, за успехи в учёбе и активное участие в школьной жизни. А ей, конечно же, вручают грамоту за лучший рисунок. Все хлопают, улыбаются, звучит торжественная музыка…

К утру распогодилось. В многочисленных лужах сверкало холодное осеннее  солнце. Слабый ветерок еле шевелил намокшими красными флагами, развешанными на каждом столбе. Детское сердечко запело от радости. Как самое драгоценное сокровище, понесла Вера в школу нарисованный ею портрет Ленина. Чтобы тот не помялся, она не стала класть его в портфель, а завернула в газету и прижала к груди. «Как сильно стучит сердце! Почему ты волнуешься, глупенькая? Всё будет просто отлично!» - шептала она себе по пути в школу.
В классе стоял невыносимый шум. Казалось, стая галдящих птиц окружила учительницу, сидящую за своим столом. Все наперебой что-то говорили, доказывали, показывали ей, подсовывая чуть ли не под самый нос, свои рисунки, поделки. А Зоя Анатольевна как всегда ласково улыбалась, брала их «произведения», внимательно рассматривала и хвалила каждого. Заметив Веру, спросила:
- А ты чем меня порадуешь?
- Вот. – Вера протянула завёрнутый в газету рисунок и замерла в ожидании.
- Ого! – округлились глаза Кости Токарева, который стоял за спиной учительницы.
- Ух ты! – прошептал Коля Никитин.
- Вот это да! Как у тебя получилось? Красотища! – все ребята были в восхищении. Даже Наташа Самойлова, как всегда сложив руки на груди и сморщив нос, бросила что-то вроде «сойдёт». Но что же скажет учительница?
- Молодец! Просто молодец! Наша Вера, ребята, настоящая художница! Так, пока не было звонка, я отнесу ваши работы к старшей пионервожатой. Вот она уже и выберет самые лучшие и повесит на выставку. А вы не балуйтесь, готовьтесь к уроку.
Учительница вышла, и ребята плотным кольцом окружили Веру.
- Слушай, как у тебя получилось?
- Ты что, целый месяц его рисовала?
- Подумаешь, да она просто скопировала портрет через стекло! – влезла в разговор Наташа, обиженная, что одноклассники уделяют внимание Вере, а не Наташиным новым белоснежным бантам.
- Нет, это сразу было бы видно, - заступилась Валя Фёдорова. – Я однажды пробовала через стекло фотку Софии Ротару из журнала срисовать, так лицо какое-то ненастоящее получилось. А у Веры здорово вышло!
- Да! Молодец!..
Первый урок длился бесконечно, целую вечность. Так во всяком случае казалось Вере, ведь ей не терпелось на перемене выбежать вместе со всеми ребятами в школьный коридор и увидеть на стенде свой рисунок. Когда до звонка оставалось минут десять, вдруг рывком открылась дверь, и в их класс влетела, словно ведьма на помеле, Антонина Ивановна. Она в одной руке держала альбомный лист, а вторую прижимала к горлу, из которого вырывались какие-то булькающие звуки. Зоя Анатольевна бросилась к ней и попыталась усадить на стул. Но та остановила учительницу движением вытянутой руки и, наконец, смогла произнести:
- Что это?!
- Где?
- Не прикидывайтесь дурочкой! Вот, вот это – что?! – она сунула под нос ошарашенной таким поведением учительницы лист, который крепко сжимала в руке.
- Рисунок. Обычный детский рисунок, - постаралась как можно спокойнее ответить Зоя Анатольевна, что далось ей с трудом.
- Не-е-ет! Вы что, ничего не понимаете?! Это не обычный рисунок. Кто его автор?! – вскипела Антонина Ивановна.
- Но там же внизу указаны имя и фамилия. Вот, прочитайте сами: Курочкина Вера.
- Ах, Вера… Где она?! Иди сюда!!!
Из-за первой парты встало самое несчастное существо в мире и вышло к доске. Девочка совершенно не понимала, что вокруг происходит. Сначала все её хвалили, восхищались  рисунком, а сейчас старшая пионервожатая глядит на Веру зверем, готовым съесть её целиком. Почему? За что?.. Но самым страшным оказалось другое – Вера увидела лица своих одноклассников. Не сочувствующие, не переживающие, а возбуждённо заинтересованные: ну-ка, ну-ка, посмотрим, что сейчас сделают с этой Веркой?.. А Наташа, так та даже привстала со своего места, чтобы лучше видеть её позор.
- Что молчишь?! – Антонина Ивановна больно толкнула девочку в плечо. – Отвечай, это ты нарисовала?!
- Я…
- Да как ты посмела!!!
Словно карающий гром небесный, раздался резкий звонок на перемену, но все остались на своих местах.
- Подождите. Объясните, в чём дело? – попыталась вступиться за свою ученицу молодая учительница, которая тоже ничего не понимала в происходящем.
- А Вы лучше помолчите! С Вами у меня потом будет  отдельный и молитесь, чтобы не последний разговор! Это ж надо было додуматься – принести мне ТАКОЕ!..
- А ты… ты… - у Антонины Ивановны, пылавшей ненавистью, не находилось слов, чтобы обратиться к Вере. – Как только у тебя поднялась рука на самое святое, что есть у каждого советского человека? Да знаете ли вы, ребята, что только великие художники имеют право изображать нашего вождя товарища Владимира Ильича Ленина? – лицо старшей пионервожатой при имени «святого» засияло неземным светом. – Только самые известные и признанные мастера после подробного изучения его жизни, деятельности, фотографий, документов приступают к работе, которую ещё должно оценить руководство партии, члены Политбюро и так далее…

Антонина Ивановна самозабвенно говорила и говорила, она просто пела, её глаза излучали полную преданность, безграничную любовь к вождю всего советского народа. А Вера, стоя у доски перед классом, втянула голову в плечи и готова была провалиться на месте от стыда. И всё равно она не понимала: что плохого в её поступке? Ведь портрет получился хорошим, она нисколечко не испортила, не осквернила своей неумелой детской рукой облик великого Ленина. Горячие слёзы ручьём текли из её глаз и заливали щёки, подбородок, попадали за воротник, на шею. А Вера даже не смела поднять руку вытереть их. Она зажмурилась и так погрузилась в своё горе, что не сразу поняла, почему Антонина Ивановна, прекратив свою пылкую речь, стала тыкать ей рисунком в глаза.
- …Ты слышишь меня?
- Что… что? Что Вы сказали? – Верин язык почему-то заплетался, а распухшие губы с трудом шевелились.
- Ты должна сейчас же порвать это своё издевательство над великим человеком и пообещать, что больше так никогда не сделаешь!
- Как… как порвать?.. Я же так старалась… Я весь вечер…
- Ты что, глухая? Я повторяю, - начальница силком сунула Вере в руки злосчастный портрет и даже мусорку принесла и поставила перед ней. – Ты сейчас же должна порвать эту гадость! Сама!..


Как в замедленной съёмке кино, Вера подняла рисунок перед собой и начала его рвать… Пополам, затем, сложив, ещё раз пополам… Ещё пополам… Маленькими-маленькими кусочками осыпалась бумага в мусорное ведро… И девочке казалось, не бумага, а вся её дальнейшая жизнь, все её будущие успехи, победы с тихим шорохом падали в мусор…               
                6.06. – 8.07.2008 г.