Кровавая Графиня Ч. 2

 «Заточение»

В сырой и холодной темнице, где балом правила темнота, и только не большие лучи тусклого света от факелов освещали коридоры подземелья, сидел в углу юноша, закрыв руками уши, чтобы не слышать бесконечные стоны и крики, доносящиеся откуда-то сверху – с потолка. Только пробегающие вдоль стен крысы скрашивали несчастному сумасшествующее одиночество. За полторы недели находясь в заточении, Люциас уже осознавал, что дни его сочтены, в небольшой камере он остался один на один с собой и своими суицидальными мыслями, других похищенных людей уже забрали наверх, откуда они так и не вернулись. Только плачь и страдающие всхлипы вдали коридора подземелья давали знать, что он не один в этом кошмаре. С закатом, Люциасу приносили недоваренное мясо в жестяной миске и сырую воду в кружке. При этом, уродливый карлик, приносящий ужин, усмехаясь, спрашивал: «Ну, как тебе твои друзья на вкус?». Первые дни юноша не прикасался к человеческому мясу, которое сдирали с мертвых обескровленных людей, жирные крысы спасали ему жизнь, но когда крысы перевелись, инстинкт выживания переборол его и канибалия стала единственным вариантом, чтобы оставаться живым. Человеческое недоваренное мясо напоминала Люциасу курятину.
В его голову лезли разные мысли о смерти, он хотел закончить все здесь и не подниматься туда наверх, в этот кровавый театр смерти, но не было ничего, что бы могло его убить в этой темной комнатке. И теплые воспоминания о доме, о родителях и о любимой, давали ему силы для выживания. Бесконечные крики пыток и убийств въелись в его голове: бессонница и сумасшествие не давали Люциасу покоя.
Небольшим камешком несчастный начал рисовать на стенах темницы, он рисовал свой дом и луга, прекрасный сад, где его юношеское сердце запылало пламенем любви и наполнилось жизнью. Он сходил с ума. С каждым новым днем, людей в подземелье становилось все меньше и меньше. Последних людей с дальних камер подземелья выводили на их последнее представление. Он понимал, что скоро придет и его черед. А он все рисовал и рисовал, камешком на сырой стене. Большой портрет молодой девушки украсил мрачную темницу несчастного, это было лицо той самой девушки – Доротии, которая вверху, в залах замка, помогала графини жестоко убивать беспомощных людей и спускать с них густую и теплую кровь. Люциас даже не мог себе представить, чем сейчас занимается его любимая.
Одним днем, уродливый карлик перестал выводить людей - графиня покинула свое поместье, и жестокие убийства временно прекратились, до ее возвращения. К этому времени, в подземелье был только Люциас и еще пару умирающих в дальних темницах замка. Наверняка, графиня отправилась на охоту за новыми жертвами, думал заточенный, и скоро она возвратиться, что бы продолжить этот нескончаемый кошмар.
Проснувшись от того, что по его ногам ползает жирная заблудшая в темницу крыса, Люциас попытался ее словить, но та была шустрее обессиленного раба своего несчастья, и убежала прочь. Люциас в бешенстве ударил кулаком об холодную и мокрую от сырости стену. Расцарапав кулак, он приложил рану к губам и начал поглощать свою же кровь. В безмолвной тишине нескончаемого ужаса, Люциас услышал как, кто-то спускается по лестнице в подземелья. Звонкое и четкое цоканье каблуков пронзало тишину подземелья, Люциас сразу понял, что это не карлик, а девушка. Служанка, наверное – подумал он. Но, что ей делать посреди ночи в этом ужасном месте? Люциас сел на пол в ожидании, каких либо действий от гостя подземелья. Цоканье каблуков сразу же прекратилось, после того, как незнакомка спустилась с каменной лестницы и ступила на грязный и сырой пол. Люциас, начал прислушиваться, пытаясь услышать хоть что-то. Наверное, ушла в глубь подземелья, думал пленник. Спустя пару минут ожидания, до Люциаса начал доноситься какой-то шум и треск. Осмелившись, он из последних сил подполз к решетке темницы, в надежде рассмотреть причину треска. Прижавшись к решетке, Люциас ничего не мог рассмотреть, все было в сумерках. Но присмотревшись, из глубины коридора подземелья начала появляться фигура в темно-красном длинном платье, с металлическим прутом, которым она проводила с силой по решеткам темниц, вот откуда был шум. Он не мог рассмотреть ее лица, так как она была еще слишком далеко и глаза у несчастного были сильно больны от яда ежедневно отравляющей темноты подземелья. Помимо треска начал доноситься еще истеричный смех девушки, неужели еще одна сумасшедшая в этом проклятом замке, подумал Люциас. Чем ближе она подходила к его темнице, тем громче и ужасней был ее смех и треск от ударов прутом по решеткам, ее черты фигуры начали показываться несчастному. Она все приближалась к темнице Люциаса, проходя ее, она увидела несчастного, который облокотился к решетке и опустил голову вниз. «Получи грязная тварь!» с этими словами она со всего размаха ударила прутом по обессиленному телу Люциаса, тот от боли отпал от решетки и застонал, а девушка, остановившись, только смеялась над несчастным. «Ты еще жив, отробье?!» сквозь истеричный смех, строгим и ироничным голом спросила она. Сквозь боль и гул в ушах, Люциас услышал ее голос, этот голос был так похож на тот милый, добрый и любимый голос, но он был грубее и властней. Он приподнял голову, чтобы взглянуть на ее. Смотря на фигуру девушки снизу вверх, он ничего не мог рассмотреть, кроме красного силуэта – в его глазах было мутно. «Собака, что ты смотришь на меня?!», так же властно и надменно девушка задала вопрос, эхом пролетевшим по всему подземелью. Голос, этот голос – он узнал его и в глазах сразу стало четко: «Доротия? Доротия – это ты!» Хоть она и повзрослела за эти долгие и ужасные годы и сильно изменилась, былой цвет кожи побледнел до неузнаваемости, черты лица стали строгими и грубыми, но любящее сердце юноши не обманешь, он узнал ее, свою любовь, которую искал и ждал все это долго время. Девушка встрепенулась и отошла от ржавой решетки темницы. Она точно не ожидала такого. «Откуда ты знаешь мое имя, раб?» - уже спокойней, но так же властно спросила она. «Доротия, это я Люциас, ты не помнишь меня? Сад, поцелуй…Любимая, это я!» Суетливо и нескладно из последних сил начал Люциас. Доротия в ужасе непонимания отпрыгнула еще дальше и вскрикнула: «Заткнись!». Но любовь, которая придала силы умирающему не давала Люциасу замолкнуть, он призывал любимую вспомнить его, но Доротия ничего не понимала и находилась в ужасе, уронив металлический прут на пол, она в панике убежала вверх по лестнице. «Дорогая, куда ты?! Вернись ко мне, не уходи!» - крики Люциаса доносились по всему подземелью… Разочарованный Люциас упал на пол и заплакал...