Опасная игра

   - Вы можете быть уверены, что приключение, которое мы вам предлагаем, будет высочайшего качества, - говорил невысокий человек в кремовом костюме. – Полное погружение, чистейший адреналин – и никаких проблем с законом.
   Он усмехнулся и заговорчески подмигнул мужчине, вальяжно развалившемуся в кресле напротив. Тот усмехнулся в ответ уголками губ и понимающе покивал. Повернул голову в сторону окна, занимавшего собой всю стену, и задумчиво посмотрел на зеркальный шпиль здания напротив, постукивая пальцами по подлокотнику кресла.
   - Вы сможете самостоятельно выбрать снаряжение. У наших оружейников вы найдете весь ассортимент современного огнестрельного и холодного оружия, как того, что в наши дни принято считать антикварным, до последних новинок, которых пока еще нет даже у правительственных служб,  - продолжал говорить мужчина. – Как я уже сказал, у нас вы получаете только самое лучшее.
   - А трофеи? – спросил гость, продолжая смотреть в окно. Сейчас его взгляд был направлен вниз, на теряющиеся в смоге улицы. Если присмотреться, то можно было различить суетящиеся там черные точки – жителей этого бетонного муравейника. На губах гостя появилась насмешливо-презрительная ухмылка.
   - Все, что пожелаете, - тут же ответил хозяин кабинета. – Но повесить их на стену вы сможете лишь в своей приватной коллекции. Подобные «сувениры» не для посторонних глаз, вы же понимаете.
   Гость покивал с легким раздражением, как если бы ему уже в который раз объясняли нечто очевидное. Он размял шею и поправил воротник отливающей перламутром рубашки, после чего перевел взгляд на сидевшего за столом мужчину. Нога, обутая в начищенную до блеска туфлю, нетерпеливо постукивала по ковру в такт пальцам левой руки, продолжавшим барабанить по подлокотнику.
   - Мистер Ларсен, - гость, не отрываясь, смотрел на сидевшего за столом хозяина кабинета. - Как, по-вашему, я похож на подростка, который только и думает, как бы похвалиться перед девчонками чем-то эдаким?
   - Нет, мистер Джонсон, конечно, нет… - Ларсен смущенно улыбнулся.
   - Я деловой человек, - оборвал его гость, - и не привык тратить время попусту, а вы уже около получаса рассказываете мне то, что я и так знаю. Бумаги готовы?
   - Да-да, конечно, - Ларсен взял со стола папку и протянул ее гостю. Тот сухо кивнул и тут же раскрыл ее, поигрывая дорогой ручкой.
   - Условия стандартные, - начал Ларсен, - стоимость приключения вы переводите на наш счет перед началом процедур. Также вы оплачиваете страховку оперативникам, которые будут задействованы в приключении и получат травму по вашей вине. Бланк вы найдете в папке.
   Джонсон, казалось, не слушал его, лишь монотонно кивал, устремив взгляд на ровные строчки текста.  Ручка вращалась в его пальцах, подобно карте в руке опытного фокусника. Вдруг он решительно кивнул и размашисто расписался внизу листа.
   На лице Ларсена появилось выражение удовлетворения.
   - Еще вам необходимо подписать отказ от претензий, - добавил он. – На последней странице. Пустая формальность, не более того.
   Джонсон перевернул лист и еще раз поставил подпись.
   - Благодарю вас, мистер Джонсон, - сказал Ларсен с приторной улыбкой, забирая у гостя документы. – Уверяю, вы не пожалеете.
   Гость молча пожал ему руку и вышел. В коридоре его уже ждали двое мужчин, одетых в белые комбинезоны.
   Как только за Джонсоном закрылась дверь, Ларсен нажал кнопку на интеркоме и заговорил:
   - Здравствуй, Чарли. Контракт №26718, стандартный, отказ от претензий подписан. Подготовь одного из своих, через три, максимум четыре часа он уже должен быть на месте.
   Интерком прохрипел в ответ что-то неразборчивое.
