Старые сказки на новый лад 3

1. О сказке про Емелю-дурачка.
Мне кажется, недопонимают эту сказку, хотя в голосовании степени опроса газеты «Комсомольская правда» Емеля и был любимым героем мужчин, хотя как там говорится, в результатах опроса газеты Емеля в конце концов является гением, которые быстро и легко разрешал вопросы разного значения легко и просто.
Многие подсознательно не замечают самый важный вопрос в этой сказке – как Емеля пошел за водой, а в проруби большая щука плавает, а Емеля изловчился и выловил ее. Вот в чем дело. А ты изловчись, поймай щуку. Ни за что. А Емеля поймал.
А в жизни устроился, изловчился администратором рынка взятки брать, или, скажем, на таможне чиновником за подношения принимать решения, или по ремонту дорог как администратор откаты составлять, или как коммунисты вознестись на цитатах Маркса, а потом признать, что Маркс не прав, что частная собственность только работает, и поделить созданную народом государственную между своих, как частные. Изловчиться, щуку поймать.

2. Басня Крылова «Квартет».
Как раньше работал Верховный Совет до Горбачева как единое целое успешно, делая державу великой. Выступает доярка и говорит о сверхплановых надоях молока, сталевар о тоннах выплавленной стали, летчик о перелете из СССР в Америку через океан.
А при Горбачеве как о величайшем зле, что кому мешает так, что набросились друг на друга. Чукча на русского, что в реке трактор моет, туркмен, что царь больше хлопотал о их народе, чем теперешнее государство, а Абалкин академик, что крестьян надо раскрепостить, если не можете удовлетворить их права. Помню, как Бунич кричал о запятой в циркуляре, мешающей двигаться вперед.
Вместо того, чтоб объединить трудовые коллективы в борьбе за свои права двигаться вперед, опираясь на единое целое, консолидирующее их, все ударились в спор как лебедь, рак, щука друг против друга из-за мелочей разрушая это единое целое. И разрушили.
Я помню еще как академик Сахаров выступил с заявлением о том, что наши не так воюют в Афганистане, не спасают друг друга, а Горбачев выступил с заявлением раз так, до снизведения местных советов с контролирующего государство голоса до совещательного, как самороспуска советов.
Ельцин уже как российские советы не потерпел их и дал приказ расстрелять. А кому они мешали? Ясно, кому. После их снизведения создавая криминальный капитал, вверх как грибы полезли олигархи сквозь споры депутатов, обвиняющих в чем-то друг друга.
У Крылова, подытоживая басню, стоят слова, что воз и ныне там, так это итог нашей свободы и демократии, что только треск стоит от речей, а результата никакого по показателям производства. Только по степени коррупции всех впереди в мире.

