Френки и его девушки

     Привет, меня зовут Френки. Френки Мазбет если быть точным. И я один из немногих счастливчиков, которые пережили Армагеддон. Нет, не конец света, хотя название подходит, а третью мировую. Ее еще называли ядерной войной. Хотя так было до того, как она произошла, сейчас же ее иначе как Армагеддоном никто и не зовет – уж больно похоже получилось.
     Но довольно с приветствиями и знакомством, я и так сказал уже больше, чем обычно. Сейчас в моде два десятка ругательств, после которых слышно только «Бах! Бах!» - и тишина. Это я только с вами такой вежливый, а все потому, что вас нет. Да-да, нет. Есть всего лишь паренек по имени Френки, который идет по улице и болтает сам с собой, чтобы было веселее.
     Если бы было иначе, то мы бы уже давно вцепились друг другу в глотки из-за того, что у меня в рюкзаке. Уж можете мне поверить, я знаю. Мне пришлось как-то раз наблюдать, как местное отребье – не спрашивайте меня, каким чудом им удалось уцелеть, наверное, этих ублюдков, как и тараканов, ничем не проймешь – повесили на фонарном столбе какого-то мужика, а потом выпотрошили его мешок.
     Не знаю, нашли они там что-то или нет, я не стал досматривать. У меня тогда добра было столько же, сколько и сейчас, так что рисковать своей шеей мне совсем не хотелось. Но я о том, что вот она, современная вежливость: сильный решает как тебе сдохнуть – легко или сперва помучаться.
     Я не ищу неприятностей, а потому болтаю сам с собой, точнее – с вами. Вас ведь на самом деле нет. А потому могу позволить себе быть вежливей остальных отморозков.
     Но я снова отклонился от темы разговора. Со мной иногда бывает, знаете. Хоть я живу не один, а со своими подружками, так редко выдается возможность нормально поболтать. Мои девчонки хоть и лапочки, да только молчаливые, хотя я их понимаю, да. Такая штука как Армагеддон случается не каждый день, а тут еще и я как принц на белом коне.
     Думаете, я хвастаюсь? Нет, нисколько. Вот хотел бы я посмотреть на лица тех, кто называл меня параноиком, когда я оборудовал в своем подвале мини-бомбоубежище, но теперь не судьба.
     Вообще-то как-то ночью я пробрался в то, что осталось от дома Филипсов - моих соседей – и минут пять смотрел. Их застало в кровати. Думаю, что они даже не успели понять, что происходит. Ну, кто теперь параноик, а?
     Девочки мои тоже сначала не верили, что все мои приготовления необходимы, смеялись, крутили пальцем у виска. Зато теперь они мне благодарны за спасение, ждут меня к ужину и не перечат. У нас теперь большая счастливая семья и мне все равно, что я один, а их – трое. Должен же я получить что-то в награду, верно?
     Между прочим, мы почти пришли. Вон он мой дом. Нет, не развалины, смотрите ниже, видите щель под плитой? Вот там дверь в подвал. Ну не мог же я ее на виду оставить.
     Обычно я захожу с другой стороны, но сейчас на улице никого нет, а значит… Нет! Не стоит изменять привычкам. Паранойя – благо! Однажды она спасет вам жизнь, вот поверьте.

 * * *

     Сделав небольшой крюк по развалинам соседних домов, я ужом протискиваюсь в щель. Похоже, что сегодня я взял из тайника слишком много, хотел побаловать девчонок кофейным суфле. Мешок застряет и мне удается протиснуть его в щель, только изрядно позвенев банками. Кажется, что звон был слышен на всю улицу.
     Вжавшись в стену, я замираю, прислушиваясь, и лишь спустя несколько минут, убедившись, что ниоткуда не доносится звук шагов, осторожно стучу в дверь. Три коротких, пауза, два коротких, длинная пауза, один стук. Как я уже говорил – паранойя, это благо.
     Тишина. Наверное, девчонки испугались шума и боятся подходить к двери. Ничего, на такой случай у меня спрятан запасной ключ.
     Открыв дверь, я сталкиваюсь лицом к лицу с Алисией. Снова хотела сбежать, негодница. Ей единственной не нравится в безопасности подвала, все стоит перед дверью и смотрит в щелку, хотя на что там можно смотреть, не знаю.
     - Здравствуй, родная, - здороваюсь я и чмокаю ее в щеку. Ругать за мысли о побеге не стану, ей и без того невесело. Вон, даже не поцеловала в ответ. Ничего, привыкнет, обживется.
     Закрыв дверь, иду в комнату. Все уже в сборе, ждут, когда я вернусь. Проголодались, наверное.
     - Девушки, я вернулся, - вываливаю содержимое мешка на стол. Сидят молча, даже не шевельнулись, должно быть обиделись что задержался. Ну, ничего, поухаживаю за ними.
     - Сейчас будем ужинать.
     Несу из кухни тарелки и выкладываю на них содержимое банок.
     - Приятного аппетита. Алисия, иди ужинать! – кричу через плечо.
     Нет, не отзывается и не идет, все стоит, глядя в щелочку. Мы с ней с самого детства знакомы, играли на лужайке перед моим домом, должно быть ее увидеть хочет. Жаль, конечно, но не видно лужайки оттуда, а плиту убирать не хочу.
     Ужинаем в молчании, как и всегда. Я уминаю за обе щеки свинину с бобами, а ненаглядные мои к еде даже не притронулись. Ничего, с ними такое постоянно - ужинают, когда я спать ложусь.
     Убираю за собой посуду и иду в спальню. Интересно, придет сегодня кто-нибудь ко мне или, как и всегда, останутся спать в комнате? Не хочу их принуждать, но неужели я не заслужил благодарности за все то, что я для них сделал? Ничего, в конце концов, они все поймут.
     Ложусь на кровать и смотрю на Сильвию, вспоминаю, как встретил ее впервые в колледже. Тогда она даже не взглянула на меня, зато сейчас она со мной. Вот только волосы слегка обгорели и губы уже не такие чувственные, как тогда: тонкие черные, практически неразличимые на фоне сухой бугристой кожи. И улыбка уже не та, хорошо хоть теперь она всегда мне улыбается.
     Да, вот что значит опоздать всего на несколько часов. Но теперь они со мной и должны быть мне благодарны, ведь все-таки я их спас, моих милых девочек.
     Но иногда мне кажется, что это даже хорошо, что они молчат.