   - Да, подвергнуть обработке. Клиенту не сообщать, он должен быть уверен, что он там один. Использовать страховку только в самом крайнем случае.
   Снова послышалось хрипение интеркома.
   - Хорошо. Удачи, Чарли.

   Ревя мотором, байк несся по раскаленной равнине, силясь унести своего седока как можно дальше от преследовавших их свинцовых туч. Те легко скользили по небу, и словно насмехались над жалкой попыткой скрыться. Время от времени их плотные серые тела пронизывали пурпурные росчерки молний и тогда, спустя какую-то долю секунды, тяжелый воздух, оставляющий во рту привкус металла, начинал дрожать от раскатов грома, оглушающих и заставлявших сидящего на мотоцикле человека инстинктивно втягивать голову в плечи. Казалось, будто байк преследует сошедшая с гор лавина, когда каждый камень, подскакивая и ударяясь о соседние, увлекает за собой все больше и больше бесформенных грохочущих глыб, готовящихся вот-вот настигнуть и смять одинокую фигурку, наивно полагавшую, что сможет соперничать со стихией.
   А потом все стихало и снова единственным звуком, прорезающим предвечернюю тишину пустоши, оставался рев мотора. Иногда он заходился захлебывающимся кашлем и тогда человек оборачивался, с тревогой глядя на неуклонно настигающие их тучи. Он слишком хорошо знал, что будет, если он не сможет найти укрытие до того, как ползущие по небу монстры извергнут на землю потоки густой зеленоватой слизи, оставляющей на коже долго не заживающие ожоги. Оказаться застигнутым ими посреди пустоши означало неминуемую смерть.
   Байк вздрогнул и мотор в очередной раз захрипел, закашлялся, как курильщик со стажем, выхаркивающий в раковину лохмотья легких. Мужчина оглянулся, подставив лицо пурпурному отблеску молнии, на мгновение сделавшему его очень четким на фоне быстро сгущающихся сумерек. Серые глаза хищно сверкнули, резко обозначились канавки морщин на лбу и в уголках глаз, а через левую щеку, словно застывшее навсегда отражение блеснувшей в небе пурпурной нити, от уголка глаза до подбородка, протянулся уродливым зигзагом бугристый шрам.
   - Ну, давай, мой хороший, еще немного, - припадая к рулю, прошептал он. И байк, словно будучи живым, делал рывок, сжигая последние силы по просьбе своего хозяина.
   Оставалось действительно немного: еще с час назад руины выступили на горизонте неровным темным пятном и постепенно приближались. Сейчас уже можно было разобрать остовы домов, когда-то высоких, а сейчас смотревших в небо двухэтажными пеньками гнилых зубов. И все же они до сих пор могли укрыть, защитить, спасти.
   Мужчина направил байк к крайнему дому, который, по счастливой случайности, оказался вполне пригоден в качестве временного укрытия. Он переждет в нем дождь, а потом отправится дальше.
   Тут земля у стены дома вздыбилась, и наперерез байку устремился земляной холмик, как идущая к цели торпеда. Раздался глухой удар, в воздух взлетели комья земли и кусочки металла, а байк, вспахав борозду остатками переднего колеса, кувыркнулся вперед, выбрасывая водителя из седла.
   Взмахнув руками, тот упал на землю, чувствуя, как боль кипящим свинцом разливается по телу. Сжав зубы, он еще пытается вползти в чернеющий совсем рядом дверной проем, слыша, как грохочет над головой гром, но мягкая чернота забытья окутывает его, гася сознание и даря избавление от боли.

   Ричард Джонсон смотрел из окна на пустынную желто-оранжевую равнину, плоскую, как тарелка, лишь где-то далеко на западе виднелась череда холмов. Он жевал зубочистку и бросал обеспокоенные взгляды на приближающийся грозовой фронт. Окна были затянуты защитной пленкой, а в рюкзаке в качестве дополнительной страховки лежал респиратор, но его беспокоила не собственная безопасность.
