Вождь

Шёл уже шестой год правления Сайм-Ака, но племя так и не увидело обещанной им сытости и комфорта. Они, по-прежнему, скитались у подножия высокого холма, только теперь – с другой его стороны. Сайм-Ак был сильным и хитрым самцом, он правил жёстко и непреклонно. Племени не хватало еды, чистой воды, комфорта и теплоты. И, вдобавок, с недавних пор в группе появилась вошь. Племя чесалось, дурно пахло, все были раздражены друг другом.

Но однажды среди них появился Прозревший. Он вдруг понял: «Нас едят вот эти вот маленькие насекомые! Если полностью удалить их из группы – если выловить их на всех соплеменниках – вошь исчезнет из группы, и больше никому не придётся от них страдать. Это ведь так просто. Так очевидно и так просто!».

И он стал рассказывать об этом соплеменникам. Некоторые – наиболее смышлёные - услышали его сразу, встали, и начали ловить вшей. Большинство же было вначале равнодушным. Но со временем они начали понимать, и число сторонников Прозревшего стало расти. Казалось – ничто не мешает тому, чтобы болезнь ушла.

Но тут дал о себе знать Правитель племени. Сайм-Ак увидел, что число сторонников Прозревшего растёт, и он решил, что Прозревший - таким хитроумным способом - решил отнять у него влияние и власть. Сайм-Ак увидел соперника. И стал противодействовать. Возник конфликт интересов. Племя жаждало исцеления от болезни. Сайм-Ак – жаждал власти. А Прозревший... А Прозревший удалился на морской берег - слушать шумы раковин - ибо занятие это он любил больше всего на свете.

Борьба была недолгой, простота решения – очевидной, а взбунтовавшегося царя, не пожелавшего свести с себя вшей, племя выдворило за пределы своих земель. Среди восставших нашёлся новый – гораздо более достойный и справедливый Правитель. Племя перекочевало к вершине холма, там оказалось больше солнца, и было не так сыро. Комфорт, радость и дружба поселились в нём.

А вопрошение Прозревшего чудака с тех пор стало в племени нарицательным. Они ещё долго помнили его. Помнили, как они сидели группкой и помогали друг другу - выискивали вшей на спинах и головах друг у друга. Он подходил и убеждался – не сачкуют ли они. Уверенным, заботливо-настойчивым тоном пастыря вопрошая у них: «Вошь де?». Эта фраза стала символом альтруизма, разумности и прозрения. Но со временем смысл её стёрся:

Вошь де? => Вошьде? => Вожьдьэ => Вождь!

Слово «Вождь» стало синонимом царя, узурпатора, почти тирана. Альтруистическое наполнение этого слова - тот импульс альтруизма, который был вложен в это слово при его рождении, был утерян. Яркий альтруистический образ преобразился в стёртую словесную метафору.