Новое Житие - по страницам 42

-   Волков, вы свободны, - бросил ему Фоммель. Проводив его взглядом, сказал Семельченко: - Господин майор также из русских. Но он долгое время жил в рейхе, хотя и не забыл родной язык. Он считает, что мы ошиблись, когда отсеяли твою кандидатуру из активного состава. Я не разделяю его мнения, но прислушаюсь к нему. Он в вашем распоряжении, - палец Фоммеля совершил дугу в сторону Семельченко.

-   Благодарствуйте, благодарствуйте… - Васька снял фуражку и, не найдя ничего лучше, протянул её Фоммелю. – Зовут-то как?

-  Степаном, - прогудел парень.

-   А родом откуда?

-   А харьковские мы.

-   А поточней… - Васька сделал выпад ногой, стремясь достать его левую ключицу.

   Семельченко не оплошал. Он удивительно быстро присел и попытался перехватить ногу. Но Васька, совершив разворот, не дал ему такой возможности. Зато другой ногой попытался подсечь его голень. Здесь усилия оправдались. Семельченко осел на спину. Но тут же, перенеся центр тяжести на икроножные мышцы, рывком поднялся. Принял тревожную боевую стойку: кулак левой  руки – перед носом, кулак правой – возле подбородка. Прижатые локти защищают от ударов нижнюю часть. Танцующие ноги готовы коленями отразить те же удары в пах, подбрюшье и почки, а также нанести ответные сокрушительные удары.

-   Я же казав  – с пид Харькова, - шумно задышал парень.

-   А, так ты казав… Я понял. Молодец, хорошо держишь удар.

-   Упасть не значит проиграть, - кивнул Ставински.

   Фоммель махнул лишь фуражкой, что держал в руках. И представил себя на месте Семельченко.

-   Только не надо так долго держать руки, - Васька намекал, что  можно «снять блок». – Я ж не нападаю.

-   А кто вас знает, - нервно усмехнулся Семельченко. – Не нападаете сейчас – так нападёте. Вы ж не предупреждаете?

-   Это точно. И не подумаю. Всё происходит неожиданно. Это в красивых книжках и шпионских фильмах вызывают на поединок. Или позволяют командовать взводом своего расстрела, - не удержался и мрачно пошутил Васька. – В жизни всё иначе. Хочешь, покажу как?

-   Н-н-ну, хочу, - неуверенно согласился парень, не убирая блоки.

    Немцы тихо рассмеялись. А Васька танцующей походкой, точно по Крещатику или Дерибасовской, двинулся чуть правей него. Семельченко это сбило с толку. Он не знал, что делать, тем более взгляд «герр майора» шёл как бы сквозь него. Он лишь стал, танцуя ещё напряжённей, разворачиваться к нему корпусом. Но Васька в вполуприседе мгновенно срезал его ногой. Семельченко на ушибленных икрах точно сложило пополам.

-   А зачем было так дёргаться? – врадчиво поинтересовался Васька. – Зачем было поворачиваться? Ты не почувствовал, что я всего этого хочу?

-   Не поч-ч-чувствовал, - отрешённо произнёс парень с земли. Ещё мгновение, и он неловко встал, готовый к бою.

-   Опять молодец. Опять хвалю. За выносливость. А ругаю… Понял за что?

-   За то, что… Короче, сделал так, как вы внушали.

-    О! – Васька, пронзённый сверху невидимой силой, остановился. Оглянулся на своих спутников: - Слышали, господа? Его отсеяли… А он всё понимает. Материал не разработанный, только и всего. Никуда не годный отбор. Если так отбирают…

-   Я подумаю, что можно сделать, - Фоммель снова тряхнул фуражкой с сиреневым кантом.

    Он рассчитывал, что отобранный «материал» в массе своей быстро провалится, явится в НКВД или СМЕРШ. Ему было так выгодно: в случае поражения, о котором он задумывался всё чаще, ему будет, в чём выгораживаться перед русскими.

-   Блоки зря держишь, - удовлетворённо махнул головой Васька в сторону Семельченко. – Да расслабся ты, я приказываю, - он легонько ткнул его плечо, от чего парень мгновенно обмяк. – Вот так. Молодец, будет из тебя толк. Если научишься расслабляться, конечно.

