Третья Дорога глава 1

Глава 1. Регистрация.
   Старик Семенов уже третий день шел пешком вдоль трассы по изнывающей июльской жаре.  Дорога была пустой. Ни одной машины кругом. Деревушки, мимо которых он проходил, давно опустели. Все ушли в город на заработки еще больше года назад. Многие деревянные заборы и скамьи были разрушены, потрепаны, а по низу, затянуты плесенью, а трава и кусты делали любой двор жутко непроходимым. Мужик и не надеялся увидеть кого-нибудь в этой забытой глуши. Ему нужно было дойти до города любой ценой. Рядом с ним бежал верный пес Джек, и медленно шла семеновская корова Лиза.
   Солнце пекло голову старика.  Дойдя еще до одной непримечательной одинокой деревушки, он свернул с шоссе, прошел расстояние примерно в километр и присел под деревом первого двора. Ни души. Корова начала пастись, а Джек бегал мимо ее, как угарелый, и весело лаял. Семенов, проголодавшись, достал из сумки кусок подсохшего бородинского ржаного хлеба, баночку с медком. Намазал второе на первое раскладным ножом. Достал из сумки термос с оставшимся горячим чаем, наполненным мягким ароматом мяты  и вкусом чарующего сахара на краюшке крышки. Он медленно пережевывал пищу, наслаждаясь каждым прикосновением верхней губы и щекотного сладкого меда. Отрывистыми глотками пил горячий чай в июльскую жару. Отдохнув, встал и вошел во двор.
     Двор был таким же заросшим, как и все вокруг. Под ногами старика по душистой траве прополз мелкий уж.  Семенов вздрогнул от страха. Замер. Подождал, пока скользкая рептилия проползет мимо. Змея скрылась где-то под домом, вероятно отыскивая мышей для трапезы. Терпеть не мог старик змей и им подобных. Двери дома были открыты, и было ясно, что хозяева давно здесь не живут и возвращаться не собираются.
- Год без нефти земля живет, а мы до сих пор целы, - разговаривал старик сам с собою. Рыскал по старым полуразваленным ящикам, чтобы найти хоть что-то ценное.  Он залез в огромный гардероб на полстены, где было место и для маленького велосипеда. Там лежала пара новеньких кроссовок. Старик померил их и, убедившись, что размер как раз его, поставил свои старые сношенные кеды в сторону и надел просторные кроссовки.  Залез в духовку газовой плиты, посмотрел за нею и нашел нераскрытую, размером с кулак, завернутую в бумагу упаковку спичек.  Он посмотрел в угол комнаты, где стоял не менее здоровый стол. На нем стоял старый, почти доисторический  компьютер, который уже не на что не мог сгодиться.  Старик Семенов монитор и клавиатуру с мышью трогать не стал, а системный блок разобрал, отвинтив болты своей верной отверткой, лежащей в его сумке, положив в нее все что могло влезть. Он закурил тутошнюю сигарету, упаковку которой нашел  в одном из ящика огромного стола, несколько монет советских и российских, которые уже никому не нужны, закрыл сумку и вышел из дома.
    В саду он учуял странный запах, знакомый запах. На заднем дворе стояла старенькая белая "Волга". Старик  под нею увидел падающие на землю масляные капли.  Он подсунул палец, и капля медленно упала, издав такой звук, словно капля упала где-то в глубине холодной пещеры. Поднеся ее на пальце к носу, убедился, что перед ним еще капает бензин, которого, казалось, нет во всем мире. Он быстро побежал в дом, нашел шланг, резиновую клизму в виде груши и литровую банку.  Семенов  вернулся к автомобилю и открыл затвор, по которому наливают топливо. Засунул шланг, с обратной стороны клизму, нажимал на нее и выплескивал в банку содержимое.  Банка еле наполнилась до краев. Старик закрыл ее поплотнее и засунул поглубже в сумку.
    Путники двинулись дальше, покинув безлюдную деревню.
                ***
Вечерело. Солнце становилось все ниже и краснее. Солнце было свекольно красным, а небо бирюзовым с малиновым оттенком. Никто не ожидал, что на таком красивом небе оседлаются кочевники-тучи. Но какой-то невиданный горизонт затмевал просторы солнечных лучей. Старик подходил все ближе и, чем ближе подходил, тем больше видел силуэты зданий и одной длинной стены. Что за стена перед ним была - непонятно.