   На небольшом, размером с ладонь, экране планшета мигала зеленая точка, медленно приближаясь к разрушенному городу, в котором Ричард решил устроить засаду. Его противник, - его добыча - не был экипирован так же, как он и беспокойство не покидало его с той самой минуты, как на горизонте появились стремительно приближающиеся облака.
   Ричард еще раз проверил ловушки и вернулся на наблюдательный пост у окна на втором этаже. Следя за медленно двигающейся точкой, он засунул руку за ворот бронежилета и вынул прямоугольную пластинку с мигающими зелеными огоньками, висевшую на цепочке, подобно армейским жетонам – свою ставку в этой игре.
   На небольшом чипе были записаны номера и пароли всех его банковских счетов. Пластина была связкой ключей к его богатству, которое получит соперник, если ему удастся одержать верх.
   - Хочешь хорошей жизни – попробуй, возьми, - с вызовом бросил Джонсон точке на экране, пряча пластинку обратно под бронежилет. На самом деле риск был не так уж велик – Ричард никогда не играл по-крупному, не имея козыря в рукаве. И все же предвкушение встречи один на один с опытным противником, который, если понадобится, будет готов убить - ведь его ставкой в этой опасной игре была собственная жизнь! – заставляло сердце учащенно биться.
   Раскат грома оторвал его от видения предстоящего поединка. Он вздрогнул и потянулся за прислоненной к стене винтовкой – зеленая точка была уже совсем рядом, всего на несколько минут опережая смертоносные тучи. Вдали слышался надсадный рев мотора, а через минуту Ричард увидел окутанную пылью фигуру человека, прижимающегося к рулю мотоцикла, спасаясь от ветра и секущих лицо песчинок. Выждав несколько секунд, он с удовлетворенной улыбкой нажал кнопку.

   Тело ныло так, словно его долго и усердно били мешками с песком. Голова раскалывалась от боли, а в запястья, казалось, вонзались несколько десятков игл. Алан попытался открыть глаза и со стоном потряс головой, силясь прогнать остатки застилавшего сознание тумана.
   - Очухался? – раздался совсем рядом насмешливый голос. Послышался звук шагов по каменной крошке.
   Алан поднял голову и повернулся на голос. Комната раскачивалась из стороны в сторону, а фигура говорившего казалась нечетким размытым пятном, как персонаж из сна, которого продолжаешь видеть еще несколько мгновений после внезапного пробуждения.
   - Кто… - попытался спросить он, но язык не слушался.
   За окном шумел дождь. Капли с тихим шипением падали на бетон стен и крошечными улитками сползали вниз, заставляя камень становиться мягким и податливым. Но вместе с тем он не ощущал мучительного жжения в горле, приступы кашля не мучили его и легкие не горели огнем от едких испарений, хотя было ясно, что они были не в подвале, а в одной из уцелевших комнат.
   Ричард смотрел на своего пленника и чувствовал, как где-то глубоко внутри медленно рождается горькое разочарование. Неужели вот за это он заплатил столько денег? Неужели это и было то «самое лучшее», что обещал ему пустотреп Ларсен?
   Он еще раз оглядел пленника. Длинная цепь наручников, больше похожих на кандалы, была перекинута через торчащую из стены арматуру, расположенную почти у самого потолка и потому пленник был вынужден стоять на цыпочках. Джонсону пришлось попотеть, прежде чем он смог перебросить через нее цепь. Пленник оказался жилист, хотя и худощав, и Ричард с удовольствием поиграл бы с ним по всем правилам, но тот попался в первую же ловушку, чем и вызвал у него разочарование. Отпустить же его и предоставить второй шанс означало окончательно испортить себе все удовольствие.
   «Ну и черт с тобой, - пробурчал Ричард про себя, вынимая широкий нож, - сейчас вырежу себе трофей и домой. И больше ни ногой к этому Ларсену. Тоже мне веселье». Он сделал шаг к пленнику, демонстративно поигрывая ножом. Тот смотрел на него уже вполне осмысленным взглядом и даже пытался что-то сказать.