    Какого чёрта ему нужен этот кретин, подумал Фоммель. Неужели он рассчитывает использовать его в акции? Надо будет затребовать личное дело. И когда он, наконец, возьмёт эту поганую фуражку? Ну, придёт время…

   А Ставински думал иначе. Он просматривал в Васькиных действиях высокий уровень отбора. Конечно, русский диверсант из Разведуправления, выдающий себя за майора СМЕРШ, не достаточно разбирался в «материале». Потому что подготовлен не так давно, да и профиль у него иной. Но подобный стиль подготовки Ставински видел в Цоссене начала 20-х, где стажировались русские военные разведчики. Кроме этого, он на неделю прибыл в 1927-м в общевойсковую Академию им. Фрунзе, где также прорабатывались тактика разведки и диверсий. В число предметов входил и рукопашный бой, который русские называли «самбо Хромова». Приёмы были заимствованы из бокса, дзюдо, джиу-джицу и других видов единоборств. В сумме насчитывали до 50. Но маленький, с виду щуплый преподаватель с бородкой убеждал их: для начала стоит в совершенстве овладеть «музыкой тела». Научиться чувствовать каждое его движение. Затем выучить в совершенство хотя бы десять приёмов и на основе импровизации создать десять своих. Только после продвигаться дальше.

-   Я забираю товарища майора, - решительно, с любезной улыбкой, заявил Ставински, когда они отошли на значительное расстояние.

-   Вы уверены, что я его вам позволю забрать? – Фоммель любезно оскалился, хотя не скрывал своих истинных чувств. – Всё же вы гость, герр капитан.

-    На правах гостя я забираю его у вас. Через час, - Ставински показал ему большой цыферблат на запястье, - он вернётся обратно.

-  Дорогой ему могут помешать партизаны.

-   Накануне операции «Цитадель» была проведена акция устрашения в Орле, - поморщился Ставински.- Кого-то повесили на главной улице. Трупы качаются до сил пор. Кроме того вермахт и наши доблестные СС устроили прочёсывание лесов. Партизаны не должны проявлять себя так нагло. Если это, конечно, не обычные партизаны.

-   Вы на что-то намекаете?- грозно нахмурился Фоммель.

   С минуту они постояли молча. Оберштурбанфюрер учащённо дышал. Ему, как всегда, хотелось свернуть кому-то шею.

-   Что за шум, а драки… - пошутил Васька на подходе. – Весь сыр-бор из-за меня?
-   Вы догадливы как никогда, - проскрипел Фоммель. – Именно из-за вас. В интересах операции я не могу вас предоставить герр капитану. Даже на минуту.

-   Эка вы хватили! На минуту… Прям! Ничего с нами не станется. Проедусь и вернусь. В конце-концов, можете выделить ваш эскорт. Партизан бояться - в лес не ходить.
 
-   Я не могу, - уже раздражённо огрызнулся Фоммель. Поймав Ваську за руку, он отступил с ним: - Сегодня приезжает мой шеф из Берлина. Он генерал СД. Хочет с вами говорить о предстоящей операции. Хочет вам кое-что рассказать. Если с вами кое-что произойдёт… - он страшно понизил голос: - Вы понимаете… это может стоить мне…

-   Головы что ли? Понял… Не боись, где наша, как говориться… - Васька тихо рассмеялся. – А мне, вы думаете, ничего не может стоить? Скажем, моё участие в расстреле? – сузил он единственный глаз. – А? Или у вас не проходят такие штучки с фотографом и фотолабораторией, где монтируют снимки? А свидетельские показания выживших из числа переметнувшихся диверсантов? Тоже не проходят? А высказывания против товарища Сталина? Что у вас там в карманчике? Диктафончик, говорите?

-   Вы что – с ума сошли? Какой…  - чуть не задохнулся от такой наглости оберштурбанфюрер. – Впрочем, оставим это на потом.  Вы правы, кое-что в этом есть. А как же – мы хотим подстраховать себя. Вдруг вы ведёте двойную игру? Или тройную? Или ваше руководство.