Сочельник

 «Накануне Рождества природа на удивление умиротворенна. Словно небесные силы успокаивают разбушевавшуюся стихию», - думала Анна-Мария, с удовольствием ступая по белому ковру пушистого снега, нападавшего за ночь. Аллейки парка были ослепительно белоснежными, деревья стояли, одетые в иней, а с молочно-белого неба медленно опускались большие снежинки.
   Каждое воскресенье Анна-Мария, бедная 17-летняя девушка, ходила через этот парк на кладбище, к могиле своей матери. Сегодня, в сочельник, она тоже пошла туда, хотя тетка отпустила ее совсем ненадолго, потому что надо было накрывать стол для гостей...
   Вот уже 10 лет, с тех пор, как мать умерла, она жила с теткой и ее дочерью. Но, несмотря на кровное родство, Анна-Мария была там скорее прислугой, чем членом семьи. Тетка не была богата, но и нужды никогда не испытывала, поэтому когда девушка осталась сиротой, она согласилась взять ее к себе. Правда, с корыстным умыслом. Во-первых, держать прислугу ей не позволяла скупость, а племянница делала все бесплатно, а во-вторых, мать оставила Анне-Марии солидное наследство, которым она могла воспользоваться только по достижении 18 лет, а до совершеннолетия им распоряжалась опекунша-тетка. Распоряжалась, соответственно, как хотела... Анна-Мария была бессильна. И бедна. Даже не столько из-за отсутствия денег, сколько из-за нехватки любви, тепла, ласки... Никто не может дать всего этого детям лучше родной матери.
   В этих еженедельных визитах к матери Анна-Мария видела смысл своей жизни. Было в них и что-то мистическое. После них она чувствовала себя гораздо лучше, бодрее, даже живее, и козни жадной тетки и вредной кузины не портили ей настроение. Кладбище не пугало ее, наоборот, дарило покой и умиротворение, приводя мысли в порядок...
   Рождество уже вовсю гуляло по улицам Риги в виде аромата жареного гуся, звонкого смеха детей и нагруженных коробками взрослых. Анна-Мария шла и улыбалась – как все-таки хорошо, что есть такой праздник! В чудеса она не верила, но что-то необыкновенное все же было в этой суете, приготовлениях и торжественности...
   Тетка уже накрывала стол, вся раскрасневшаяся бегала по кухне, забирая в столовую одно блюдо за другим.
 - А, вот ты где, негодная девчонка! Где ты была так долго?! Твоя тетушка уже замучалась! Ну-ка, помогай давай мне!
 - Да, тетушка, - Анна-Мария взяла блюдо с кушаньем и понесла его в столовую, но тут под ноги бросилась ворчливая теткина собачонка и стала оглушительно лаять, сбивая девушку с ног. Она не удержала равновесие и упала, чуть не разбив об пол блюдо. Довольная собачонка начала быстро слизывать с пола несколько упавших крошек. А тетка аж покраснела от гнева и набросилась на племянницу с криком:
 - Дрянная девчонка!!! Ты куда смотришь?! Да как ты вообще могла?! – и в сердцах ударила ее по щеке... Анна-Мария оцепенела. Да, раньше тоже тетка иногда била ее, но было хоть понятно, за что. А тут? Да она же вообще ничего не сделала! Ну подумаешь, пара крошек на полу! А тетка все продолжала разоряться:
 - Я знала, я всегда знала, что не стоило мне брать тебя к себе! Ничего хорошего из тебя выйти не могло! Твоя мать заложила в тебя все самое ужасное, она никогда не умела воспитывать детей! Уйди с глаз моих, видеть тебя не хочу, ненавижу! Недотепа!
   Но уже пришли гости, и Анну-Марию итак отправили в ее крохотную мансардную комнатку под крышей, чтобы она не мешала праздничному ужину. Про то, что у тетки, помимо своей дочери, живет еще и племянница, никто не знал. Она ее просто в какой-то степени стеснялась, боялась показать «приличному обществу», думала, что та опозорит ее перед «светскими людьми».
   Сидеть в доме девушке не хотелось. Особенно теперь. Из маленького шестиугольного окошка была видна нарядная заснеженная улица с огоньками свечей, люди сновали по ней туда-сюда, детишки кидались снежками, а атмосфера праздника все сгущалась над городом. Анна-Мария дотронулась до щеки. Она до сих пор саднила. Но душа болела еще сильней. Да за что с ней так обращаются?! Она же не виновата! А матери ее за что досталось?..
   Выйти из дому не составило никакого труда. Тетка и ее дочка были заняты гостями, а до Анны-Марии дела никому не было. На улице ей стало легче.  Ледяной ветер ударил в лицо, щека сразу успокоилась. Колючие снежинки кружили в воздухе, загоняя запоздалых прохожих домой. Погода действительно резко испортилась. Бесцельно бродя по улицам, Анна-Мария видела в светящихся окошках счастливые семьи, радостных детей и родителей, собравшихся вместе, в домах царило праздничное настроение, атмосфера тепла, уюта и любви... Все то, чего как раз не хватало девушке в ее казалось бы вполне терпимой жизни. Неужели тетке никогда не приходило в голову, что любому человеку хочется доброты и ласки?!
