Сил Силыч из цикла Деревенские рассказы

В нашей деревне  дед жил,  его Сил  Силычем  прозвали. В глаза-то, ясно дело, звали Степан Фомич, а за глаза Сил Силычем. Тщедушный такой старичок, того и гляди ветром сдует, а силища немереная была, подковы гнул, пятаки пополам сгибал, гвозди шутя в косы заплетал. Откуда чего бралось, уму непостижимо. А лапища у Сил Силыча, что твоя  сковорода, такой в рукопожатии так сожмет, что  слезы из глаз брызнут.  С бабами деликатен был, но и они иногда охали, когда по заду шутя приложит. Справный дедок был, безотказный, говорят, в молодости кузнецом был, да легкими слаб, вот и погорел на своей работе. Так вот, случай с ним во время войны  произошел. В наше село немец  пришел. Ясно дело, кого в плен, кого в батраки, а деда  в конюшню сторожем определили. Главный у них там на  кобыле любил гарцевать, а тут коня Мишку увидел и решил для своих прогулок определить. Мишка, ясно дело, к прогулкам не приучен, ему плуг за собой  привычней тащить, ни в какую под седло не идет. Немец его и так, и сяк, а мерин ни в какую. Наконец, тот  осерчав, распорядился  его  на мясо забить. Когда на мерина автомат навели, Сил Силыч возьми и скажи, что,  мол, Мишка наш  читать обучен, ему  под седлом не привычно ходить, так как слишком грамотный, цену себе знает. Главному об этом мигом доложили, он и давай деда пытать, как это так, чтоб  обыкновенный мерин и грамоте был обучен. Дед маленько струхнул, да больно конягу жалко, один мерин на все село остался, кто ж пахать по весне будет. Ляпнул сгоряча, теперь  и выворачивайся, как можешь. Ну да, говорит дед, грамоте обучен, только говорить не умеет, ржет все время. Немец бровь поднял,  в глазах интерес зажегся, усик подергивается, видно из смешливых попался Говорит, если дед продемонстрирует ему, как мерин  читает, то расстреливать его не будет. А дед с Мишкой сызмальства возился и разным штукам его обучал, коняжка смекалистый попался, ему в радость деду услужить, да мужиков с бабами посмешить, знает, шалопай, что сладкую морковку али яблоко получит.  Принесли деду с мерином стопку газет, дедок незаметно под листки  лакомство рассовал и давай  просить Мишку газеты просмотреть. Мерин шалости вспомнил и ну давай газеты, где носом, а где языком переворачивать, а под конец как заржет. Немец  до слез  хохотал. "Ну, и о чем он там прочел,"- спрашивает. "Так мне почем знать",- отвечает дед, не по-нашему ж написано, вот и возмущается. Недолго немец в селе простоял, вскоре ушел, но мерина, как и обещал, не тронул. Зато наши,  когда в село пришли, первым делом коня на мясо пустили. Как не упрашивал дед, как не просили  за мерина  бабы командира -   пристрелили Мишку. Дед после этого  аж весь черный ходил.
 Весной, он первым в плуг впрягся и пошел по полю, слезы глотая. Вскоре и бабы присоединились к нему. Тяжкий это труд- землю пахать.  После  этого случая и стали бабы  с уважением деда  Сил Силычем величать.