   - Жаль, - с грустной улыбкой сказал Ричард, - я-то думал, что ты окажешься крепче. Скажи, у вас там все такие или это только мне так повезло?
   Пленник сжал зубы и промолчал, зло глядя на приближающегося Ричарда. На секунду Джонсону показалось, будто в глазах того промелькнуло непонимание, но то скорее всего была игра света от стоящей на подоконнике лампы.
   - Как хочешь, - пожал он плечами и перехватил нож, готовясь ударить.
   Но пленник оказался быстрее. Подтянувшись на руках, так, что специальные браслеты должны были немилосердно вонзиться в его запястья, он вдруг резко выбросил вперед ноги и ударил Ричарда в грудь. От неожиданности тот не удержался на ногах, отлетел к стене и затем сделал еще пару шагов вперед, пытаясь вернуть утраченное равновесие.
   Едва он снова оказался рядом, пленник обхватил его ногами за шею в удушающем захвате. Ричард захрипел, несколько раз взмахнул ножом, но лишь пропорол сопернику штанину. Сила, с которой тот душил его, казалась невероятной, учитывая все, что произошло в ближайший час, и все же охотник почувствовал, как подгибаются ноги, а перед глазами медленно густеет алая пелена. Он попытался заговорить, но лишь прохрипел что-то невнятное. Рука в последний раз бесцельно взмахнула ножом, и он обмяк, осев на пол у ног бывшего пленника.
   Когда он пришел в себя, то обнаружил, что сидит прислоненный к стене, руки и ноги были крепко связаны. Алан сидел рядом на корточках и с интересом его разглядывал. На запястьях белели чистые бинты.
   - Хорошо, хорошо, - пробормотал он и с трудом сглотнул, пытаясь смочить пересохшее горло. – Ты меня удивил. Теперь давай, говори, сколько ты хочешь, и развяжи меня. Будем считать, что у нас ничья. Я все улажу.
   Но сидевший напротив человек не пошевелился, лишь усмехнулся в ответ на предложение. Уродливый шрам еще больше искривился. В его руке блеснул нож.
   - Слушай, поиграли, и хватит, - дрогнувшим голосом сказал Ричард, чувствуя, как страх ледяным сквозняком завертелся где-то внизу живота. – Я же сказал – назови свою цену. Сколько ты хочешь?
   Вместо ответа Алан принялся расстегивать крепления бронежилета, открывая горло Джонсона. Тот задергался, но узлы на веревках оказались достаточно крепкими.
   - Ну не думал же ты, что в самом деле получишь все?! – выкрикнул Ричард.
   Нож вновь сверкнул в свете лампы.
   - На колени, ублюдок! – срываясь на визг, закричал Ричард. Это было ключевое слово, тот самый «козырь», что он припрятал в рукаве в качестве страховки. Если уж он достиг высот в такой игре как «жизнь», то неужели проиграет какому-то ублюдку, решившему, что он стал хозяином положения? По правилам игры ему не полагалось знать его, но деньги решают очень многие вопросы.
   Он облегченно вздохнул, чувствуя, как вновь обретает уверенность в себе. Сейчас этот оборванец остановится и опустит нож, а потом сделает все, что ему прикажет Ричард.
   - Развяжи меня, немедленно, - уже твердым голосом потребовал он.
   Но мужчина даже и не думал подчиняться или опускать нож, наоборот, он нахмурился, едва с губ Ричарда сорвалось «ублюдок» и сейчас лезвие ножа покачивалось в опасной близости от его горла.
   - Почему ты не подчиняешься? – паника вновь начинала овладевать Джонсоном. – Я ведь сказал кодовое слово.
   - Я не понимаю, о чем ты говоришь, - ответил бывший пленник и улыбнулся. – И о какой игре ты говорил?
   - Игра. Приключение. Я заплатил, чтобы… - затараторил Ричард, не отрывая глаз от кончика ножа. – Ты должен был подчиниться.