 Старик подгонял Лизу.  А пес давно уже убежал радостный далеко вперед. Было ясно - город рядом. Семенов думал, что здесь начнется новая жизнь. Завтра же. Он слышал, что сейчас на рынке любая вещь дорога и помогают там,  особенно старикам. Семенов знал, что уже городами правят не политики и бюрократы, а церковь и военные. Жизнь травинки - жизнь человека. Чистый город - чистые мысли и чистые люди.
    Старик слышал, что в городе люди начинали новую жизнь. Огромный город принимал всех подряд. Есть еда, электричество и даже телевиденье. Город только и живет благодаря здешней электростанции, которую охраняют добрая сотня людей. Но Семенова не тянуло в город, пока его деревня полностью не одичала. Разговаривая со старым другом по телефону, которого уже не видел несколько лет, он наслаждался, слушая, что многие люди перешли на бартер. У кого были спички, тот продавал ее за две буханки повару; у кого была расческа -  книгу. Его друг, Юрка, переехал в город сразу, после того, как в городе закончились беспорядки и к власти пришли, как он их и называл "наставники".  Но вестей от друга он не получал уже несколько месяцев, поэтому неизвестное произошедшее с лучшим другом натолкнуло старика покинуть город и узнать, что случилось с Юркой.
"Много чего изменилось за год, - рассказывал тот по телефону.  -  Машины и поезда больше не отправляются со своих стоянок... Зато появилось новое жилье. Грузовики и поезда переделали под магазины или дома. Сварщики  "выпиливали"  отверстия и вставляли окна в грузовики. Электрики проводили проводку. А хозяин квартиры, заплатив сигаретами или  другой ценной вещью за работу,  переделывал "квартиру" на свой вкус. Красил грузовик, ставил диван или кресло, в углу был телевизор. На пол клал ковер. Мастерил тумбочку. А градское самоуправление - так называла  себя церковь - выделяло по электрической плите и мини-холодильнику.  Конечно нельзя было назвать данные условия человеческими - но люди привыкали. К сожалению, так живут бедняки и приезжие. Так что, если приедешь, будешь жить в грузовике. Местные стали называть их фавелами, как в бывших латиноамериканских странах. А водоснабжение есть, но не в этих жилищах. Раз в три дня самоуправление устраивает банные дни для всех желающих. Моются и парятся все бесплатно. Главное быстро помыться и уйти. Если начинают засиживаться, то выгоняют на месте. Нередко голыми. Даже внутрь обратно за вещами не впускали. Транспорт есть - лодки, велосипеды,  иногда лошади из деревень встречаются на глаза... Даже несколько автомобилей проезжало! Представляешь?  Издательские дома, которые остались в городе, работают без перерыва - печатают учебники единого образца. Чем отличаются, то обложкой или формой. Как ни странно это звучит, но дети стали менее злыми и более грамотными за последний год, да и люди в целом. Зато у каждого есть работа. И кормят всех работяг. В университетах оставили только технические науки и к тому же ограниченное количество мест. Студентов не так много. Всего лишь пару сотен. Духовные семинары и церкви в целом люди начинают посещать все чаще и чаще. Люди верить хотят. "
   И за этой верой шел Сергей Семенов. Правда этот юркин монолог, прокрученный в сергеевой голове, был шестимесячной давности. А что дальше происходило в городе, старик не знал. Он хотел лишь, войдя в город, устроиться куда-нибудь, чтобы посмотреть на ночь телевизор, а утром найти в городе Юрку, крепко обнять и всплакнуть в жилетку старого друга. Потом он покажет город и устроит на работу. Все просто.
                ***
   Город был окружен неповальной металлической стеной. Стеной из различных транспортных средств, которая была не ниже трех этажей в высоту. Стена была ужасна, но и это можно было назвать настоящим искусством. Разноцветные и разноформенные  автомобили были положены друг на друга, словно в игре тетрис. Только в отличие от этой игры, линия не исчезала. В стене было огромное аркообразное отверстие, загороженное бетонными плитами,  военными противотанковыми шипами и шлагбаумом. И множество людей стояло в проходе. Наверное это был вход в город. Семенов пристально пытался разглядеть, что находится дольше этой арки. Нечто. Нечто-рынок. Огромный рынок - вот что видел Семенов. На стене он смог рассмотреть военных. Было несколько пулеметных и снайперских гнезд.  Шел все ближе и ближе, корова стала пятиться назад, но хозяин все время подгонял ее. Подошедши ко входу, старик остановился.