   Обратиться за поддержкой было не к кому. Только к матери...
   Кладбище всегда было тихо и покойно. Как будто за его пределами и не было никакого праздника. Служба в церкви еще не начиналась. Все люди были заняты своими делами. А кладбище стояло в мертвой тишине. Нет, Анна-Мария не боялась. А чего их, мертвых, бояться? Они смирные. Бояться надо живых. Таких, как тетка...
   Несмотря на то, что утром девушка убрала на могиле матери, она снова была занесена снегом. Буквы на надгробии были полустертыми, но еще отчетливо читалась дата смерти. 1927 год... Вот уже 10 лет прошло... А боль от потери не утихла ни на йоту. За что?! Господи... Анна-Мария утерла слезы, начинавшие замерзать у нее на щеках, но они тут же потекли с новой силой. Вся несправедливость, отчаяние, боль, страх – все воплотилось в тех слезах. Они были до того горячими, что, падая на могилу, растапливали снег на ней. Вдруг ветер утих, снег перестал, и все озарилось ослепительно белым светом. Анна-Мария удивленно огляделась, а потом подняла голову наверх и увидела...ангела! Такого, как в книгах на картинках! Сияющего, с крыльями и нимбом!
 - Девочка моя, - нежный бархатный голос, казалось, шел отовсюду, - я знаю твое горе. Я слышу твои страдания.
  - Но... – Анна-Мария не знала, как нужно говорить, но слова сами лились из ее уст. – Я не жалуюсь. Значит Богу угодно меня испытать.
 - Да, знаю, ты сильная – не ропщешь на Бога, но уповаешь на него. И я могу тебе помочь.
 - Правда? – глаза девушки зажглись. Она все еще не могла поверить – Но кто ты?
 - Я твой ангел-хранитель. Я всегда оберегал тебя. Я слышал твои молитвы. Я помогу тебе.
 - Но как? – девушка грустно опустила глаза.
 - Мать я тебе не верну. Это даже мне не под силу. Воскресить ее нельзя.
 - Я не могу больше терпеть. Я не хочу жить такой жизнью.
 - Жизнь дана Богом, девочка моя.
 - Я знаю. Это такое испытание. Но все же...
 - Я могу вас воссоединить. Если ты готова отказаться от своей земной жизни ради жизни небесной со своей матерью. Ты отдашь все, что имеешь сейчас, чтобы попасть к матери?
 - Конечно! Да и что у меня есть...
 - Твоя мать в раю. Ты можешь попасть к ней. Ты хочешь этого?
 - Больше всего на свете!
 - Тебя не будет в земной жизни. Ты исчезнешь. Словно испаришься. И продолжишь свою жизнь на небесах. Но для всех людей на земле ты умрешь. И вернуться обратно потом уже не сможешь. Решай. Тебе выбирать.
   Анна-Мария задумалась, но только на мгновение. Потом она почувствовала такую решительность, какой прежде никогда не испытывала. Это была, что называется, судьба!
 - Да. Я хочу к матери.
 - Ты точно решила?
 - Абсолютно. Только можно вопрос?
 - Конечно.
 - Что будут об этом знать люди?
 - Ничего. Ты просто исчезнешь. Они посчитают тебя умершей.
   Девушка поежилась. Перспектива не очень радужная. Но продолжать такую земную жизнь она тоже больше не хотела.
 - А почему ты вдруг решил мне помочь? Я тебя никогда раньше не видела. И вообще не верила в чудеса!
 - Я всегда был с тобой рядом. Просто люди сами кузнецы своей судьбы. Поэтому ангелы помогают только в самых крайних случаях. А чудеса... Они случаются. Особенно в сочельник. Так что, ты решила?
 - Все. Я готова.
 - Хорошо. Закрой глаза.
   Анна-Мария послушалась, и в тот же миг тысячи снежинок закружили ее, поднимая над городом все выше и выше, к ослепительному свету. Девушка ничего не видела, но чувствовала, как кладбище, парк, улицы и все дома остаются внизу, и холодный ветер трепал ее волосы. Снежинки уносили ее к мечте. Ради этого стоило жить.
   Наконец Анна-Мария совсем исчезла в темном небе, только блеснула напоследок яркая вспышка звезды, да ветер утих, осыпав могилу ее матери вихрем снега. Через полминуты уже казалось, что ничего не было: ни ангела, ни ослепительного белого света, ни самой Анны-Марии, ни ее таинственного исчезновения. Темнота вновь опустилась на старое кладбище. Ночь, словно кашемировый платок, окутала все вокруг. И все уснуло.


   А утром люди, пришедшие на кладбище, обнаружили на одной из могил прекрасное маленькое вишневое деревце, которое на удивление всем расцвело крупными цветками посреди зимы. Белое деревце вечной дочерней любви...