   - Я не знаю ни о какой игре, - отмахнулся Алан. – А вот мотоцикл… Зря ты так.
   Острие кольнуло кожу на горле.
   - Но как же маяк? – Ричард отказывался верить в происходящее.
   - Ты об этом? – Алан закатал рукав куртки и показал небольшой браслет, обхватывающий предплечье. – Снял с одного типа пару часов назад. Он тоже был любителем угрожать оружием, а я не люблю, когда мне в лицо тычут ствол.
   Он усмехнулся и снова шрам сделал его лицо похожим на жуткую восковую маску.
   - Я не знаю ни о какой игре, - повторил он, - я просто тут живу.
   Нож кольнул сильнее, и Ричард выпалил на одном дыхании:
   - Чип на цепочке! Возьми его! Там деньги, много денег! Там все! Бери все!
   Страх парализовал его, он был не в силах отвести взгляд от сверкающего лезвия ножа и пристально смотрящих на него серых глаз. В тот момент он почувствовал, что значит быть беспомощным, когда рядом нет толпы охранников, когда все твое положение не стоит и гроша, а всесильное слово – всего лишь пустой звук.
   - Не надо, - жалобно прошептал он. – Не надо, пожалуйста…
   Нож сверкнул в последний раз.

   - Счастливого пути, мистер Джонсон, - пожелал со ступенек Ларсен. – Надеемся увидеть вас снова.
   Человек в дорогом костюме остановился на середине лестницы и, обернувшись, ответил:
   - Спасибо, мистер Ларсен, но думаю, что впечатлений от вашей игры мне хватит надолго, - после чего повернулся и направился к ожидавшему его серебристому лимузину.
   Мужчина в кремовом костюме понимающе покивал и добавил, когда Ричард Джонсон уже садился в автомобиль:
   - Помните, что я говорил вам о трофеях. Есть вещи, о которых стоит помалкивать.
   Тот лишь утвердительно кивнул и закрыл дверь, скрывшись от посторонних взглядов за преградой тонированного стекла.
   Ричард  Джонсон смотрел на Ларсена, все еще стоящего на ступенях лестницы, и видел свое отражение в стекле. Лицо было незнакомым и чужим: темные волосы зачесаны на безупречный пробор, взгляд карих глаз насмешлив и высокомерен, чуть полноватые губы человека, питающего слабость к земным радостям. Но все это были мелочи по сравнению с самым главным – с его левой щеки исчез шрам. Пластики потрудились над ним на славу.
   «Богатые и уважаемые люди никогда не проигрывают, - говорил ему Ларсен, – это вредно для репутации».
   Ах, мистер Джонсон, мистер Джонсон, любитель страховок и козырей в рукавах, знали бы вы, как умеют перестраховываться те, кто так подобострастно смотрит на вас, стремясь угодить во всем.
   Алан откинулся на спинку сидения и закрыл глаза. В памяти услужливо всплыли номера счетов, пароли и прочие ключи от богатства Ричарда Джонсона. А вместе с тем и все, что отличало его от остальных, делало самим собой: воспоминания о семье, деловые беседы, лица знакомых и друзей – все то, без чего обман могли раскрыть.
   Он улыбнулся.
   «Наивный мистер Джонсон, - продолжал размышлять Алан, - знали бы вы истинную ставку, сделанную вами в этой игре. Это не все ваше состояние, это – жизнь. Настоящая жизнь».
   Алан потянулся к музыкальному центру и через минуту в салоне зазвучали слова:
   «And they say that a hero can save us
I'm not gonna stand here and wait».*
   - Домой, - приказал он шоферу и прикрыл глаза.

   Водитель, услышав никогда ранее не звучавшую песню, хотел было удивиться, но потом просто махнул рукой. В конце концов, у богатых свои причуды.
   Серебристый лимузин мигнул фарами, и вырулил на дорогу, решительно вклинившись в плотный поток машин.

* Nickelback - «Hero»