- Стой, кто идет? - спросили его сверху хриповатым голосом, нацеливая оружие на старика.
- Селянин, - ответил Семенов. Он ответил первое, что ему пришло в голову. -  Вот в город пришел, новую жизнь начать.
- Почему же так долго шел? - усмехнулся хриплый.
- Повода не было, - признался Семенов.- Здоровье стало ухудшаться, и в деревне никого не осталось. Вон, только я и зверье, - указал на питомцев. - Больше никого, - покачал он головой.
- Русский ли? - сурово спросил человек.
- Вроде да, - ответил Семенов, явно не ожидая вопроса.
- Так вроде или да? -  все так же сурово спросил мужчина.
  Старик задумался. Ему не хотелось неприятностей, особенно вечером, когда уже думать особо не хочется. Но ему пришлось. Первым чем он удивил себя был комментарий.
- Некорректный вопрос, если честно, - почесывая подбородок сказал он.
- Родился то где? - спросили его. И старик услышал, что где-то чьи-то шаги тяжело спускались по металлической лестнице.
- В Иваноском, днях пяти  пешком отсюда, - честно ответил Сергей, осматриваясь вокруг.
- Ну на вид русский, хоть и смугловат, - буркнул хриповатый мужик.
- Так лето же ведь! - засмеялся старик.
- Что верно, то верно, - голос становился все спокойней. А звук каблуков по лестнице становился все громче и тяжелее. - А по верованию то кто?
- Христианин. Православный, если точно.
- Доказать можешь? - послышался голос, но уже не откуда-то сверху, а уже на уровне старика.
- Ну разве что крест. А что именно православный, не могу справку принести.
- Да ты шутник. Хлопцы, впустите его.
  Полусонные, но все же внимательные солдаты опустили оружие и расступились. Старик медленно вошел, разглядывая город. Но разглядывать пока было нечего, так как  свой взгляд он остановил на косматой вороной бороде человека. Он стоял в военной форме, но без погон и фуражки. Его осанка была ровна, плечи были широки, а ростом был выше на две головы, всех стоящих рядом.  Тот держал руки за спиной, а ноги властно на ширине плеч. Бородатый, не протягивая руки,  представился.
- Меня зовут Михаил Власов. Город находится в моей юрисдикции. Считайте, что я представитель исполнительной власти в этом городе. Беженцы в этом районе под моим контролем. Если что нужно - ко мне. Тебя, отец, как звать то?
- Сергей Семенов, - протянул руку.  Но Власов лишь достал сигарету и закурил. Старик, обидевшись и поняв, что он попал в неловкую ситуацию, поспешил занять руки и сделал вид, что поправляет ошейник у Джека.
- Взаимно, - выпустил косматый дым. - Прошу в регистратуру. -  Они шли молча. Молчал даже неугомонный бульдог Джек. Они прошли здания три-четыре. Очень длинных. Очень. Бесконечный рынок был перед ними. Сотни, а может и тысячи людей торговали чем могли, чтобы выжить. Одежда, еда, алкоголь, книги, детали, услуги - вот товары, которые увидел Семенов в первые же секунды пребывания в городе. Город по-прежнему шумел, но не гулом автомобильных колес, а шумом людей. Небо затягивалось тучами, и кровавое небо постепенно скрылось под комками серого одеяла. Поднялся теплый ветер. Мелкие листья, пух и городская пыль летели в лицо. Корове пришлось встать за хозяином и идти пригнувшись, чтобы пыль не попадала в глаза. Люди начинали расходиться по домам. Кто куда. Кто радостно пошел к себе в квартиру, кто уныло пошел в фавелу, а кто и вовсе укутывался одеялом и ложился вместе с товаром, распаковывая походные палатки, закрепляли их покрепче, чтобы не снес владыка-ветер. А Семенову и косматому было все равно. Оба сильно бородатые. Только у одного борода вороная косматая и длинная, почти до груди, а у другого -  пепельно-серая и небольшая, так хорошо шедшая. Весь пыль и песок попадали им на бороду. Но все равно было дискомфортно и неприятно.
   Они вдвоем зашли в небольшое здание, оставив животных на улице. Семенов без разрешения присел на стул, придерживая сумку, в которой находились его личные вещи.  Власов открыл  окно и закрыл их шторкой.
  - Сейчас посвежеет, - хрипел он.
