Наблюдатель

Было темно. Кажется, около двенадцати или часа ночи. Я шел по улице мимо баров с неоновыми вывесками, в витринах которых танцуют девушки в купальниках. Вокруг меня проплывали люди в пьяном угаре, они шумели, гудели машины. А я шел по этому тротуару, хотел спокойствия и тишины. Я думал о ней. Девушке из моего родного итальянского городка Сперлонга. Я представлял наше будущее, если оно имело право на существование в этом мире. Мы были не знакомы. Точнее она не знала меня, но я знал о ней все.
Как зовут ее это не важно, сколько ей лет это не имеет значения и плевать, кем она работает. Главное, что меня завораживает ее белая кожа, ее серые глаза и каштановые волосы, ее хрупкое тельце, изящная фигура и легкая походка. И ее красные платья с черными шляпками и черными цветами…  Она одним своим видом дарит моей душе спокойствие. Я за ней давно наблюдаю. На самом деле она моя соседка, ее окна прямо напротив моих. Когда она поселилась там, я не придавал этому большого значения. Но ее игра на виолончели, альте и скрипке завораживает слух. Тогда я стал на нее обращать внимание. У меня есть комнатка, что-то вроде крохотной домашней библиотеки. Я приходил в ту комнату, садился на подоконник, рядом с горшками герани и слушал, как она играет. По началу, меня только ее игра и интересовала, но изо дня в день я понимал, что ее игра на музыкальных инструментах это ее душа, и раз она так прекрасно играет и такие чудные мелодии льются из ее окна, значит ее душа такая же чудная, прекрасная и нежная.
Я узнал у консьержки ее имя, возраст, где работает, занято ли ее сердце. Благо наша консьерж Мари женщина в возрасте, добрая и отзывчивая, любит помогать людям.
Через некоторое время я стал моей соседке словно тень. Нет! В моих помыслах не было ничего дурного. Я просто наслаждался красотой. С этой девушкой, даже не рядом с ней, я находил свое душевное спокойствие, меня окутывала безмятежность, странная радость, я чувствовал себя словно я парю над этим миром, будто у меня есть крылья. Но девушка, занявшая все мое сердце, душу, разум, не замечала меня рядом… Я сотни раз говорил себе, что нельзя вот так ходить за человеком претворяясь его тенью, это просто не хорошо, что надо познакомиться. Но я не находит нужных слов для знакомства. Подсесть в кафе к ней днем, когда она читает книгу я не могу, это слишком банально, для такой как она нужно что-то особенное. Крикнуть ей из окна, когда она играет и познакомиться я не могу, потому что если она занята музыкой то говорить она тоже захочет о музыке, а я в ней ничего не смыслю, а если я не смогу поддержать разговор на эту тему, она отвернется к пюпитру, возьмет в руки смычок и будет до скончания дней считать меня  полным идиотом.
Уже прошла весна, к концу идет лето... А я… Я все так же наблюдаю за ней. Тайком прихожу к дверям ее квартиры и оставляю на пороге букеты с записками. А потом прихожу домой. Сажусь на подоконник к горшкам герани, пью чай, смотрю то на скалы и море, то на ее окна. Она так радуется моим букетам. Они ей нравятся. Периодически я так же дарю ей книги и ювелирные украшения. Только для того что бы украшения точно до нее дошли я просовываю ей их под дверь.
Осень. Я всерьез подумываю познакомиться с ней. Середина сентября, не самое ли романтичное время для знакомства? Я купил себе смокинг. Я прихожу на все концерты ее оркестра. Слушаю классическую музыку. У меня уже небольшая коллекция пластинок с записями произведений Баха, Моцарта, Страдивари, Шопена, Гайдна, Шуберга, Брамса и Бетховена. Иногда я покупаю две одинаковые пластинки и одну дарю ей. Она так счастлива от этих мелочей, как дитя. А вместе с ней счастлив и я. Она носит те украшения, что я дарил, читает те книги, слушает те пластинки.
Однажды я обнаружил у нее под дверью конверт с надписью: «Моему тайному поклоннику»
Я взял конверт. В нем было письмо. Бумага пахла ее духами. Подчерк у нее был мелкий, с завитушками, но такой красивый. В письме она благодарила меня за подарки. И говорила, что по ним она может сказать, что я интересный человек, и вполне культурный и хорошо воспитан. Она говорила, что спустя некоторое время она хотела бы со мной познакомиться. И возможно, завести роман, который бы возможно перерос во что-то более серьезное. Так завязалась наша переписка.
Мы не называли имен. Не вешали ярлыков. Я рассказывал ей о всех своих переживаниях, о том какие у меня к ней чувства. Она делилась со мной своими тайнами, волнениями, рассказывала, как прошел день, как она играла на концерте и что при этом чувствовала. Я говорил свое мнение о ее музыке, о ее игре. Я наблюдал как она читает мои письма, как она смеется над моими шутками, как хватается за сердце, когда я рассказываю о проблемах на работе. Нам нравилось общаться. Мы чувствовали себя родственными душами.
Конец октября. Я получил письмо, в котором говорилось, что она со своим оркестром уезжает в мировое турне, что бы я не переживал, и что она скоро вернется в городок Сперлонга. Я написал и отнес ей прощание, сказал, что буду ждать.
Декабрь.  Вопреки моему желанию, меня повысили в должности на работе, я хотел было уволиться, но этого мне уже не дали сделать мои родители (мой отец хозяин компании, в которой я работаю), меня перевели в головной офис компании в Нью-Йорк. Теперь я тут. Без нее. Но я надеюсь, что однажды я приеду в итальянский городок Сперлонга, и она будет там: в том домике, в своей квартирке, в красном кружевном платье с глубоким вырезом на спине и все так же будет играть на виолончели.