Запорожский дуб

Старик знаменитый из знатного рода
Почувствовал слабость в могучих ногах,
Хотел обойти он законы природы,
Старался, крепился потомкам в угоду
И шрамы лечил на стволе и ветвях.

Прошло перед взором его семь столетий,
А может и больше, он их не считал,
Резвились у ног его малые дети,
Хмельницкий под ним отдыхал на рассвете,
В тени его вирши Шевченко читал.

Он помнит еще, как султану писали,
Письмо казаки в дивный город Стамбул,
Собакой и чертом его называли,
Чтоб понял, возьмет их без боя едва ли,
И что на святое он зря посягнул.

Судьба для него ничего не жалела,
Ни грозных ночей, ни безрадостных дней,
Не раз его доброе сердце болело,
Когда от пожарищ вокруг все горело,
От бед становился он вдвое сильней.

Сейчас позади все тревоги, невзгоды,
Спокойною старостью мог бы пожить,
Но сердце вдруг сбилось с устойчивой ноты,
Не хочет гонять кровь по венам чего-то,
И пульс на опасной отметке дрожит.

Ну что же, всегда есть конец  у начала,
Все так, но спасают его доктора,
Вливают лекарства, чтоб сердце стучало,
Чтоб пульс появился и тело дышало,
Знать, деда еще хоронить не пора.