- Надеюсь, - прозевал Семенов. -  Пока сюда шел, то думал, что от жары помру.
- Будем живы - не помрем, - улыбнулся Власов. - Так, отец... Говоришь, Сергеем звать?
- Да. Сергей Сергеевич Семенов. Пятьдесят шестого года...
- Пятьдесят шестого? Это хорошо, - что-то начал писать Власов, надев свои очки, скорее для красоты нежели для дела. - Паспорт есть?
- Конечно, - сказал старик и стал ковыряться в сумке в поисках документа. Нашедши, старик подал паспорт. Михаил взял документ и стал все переписывать. Вернув документ, продолжил:
- Любезнейший Сергей Сергеевич. Перед тем, как стать частицей нашего нового общества, в котором  люди делают все возможное, чтобы выжить, подчиняются церкви и его опоре - военным. Я расскажу несколько правил. Во-первых, здесь действует закон Божий. Во-вторых, природа и культура - наше все. То есть все наши усилия направлены на воссоздание культуры и нормализации экологии, как в городе, так и во всем мире...
- У вас уже такие мировые планы, - с сарказмом произнес Семенов. Но Власов эти слова не слышал или просто не обратил внимания. Семенов понимал, что шутить здесь не стоит.
- ... в-третьих, - продолжил Власов, -  за неповиновение осуществляется расстрел в независимости пола, возраста и нации. В-четвертых, каждый пришедший в город должен дать нам гарантию, что он пришел сюда работать, а не прохлаждаться.
- Это как? - удивленно спросил Сергей.
- Ваша корова пойдет на нужды города, - указал Власов сигаретой на Лизу. - Это  и есть гарантия. А еще вы должны работать. Неважно чем, да главное чем-нибудь занимайся. Работай в библиотеке, на фабрике или дворником... сажай деревья, поливай, торгуй... но чтобы работал. У кого нет родственников в городе, мы предоставляем жилье. В нем будет все необходимое, кроме воды. Воду раздают у колонок с шести утра до семи вечера. Электричество включают ближе к вечеру в жилых помещениях. С одиннадцати вечера - комендантский час в городе для всех до единого и продолжается до шести утра. Зарплата не выдается денежной валютой. Ежедневно за труд выплачивается пособие в виде еды. Также причисляются премии в виде книг и инструментов. На нашем рынке вы можете обмениваться  товарами с другими людьми.
- Заметил, - не выдержав, прокомментировал Семенов. 
    Власов говорил еще долго, а городская пыль неслась по одинокой улице. Вскоре полил сильный дождь. Было слышно, как звонкие капли стучали по крыше и пустому асфальту. Белоснежные шторы начинали приподыматься. Выше и выше.  Косматый встал, медленно подошел к окну, наслаждаясь каждым мгновением ветра и прохлады, закрыл окно, облокотился на подоконник и закурил сигарету. Длинные ручьи дельтами лили как по асфальту, так и по окнам, а серое  облако поднялось над головой косматого.
- Я сказал все, что хотел, - выпустил он очередное облако. - Сейчас за вами зайдут и отведут в ночлежку. Завтра придете сюда ко мне, и я, любезный, предоставлю вам квартиру.
  Дверь медленно отварилась. Внутрь вошел насквозь мокрый мужик. Он был выше косматого на голову, но был тонким. Семенов мысленно сравнил обоих. Один - как еж, а другой - как сурикат.
- Ваша корова? - спросил он у Семенова.
- Да. Что-то стряслось?
- Не совсем. Просто проходившие мимо ее горожане считали, что корова сбежавшая. Но хорошо, что нашелся хозяин. Да, и корову вашу придется немедленно увести к остальному городскому скоту. - Семенов скрючился. - Да вы не подумайте ничего плохого, папаша. Городской скот -  мы так животных называем, а не людей.
- Спасибо за пояснение, - скривил улыбку Сергей. Власов, видя это, улыбнулся в душе. Из-за его бороды и волос, собранных в конский хвост, не было видно ни одной эмоции на его лице, кроме изредка движущихся морщин на лбе.
- Это ваш новый спутник, -указал Власов на суриката. - Ваш теска. Сергей, будь любезен, отведи нашего друга в дом.
- Ясно. За мной, - указал Сергей  Семенову на выход.
- Удачи. Завтра в церкви вас будут ждать.
Они вышли, оставив Власова наедине с сигаретой.