3. Комедия «Ревизор» Гоголя при новом исполнении.
Я помню время при Сталине, когда я учился в шестом классе и мы от школы посещали театр, ходили смотреть комедию Гоголя «Ревизор». Как сейчас помню этот чиновничий мир в спокойствии как свинья развалившаяся в луже, держащийся на системе взяток от верху до низу во взаимном прощении и понимании в зависимости от поста: как городничий отчитывал городового Держиморду: «Не по чину берешь!» - и тот замирал, сознавая свою вину.
Господи, как смешны, нелепы были эти персонажи как отголосок страшного прошлого с сознанием того сталинского времени с беспощадной борьбы проявления всякого рода коррупции и осознанием себя как представителя нового времени гражданина жить по новым законам великого государства, где не воруют, не крадут, а все сделано для того, чтобы ты чувствовал это государство как проявление чести все сделать для того, чтобы ты раскрылся как человек, проявил свой талант.
Сколько лет прошло с тех пор и вот ты живешь в Москве под правлением Лужкова в девяностые годы, и я, пережив правление Лужкова в Москве, ощущаю его, Лужкова, как не только городничего Гоголя, но как городничего в квадрате. Тот учил прочих, что на вопрос строили ль церковь отвечать, что строили, но сгорела.
А Лужков? С виду как коммунист большевик то в ленинской кепке, то за рулем грузовика, то совсем в обычной одежде простецкий объясняет на телепередаче в его честь перед кучей собранных граждан, как на какой-то улице дал приказ зажечь фонарь, на другой подправить покосившийся забор, на третьей обозначить пешеходный переход.
А резонанс того городничего и нового разительней. Что я знаю о том городничем? По школьной программе, что школу не сжег, потому что не строили, что руку запускал в купеческий товар, а чуть что понравится – приказывал подчиненным околоточным: «Эту штуку, братец, занеси ко мне домой».
А что я знаю про Лужкова? Больше со слов других. Очень образно не только о Лужкове, но и о строении нашего общества, выражался телеведущий Доренко: «Есть лицом и жопой».
Или: «не выносит лакейства, но вокруг него одни те, кто лижет ему жопу».
Когда уже Лужкова сняли, но шла борьба за восстановление Лужкова, то радиослушатели, произносящие про Лужкова то, что он вор, выражались об этом слишком осторожно, а в эфир прорвался веселый голос, воскликнувший: «Лужков наш. Сам жил и другим давал.»
Когда же после шло голосование за или против Лужкова, то к моему ужасу я услышал то, что больше половины проголосовала за Лужкова. То есть столько в Москве оказалось Держиморд, бравших не по чину.
Я к Лужкову относился как к врагу, потому что он отнял у меня Москву ту красавицу, о которой сложено было столько замечательных песен, а когда приехал на улицу юности, где родился. Ново-Басманную в зелени деревьев, тихую, мечтательную, то увидел ее намертво застывшую в пробке.
И я проклял этот мир торгашеского чиновничьего свинства точечных застроек с прибылью в разы, чтобы у этих Ляпкиных-Тяпкиных виллы появились в Англии, сотни тысяч. А Москву разрушили не Гитлер, а они.
Я только помню голос, восклицавший с оптимизмом, как: «Правду, правду и говорить только правду!», «Цены растут, но спрос на квартиры есть. Рынок работает!»
Нет, рынок есть. Он и в концлагере действовал, где заключенных сжигали, а золото, волосы от них шли в фашистскую казну. А я еду в электричке и вижу результат, что и Подмосковье застраивается бешеным темпом и новостройки глядят страшным видом пустых окон.
Потому что сколько ни строят, а для москвичей, кто трудится, нет ни одной квартиры, а только слышится: «В Москву едут все, кому кушать хочется».
А ведь есть альтернатива Москвы – Казань, которой руководил Шаймиев, и в Казани за девяностые годы как было почти миллион жителей, так и осталось, и все улучшили жилищные условия. Да, Сталин в Москве проводил ту же жилищную политику, что и Шаймиев, что был жесток с этой чиновничьей сволочью.
Один раз, когда чиновники незаконно хотели вселиться в дом, и до Сталина дошел этот случай, то он заселил этот дом простыми трудящимися людьми, а чиновников пересажал. И с этих пор ни-ни-ни, что они эти люди почувствовали себя ворами, а не государственными деятелями.
Я ненавижу нашу свободу и демократию, что так особенно в газете «Московский комсомолец» этот дубина Минкин кричал: «Москва для всех!»
И вот Москва разрушена. Уже об экологии не говорят. Она опасна для жизни. А добраться до работы – проблема. Иногда неразрешимая.
Все чаще слышатся о Москве такие слова, как «гадюшник», устраиваются на работу на местах. А в Москве производства наоборот разрушены. Все меньше в Москве слышится русская речь, а чаще иностранная из ближнего зарубежья, и преступность в связи с этим вырастает.
И у меня ностальгия по той старой Москве трудящихся и ученых, братьев по труду и честному отношению к жизни чувствовать себя человеком, и по Сталину. Тому вокруг которого шли непререкаемые жаркие споры о развитии страны тысячей ученых, летчиков таких, как Чкалов, трудящихся Космодемьянских и других видных деятелей. О Сталине написаны тысячи мемуаров выдающимися личностями страны. Это наша великая история, культура.
Но тут на сцену вылезают уроды, которые порочат имя Сталина не только тем, что растаптывают в судьбе России идеалы, но развивают в народе шизофрению, ставя историю страны с ног на голову, что это великое все народ сам. А какой народ? Назовите имена. Хотя бы из той пятимиллионной армии, которая в начале войны, побросав оружие, побежала, сдаваясь в плен. Пока Сталин не издал приказ: «Трусов и предателей расстреливать на месте!»
Пока не зазвучала песня: «Вставай, страна огромная!»
У нас все повторяют слова из сказки Черномырдина: «Хотели как лучше, а получилось как всегда».
Хотели и жили с честью при Сталине, стали самой великой страной в мире. А как всегда получилось с начала Хрущева, что свел на нет все завоевания Сталина. С Черномырдиным что стал торговать Родиной как в лавке залежалым товаром, как негодяй. Потому что как всегда для них то, что в России на первом плане интересы этой чиновничьей продажной своры, но, но… я верю в то, что к власти сейчас пришли люди, которые хотят все сделать. Чтобы в России для всех стало жить лучше, и мы показали продвижение с заднего места вновь вперед. Как в сказке. Есть у нас люди снова сложить такую.
Господи, а ведь кажется так недавно было, что перед страной ставились такие грандиозные планы и так гордо звучало имя человека и у партии были задачи удовлетворять потребности масс, а кончили, что опять эти Ляпкины-Тяпкины как это сказал Городничий: «Вижу свиные рыла». Какая же все-таки Черномырдин сволочь!